Маршрутка

      Просторная, но не слишком большая комната поражала своей вместительностью и лёгкостью конструкции, несмотря на то, что вместо разделяющих комнаты стен были бежевые стеллажи, от пола до потолка заставленные книгами. В книгах было буквально всё: углы помещения, пространство вокруг кресел и диванов; книжный столик был забит газетами, статьями и журналами до отказа. Все эти чудеса печати были разложены в хаотичном порядке, понятном одним только хозяевам этого бедлама, то бишь — Фрою Тиидолу, владельцу большей части книг, и Аллену Уолкеру, который по определению не мог долго поддерживать порядок, особенно в этой небольшой библиотеке.       Здесь соседствовали детские сказки, пособия по медицине, толстенные кулинарные книги, новеллы, фантастика, мелодрамы, научные работы… Казалось, что здесь легко затеряться среди множества своеобразных и витиеватых заголовков.       В несущей стене квартиры было широкое окно, сейчас скрытое массивными плотными шторами шоколадного цвета с забавными кисточками по внутренней стороне ткани. В тонких просветах угадывалось лёгкое кружево тюля. Не было люстры — только торшер и толстые высокие свечи в подставках, на пионерском расстоянии от самих книг. Пёстрые и спокойные переплёты, позолоченные, посеребрённые, вышитые заголовки, многообразие размеров, содержания и форм — здесь можно было сидеть безвылазно, особенно вечерами, распахнув шторы и окна. Дсятый этаж и вид на горящий тысячами огней город располагал к романтике и уюту.       Укутавшись в одеяло, в одном из глубоких мягких кресел, куда можно весьма удобно забраться с ногами, полулежал Канда, положив на лицо книгу, и абсолютно расслабившись. По телу гуляла сладкая нега, которую ну совсем не хотелось разгонять даже активному от природы мечнику. Скоро должен был вернуться Аллен, и приготовить ужин, вновь принеся с собой движение и многообразие ароматов с улицы.       Вообще, живя с этим вечно улыбающимся взбалмошным подростком, Юу сильно поменялся, более раскованно ведя себя дома, научился понимать шутки и шутить в ответ. Хотя по большей части это был сарказм и чёрный юмор, для седовласого уже было великим счастьем, что Канда стал проявлять некую дружелюбность или её подобие по отношению к окружающим. Но Юу был твёрдо уверен, что изменился только для своего Мояши, потому что смотреть на эту обиженную мордашку было неприятно, а от его слёз и вовсе становилось не по себе. Всё же, это — любимый человек, которого надо беречь. В этом Канда убедился весьма скоро после знакомства с Уолкером, зарёкшись смотреть за Мелким в оба.       И он действительно оберегал этого несносного мальчишку.       Куда только этот вихрь не влипал: то в переулке на бродяг натолкнётся, то споткнётся на ровном месте, то поскользнётся на лестнице, то порежется, то в драку влезет, то заблудится, то ковырнёт кастрюлю с кипятком, то вазу разобьёт — хлопот было море. Но Юу ни разу не пожалел, потому что ночью это чудо вполне мирное пока спит, и отдаётся ему полностью, ничего не скрывая и не утаивая. Каждый раз смущается, делая ему подарки, и очень любит возиться с детьми. И вот сейчас Уолкер должен вернуться домой, чтобы снова нарушить тишину квартиры весёлым приветствием, и с горящими глазами начать рассказывать, что произошло сегодня.       Юу услышал шаги, — этот Стручок всегда ужасно громко топал, когда был зол или раздражён, — и лениво приоткрыл один глаз. Далее был звук поворачивающегося в дверном замке ключа, и она распахнулась. Быстро скинув куртку и кроссовки, Уолкер протопал в зал. «Сейчас начнётся», — вяло подумал парень.       — Я больше никогда в жизни не сяду в маршрутку! — гневно воскликнул Аллен, обиженно кидая сумку на пол. Канда медленно поднял руку и, убрав с лица книгу, посмотрел на своё недоразумение. Стальные глаза метают молнии, волосы взъерошены, а на лице отражается гнев и негодование.       — Почему? — заинтересовался Канда.       