Записки рядового Петренко

Машину хорошо тряхнуло, потом еще раз, отчего все сидящие в салоне громко выругались. Благо внутри «Крота» шумело так, что молодой инженеришка из экипажа не услышал всю красоту и богатство советского языка. Ведь «Крот» - это не абы что, а подземный роющий агрегат отечественного производства, вот и работает на славу, хотя звукоизоляции ему явно не хватало. Да и вентиляции, а то 8 мужиков в телогрейках, вооруженных, да еще и тяпнувших для согрева и занюхавших портянками товарища, создавали такую атмосферу коммунизма, что если бы я был врагом народа, сразу бы раскололся от такой пытки и сдал с потрохами всех и вся. - Что это было, мужики? – жестами спросил Семен, сидевший передо мной и озиравшийся большими от страха глазами. - Забей! – так же жестом ответил ему мой сосед по креслу Гришка. Я-то догадывался, ведь катался уже не первый раз, что так тряхнуло. Наверняка опять снесли фундамент очередной многоэтажки, или как их еще называли буржуи, «небоскреб». Значит, поднимаемся выше к поверхности. Миссия нашего «бравого» отряда была особо важной и «секретной». Но если мы так и будем ломиться, круша все подряд «небоскребы», враг явно заподозрит неладное. По крайней мере, «Крот» оправдывал свое название… Ах да, наша миссия. И состоит она в следующем: «…пробраться в тыл противника, с боем пробиться к электростанции вместе с «человеком широкой мысли» и отключить забугорную аппаратуру вместе с защитным экраном над последним рубежом Америки. И если повезет, остаться в живых. В любом случае, партия Вас не забудет, товарищ». Я сверился с часами. Опаздываем, надо бы газку подбавить, не успеем же к подходу наших. Пока ехали, еще раз оглядел салон. Гришка Тимофеев сидел насупившись с недовольной миной, так как над ним была небольшая щель из-за выпавшего болта, откуда постоянно сыпалась земля прямо ему на голову и за шиворот. Подтянутый Иваныч с короткими усами и рыжей бородкой, наш мастер маскировки, проверял даренный ему противогаз, после чего, несмотря на тряску, стал наносить на него пугающий рисунок яркими красками, которые он вечно таскал с собой. Иной раз он разукрасил одного спавшего бойца так, что от того пол батальона бегало, словно увидело чудо-юдо. А сам солдат не понимал ничего до тех пор, пока не встретил командира, который и похвалил служивого за смекалку и оригинальный подход к психологической атаке противника. Дальше сидел жизнерадостный Андрюха и травил анекдоты запутавшемуся в ремнях безопасности Нестору, который все равно не слышал ни слова из-за шума и нахлобученной ушанки до самого носа, прижимая к себе любимую шашку. Бледный Семен, которого постоянно укачивало, все крутил головой и нервно дергал ногой, ожидая, наконец, покинуть эту консервную банку. Последний, кого я знал, был Тарасюк, грузный мужик в тельняшке, наигрывающий на военной балалайке какую-то мелодию. Молодой инженер по имени Маэлс сидел спокойно, опустив глаза, придерживая на коленях свою «волшебную» сумку с инструментами, видимо, готовился морально к такой ответственной задаче, которая легла на его плечи; в Штабе сказали, что он лучший – что ж, посмотрим. Остальные солдаты, которых приставили в помощь, были одеты в плотные плащи с железными вставками, у одного был огнемет, у другого увидел ракетницу, еще один был вообще в железных латах тесла-костюма и ехал всю дорогу стоя. Командовать нашим отрядом был назначен майор Гладков, высокий, крепкий, без лишних эмоций, одетый в черный плащ и закрывающую всю лицо железную маску. Поговаривали, будто сам майор киборг, чудо современной науки из секретной лаборатории. Вот такая «веселая» кампания. Плюс с нами был отправлен еще один «Крот» почти с такой же командой, если вдруг одна из групп вляпается куда-нибудь по пути. За бортом раздался глухой удар, после чего в небольшие окошки по бокам ударил свет. Так как одно из окон было совсем рядом со мной, я повернул голову и осмотрелся, куда мы выехали. А выехали мы ни много ни мало, как раз на одну из парковок, «подземных», как их здесь называют. Придумали же, строить такие сооружения под землей, для машин. Как раз одна такая попала под гусеницы нашего «железного коня», следующий за ней грузовик