Присмотрись получше

Только Китнисс хотела достать пиджак из шкафа, как в кабинете появился Гейл. Он был одет согласно дрэсс- коду, который был принят еще при Пите: темные штаны, в его случае джинсы, белая рубашка и галстук. На ногах были кроссовки, которые, как бы это странно не звучало, неплохо гармонировали с такой одеждой. «Как всегда в своем репертуаре» - подумала девушка, смотря на брата, который явно был чем-то раздражен. -Вызывала? – спросил он, закрывая дверь как можно тише, чтобы не нервировать девушку, которая ненавидела шум. -Да. Присядь, - холодно сказала девушка, указывая на кресло. -Как скажешь, я бы мог и постоять, - коротко отрезал Гейл, разводя руками в разные стороны, как это делают люди, разочарованные в чем-либо. Китнисс подошла к окну и, повернувшись спиной к сотруднику, стала медленно говорить, выделяя каждое слово голосом, который дрожал, давая понять брату, что разговор явно не будет простым и рассчитывать на что-то хорошее просто глупо с его стороны. Теперь, когда рядом нет Пита, она не может плакать у кого-то на плече, жалуясь о своей несчастной жизни. Она должна быть сильной. Она должна работать за двоих, чтобы потом все было, как раньше. -Помнишь, я тебе говорила, что не потерплю твоих склок во время работы? – спросила девушка, смотря на то, как внизу бегают люди, суетятся, наверное, подыскивают подарки своим родным на Рождество. А вот она…она, даже не заходила в магазины. Дарить подарки теперь не кому, а Гейл, хоть и не единственный живой родственник,но не достоин подарков. Китнисс до сих пор не может простить ему день его же свадьбы. Если бы тогда Гейл не полез к ней, может, сейчас она сидела бы дома вместе с Питом, наряжая елку и готовя салаты и индейку. Но, увы, время не повернуть назад. Да и уже известно, что оно редко меняет людей. Поэтому, шатенка все эти недели держала дистанцию, не подпуская Хоторна близко. Сейчас, она стала гораздо осторожнее. «Пит и малыш меня сильно изменили» - , часто говорила она, когда ей звонили дядя и тетя из Капитолия, куда они вернулись только недавно. Их круиз оказался сорван, им так и не посчастливилось побывать в Четвертом. -Помню, - утвердительно ответил Гейл, вспоминая тот напряженный разговор между ними, - только я не вижу связи. -Зато я ее прослеживаю, и уже не первый день, - начала Китнисс, повернувшись на сто восемьдесят градусов, - мне надоели твои опоздания, постоянные косые взгляды в мою же сторону, непонятные замечания. Что это все значит? Если тебя так интересует моя жизнь – спроси, а не бросай косые взгляды, причем ты это делаешь намерено, чтобы заставить меня нервничать. Гейл лишь усмехнулся, облизнув пухлые губы, которые пересохли от напряжения. -Ты моя сестра, я обязан замечать каждую деталь в твоем внешнем облике, - стал объяснять парень, но сестра перебила его. -Когда ты рвал на мне платье, то о родстве не думал, - ехидно заметила она. -Дай мне закончить! – попросил Гейл, повысив голос, и вдруг заметил, как сестра плавно опустила руку на живот, начиная поглаживать его. -Как назовешь? – уже любопытно спросил он. -Еще не думала, - честно ответила девушка, - но если будет мальчишка, то у него будет имя его отца. -Ясно, - холодно ответил Гейл, - теперь вернусь к нашей проблеме. Как я уже сказал – ты моя сестра и я должен следить за тобой, чтобы помочь. Ведь ты сама не обращаешься ко мне за помощью, и мне это делает больно. А я же замечаю, что ты страдаешь. Только вот понять не могу: ты реально любишь этого старикана Пита или хорошо играешь роль? И почему ты не избавишься от ребенка? -Ты можешь это замечать, а не обсуждать. Ты ведешь себя, как пятнадцатилетняя девчонка. Может, еще сходишь в