И для нас взойдет солнце

Блондин сидел на больничной койке, сжимая в своих руках руки брата и пытаясь согреть его ледяные пальцы своим дыханием. Пустой взгляд самого родного и близкого человека выжигал все хорошее, все светлое из души. Брат просто сидел рядом и смотрел, а Наруто думал про себя, что лучше бы он орал, метался по комнате, чем сидеть вот так, немой статуей. Блондин до крови закусил губу. Нельзя. Врачи говорят, ему нужны положительные эмоции. Впрочем, они много чего говорят. Они обещали, что все будет в порядке. - Знаешь, меня в школьную команду по футболу позвали. Говорят, я хорош. Наруто самодовольно улыбнулся, ожидая хоть какой-то реакции. Хоть чего-то. Брат просто сидел рядом, не двигаясь. Наруто вздохнул и продолжил говорить. Просто говорить. Что угодно, лишь бы не сидеть в тишине. От этого сходишь с ума. - Семь лет прошло с момента аварии. Я вчера на кладбище был. Цунаде встретил с Джираей. О тебе спрашивали. Цунаде говорит, что херня это все, что домой тебе надо, - Наруто сглотнул ком в горле и продолжил. – Я тебя домой скоро заберу. Блондин осекся. Трудно. И с каждым разом становилось все труднее. Его брат был единственным человеком, который помогал удержаться на плаву, не сдаться после смерти родителей. Он всегда был рядом, всегда улыбался, помогал. Наруто не раз кричал на брата, один раз даже избил. А тот просто встал, зажал рукой сломанный нос, улыбнулся и прошептал: "Все хорошо, Наруто, я не злюсь". А блондин стоял, как громом поражённый. Он чего угодно ожидал, но не добродушной улыбки. Тогда еще он понял, что его брата никто не тронет. Никогда. Он не позволит. Он с трудом помнил, как набрал номер скорой, как затолкал возмущающегося брата в машину. Зато хорошо помнил, как тот корчился от боли, когда им занялся врач. И ведь ни разу не упрекнул, не сказал ни слова. - Я скучаю, - прошептал Наруто, притягивая брата к себе и обнимая. Никакой реакции. Вообще ничего. А ведь это Наруто виноват. Это он тогда не сдержался, он чуть не убил человека прямо на глазах брата. Напал, не думая, не соображая. Просто бил, не останавливаясь, не оглядываясь. Просто бил. И убил бы, если бы не оттащили вовремя. Непременно убил бы. Наруто закрыл глаза. Память послушно преподнесла отвратительные кровавые картины. Прямо у его ног обезображенное тело. Лица не узнать, глаза заплыли, губы превратились в бесформенное месиво. И кровь. Много крови. Блондин помнил, как зарычал тогда, пнув ногой еле дышащее тело и злорадно прошипел: "Заслужил, мразь. Скажи спасибо, что не сдох". А когда повернулся, увидел испуганные глаза брата. Это было последнее, что вообще мелькнуло в этих глазах. Брат сломался. Он ушел в себя, замкнулся. На попытки расшевелить, вернуть, он просто молчал. Как сейчас. Наруто погладил длинные белые волосы, пропуская их между пальцев. У него больше никого не осталось. После той аварии они остались вдвоем, предоставленные сами себе. Родительский дом пришлось продать, а денег все равно не хватало. Ночевать было негде. Мамина лучшая подруга, скрипя зубами, пустила их пожить пару дней. А до этого была больница. Наруто единственный не пострадал. Они с братом сидели на заднем сидении. А когда какой-то пьяный уебок задом вырулил на встречку прямо перед ними, брат успел его закрыть. Собой. Блондин вспомнил, как сидел у кровати и сжимал руку брата, умоляя его не уходить, остаться. И ведь остался. Врачи не дали шансов, а он выжил, выкарабкался. Ради него, ради Наруто. Дальше объявился Джирая – крестный отец Наруто. Он забрал парней к себе. Его дом вполне подходил для трех человек. А когда крестный женился и переехал к жене, они снова остались одни. Блондин вздохнул, выпуская брата из рук. - Мне идти пора. В школу надо успеть. Я зайду еще. Он вышел, обернувшись напоследок. Брат так и сидел на кровати, глядя в пустоту. Блондин вздохнул и вышел, закрыв за собой дверь. ***************************************** Школа, как обычно, встретила его молчаливым неодобрением. Наруто еле протиснулся в