Святая инквизиция

*** - Мы нашли его! В комнату влетел немного растрепанный паренек. Отец Джеффри Морган поднял глаза от книги, что лежала перед ним на столе. На лице не промелькнуло ни одной эмоции. Все то же спокойное выражение. - Где он? - Здесь. Мы отвели его в... одну из камер. - Благодарю, Томас. Можешь идти. Когда мальчишка вышел, Джеффри перевел взгляд на соседний стол, за которым сидел его протеже - Дженсен Эклз - и корпел над рукописями. Хотя тот и не оторвался от своего занятия, преподобный видел, что, как всегда, Дженсен все слышал и понял, о чем только что пришла весть. Наконец, им удалось поймать одного из одержимых. Еще полгода - и миссия их "отряда" в Новом Свете будет выполнена. Ведь нельзя же, в самом деле, позволить людям переселяться сюда, когда здесь появилась нечисть. Джеффри Дин Морган был назначен главой духовенства английской колонии, расширяющей свои владения в Америке, в "Новом Свете". Одним из важных столпов общества того времени и опорой правительства была религия. Простые люди искали защиты у духовенства, и, вопреки расхожему мнению, оно ее оказывало. Именно с помощью духовенства было защищено множество жителей колоний. Защищено в прямом смысле. Духовенство истребляло нечисть. Собственно такую работу и выполнял преподобный Морган со своими подчиненными. Он не проповедовал в церкви, впрочем, его вообще нечасто можно было увидеть в городе. Нет, он, используя весь доступный арсенал, боролся с нечистью. Уже почти месяц отряд их братства, в простонародье прозванный "Инквизиторами", пытался выследить терроризирующего округу демона. По одним из сведений, это был чуть ли не сам Асмадей. Редко к Моргану попадались экземпляры такого ранга. - Дженсен, оставь, наконец, рукописи. У нас дело поважнее. Юноша поднял от бумаг сосредоточенный взгляд, чуть заметно кивнул и аккуратно отложил манускрипты на край стола. - Нам что-нибудь понадобится? - Эклз жестом указал в сторону шкафа с книгами. - Нет, не сейчас, но сегодня все же найди том об экзорцизме, с разделом о высших демонах. Это тебе не шушера с перекрестка, и здесь обычные обряды не пройдут, - Морган улыбнулся лишь краешком губ, но при его вечной суровости и это можно было считать проявлением теплых чувств. Чаще всего улыбки удостаивался Дженсен, не потому только, что был одним из самых прилежных его приспешников. Он был сиротой, и Морган более десяти лет назад, еще в Англии, взял его к себе на воспитание. Такие мимолетные улыбки были не обращением пастыря к протеже, но отца к сыну. Лишь с той разницей, что они все же были членами духовного братства, хоть и не совсем обычной направленности. Притворив за собой дверь, Дженсен направился вслед за Джеффри по коридору церкви, к лестнице, ведущей в подземелье с "камерами". Снаружи здание братства мало чем отличалось от обычной церкви, пожалуй, лишь тем, что сюда не ходили прихожане, в ней не проводились службы, и на прилегающем к зданию кладбище не хоронили горожан... простых горожан. По личному распоряжению Моргана земля на кладбище предназначалась для "отработанного материала", ведь после ликвидации ведьмы или изгнания демона сосуд становился непригодным, ибо люди, чьими телами пользовались, уже давно умирали. А "Старосветский" или печно-костровой способ вызывал недовольство местных жителей, к тому же привлекал лишнее внимание. В подвале, по обе стороны от Эклза, располагались железные двери, скрывающие за своей прочной толщиной камеры, некоторые из которых были приспособлены под долгосрочное содержание заключенных, некоторые - под лаборатории и склады с оружием и припасами для охоты, а некоторые, подобные той, к которой они направлялись, - пыточные. Невысокие каменные стены пыточной были испещрены