Буннахавэн Эйджид.

Джим Мориарти предпочитал крепкий шотландский виски. Стойкий аромат древесины щекотал ноздри, стоило Джеймсу сделать глубокий вдох. Как же приятен этот запах, всё-таки, умеют шотландцы делать хороший алкоголь. А вот и нотки цветов... розмарин, пион, гвоздика... неужели ваниль? Джим пытается сосредоточиться на легком оттенке, но он вновь и вновь ускользает, уступая место чему-то новому. Мускат. Терпкий, сильный, мощный запах, перечёркивающий все предыдущие. Кончик розового языка опускается в снифтер, касается янтарной глади. Приторно сладкий вкус, отдаёт мёдом. Мужчина, наконец, делает глоток, слегка прищурившись. Ему надо понять всю суть напитка, а это можно лишь, если отдаться на волю вкусовых рецепторов. Джеймс, смакуя, словно перекатывает во рту ядреную жидкость. Она, чертовка, крепкая, забыв о своей сладости, сразу атакует. Сжигает его изнутри. - Буннахавэн Эйджид? - раздаётся глубокий голос. Джим не обернулся, так и остался сидеть в своём кресле, слегка наклонив голову. - Как ты узнал? - Слишком сильно пахнет лакрицей. - Лакрица? - он допустил нотку удивления. - Я не ощутил. - А ещё кокос и... что это? ваниль? - Это заметил. - Откуда у тебя это, Джеймс? - Подарок старого знакомого. Тридцать пять лет выдержки, веришь? - он усмехнулся, словно сам готовил этот напиток. Шерлок, стоящий у него за спиной, устало протёр ладонью лицо и вздохнул. Возможно, виски сегодня понадобится и ему. А он чертовски не любил алкоголь и Джим это знал. - Ты так и будешь там стоять? - Так и не научился доверять мне, Мориарти? - Будто ты доверяешь мне, Холмс, - парировал Джим, легко покачивая в руке бокал. - Ты пришёл, чтобы стоять и смотреть на меня? - Кто знает. - Ты омерзительный врун, Шерлок! - воскликнул Мориарти и резко обернулся. Мужчина стоял дальше от него, чем ему казалось, - почти у входа, облокотившись спиной к широкой колонне. Руки сложены на груди, взгляд устремлён куда-то в пространство. Только Шерлок мог смотреть так, будто бы и ни на что, а в тоже время и на всё. Он обхватывал каждую деталь пространства, оставаясь вне происходящего. - Что случилось? - Давно ты частный психиатр, Джим? - Твой или вообще? - Разница? - А она есть? Это игра бессмысленна и каждый об этом знает. Может поэтому и играют. Вообще, Шерлок, действительно, пришёл по делу, но брюнету об этом знать не обязательно. Пока. - Я делаю тебе предложение, - чеканно произнёс Холмс. Брови Мориарти поползли вверх, а на лице появилось подобие улыбки. - Тебе придётся просить моей руки у моей матери. - Во-первых, я не про это. Во-вторых, ты слишком рад. С чего бы это? - Я? - театрально Джеймс опустил ладонь себе на грудь и закатил глаза. - Ни капли. Шерлок, наконец, находит в себе силы, чтобы собраться и посмотреть на друга-врага. Он, правда, сегодня счастливый. И выглядит больше геем, чем тогда, когда хотел этого. Становится как-то пусто. - Уезжай, Джим. Слова ударяются о стенки и падают со всех сторон. "Джииим, джиииим..." - тянет гулкое эхо. Шерлок думает, что сейчас ему лучше не думать. - Вместе с тобой? - уже откровенно смеётся Мориарти. Он вскакивает с кресла, на нём узкие черные брюки и белая рубашка, расстёгнутая почти наполовину. Он слишком не друг. Слишком не враг. - С тобой, Шерлок - куда угодно. Гениальный сыщик машет рукой, словно отмахивается от назойливой мухи. Надо это прекратить, игра уже его раздражает. - Мне смертельно скучно каждый раз разыгрывать перед всеми сцену: "Джим Мориарти - мой заклятый враг". - Все это Джон? - Все - это я! - кричит Шерлок, раздражаясь иронией в голосе консультанта. - И я устал. - Хорошо, хорошо, - кивает Джим и опускает бокал на небольшой стеклянный столик у своих ног. - Так вместе или нет? Шерлок не может понять: шутит он или нет? Шутит же? Тогда почему так... так смотрит? Он его презирает. Дурацкие отношения, дурацкая грань. Друзей не убивают. Друзей не кидают. - Ты один, - как проклятье говорит Шерлок. - Я хочу, чтобы ты поехал куда-то. - Есть ещё