налетел на гигантский бур «Крота» и со скрежетом разлетелся на конфетти. Пока ехали, я успел увидеть чуть дальше от нас еще одного «Крота» из группы, который так же следовал заданному маршруту и крушил все, что попадалось ему на пути. Парковка за стеклом исчезла так же внезапно, как и показалась. Бур шел прямиком к своей цели, явно торопясь. Я еще раз сверил время. Осталось совсем немного до выступления нашего театра на чужой сцене. Когда стало совсем скучно, я под тряску стал осматривать свой автомат, проверил патроны, экипировку, каску, заначку в виде спиртного в железной фляжке, понюхал содержимое, чтобы никто не видел, просиял от знакомого запаха и спрятал обратно под телогрейку. Минуты через две «Крот» взял вниз, отчего все сидевшие в салоне резко ухватились кто за что и снова выругались. «Железному человеку с разрядником» не повезло: его сильно опрокинуло, отчего он стал похож на черепашку, беспомощно барахтавшуюся на полу и проклинающую всех на свете. Тряхнуло еще раз, и мы выехали в какой-то тоннель, прорезав его ровно перпендикулярно, после чего машина встала. Следом в стороне с грохотом вывалился второй бур и тоже вдарил по тормозам. Как только мотор заглох, майор крикнул железным монотонным басом: «Живо выгружаемся!» и вышел в открывшийся люк. Пока наши поднимали упавшего, я успел осмотреться. Ё-мае, это же ветка метро, вон и платформа с выходом наружу! Тут подошли солдаты из второй машины. Да у них еще боевой медведь есть! Как они с ним доехали-то? - Ш прибытием на мешто, товарищи шолдаты! – веселым тоном прошепелявил полковник Бухало (это фамилия, если что). Толстый, с синим носом, весь в орденах и с густой бородой командир группы "2" был в хорошем настроении духа. Майор не обратил на него внимания и зашагал прямо к платформе. - Теряем время! Вперед! – громко скомандовал он, кивнув рукой вперед. Все сразу же последовали за ним, кто-то даже из солдат умудрился захватить с собой красный флаг и теперь размахивал им в стороны. Если бы кто посмотрел со стороны, он сказал бы, что нам еще не хватает оркестра и хоровой песни для полной картины. Шли быстро, изредка подгоняя инженеров пинками. Я мельком глянул на идущего рядом Семена и чуть не дал дубу. Иваныч, блин, успел еще и этого разукрасить и без того белого от поездки. Дорисовал ему темные круги под глазами и ухмылку на пол лица, вышел чистый упырь. Сам «мастер маскировки» тоже вышагивал с напяленным на голову пестрым противогазом, уже пугая всех рядом идущих. Да что там, все гражданские, встреченные нами на пути, бросались в рассыпную только от вида нашей «могучей кучки». Когда добрались до выхода наружу, майор всех остановил и приказал занять позиции. - Разведка! Готовьте дымовую завесу! Полковник, проведите моральную подготовку бойцов к заданию! Иваныч вместе с другим разведчиком сразу же начали приготавливаться, распаковывая содержимое рюкзаков, а Бухало тем временем гордо вышел в центр зала и стал вещать, сложив руки за спиной: - Товарищи бойшы! Шегодня вам выпала редкая удаша выполнять штоль вашную задащу, поштавленную шамим главнокомандующим! Только от ваш зависит вещ ишход войны! Пока наши войшка подтягиваютшя шюда, мы долшны… Дальше я уже не слушал. Нам до этого часа два полковник шепелявил наставления и указания, объясняя суть нашей миссии, и теперь опять повторялось это «испытание». Мне почему-то Бухало напомнил мальчика, рассказывающего стишок, только здесь он изредка жестикулировал руками во все стороны и с особым азартом. Перевел взгляд на наших бравых разведчиков и чуть не выронил автомат из рук. Эти «богатыри» умудрились протащить с собой здоровенный полевой самовар, и теперь поспешно его загружали горючим. Закончив, Иваныч с трудом закинул сие снаряжение в специальном рюкзаке себе на спину, а помощник притащил к нему мишку и помог оседлать нашего четвероногого друга. - Товарищ майор, мы готовы выступать! – отрапортовал Иваныч, когда ему разожгли самовар. Выглядело все это творение весьма нелепо, но, видимо, на это и рассчитывал новоиспеченный «рыцарь» на мохнатом скакуне. - Вперед! – механическим басом скомандовал Гладков. – Остальные одевают противогазы и ждут моей команды! Иваныч припустил