Den of loneliness

Город горел в свете ярких гирлянд и свечей. Каждое здание блистало радугой, разливая яркий холодный свет по всему Нью-Йорку, своим великолепием выжигая зрение горажан. Неприветливый и серый Нью-Йорк укрылся в теплое толстое одеяло белого снега, укутавшего все вокруг, даже Центральный Парк, в простыню белизны. Тяжелые хлопья снега кружились на пронизывающем ветру и падали на плечи спешивших домой людей, цеплялись за волосы и одежду, украшая их нежными холодными снежинками. В блеске и яркости заведений Пятой Авеню потерялась небольшая кофейня, застряв между переходом в Центральный Парк и парковкой Музея Соломона Г. Мало кто знал о существовании этого кафе, еще меньше людей знали где оно находится. Как ни объясняй, а найти неприметное заведение оказывалось трудно. Разве что тем, кто не нуждался в нем. Те, кому оно было необходимо, с легкостью находил Кафе Одиночества. Последние посетители не спеша покидали бар. Полночь неумолимо приближалась, а вместе с ней и прощальный бой курантов, праздничный салют и радостные крики людей. Люди, выходящие из бара "Cafe loneliness" не торопились, не спешили к своим семьям под теплый кров. В большинстве своем эти люди были одиноки и брошены, идти им было некуда и не к кому. В это невзрачное заведение и забрел наш главный герой - молодой юноша, скитающийся по улицам и качающий в ладонях свое разбитое, обливающееся кровью сердце. Он замерз от кончиков волос до ногтей на ногах, но не за этим он зашел в кофейню. Не в надежде согреть замерзшее тело или выпить чашку горячего шоколада. Просто приближалась полночь, а становиться свидетелем веселья толп людей, бредущих по Пятой Авеню, не хотелось. Не глядя на окружающую его обстановку, юноша упал за столик в углу и стянул с озябших пальцев перчатки. Взгляд его темно-карих глаз упал на табличку меню, стоящую на столе, и он дрожащей рукой взял ее в руки. - Можешь заказывать, дорогой, - проговорил бодрый женский голос справа от него, и парень повернул голову в сторону источника звука. Перед ним стояла полноватая женщина с копной рыжих волос на голове, ярко накрашенными губами и добродушной улыбкой. На ней был темно-зеленый джемпер, на котором взгромоздилась целая армия значков: "Gay is OK", "Долой Дискриминацию", "Видала черных лучше вас" и все в таком духе. Глаза ее густо подведенные темно-сиреневой подводкой внимательно следили за ним, и, поймав его взгляд, она мгновенно стерла улыбку со своего лица. - Поднимайся, - тихо попросила она. - Что? - испугался юноша, вцепившись озябшими пальцами в меню, но женщина лишь аккуратно взяла его под локоть и подняла. - Идем, сядешь за барной стойкой, - женщина повела его к небольшой барной стойке и заботливо усадила на стул. - Зачем? - запнувшись, спросил парень, все еще немного испуганно глядя на баристу. - Ты видел себя в зеркало, кудряшка? - хохотнула женщина, доставая из шкафчика маленьку аккуратную красную кружечку в крупный белый горошек. - Тебе сейчас не помешает обширная доза горячего шоколада, пончиков, и хороший собеседник, - парень оглядел себя в зеркале, висящем позади стойки, и не заметил в своей внешности ничего необычного. - А я лелею в себе надежду, что могу обеспечить тебя всем этим. - Я Блейн, - проговорил парень, отводя взгляд от зеркала и встречаясь с веселыми глазами баристы. - Дебби, - он пожал ее пухлую руку и с натяжкой улыбнулся. - И, пожалуйста, на ты, - несмотря на преклонный возраст, глаза ее лучились таким озорством и молодостью, что воспитанный Блейн тут же согласился с ее предложением. - Что не так со мной, Дебби? - спросил ее юноша, кивая на свое отражение в зеркале. - Позволь мне сказать тебе кое-что, Блейн, - женщина поставила на плиту молоко и повернулась к нему. Синие глаза ее метали молнии. - Ни один мужчина не стоит твоих слез. - С чего вы взяли?... - изумился юноша, но она не дала ему договорить, прерывая его своим хрипловатым голосом. - Если угодно, считай меня экстрасенсом, - рассмеялась бариста и заставила Блейна улыбнуться. Без натяжки, искренне. - А если серьезно? - скептически нахмурился Блейн, глядя как она водит ложкой по кипящему молоку, сбивая пенку. - Не плачь на морозе, следы останутся, - посоветовала ему Дебби, вытаскивая из фольги брусок темного шоколада. - А... - То, что ты гей? - хихикнула она, выкладывая шоколад в молоко. - Извини, кудряшка, но по тебе как-то сразу видно. Разве я ошиблась? - Нет, - Блейн покачал головой, откладывая все еще зажатое в руках меню в сторону. - По мне так видно, что меня бросили? - парень выдавил болезненную улыбку. - Не просто бросили, - улыбка вновь исчезла с губ Дебби, глаза ее стали серьезны, но выражали