класс. На него сразу же обратились все взгляды, полные ненависти и злобы. Он привык. Он один. А единственный дорогой человек заперт в больничной палате, лишенной острых предметов. Парень молча пошел к своей последней парте у стены. Так проще, так никто не пялится. Его еще немного посверлили взглядами и отстали. Надоело. Их никогда не хватало надолго. А все-таки между ним и его одноклассниками установился нейтралитет. Они не рискуют трогать его, а он не желает ни с кем иметь дело. Просто ходит в школу, потому что этого хотел его брат. Он бы не простил Наруто, если бы тот так жестко похерил собственную жизнь. Вошел учитель. Урок начался. А Наруто мысленно все еще был там, в палате, рядом со своим братом. - Узумаки, хватит ворон считать, - послышался голос преподавателя. - Простите, Ирука-сенсей, - нехотя отозвался блондин. - Не прощу, - строго сказал учитель. – Иди к доске. Наруто обреченно вздохнул и поплелся к доске, еле переставляя ноги. Он никогда не понимал математику. Это было для него чем-то невозможным, непонятным, недосягаемым. Просто не понимал и все, как ни старался. Учитель покачал головой, глядя на неразборчивые каракули блондина. Наруто не надо было говорить, что будет дальше. Ирука ничего не скажет. Просто кивнет, разрешая сесть на место, и выведет в журнале очередную двойку, уже пятую по счету. Так было всегда. И ничего не менялось. Плетясь к своему, месту, Наруто мысленно проклинал все связанное с математикой. Никто и никогда не пытался ему помочь. Когда-то брат попытался. У них даже почти получилось, но очень скоро его брат замкнулся в себе. Он тоже покинул Наруто. Парень всегда выходил последним. Он никогда никому не мозолил глаза. Просто старался быть незаметным. И это выходило. Люди старательно не обращали на него внимания, делая вид, что его не существует, что последняя парта пуста. - Наруто, - позвал учитель. Узумаки буквально закаменел, стоя на пороге. Его мало кто окликал, тем более, мало кто звал по имени. Он медленно оглянулся, глядя на своего сенсея. - Что с тобой? Ты сам не свой сегодня. - Разве? – злорадно прошептал блондин. - Да, - учитель старательно сделал вид, что не заметил откровенный вызов в тоне блондина. - Все заебись, - Наруто нервно хихикнул, - я могу идти? - Нет, - твердо сказал учитель, - ты пойдешь со мной. Блондин мысленно проклял этот момент. Но он все равно молча плелся за учителем, не решаясь просто убежать. Они вышли на улицу, повернули за угол. Примерно через минут пять они вошли в маленькое кафе с слабо мерцающей вывеской. Название, увы, кануло в лету, когда-то красочные буквы стерлись. Похоже, никто этого даже не заметил. Наруто молча прошел вслед за сенсеем, уселся за указанный им стол и ждал. Ждал, что сейчас ему устроят допрос с пристрастиями, или что в очередной раз отчитают. Но он не ожидал, что молоденькая официантка поставит перед ним тарелку горячего рамена. Желудок сразу же предательски заурчал, напоминая, что Наруто уже сутки ничего не ел. Блондин с недоумением посмотрел на учителя, уже принявшегося за свою порцию лапши. В ответ на вопросительный взгляд он пожал плечами и, улыбаясь, сказал: - А что? Обеденный перерыв. Я подумал, что ты проголодался. Наруто еще раз опасливо взглянул на тарелку и медленно взял в руки палочки. Вкуснее он в жизни ничего не ел. Рамен испарялся с тарелки просто с молниеносной скоростью. Наруто с грустью посмотрел на пустую тарелку и даже, не удержавшись, погладил благодарно урчащий живот. - Наруто, скажи, у тебя что-то произошло? Ну вот, началось. А блондин уже даже успел немного расслабится. Сейчас снова начнутся бесполезные расспросы. И он снова не будет знать, что ответить этому любопытному человеку. - Ничего, - коротко ответил он. - Просто ты способный парень. Я мог бы позаниматься с тобой дополнительно. Вот увидишь, математика не так страшна, как кажется. Наруто удивленно уставился на учителя. Он что, серьезно? Многие интересовались, все ли с ним в порядке, но никто раньше не предлагал ему свою