Антипатия

      — Тебе только убрать длину или как-нибудь по-новому? — спросила женщина, внимательно смотря прямо мне в глаза. Как-то непривычно видеть ее заинтересованный взгляд. Обычно эта ситуация обыгрывается совсем иначе. Я просто прихожу, сажусь на стул и жду, когда она закончит приводить мою голову в порядок. Не знаю, наверное, к счастью, эта брюнетка видит мою особу только во второй раз.       — Как обычно, Гретта, — говорю я, отворачиваясь в другую сторону, внимательно рассматривая новых посетителей. Чувствую, как эта женщина наклоняется и дышит мне на ухо. — Вы чего-то хотели? — спрашиваю весьма вежливо, хотя, куда уж.       — Да нет. Ничего особенного. Девчат, вы слыхали о том, что задумало правительство? Вчера узнала, что президент запатентовал какой-то прибор, с помощью которого можно жить вечно. А, Эрен, хочешь попробовать? — какая же она глупая. Тяжело вздыхаю, пытаясь придумать нормальный, не язвительный ответ, но вместо этого вылетает совсем другое.       — А это вам, случайно, не мадам Жизель рассказала? Ну, знаете, та, что вечно сидит в кафе и разговаривает с полупустой чашкой кофе... — и теперь на меня смотрят, как на врага народа. Похоже, она поняла смысл подкола, и нормальной стрижки мне не видать.       — Знаешь что?! Не смей меня тут за дуру выставлять, мелкий! Я не дура, правда, девочки? — ну вот, завелась... Еще и их приплести не забыла. Может, еще и моих родителей позовем?       — Та ладно вам, Гретта! Если хотите вечную жизнь — вон, дорога открыта, идите и наслаждайтесь. Вы свое прожили и, возможно, именно двух сотен лет не хватило для полного удовлетворения. Мне еще рано. А если выбор будет стоять кому дать, а кому нет, то я свою дозу отнесу вам, дорогая. А теперь, пожалуйста, сделайте свое дело ради каких-то несчастных десяти евро.       — Ох, как благородно с твоей стороны, Эрен! — и улыбается... Боже, дай ей хоть немного мозга. — Девочки, помогите мне! Сейчас мы сделаем что-то грандиозное! — прокричала она, и сразу после ее слов из разных уголков парикмахерской в одну точку сбежались так называемые «девочки». Большие тушки этих женщин закрыли мне всю видимость. Я приготовился к худшему.       Это мучение закончилось приблизительно через сорок минут, когда мой мозг был готов открыть потайную дверь и сбежать. Но, все кончилось. И итогом всего этого стало осиное гнездо у меня на голове, которым восхищалась каждая парикмахерша. Моему удивлению не было предела.       И сейчас, медленно поднимаясь по ступенькам в магазин, я почему-то чувствовал на себе взгляды других людей. Ну вот, и тут переборщил.       Иду по молочному отделу, хватаю все, что только попадется под руку, затем резко сворачиваю в мясной и сталкиваюсь с одним из покупателей. Не сразу ко мне дошло, что к чему.       — Добрый день, Ривай. Как у вас дела? — начинаю разговор, и совсем не заставляю себя. Это как-то само вырвалось. Конечно, мы ведь соседи вот уже две недели как, так должно быть.       — Неплохо, Эрен. Совсем неплохо. Не ожидал увидеть тебя здесь. Григорий ведь уехал со своей женой, почему тебя с собой не взяли? — и ему, кажется, совсем не трудно вести беседу вместе со мной, хоть ему уже лет тридцать, если не ошибаюсь. По какой-то причине, я даже рад, что переехал из Мюнхена сюда.       — Они всего лишь на даче. Я там не нужен на этот раз, — небольшая пауза. — Со мной что-то не так? — задаю ему вопрос, замечая его удивленный взгляд.       — Ты себя в зеркало видел? На голове полнейший кавардак. Было куда лучше до того, как постригся, — немного раздосадовано говорит мужчина, а я лишь виновато опускаю голову.       — Ну...       — Ладно, — произносит Ривай, опуская корзину на пол. — Смотри, если немного пригладить здесь и слегка приподнять тут, то может быть вполне сносно, — чувствую, как он медленно, прядь за прядью, поправляет мои волосы, но не смею даже двинуться с места, или поднять голову. И вдруг из моей груди вырывается смешок. Почему? Зачем? Сам не понимаю, но по какой-то причине хочу посмеяться.       — Эрен? — удивленно спрашивает, смотря на меня. — Клоун, — как будто поставил диагноз.       — Спасибо, Ривай. Впредь постараюсь смотреться в зеркало перед тем, как выходить откуда бы то ни было.       — Хорошо. Увидимся. — И он уходит. Всего на мгновение мне показалось, что Ривай улыбнулся, но, сколько его знаю, этого не происходило. Прихожу в себя после длительной прострации. Быстро набираю темп и захватываю какие-то сосиски с полки. Осталось только спагетти и томатная паста. Можно взять еще чипсов, но не уверен.       И так прошел мой день. Не весь, но самое интересное закончилось, заменившись простым отсиживанием задницы дома, просмотром фильмов и рисованием чего-то там. Даже не могу сказать, что меня не устраивает в этой жизни. Хоть родители без конца твердят, что нельзя так продолжать, я порядком устал. Закончил школу не «на отлично» — плохой сын. Не поступил в университет — плохой сын. Не ищу подработки, чтобы помочь родителям — край наглости. Да и черт с ним. Раньше они просто не могли поверить в то, что их сын может быть настолько жалким, но, со временем, у меня все же появился некий талант к рисованию. И это смягчило сердца родителей, но не настолько, чтобы перестать пилить по поводу подработки.       Новый день начался приблизительно в час двадцать. Проснулся, называется. И это, наверное, единственная радость. К сожалению, ничего нового со мной не произошло, за исключением одной детали — спутниковая тарелка перестала принимать сигнал, или что-то в этом роде. Телевизор перестал работать примерно в шесть часов вечера. Не было подачи электричества. Из дома не было причин выходить, я просто продолжал свое обычное дело — рисование и чтение. А затем решил не мучить себя и немного вздремнуть.       Проснулся посреди ночи от какого-то пронзительно крика. Поднялся с кровати и подошел к окну. Попытка включить свет в комнате провалилась. На улице фонари не горели, соответственно, ничего, вернее, никого не увидел. Больше не засну. Зажег свечу и сел читать. Ох, как же мне все это не нравится.       Солнце встало, а следом за ним и я открыл глаза, сидя за столом. Похоже, все же провалил собственное задание. Телевизор не работал по причине отсутствия электроснабжения. Глупость, но почему-то это очень бесит. В холодильнике еще осталась еда, можно не переживать еще один день, но завтра точно нужно сходить и прикупить, на случай, если родители задержатся.       Просто лег на кровать и смотрел в потолок. За дверью услышал какой-то скрежет, но я попытался переключить внимание на более приятные вещи. По непонятной мне причине, я почувствовал холод и нежелание идти туда.       Смотрю на бордовые занавески. Теперь они выглядят слишком ненатурально. Словно фон в второсортной видео-игре.       Слышу стук в дверь. Теперь стало еще страшнее. «Черт, да сколько мне лет?» — заиграл внутри меня «взрослый» ребенок. Стук становится все громче и отчетливее, это и заставляет подняться. Нельзя описать всех тех чувств, которые переполняли меня в тот момент. За окном послышался какой-то взрыв, затем женский крик.       — Эрен! — голос Ривая. Почему с каждой секундой становится все страшнее? Быстро поворачиваю ключ и открываю дверь. Не успеваю толком сфокусировать свой взгляд, как меня заталкивают назад в квартиру, и дверь, с громким хлопком закрывается. Вот теперь я все вижу вполне сносно.       — Что-то случилось? — спрашиваю я, в то время как Ривай тяжело дышит, держа меня за плечи. У него синяки под глазами просто огромные. Стоп, у него на одежде кровь... Нет, это лишь неудачный завтрак и кетчуп. Точно, ничего плохого не произошло.       — Э... Эрен, как давно ты был снаружи? — хоть ему и было трудно дышать, но голос совсем не изменился. Все та же холодность, но нотки переживания все же проскочили.       — С нашей последней встречи в магазине я не выходил на улицу, — а ведь и правда. Время летит слишком быстро. — Дня два уже, — почему-то опять хочется улыбнуться, но увидев, как губы Ривая изогнулись в кривой ухмылке, желание отпало само собой.       — Черт...