мишку, выставил вперед автомат и с криком «За Советский Союз!», дымя как паровоз, выскочил наружу через раскрытые ему ворота. Секунд через пять послышалась стрельба, ругань разведчика, лай собак и воздушная сирена. Выждав еще немного, когда свет снаружи скроется за дымовой завесой, майор отдал приказ, указывая на выход: - Выступаем! Не жалеть никого! Схватив нашего инженера за воротник, я рванул вместе за толпой, и с криком «Ура!» мы все дружно вывалились наружу, увязнув в густом дыме и морозном воздухе. Надымил Иваныч, так надымил, хоть топор вешай. Сразу же застрочил автомат, рядом рванула граната, кто-то укусил меня за ногу, но к счастью сапоги оказались крепкими, и я просто ударил наотмашь прикладом и потащил Маэлса дальше. С нами по сугробам бежали Тимофеев, Тарасюк и еще пара солдат из второй группы. Тарасюк где-то уже успел раздобыть огромный кусок железа с какой-то непонятной надписью, которым теперь прикрывал нас спереди. Дорогу я хорошо помнил по намеченным схемам, главное было выбежать в нужном направлении. Когда дым перед нами рассеялся, выбежали прямо к многоэтажке, до которой было метров пятьдесят – главный ориентир на пути. Я повел взглядом в сторону, увидел, как из клуба дыма так же выбегают наши бойцы, на ходу стреляя вдогонку вражеским солдатам, убегающих с поля боя от такой неожиданной атаки. Мелькавшие синие вспышки обозначали раздававшего бесплатные разряды электричества налево и направо тесла-солдата. Попытавшиеся помешать советским солдатам несколько танков были тут же сметены градом ракет и коктейлями Молотова, вырвавшихся из серой завесы. Та же участь постигла и две турели вместе с расположившимися рядом казармами, откуда с криками высыпало с десяток бойцов всех мастей; несколько из них, правда, затормозили продвижение наших огнеметами, но их судьбу я уже не увидел. Впереди неожиданно завис вражеский самолет, наводя свои пушки прямо на нас. Тарасюк застыл на месте, прикрываясь щитом, мы с инженером тоже спрятались, а двое бежавших сзади вместе с Тимофеевым открыли огонь. Было ясно, что пока эта махина рухнет, она успеет сделать из нас фрикадельки. Как гром среди ясного неба, из дыма вырвался мощный электрический заряд, пролетел над нашими головами, отчего волосы даже в ушанке через противогаз встали дыбом, и угодил прямо в истребитель. Жалко крякнув, машина разлетелась на гайки, даже не достигнув земли. Мы ошарашенно повернули головы, где из серой завесы вышел темный силуэт майора, сжимающего в руке именную электро-саблю, и прокричал через железную маску: - Чего встали?! Вперед! Живо!!! Мы тут же подхватились и побежали дальше под свист пуль и вой сирены. Сзади хорошенько бабахнуло, аж уши заложило и снегом закидало, но мы продолжали бежать прямо к жилому зданию, потому как именно за ним скрывалась основная электростанция, питавшая барьер. Идущий впереди нашего косяка грузный Тарасюк с разбега врезался щитом в двустворчатую дверь, выломав ее вместе с петлями и куском стены. За ним вбежали мы с оружием наготове и начали продвигаться вдоль коридора. Только сейчас я краем глаза заметил, как у нашего дорогого Тимофеева, в прямом смысле, полыхает зад. Бежал последним, задело, видать его. - Гришка, - говорю, - у тебя спина горит. - Леха, мне сейчас не до шуток. Лишь когда его стали тушить бойцы второй группы, он, матерясь, стал метаться в стороны и кататься по полу. Когда ЧП удалось локализовать, Тимофеев мрачно пробубнил через противогаз: - А я то думаю, что так припекает?.. Естественно, что нас уже ждали с другой стороны дома. Не успели мы показаться в окнах, как сразу же снаружи по нам вдарил пулемет, раскрошив все стекла вдребезги, отчего пришлось упасть на пол и спрятаться за укрытия. Как по команде, мы выхватили гранаты и зашвырнули их в опустевшие оконные проемы. Бабахнуло, мы поднялись и прошлись еще раз очередями, для профилактики. Послышался гул, потом дымка от выстрелов слегка рассеялась, и нам предстала эпохальная картина. Похоже, что бо́льшую часть – и солдат, и техники – бросили на защиту электростанции, и вот все эти боевые единицы выстроились в ряд и навели пушки на наше укрытие. - Елки-палки! – воскликнул Гришка, медленно сползая по стене. – Да