Это моветон, зайка

Ведь я – неверная жена, а он неверный муж, Грязь нашего вранья не смоет тёплый душ, И, как всегда, с утра нести мы будем чушь, Чтобы укрыть от всех единство наших душ. Неверная жена, а он неверный муж, И с нашего вранья не смоет тёплый душ, И, как всегда, с утра нести мы будем чушь, Чтобы укрыть от всех единство наших душ. (с) С Изаей нельзя по-другому, только грубо, жестко и больно. Как с монстром, ледяным принцем и точно не человеком. Почти идеальным, почти совершенным. Неприкасаемым. Потому что ты ему - любовь, а он в ответ – презрение, насмешку. И никак иначе. Орихара просто-напросто не умеет любить, а я, в свою очередь, не умею любить не его. Не получается переключиться на другого парня. Сразу же идут сравнения на тему «кто лучше, а как бы сделал он?», неразбериха и, в конце концов, я выкрикиваю «Изая» во время оргазма. Тут уж ни один молодой человек не выдержит. - Мне нравится наблюдать за людьми. Их истинными эмоциями, проявляющими лишь в критической ситуации, или же ставить перед выбором, - тянет информатор, расставляя фигуры на шахматной доске. – А тебе, Айка-чан? - Отвали, ты мешаешь мне читать, - я переворачиваю очередную страницу глупого любовного романа, что, несомненно, затягивал, но такие странные эпитеты с «копьем внутри ее пещерки» немного бесили. Фантазия тут же услужливо рисовала длинное холодное оружие, что каким-то паранормальным образом висело в воздухе, словно на тросе, и входило-выходило в естественную подземную полость. Глупо как-то. - Находишься в моей квартире - подчиняйся моим правилам. Смирись, - делано-радостный тон, за которым яркими неоновыми буквами можно прочитать «не смей со мной спорить – пожалеешь». И не сомневаюсь в этом. Пожалею. Уже давно досадую на то, что связалась с тобой. Года два как. - Конечно, я уже полностью под твоим контролем. Куда же без тебя? – поднимаю на него полный холода взгляд, склонив голову на бок. Ехидством пропитана каждая мною сказанная фраза. - Вы с Намие сильно похожи, - насмешливо произносит брюнет, поднимаясь с броского кожаного дивана черного цвета. – Обе брызжете ядом; обе влюблены в людей, которые никогда не ответят взаимностью. И вы никогда не сможете бросить меня. Ягири из-за работы, а ты из-за сильных чувств, что переполняют душу. Как верно подмечено. Но сравнивать одну женщину с другой? Это моветон, зайка. И знаешь что? Ревность – та еще сука. А я до сих пор не получила опровержения своих домыслов на счет Орихары и его секретарши. И пусть все женщины, знакомые с Изаей, люто ненавидят его, это все еще не аргумент. Трахаться и заниматься любовью – две разные вещи. Похоть не идет ни в какое сравнение с настоящими чувствами. Не выдерживает конкуренции. - Всему приходит конец, - хмыкаю, возвращаясь к чтению. – И тебя не станет, а затем и неестественная привязанность исчезнет. Пших! И как не было. Так оно и будет. Аминь. Какой-нибудь мафиози просто нажмет на курок, доведенный до состояния полного отчаяния из-за его глупых игр. И нити еще одной непродолжительной, но яркой судьбы перережут беспощадные норны. - Меня не так-то просто убить, милая, - он вырывает книгу из рук и кидает ее себе за спину, возвышаясь надо мной. - Я не оставляю надежды, - натянуто улыбаюсь. - Ох, ты сегодня просто переполнена разного рода эмоциями, подобно кирпичу или кухонной тумбе! – хохочет парень, плюхаясь рядом и притягивая ближе, заставляя затылком прикоснуться к его груди. На удивление горячие ладони Изаи находят свое пристанище на моем животе, а дыхание обжигает шею, вызывая волну мурашек. Запах его дорогого парфюма окутывает сознание и заставляет что-то внутри дрожать от удовольствия. - Ты слишком тощий, - устало выдыхаю, прикрывая глаза. И пусть весь мир подождет. Такие взаимно-приятные моменты, носящие романтический подтекст, настолько редки, что их можно с легкостью подсчитать, не по пальцам, нет. Просто… - Honey, - тянет Изая, прекрасно понимая, что такое вот обращение меня выводит из себя, - если бы ты начала готовить и кормить меня, тогда, может, и поправился бы. - Пошел ты, - я резко вырываюсь из объятий, направляясь на кухню под веселый и издевательский смех. На лице по-прежнему ни единой эмоции. Гребенное сравнение с Намие почти не трогает сердце. Знаю, пусть и не уверена, ты с ней спишь, милый. Каждую неделю засосы и запах ее духов на коже. А мне почти все равно. Просто немного противно. Ведь Орихара Изая не единственный мужчина в моей жизни. И далеко не последний. - Хочешь уйти? – интересуется информатор, оперевшись на косяк двери. - Только кофе допью, - беспристрастный ответ и еще один глоток обжигающей горло жидкости. - И каков на этот раз срок? Парень смотрит на меня, не скрывая насмешки и собственного превосходства. Подходит и садится рядом. Не дает дышать без него. Не им. - Кто знает, - как обычно пожимаю плечами, - может, этот раз будет последним. - Мы женаты, Айка-чан, ты далеко не убежишь и не спрячешься. - Пока ты будешь изменять мне, я буду изменять тебе. Буду прятаться, сбегать и когда-нибудь просто не вернусь. Либо обрету счастье, либо покой в сырой земле. Ну, а пока у нас есть ровно час. Изая кивает, довольно щурясь. Ведь он – неверный муж, а я – неверная жена. И только обручальные кольца являются свидетелями нашего странного и непрочного союза. Возможно, все со временем изменится, и я буду готовить завтрак по утрам, а он целовать меня на прощание. А возможно, я больше никогда не переступлю порог этой квартиры, связав свою судьбу с другим мужчиной. Пятьдесят на пятьдесят.