отдел кадров и обсудишь мое платье с женщинами? Или посплетничаешь в туалете о моем досуге? А про моего ребенка не смей даже вспоминать и говорить! Можешь обсуждать Пита и меня, но не смей лезть на малыша, который еще даже не видел этого света, а ты уже его порочишь своими словами. -Китнисс, прекрати! – взвыл Гейл, вскакивая с кресла, - ты раньше была невыносимой, а теперь с этой обузой стала чудовищем. Ты отвратительна! Закончил парень, указав на живот девушки. -Не могу даже передать, как меня бесят вот такие дуры, думающие, что когда родят у них будет нормальная жизнь. Ты не будешь спать, не будешь ходить развлекаться. Ты будешь сидеть днями над этим малым, который будет вечно орать и пачкать памперсы. Ноги резко подкосились, а на глаза навернулись слезы. -Ты так же говоришь Прим? – спросила Китнисс, стараясь совладать с эмоциями, - ей уже скоро рожать. Или ты забыл? Хоторн моментально стал мрачнее тучи. Его глаза забегали по комнате, стараясь на чем-либо остановиться. -Отвечай мне! – стукнув кулаком по столу, прошипела девушка от ненависти и обиды к собственному брату. -Сначала ты ответь мне: ты любишь Пита? -Ты хочешь это знать? – гордо подняв носик, спросила девушка. -Да, очень хочу. Мы ведь с отцом все спланировали, а этот черт все перековеркал. Живучий оказался! -О чем ты говоришь? – вскочив, спросила Китнисс, понимая, что клубок стал распутываться. -Не важно. Ответь мне. Немедленно! -Да, я люблю его. Люблю так, как никого не любила, - ответила Китнисс, вытирая слезы, - ты доволен? А теперь проваливай домой. Сегодня в офисе сокращенный день для всех работников, даже для таких дрянных, как ты. А Примроуз передавай привет от меня. Гейл ничего не стал отвечать. Он шумно вздохнул и направился прочь из кабинета сестры, даже не посмотрев на нее. -Черт! – выругалась девушка, опускаясь в кресло, - как же мне все это надоело! Взяв в руки карандаш ярко-синего цвета, она стала рисовать какие-то причудливые цветочки, чтобы успокоиться, но раздался телефонный звонок, который все перебил. Тяжело вздохнув, Китнисс грузно встала из-за стола, держась за животик, и направилась к вешалке, где висела ее сумочка, в которой и лежал телефон. Достав мобильный, она поспешно ответила, но собеседник молчал. -Говорите! – зло начала девушка, ожидая, когда последует ответа. Но послышался лишь стук каблуков, а потом звук аппарата, измеряющего чистоту сердцебиения. -Что вы хотите? – испуганно спросила девушка, понимая, что неизвестный находится рядом с ее мужем. -Хочу? – раздался женский голос, - хочу, чтобы ты стала самой несчастной на свете! После этого послышались короткие гудки. Абонент выключил телефон. Рождество! Прекрасный и светлый праздник, когда вся семья собирается за одним большим столом, когда забываются все обиды и разногласия, когда каждый может стать хоть немножечко добрее к ближнему, благодаря тому прекрасному чувству праздника, которое витает в воздухе вокруг каждого. Только праздник никогда не станет праздником, если ты одна на этом свете. Никогда и не за что в душе не появится то светлое чувство. Отложив в сторону пяльцы, Китнисс неуклюже встала с диване и направилась на кухню, чтобы выпить воды. В последние недели девушка стала много вышивать, чтобы хоть как-то скоротать долгие вечера. Телевизор ей быстро надоедает, а компьютера хватает в рабочее время. «Вышивание успокаивает» - говорит она каждый раз тете, чтобы та не волновалась за нее. Иногда ей казалось, что тетушка слишком печется о ней. Вот уже больше двух часов она дома, а телефон так и не звонит. Эти два часа стали самыми длинными, такое ощущение, что время остановилось и не хочет продолжать свой монотонный бег. -Что