тут сейчас такое будет, от нас мокрого места не останется! Сравняют с землей и цветочки посадят. - Отступать некуда, позади Гладков, мужики, - констатировал Тарасюк, вытирая лицо своей шапкой. Дело было, как говориться, хреново. - Маэлс, ты живой, кстати? – я потряс лежавшего на полу инженера, прикрывшего голову руками. - Живее всех живых, товарищ Петренко, - ответило мне поднявшееся перемазанное лицо. Шутит - это хорошо. Но ситуации нашей это никак не помогало. Рядом вдруг застрочил автомат, потом послышался пуск ракетницы – наши успели засесть в соседних зданиях! Воодушевленный один из бежавших с нами солдат (я решил называть его Носатый, т.к. трубка его противогаза была слишком длинной и свешивалась почти до пояса) передернул затвор автомата и, сплюнув, произнес: - Щас мы им покажем, где раки зимуют! Пусть знают! Кивнув, я вместе с остальными поднялся из укрытия и открыл огонь. В ответ нам тоже ответили разными калибрами, разбивая стены и проламывая бетонные блоки. Тут рядом пронесся Иваныч на медведе, все так же дымя самоваром на всю округу, и скрылся за углом здания. Как только к нашей стрельбе подключились еще орудия, я поднял Маэлса с пола и с ним бросился наружу под прикрытие дымовой завесы. За нами так же выскочили Тарасюк и Тимофеев. До цели оставалось всего метров пятьдесят, и мы припустили во весь дух, перебегая из укрытия к укрытию. Рядом взорвался снаряд, и меня откинуло в сугроб. Через сколько очнулся, не помню, но в чувство меня привел Гришка. В голове гудело, в ушах звенело, а перед глазами плыло. Такое со мной уже было, только тогда я с мужиками нахрюкался под прошлый новый год, а какой-то шутник поднял всю роту салютом из зенитных пушек. В общем, примерно в таком состоянии и встретил тогдашнее утро… Но я что-то увлекся. Как очутились у входа в электростанцию, тоже не помню: меня периодически отключало, а все это время меня нес на плече Тарасюк, изредка отстреливаясь из моего автомата. Спрятались за наваленными мешками, глядя издалека на хорошо охраняемые стальные ворота, запертые изнутри. Один из наших солдат с гранатометом (пусть будет Горелый, у него вся куртка была обожжена и местами порвана) что-то кричал молодому инженеру, указывая на здание, Маэлс ему отрицательно кивал и все копался в своем чемодане с инструментами. Наконец он извлек на свет нечто, напоминающее часовую бомбу со множеством проводов и устремился к близлежащей стене, прикрываемый снова где-то добытым Тарасюком самодельным «щитом» и огнем Носатого. На миг я отключился, а когда снова открыл глаза, меня волокли по длинным коридорам и поворотам, слабо освещенных лампами накаливания. Это называется электростанция, где в самой темно как в подвале. И совершенно никого из персонала. Автоматика, будущее прогресса. Добрались до главного пульта управления, где меня усадили в углу зала. Тимофеев с Горелым и Носатым пошли на разведку, а Маэлс тем временем зашарил по столу со множеством мигающих лампочек, переключателей, бегающих строк и скачущих стрелок. - Давай, браток. Не подведи. У нас времени совсем не осталось, - грузный Тарасюк стоял рядом с меньшим его на две головы инженером, упершись кулаками в панель и пытавшийся хоть чем-то помочь. - Пару минут, - отозвался увлеченный работой Маэлс, быстро щелкая кнопками и поворачивая рычаги. – Я уже обесточил основные здания, остался только главный генератор барьера. Здесь совершенно новая система управления, но я недавно… - Слушай, инженер! – грубо перебил его я, отхлебнув немного из фляжки, когда более-менее пришел в себя. – Нам по барабану, что и как. Наше дело было доставить тебя сюда, твое дело – заставить эту штуковину не работать. Что может быть проще выключить ее? На что Маэлс резко развернулся ко мне: - Знаете что, уважаемый товарищ? Если бы все было так просто, меня бы не отправили сюда! Систему аварийно закрыли, из этого следует, что вероятность «выключить», как Вы выражаетесь, ее с пульта крайне мала. Я пытаюсь найти способы решения данной проблемы, поэтому прошу меня не отвлекать! Кто из нас инженер – я или Вы? И многозначительно отвернулся, уткнувшись в свои лампо-кнопочки. Я лишь криво усмехнулся, а Тимофеев, вернувшись и подсев рядом, сказал