рекомендации? - делает к нему шаг. - Может напишешь отзыв обо мне? - Прекрати, - устало произносит Холмс. - Мне надо идти. - Ах, новое дело? Шерлок молчит. Врагу не стоит ничего говорить. Какому к чёрту врагу? Холмс, уходи! - Можешь молчать, - странно хихикнул Джим. - Я в курсе. - Ну разумеется. - Модель застрелила себя и своего любовника. Как прозаично. Ты уже понял... трюк? - Я в процессе. - Можно узнать подробности? И Шерлок ловится на крючок, хоть делает вид, что ему в тягость, но начинает быстро, но чётко рассказывать. - Она приходит к себе домой. Замечает, что там пусто. Но она кого-то ждала... заказала в китайском ресторане блюдо на двоих. Она задержалась, так что, некто УЖЕ был там. - Ты сказал, что было пусто. - Так видела она. Но он притаился. Она раздевается, идёт в ванну... Почему она сняла бельё в коридоре? - Где были трупы? - В ванне. - Шерлок сводит ладони у лица, погружаясь в мыслительный процесс. - Она заходит туда, включает свет и видит своего друга. Они ругаются. Он дважды ударяет её по голове: след на двери и на стене. Плюс два синяка на лбу. Она кричит - соседи утверждают, что слышали крик. И выбегает в холл, чтобы схватить винтовку. - Откуда у модели винтовка? Мориарти близко. Он стоит в шаге от Шерлока. Босиком он, кажется, ещё более низким и каким-то хрупким. - Подарок. Гравировка: "с любовью от отца". Она ей почти не пользовалась. Хотя часто чистила, вероятно, отец мёртв. Это некое проявление любви. Вот она стреляет трижды. Первая пуля попадает в дверной косяк, вторая в живот любовника, третья в потолок... А потом она убивает себя. - Зачем? - Я не знаю. - Ты сказал "убивает"... как она это сделала? - голос у Мориарти звонкий, почти детский. - Пулю нашли в груди, но с винтовки трудно застрелить себя. - А что нашли в потолке? Холмс замолкает, пытаясь прогнать в голове новую информацию. Её много, он цепляется за интересные мысли, прогоняя остальные, рассматривает ситуацию со всех сторон. Пули в потолке не было. Другого оружия тоже не было. Пуля в ней была именно из винтовки. Три пули, четыре отверстия. Шерлок двигает руками - в голове переворачивает картинку под другим углом. Так, могло ли отрекошетить?... - Ты знал, - сухо говорит он, раскрывая глаза. - Да, - кивает Джим, опуская руку ему на плечо, слегка сжав его. - Знал. Я удивлён, Шерлок, такая легкая загадка и больше пары минут. - Я был занят другим. - Чем же? - Прощался. С другом, - выдыхает Шерлок. Когда их глаза встречаются, пустота внутри становится больше, крепче и очевиднее. - Я сам думал уехать. Смертельно скучно играть с тобой, когда ты такой. - Какой же? - Дружелюбный, - криво улыбается Мориарти. - Аж тошниииит. - Так вырви. - Мне и без тебя тошно, - как-то грустно говорит Джим. Его и не жалко, и... хочется обнять. Шерлок этого, разумеется, не делает. - Хорошо было раньше, да? - Всё изменилось. - Я в курсе. Джим делает крохотный шаг - достаточно, чтобы быть слишком близко, но не касаться друг друга. Замирает, а потом прижимается лбом к груди Шерлока. Как к холодной стенке, которая должна его остудить в жаркий полдень. Холмс почти не шевелится и списывает всё на виски. - Ты пьян? - Трезв. - Ты просто... - Да. - Шерлок. - Что? - Не стоит прощаться. Мне слишком нравилось играть с тобой. Хоть ты и жуткий зануда порой. Холмс понимает о чём говорит Джеймс. Бесспорно, они ещё увидят друг друга, эта их встреча не последняя в цепочке странных свиданий. Да и зачем говорить "прощай", если и прощать нечего, и прощаться не с кем. Друг? Враг? Кто он? Кто прижимает лоб к его груди? - Было весело, Хооолмс. Мориарти глупо тянет фамилию противника, чтобы вышло как можно более приторно. Словно Буннахавэн Эйджид. - Согласен. Он опускает голову, чтобы коснуться губами тёмных волос Джима. Тот тяжёло вздыхает, стараясь сделать это как можно тише. Но не выходит. Когда Холмс опускает руку ему на спину, Джеймс Мориарти позволяет игре перейти на новый уровень. От Джима пахнет виски, Шерлок терпеть не может алкоголь.