же там с тобой? – сама у себя спросила она, выливая недопитую жидкость, - как же тяжело. Лучше бы я никогда не узнала бы тебя. Тяжело вздохнув, Китнисс стерла слезы с щек и принялась разглядывать обои на кухне, словно видела их в первый раз. Переведя взгляд на стену, где висели картины, их когда-то нарисовал Пит,она заметила часы, их купил Пит, когда они были в Двенадцатом. Взглянув на них, девушка улыбнулась. Стрелки показывали ровно семь часов. -Это твое любимое время, - со слезами на глазах произнесла шатенка, - мне не хватает твоей странности. На мгновение она замолчала, после чего громко процитировала собственного мужа. -Уже не день, еще не ночь, но и вечером назвать нельзя. С этими словами, она отправилась в прихожую. Надев пальто и шапку, которую ей связала Мария, она быстро обула сапоги на небольшом каблуке и направилась в больницу. Выйдя из дома, Китнисс поежилась от холодного ветра. Мимо нее пробежали трое мальчишек, отчего она улыбнулась. -Малыши, не бегайте там, - крикнула она мальчишкам, которые побежали к соседнему дому, где постоянно бродили собаки. Мальчишки все разом обернулись и помахали девушке ручками в цветных варежках. -Черт! Перчатки забыла! – раздосадовано сказала девушка, - ладно, не умру. Снежинки медленно кружились в воздухе и падали на землю, теряясь в сугробах. Повернув голову, Китнисс увидела огромного снеговика, а возле него маленькую девочку, которая пыталась прикрепить морковку. -Давай я, - сказала она, опустившись на колени перед малышкой, которая испуганно посмотрела на девушку. Девочка неуверенно протянула незнакомке морковку. -Вот так, - сказала Китнисс, прикрепив «нос» снеговику. -Спасибо, тетя, - тихо сказала девочка, похлопав в ладошки. -Счастливого тебе Рождества, принцесса, - улыбнулась Китнисс, отходя в сторону. -И вам, - сказала девочка, помахав ручкой незнакомой, но такой хорошей, женщине. Китнисс уже была возле большой ели, как услышала голос девочки за своей спиной. -Тетя, - позвала она ее, - подожди! Шатенка замерла на месте, ожидая, когда малышка дойдет до нее. -А можно я с тобой пойду? – спросила она, смотря на Китнисс большими зелеными глазами. -Прости, малышка, но тебе со мной нельзя, - с сожалением сказала девушка, роясь в карманах, - но я тебе хочу дать вот это. Она протянула малышке небольшой брелок в виде снежинки. Малышка что-то хотела сказать, но откуда ни возьмись появилась полная женщина. -Алиса, домой! – крикнула она и снова скрылась. Малышка грустно улыбнулась. -Беги, мама будет ругать, - все также улыбаясь сказала Китнисс, поправив шарфик своей новой знакомой. -А ты куда идешь? – любопытно спросила Алиса, положив брелок в карман шубки. -К своему мужу, - ответила девушка, потеребив девочку за щечку. -Передавай ему привет, - простодушно сказала девочка, убегая прочь. -Обязательно передам, - уже самой себе сказала Китнисс. Натянув шапку посильнее, Китнисс почесала нос и направилась прочь со двора. Выйдя на широкую улицу, находящуюся почти в самом центре Первого Дистрикта, девушка направилась к поезду, котораый подошел к перрону. Как не странно она была совершенно пустой, хотя в праздники весь общественный транспорт заполнен. Девушка подошла к кассе,чтобы купить билет. -Куда едем? – спросил кассир, поправив зеркало сбоку от себя. -В центральную больницу, - сказала девушка, взявшись за поручень. -В праздники больницы работают не так эффективно, как в будни. Вы бы потерпели, - сказал кассир, ожидая пассажиров, которые и не думали появляться. -Я не могу ждать, - нервно сказала девушка, - мне надоело это делать каждый день. Кассир больше ничего не стал говорить, лишь уткнулся в газету, которая до того лежала на