сожаление. - Очень жестоко бросили. Унизили, - Блейн поджал губы и отвел взгляд, словно стыдясь слов, сказанных баристой. - Мне жаль, что я попала в десятку, - его руку накрыла широкая теплая ладонь женщины и сжала. - Тут нет вашей вины, - тихо сказал Блейн, кусая губы. - Вина лежит на мне. - В чем же твоя вина? - удивилась Дебби, вытаскивая из буфета сдобные пончики и ставя их рядом с парнем. - Я был недостаточно хорош для него, - юноша взял пончик и откусил небольшой кусочек, все еще избегая взгляда баристы. - Недостаточно хорош для любви? - хохотнула Дебби, прикрывая ладонью глаза и еще громче заливаясь. - Как ни странно, бывает и так, - скривился Блейн, словно смех баристы был ему неприятен. Его не назовешь злобным, насмешливым, но для разбитого сердца любые звуки - раздражающие. - Нет, так не бывает, - покачала головой Дебби, продолжая весело улыбаться. - Нельзя быть слишком или недостаточно хорошим для любви. В любви такие расценки не катят, - она кивнула на стоящую на стойке фотографию: на фоне этого самого кафе она обнимала полноватого мужчину, счастливо улыбалась и глаза ее, как и сейчас, излучали веселье и доброту. - Верь мне. Я знаю, что такое любовь, не только на своем опыте. Я работаю в этом кафе уже двадцать лет и вдоволь наслушалась историй, чтобы составить свою теорию любви. - Тогда мои жалобы кажутся вам примитивными и приевшимися? - Блейн прожевал пончик, даже не почувствовав вкуса. Настроение оказалось на уровне плинтуса. - Ведь вы все эти истории о несчастной любви слышали миллионы раз? - О несчастной любви? - тонкие рыжие бровки баристы подпрыгнули вверх. - Вряд ли. Если это на самом деле любовь, она не бывает несчастной, - пояснила она, высыпая в булькающую на плите смесь муку и сахар. - Любовь моментально узнаешь. Она приходит к тебе и больше никогда не покидает. А то, что было у тебя с тем парнем, вовсе не любовь. - А что же это такое? - заинтересовался Блейн, внутренне соглашаясь со словами умудренной жизнью женщины. - Это опыт. Опыт, который поможет найти то самое, что пока что не готово прийти к тебе, - она замолчала, помешивая шоколад, давая ему время, чтобы подумать. Блейн притих, завороженный своими мыслями и ее медленными помешиваниями. Тяжесть, сдавившая его сердце, непроизвольно отступала, как бы упрямо он ни старался ее удержать. Думать о том, что последние месяцы отношений оказались лишь горьким опытом, было неприятно, но радость оттого, что это еще не конец жизни, была сильнее. Дебби перелила в кружку шоколад и подала ему. - Видишь того парня? - Дебби указала на сидящего в углу кафе юношу, глядящего в окно, туда, где тяжелые белые хлопья срывались с неба и устремлялись к земле. От одного взгляда на него у Блейна перехватило дыхание. - Какой красивый, - прошептал он, словно не соображая, что говорит это вслух. Молодой человек, одного возраста с самим Блейном, выглядел как спустившийся с небес ангел, тоскующий по родным облакам, настолько сильная была тоска в его взгляде. Он сидел слишком далеко, чтобы Блейн мог его рассмотреть, но даже с его места были видны тонкие черты лица юноши, вздернутый носик, большие светлые глаза и нежные губы, чуть приоткрытые и перепачканные в кофе. - Говорят, у красивых людей самая несчастная жизнь, - проговорила Дебби, и Блейн повернулся к ней. Ни намека на улыбку не было в вечно веселых глазах баристы. - По мне, это полный бред, - Блейн отхлебнул из своей чашки, языком перекатывая во рту сладость шоколада. - Все стереотипы - бред. Но не в его случае. - А что с ним? - юноша был настолько бледен, что Блейн уже невольно приписал ему кучу смертельных болезней. - Этот ангел сидит здесь вечером каждого выходного уже в течение трех лет, - Блейн не донес чашечку до рта и так и застыл на месте, изумившись. - И каждый раз один, - Дебби глядела на шатена с нескрываемым сожалением. - И ты никогда не звала его сюда, за стойку? - Обычно я сижу здесь с каждым новым клиентом, беседую с ним в попытке узнать, как же заносит людей сюда. А уже после закрытия он садится сюда и изливает мне душу. Блейн не мог оторвать от него взгляда. Ангел привлек его внимание моментально и больше не желал отпускать. Грусть, написанная на его лице, не шла ни в какое сравнение с тем, что испытывал Блейн, бредя сюда. Кажется, сейчас ангел переживал самый худший момент в своей жизни. В одиночестве. - И что ты думаешь о нем после такого долгого знакомства? - вновь заговорил Блейн, стараясь хоть как-то отвлечься от созерцания печального существа. - Долгого знакомства? - не поняв, переспросила Дебби. - Ведь он сидит здесь уже третий год, - пояснил Блейн, вновь отпивая из своей чашки. - Он очень