помощь. Никто и никогда. - Было бы здорово, - с трудом выдавил из себя Наруто. ************************************************ - Доброе утро, Саске. Брюнет нехотя проснулся. Открыл глаза и сразу же запустил в брата подушкой. Он ненавидел его. Ненавидел до невозможности. Ненавидел его улыбки, извиняющееся лицо, его вечную заботу. Он просто ненавидел все связанное с братом. Особенно он ненавидел два тонких шрама, что пересекали его щеки, начинаясь от переносицы. Это немое напоминание о случившемся. Ровно пять лет назад от семьи Учиха осталось только два человека. Семью Саске попросту вырезали, огнем уничтожив следы преступления. А Итачи. Итачи вынес брата из самого пекла. Вынес, едва ли не ценой собственной жизни. И Саске ненавидел его за это. За то, что спас. Брюнет сел на кровати, взяв с прикроватной тумбочки свои очки. Там, в том пожаре, пострадали глаза Саске. То, что не остался слепым – заслуга Итачи. Именно брат искал лучших врачей, оплатил дорогостоящие операции. И за это Саске тоже его ненавидел. Так же за то, что он возглавил фирму Учих, за то, что он всегда прикрывал брата, за то, что теперь он вынужден перейти в другую школу. Саске привык уже к вечным пинкам и издевательствам. Из-за глаз ему нельзя заниматься спортом. Так что физически он не очень силен, хотя тренировался, несмотря ни на что, тренировался. А значит, издевательствам не будет предела. И в новой школе тоже. Так было всегда. Брюнет никогда не дрался, хотя мог. Любая травма головы могла грозить ему слепотой. И виноват в этом только Итачи. Саске, чуть прихрамывая, добрался до ванной. После водных процедур он отправился на кухню, где уже дожидался брат. Итачи, облаченный в деловой костюм, всухомятку жевал бутерброд. Похоже, он опять опаздывает. Саске ненавидел его вечную спешку. - Я тебе завтрак приготовил, - торопливо произнес Итачи, ставя перед Саске тарелку риса. - Спасибо, - нехотя буркнул Саске. Так, ради приличия. Итачи покачал головой, быстро выпил остывший кофе и сказал: - Мне пора. Не опаздывай, хорошо? - Обязательно, - язвительно произнес Саске. Итачи как-то грустно посмотрел на брата и удалился. А Саске стало как-то легче. Он спокойно принялся за еду. Сегодня первый день в новой школе. Саске заранее знал, как все будет. Ничего хорошего ждать не приходилось. Его снова возненавидят, а он снова возненавидит их. Так было всегда. И так будет. Иногда даже казалось, что ненависть – это единственное искреннее чувство, на которое вообще способен Учиха Саске. Брюнет доел рис и молча пошел наверх, одеваться. Он с презрением осмотрел содержимое своего шкафа, выудил оттуда школьную форму и торопливо надел ее. Надо успеть. Все-таки ему очень не хотелось лишний раз привлекать к себе внимание. ************************************ Наруто сонно потянулся, сидя за своей партой. Он почти всю ночь просидел в больнице с братом. Только под утро его обнаружила дежурная медсестра и выставила за дверь. Наруто не ушел. Он спал на скамейке у больницы. Не хватило духу ночью вернуться в пустующий дом. Вошел учитель. Наруто услышал его шаги и лениво поднял голову. Ирука-сенсей был не один. Рядом с ним стоял черноволосый парень в очках. Волосы парня были аккуратно уложены, кожа безупречная, идеальной формы губы. Блондин, наверное, даже подумал бы о свидании, если бы не стойкий недосып и слишком яркие воспоминания с больницы. - Знакомьтесь, это Учиха Саске, - сказал учитель, - наш новый ученик. Саске искоса поглядывал на блондина, сидящего за последней партой. Может, он не обратил бы на него внимание, если бы не... шрамы. По три шрама на каждой щеке, так похожие на кошачьи усы. Он вглядывался в парня, ловя каждую черту. Голубые глаза, белые волосы, торчащие просто в невероятном беспорядке, обветренные, искусанные губы, загорелая кожа. Парень был одет в темно-коричневые брюки, внизу вправленные в черные ботинки, и толстовку непонятного болотного цвета. "Ничего интересного", – решил Саске и отправился к своему месту за третьей партой у окна.