его столе. Она взяла билет и направилась в вагон. Девушка уже долго сидела в кресле на станции, но поезд так и не набирал ход. Это стало напрягать Китнисс. Она прошла в локомотив поезда. -Может, мы уже поедем? – раздраженно спросила Китнисс, теребя прядь волос. -Не положено, - пояснил машинист, указывая на наручные часы, - нам надо стоять еще две минуты. Китнисс ничего не ответила,вернувшись на свое место, она погрузилась в свои мысли, пытаясь не нервничать. -Приехали, - сказал машинист по радио, спустя десять минут. -Вот и славно, - нервно шмыгая носом, сказала девушка, выходя на улицу, как вдруг снова услышала голос машиниста. -Счастливого Рождества, - проговорил он, снова принимаясь за газету. Девушка быстро пошла в сторону больницы. -Миссис Мелларк, мне надо с вами поговорить, - сказал доктор, как только увидел Китнисс идущую по третьему этажу. -Я вас слушаю, - испуганно сказала девушка, остановившись посередине коридора, как вкопанная. -Думаю, нам лучше проследовать в мой кабинет, боюсь, что тут не место для таких разговоров, - сказал доктор, снимая запотевшие очки. -Что-то случилось? – спросила Китнисс, сняв шапку, - что-то с Питом? -Идемте, я вам все расскажу, - спокойно сказал доктор, указывая на свой кабинет в конце коридора, - вы только не волнуйтесь. Мужчина раскрыл перед Китнисс дверь, пропуская ее в уже до боли знакомый кабинет. -Присаживайтесь, - сказал доктор, проходя мимо девушки. -Доктор, говорите, что с Питом? – снова спросила шатенка, присев на стул возле окна. -Я хочу сделать вам одно предложение, которое явно облегчит ваши мучения, - сказал доктор, наливая воды в стакан, - вот выпейте. Вы бледная. Девушка дрожащей рукой приняла стакан. -Я вас слушаю, - сказала она, отпивая воду, - не томите, пожалуйста. -Как вам известно, Пит может никогда не выйти из комы, - начал доктор, ходя из одной стороны в другую, - но я бы хотел вам предложить отключить аппараты, поддерживающие его жизнеспособность. -Что? – недоумевающе спросила девушка, роняя стакан, который разбился в дребезги. -Китнисс, поймите, ваш муж может очнуться сегодня, завтра, через месяц или вообще через года. Неужели вам не надоело ждать? – спросил доктор, остановившись у шкафа, где хранились медицинские карты его пациентов, - вы сами себя загоните в могилу. - Я буду ждать столько, сколько смогу, - вытирая слезы, сказала девушка, - я никогда не приму подобных предложений. Слышите? Никогда. Доктор лишь развел руками в разные стороны. -Вы наивная и слишком молодая, - начал он, надев очки, - поймите, он находится не просто в коме, а в глубокой коме. Мы не знаем, что творится в его мозге и он на грани. Дайте ему уйти, он же мучается. Девушка лишь хмыкнула. -Вы сами себе противоречите, сначала говорите, что не знаете в каком состоянии его центральная нервная система, а потом добавляете: он мучается. Откуда вам знать? Мужчина замолчал на несколько минут, копаясь в карточках. После, выпрямился, надел очки и подошел к сидящей неподалеку Китнисс. -Вот его медицинская карта, - начал он, - судя по тому диагнозу, который ему был поставлен еще в детстве, Пит Мелларк слишком слаб, чтобы вернуться к вам. Девушка нерешительно приняла синюю тетрадь в свои руки. -Полистайте ее, - начал доктор, - вы обязаны прервать его жизнь, иначе, будет хуже. Но Китнисс не стала даже открывать тетрадь, она расстегнула пальто наполовину, чтобы вздохнуть полной грудью, после чего встала со стула. -Я никогда не убью своего мужа, - хладнокровно произнесла она, сжимая в руках медицинскую карту, - это даже не обсуждается. С этими словами, девушка вышла из кабинета, закрыв за собой дверь, она направилась в палату, где находился ее муж.