Предугадать то, что скажет или сделает его возлюбленный, было нереально, к чему мечник долго не мог приспособиться. Он привык знать, что может сделать противник, собеседник, мимо идущий человек. Определённые элементы поведения говорили об этом сами за себя. Но с Алленом это не прокатывало, и Лави однажды сказал ему: «Знаешь, Юу… Да не шипи ты! Ладно-ладно, больше не буду называть тебя по имени. И всё же, я думаю, что об Аллене можно сказать примерно так: если он тебя душит, то должно быть, он сильно на тебя зол…»       Книжник был прав. Пока Аллен сам не скажет или не сделает что-то, понять, что он имеет в виду, было просто невозможно. Например, говоря, что те сиреневые ирисы очень красивые, он переходил на то, что неплохо бы навестить Линали. Или, смотря на постер какого-то фильма о волшебниках, где был изображён мальчик, летящий на метле, он с грустным видом интересовался, полетит ли Тим. Где тут логическая связь Канда понимать отказывался. Причём мальчишку совершенно не волновало, что впереди открыт канализационный люк, и что очень даже хорошо полететь может он.       — Да это просто ужас какой-то! Нет, ты представляешь, мне пять остановок! Пять! Понимаешь? Пришлось ехать с Графом! Нашим деканом! — Канда тяжело и устало вздохнул. Он уже успел надумать чего не надо, ведь с Уолкером чего только не случается. В прошлый раз он сел не на тот автобус, и уехал в противоположную от дома сторону. В плюс к этому у него разрядился телефон, и звонил он от какой-то сердобольной старушки. Юу тогда чуть не поседел вслед за своим Мояши.       — И что в этом такого? Можно подумать он к тебе приставал.       — Хуже! Он меня чуть не раздавил своим животом! — чуть ли не в истерике воскликнул Аллен с суеверным ужасом. Канда, подумав не то, что нужно, сощурился.       — А с этого места поподробней…       — Начну сначала. Я сел на маршрутку, чтобы как обычно доехать до дома. Будучи полностью уверенным, что дверь закроется автоматически, я сразу начал отдавать деньги за проезд, и когда маршрутка поехала, чуть не вылетел на дорогу! — бухнувшись на кресло, пробубнил Уолкер.       — Мояши! — подскочил Канда, но тут же осел обратно, закашлявшись. Канда простудился, и кричать ему, мягко скажем, не следовало, но когда вы видели такое, чтобы Юу соблюдал постельный режим и указания врача…       — БаКанда! Тебе же нельзя! Ты вообще должен в кровати лежать! И почему окно открыто?! Я же отлучился всего минут на сорок максимум! — вскочил следом Аллен.       Усадив Юу на место, и укрыв его пледом, мальчик метнулся на кухню. Уже оттуда мечник услышал гневный стук чайника о плиту — Мояши разогревал воду, чтобы сделать своему слишком импульсивному любимому горячий чай с мёдом. Канда вслед за ним переместился на кухню, закутываясь в плед и бухаясь на стул. Тёмные глаза зло сверкали, выдавая ярость и беспокойство их хозяина, но седовласый был рассержен не меньше такой привычной, но бесящей халатностью любовника.       — Мне стало жарко, и я решил проветрить комнату, а чтобы не простудиться сильнее, ушёл в зал почитать книгу. И не обо мне сейчас говорить надо, а о тебе Стручок Гороховый! Ты, какого чёрта тупишь опять так?! Мне что снова за тобой по пятам ходить, горе луковое? — взорвался Юу.       — Да я случайно! Я думал, она сама закроется! — воскликнул мальчик, осторожно ставя на стол дымящуюся чашку.       — И чем ты думал, позволь спросить, — почти прошипел Канда, отпивая немного чая. Аллен надулся, сложил руки на груди, и уселся на стул, напротив него. «Как маленький, честное слово», — мысленно вздохнул Юу. Пару минут посидели в молчании, пока мечник остывал вместе с чаем. — Ладно, извини, я просто беспокоюсь. Расскажи дальше. — Уолкер довольно улыбнулся, и поднялся, дабы тоже сделать себе чаю.       — Ну так вот… Мест свободных не было, а вглубь пройти было невозможно, так что я остался стоять напротив двери, вполне спокойно подпирая собой поручень и стенку за ним. День начался просто прекрасно, так что я даже подумать не мог о такой откровенно отвратительной его середине. Когда маршрутка подъезжала к следующей остановке, я заметил Графа… Канда, знаешь, я молил всех существующих и несуществующих богов, богинь и так далее, чтобы ЭТО не село в маршрутку. Но, увы, я остался неуслышанным, непонятым, и брошенным на произвол судьбы. Он открыл дверь, и со своей стандартной улыбкой «32 не норма», поинтересовался, не сильно ли он нас стеснит… Нет, он ещё и издевается! — Канда еле подавил смешок, замаскировав его под кашель, но судя по наигранно-презрительному взгляду любимого, тот не поверил. — Смейся-смейся! Тебе не понять всего моего ужаса, когда дверь закрылась, и маршрутка поехала. Повинуясь инерции, эта туша впечаталась в меня! Я думал, меня ровным слоем в эти перила вкатает! Ужас просто! Вспомнишь — вздрогнешь, что называется! — Канда заржал в голос, чуть ли не падая со стула. Фантазия у мечника была богатая, что сказать.       — И что же? — выдавил парень, вытирая проступившие слёзы.       — Единственная радость была на тот момент, это то, что он стоял ко мне спиной. Ха-ха! — Саркастически-мрачно. — Я слишком оптимистично воспринимал ситуацию. Он начал искать в карманах деньги. Боже мой, его локти похлеще молота Лави. Я думал, он мне рёбра сломает, а когда я попытался увернуться, то чуть не выхватил в глаз и в солнышко. Ну вот свершилось чудо — он достал деньги, и, чёрт возьми, развернулся! — сильно выделил последнее слово парень. Юу уже чуть ли не похрюкивал. — Он, значит, отдал такой деньги, и наконец, заметил меня. Граф вежливо поздоровался, я вежливо ответил, стараясь набрать хоть немного воздуха в лёгкие, угу. Мечтать не вредно, потому что был поворот. Я чуть лысым не стал, когда его очаровательная улыбка приблизилась к моему лицу, а глазёнки так и сверкают аки у распоследнего маньяка! В общем, я кое-как, мечтая о свежем воздухе и клочке личного пространства, доехал до дома. Из маршрутки я просто вывалился. Ну что ты ржёшь! Я ему тут душу изливаю, а он ржёт! Ни капли сочувствия!       — Ничего лишнего, — всё ещё немного посмеиваясь, ответил Юу. — Ну ты даёшь Мояши.       — Аллен я, БаКанда! И вообще, у меня стресс!       — А у меня больная голова.       — По жизни… — мрачно буркнул Аллен.       — Не зарывайся, Стручок. Я выздоровлю, и ты у меня за все подколки ответишь. Особенно за издевательство над моими любимыми носками. — Обидчиво нахохлился парень, шмыгая носом. Теперь вынесло Уолкера.       — Но… Но они же были с котятами! К тому же, под цвет души! И мне они вообще-то понравились, если ты помнишь. — Смеялся мальчик. Канда раздражённо на него зыркнул.       — Тч. «Юу, я не знал, что ты такое любишь! Я бы тебе шарфик такой же подарил на день рождения», — перекривил седовласого Канда, отворачиваясь от этой весёлой не в меру морды. Но неожиданно эта самая морда оказалась прямо перед ним, и поцеловала его. За что тут же схлопотала подзатыльник.       — Ай! За что? — обиженно протянул Аллен, держась за пострадавшую макушку.       — Мояши… Тоже заразиться хочешь? Сейчас быстро у меня профилактику пройдёшь, Мелочь!       — Ой, тоже мне, Крупночь… — пробубнил седовласый, дуя губы.       — Что-что ты там бормочешь, Мояши? Я не расслышал. — Продолжал стебаться Юу.       — Что, стареешь, БаКанда? — усмехнулся в ответ Уолкер. Канда невозмутимо встал, и покинул кухню, гордо вскинув подбородок. — Вот индюк… — с улыбкой пробормотал Аллен, после чего услышал шлепок об пол, и витиеватую конструкцию. Выйдя в коридор, Аллен скрючился в три погибели от смеха, а ржать было над чем: Канда, видимо, наступил на край пледа, и грохнулся на пол, попой к верху, и вместо того чтоб встать, лежал и материл этот самый плед, пол, строителей, фабрику, продавца и человека, придумавшего плед. — Хах, что Юу, брутальные парни не падают? Они атакуют пол? — ржал Уолкер, но потом посмотрел на ситуацию с другой стороны, и пошленько скалясь, дразняще огладил упругие ягодицы любимого. — Вот в постели бы ты так вставал… — протянул он, и не успев даже пискнуть, оказался на полу под Кандой. Тёмные глаза недобро блестели.       — Знаешь, Мо-я-ши, — коварно протянул он. Аллену резко поплохело. — Гагарин долетался, — моська полная сожаления. — А ты допизделся… — плотоядная улыбка.       — А-а-а-а… Юу-у-у… Может, не это… Не надо, а? Холодно на полу… — попытался уползи от шаловливых рук любимого Аллен.       — Надо Мояши, надо. Мы пледик постелим, не волнуйся.       В этот момент Аллен осознал две вещи: первая, молчать надо почаще, и второе, если предотвратить безобразие нельзя, надо к нему присоединиться! Нет, возглавить не получится, актив в их паре Канда, с этим не поспоришь…