скрытный человек, - взгляд Дебби стал задумчивым, словно она подбирала слова к его описанию. - Мы обсуждаем с ним музыку, фильмы, книги, но о себе он рассказывает мало, не любит жаловаться. - Что же, за три года ты так и не выяснила, в чем его проблема? - Блейн брал ее на "слабо", лишь бы хоть что-нибудь выпытать о прекрасном ангеле. Мысль о расставании с Себастьяном была позабыта. - В том же, в чем и у тебя, - просто ответила Дебби, вытаскивая из-под стойки тряпку и принимаясь вытирать стол. - Его бросили? - Блейн просто не мог поверить, что кто-либо из живущих в состоянии бросить такое совершенство. Если бы он владел сердцем этого падшего ангела, то всеми силами ревностно оберегал его, не допуская даже мысли, что он уйдет. - Твоя проблема вовсе не в том, что тебя бросили, Блейн, - тепло улыбнулась Дебби, свободной рукой проводя по кудрявым волосам своего вечернего посетителя. - Не с разбитым сердцем люди идут сюда, - она окинула уютное, маленькое кафе умиленным взглядом, и Блейн наконец решил осмотреться: небольшая зала создавала впечатление уютной гостиной, где собиралась семья из двадцати человек в холодные зимние вечера, светло-каштановые панели и чисто вымытый кафельный пол блестел чистотой, низенькие столики, расставленные по периметру кофейни, убраны светло-лиловыми скатертями, а рядом с ними примостились удобные мягкие стульчики со спинкой, на огромных окнах висели тяжелые шторы, перевязанные ленточками. Милое местечко, чтобы затаиться здесь и успокоить мучающую душевную боль. - А с чем же? - спросил он, глядя на баристу доверчивыми глазами. - С одиночеством, - Дебби отняла руку от его головы и вновь подвинула пончики к нему ближе. - С всепоглощающим, убивающим одиночеством, когда его становится слишком тяжело нести одному. - Я не одинок, - попытался оправдаться юноша, но бариста покачала головой, не веря ему. - У тебя очень грустные глаза, Блейн, - заметила она, разглядывая щенячьи, темно-карие глаза парнишки. - И поэтому вы считаете, что я одинок? - смутился он, вновь переводя взгляд на ангела. - Почему ты не пошел к своим друзьям, чтобы поделиться своей болью из-за расставания? - ответила вопросом на вопрос Дебби, глядя туда же, куда и Блейн. - Они заняты, - попытался солгать парень, но провести баристу ему не удалось. Лишь ее укоряющий взгляд послужил ему признанием, что ему не поверили. - Знаешь, какое мнение у меня сложилось об этом парне за три года знакоства? - внезапно перевела тему Дебби, вновь возвращаясь к разговору о шатене, одиноко сидящему за столиком в углу. - Он похож на ежика. При приближении чужих рук, он выпускает иглы и не подпускает к себе в попытке защититься, - Блейн смерил парня оценивающим взглядом. Сейчас ангел не выглядел ежиком. Кажется, эта атмосфера стала ему родной и привычной, от того он и расслабился. И все же плечи его были напряжены, брови сведены на переносице, словно в любой момент он готовился к нападению, насмешкам. - Но для любящих людей это чудесное, милейшее существо, - Блейн повернулся к ней и подарил баристе взгляд, который посылают бабушкам восхищённые внуки. - Такую добрую душу тяжело встретить в наше время. И мне очень жаль его, Блейн. - Почему? - Даже воздух вокруг него убивает. Он пропитан одиночеством насквозь. Не думаю, что он протянет долго, - откровенная скорбь сквозила в глазах женщины, словно она уже несла панихиду по пока еще живому парнишке. - Но почему он так одинок? - Блейн все еще немного не верил ей, слишком ее слова были похожи на сводничество, хоть глаза и выдавали ее искренность. - Ведь он так красив. И, если ты говоришь, что он так хорош... Но в ответ Дебби лишь пожала плечами и замолчала. Внезапно послышался звон со стороны улицы, радостные крики людей и звук взрывающегося салюта. Юноша за столиком поднялся на ноги и подошел к окну, вглядываясь в рассыпающуюся по черному небу радугу пиротехники. - Мой бедный мальчик. Как же сильно он боится людей, - Дебби отложила тряпку, которой терла уже давно чистую стойку, и отодвинула пустую кружку от Блейна. - Подарил бы ему великий Оз смелость... - в ответ на ее слова Блейн радостно улыбнулся и подхватил тарелку с пончиками. - Блейн, что ты делаешь? - удивилась бариста, но тот лишь неопределенно качнул головой и неуверенно пошел в направлении стоящего к нему спиной ангела. - Исполняю твое желание, - прошептал он тихонько, подходя к парню. Тот обернулся в ответ на его приближение и в удивлении приподнял бровки. - С Новым Годом, - тихо проговорил Блейн, глядя ему в глаза. Как он и подозревал, голубая лазурь. Парень смерил его настороженным взглядом, но в уголках его губ уже затаилась ответная улыбка...