полушепотом: - А у мальчишки-то гонор имеется, а, Леха? Как он тебя ловко на место поставил. - Гонор гонором, а задание есть задание. Что мы, зря рисковали своими задницами? Ты, вон, свою подкоптил, пока бежал… Потянулись томительные секунды. Я уже начал жалеть, что довел сюда этого сопляка, а не более опытного инженера из группы два. Кстати, интересно, куда он запропастился вместе с остальными? Снаружи были только слышны частные выстрелы, рев пролетающих самолетов и редкие взрывы. Уставший ждать Тарасюк вдруг выпрямился, быстро вышел и зала и, спустя время, вернулся с куском арматурины, выдранной из неизвестной конструкции. - К черту, я быстрее развалю эту станцию, чем буду ждать еще хоть минуту! И с большим энтузиазмом он принялся крушить все, что было хорошо прикручено. Маэлс вообще потерял дар речи, медленно отступая от вошедшего в раж бойца. Только мы с Гришкой молча сидели в сторонке и наблюдали за светопреставлением, когда Тарасюка при каждом ударе обдавало градом искр и вспышек. Как только был сломан очередной хитроумный механизм, весь свет в комнате погас и работавшее оборудование отключилось. В этот момент в проходе показались наши присыпанные снегом бойцы со вторым инженером, который, покрутив фонариком на каске, изрек: - Интересные у вас способы решения проблем. - Работаем по старинке, - с серьезным видом иронично ответил Тимофеев. Оставив «братьев по разуму» разбираться дальше в чужой технике, мы с остальными солдатами вышли наружу. Барьер действительно отключился, и теперь над нами медленно проплывали зубастые дирижабли Кировцы и проносились в воздухе вертолеты, а основные войска наступали по всем направлениям, добивая зажатые в угол силы Альянса. Прямо перед нами появился майор Гладков, в потрепанном плаще со множеством дыр от пуль (просто дыр, будто снаряды прошили только одежду), поцарапанной маске и в сопровождении охраны. - Молодцы! Хвалю! – без эмоций произнес он нам. Зазвонила рация. Достав черную металлическую трубку из внутреннего кармана плаща, майор ответил. Минуту он молча слушал, после чего произнес одну единственную фразу: - Выводите Объект-13! И отключился от связи, спрятав прибор. - Командующий вражескими войсками успел сбежать из убежища и теперь скрывается на укрепленном острове, где находится под защитой их современного орудия, - зачем-то объяснил нам Гладков, и добавил: - Битва еще не окончена. Мы последовали за ним. Встав на краю пирса, нам открылся вид на знаменитую Статую Свободы, находившуюся от нас далеко посреди морского залива. О каком Объекте-13 говорил майор, мы не догадывались. Пока. Уж правду говорят, что славянский народ непредсказуем. Недалеко от острова, прямо из моря, ломая льды и разгоняя корабли, начала медленно показываться огромная механическая фигура бронзового цвета. Я сначала не поверил своим глазам, хорошенько протерев их. Гигантский человекоподобный робот в виде товарища Ленина уверенно шагал прямо к острову, где сразу заработали все автоматические турели при виде неопознанной боевой единицы. Объекту-13 были по боку мелкие стреляющие пушки, ведь он, не сбавляя темпа, вылез из воды и просто растоптал все близлежащие постройки. Последний оплот Союзных сил тоже был не лыком сшит. «Каменная» Статуя, опустив руку с факелом и нацелив его на Ленина, дала залп энергетическим лучом цвета радуги, пропоров робота насквозь. Чудо советской инженерии слегка отшатнулось и застыло на месте. - Давай, Ильич, давай! – крикнул кто-то из нашей толпы зевак. А повторный залп из мега-пушки вот-вот готов был вырваться из хитроумного замаскированного орудия. Но Объект-13 слегка шевельнулся, что-то со скрежетом сдвинулось, защитные пластины на голове и плечах сложились, и из недр гиганта вырвался залп десятков самонаводящихся ракет, которые по кривым траекториям врезались в основание Статуи Свободы. Фейерверк был тот еще. Оставшиеся каменные контуры Ильич просто снес взмахом кулака в океан, после чего снова застыл. - Дело сделано. Мы победили! - монотонно заключил майор Гладков, поправляя маску. Под общее ликование, мы устремились к остальным, поздравляя и целуя всех без разбора, даже собак, медведей и Иваныча в его огненно-рыжий противогаз…