вырезанными в камне символами и знаками. Во весь потолок красовалась "ловушка" для демонов. Помещение находилось под землей, и единственным источником света были расставленные по углам свечи. Подрагивающие огоньки не давали слишком хорошего освещения. Когда глаза привыкли к темноте, Дженсен стал лучше различать очертания прикованного к крепкому дубовому стулу мужчины. Голова демона была наклонена вперед, будто он был без сознания. Волосы свисали длинными прядями, закрывая лицо. Когда они вошли, в камере стоял один из братьев, участвующих в поимке, однако после появления преподобного он вышел. Дженсен порой удивлялся хладнокровию, с которым действовал Морган по отношению к пойманным. Вот и сейчас, для того чтобы обратить на себя внимание, Джеффри подошел к столу у стены справа от них, опустил руку в чашу со святой водой и наотмашь махнул в сторону демона, так, что капли, слетавшие с руки, попадая на нечисть, начинали дымиться и причинять пленнику адскую боль. Демон дернулся и зашипел. Затем резко выдохнул сквозь стиснутые зубы и поднял голову. Морган стоял сбоку, так что первым, в кого врезался взглядом демон, был Эклз. Он уже много раз сталкивался с демонами, с этими черноглазыми тварями (хотя им пару раз попадались и красноглазые), но эти глаза разительно отличались от глаз других демонов. Они не были привычно черными, не были кроваво-красными. Вообще не было похоже, что они принадлежат сверхъестественному существу. На Дженсена воззрились глаза с радужкой цвета сосновых иголок, опаленных солнцем - так ярко те смотрелись в полутемном помещении. Спустя всего пару мгновений демон повернулся к Джеффри, потеряв интерес к юноше перед собой. - Морган, - голос хриплый, не спрашивает - утверждает. На лице улыбка... и вправду демоническая. - Асмадей, - бесстрастно, тоже утверждая. В ответ демон лишь хмыхнул. - Нам нужно знать, сколько еще осталось из твоей свиты на свободе. Скольких ты привел с собой? Зачем ты вообще явился, ведь не лесорубов же развращать? Асмадей захохотал. Запрокинул голову и самозабвенно, не сдерживаясь, захохотал. Откровенно насмехаясь над своими пленителями. - Джеф, ты действительно решил, что я тебе так все и скажу?! - демон говорил, а плечи все еще вздрагивали от внутреннего смеха. Морган осадил его, еще раз плеснув святой водой. Подействовало. - Я и не рассчитываю, что ты нам скажешь сразу. Но скажешь. Мы тебя не сразу поймали, но сейчас ты здесь. Так что у тебя нет другого выхода. - Иначе что, отправите в Ад? Так я сразу вернусь, и окажется, что вы напрасно потратили силы и время. А если скажу, отпустите? - он больше не смеялся, но в его голосе все же слышалась легкая издевка. - Ты в любом случае здесь не останешься. Рано или поздно ты нам все расскажешь, и мы отправим тебя не в Ад. Не надейся. А сейчас оставайся здесь и подумай, какой кровью ты хочешь отдать нам информацию, большой или малой. Пошли, Дженс. - С этими словами Морган вышел. Эклз перед тем, как плотно закрыть за собой дверь, еще раз взглянул за демона и встретился с его взглядом. Изучающим, будто пробирающимся под кожу. Остановив побежавшие по спине мурашки, Дженсен уловил ухмылку демона и захлопнул дверь. *** Продержав пленного три дня в изоляции, Морган решил еще раз попробовать договориться с демоном мирно. Он был не сторонник насилия, но если доходило до этого, его подчиненным оставалось лишь внутренне содрогаться от его жестокости. Как Дженсен и предполагал, мирным способом ничего не получилось. Не то чтобы он не верил в силы своего покровителя, просто пленник был не мелкой сошкой. Эклз опять корпел над рукописями, привезенными в прошлом месяце из Италии, старательно переписывая их и параллельно переводя на английский, когда в комнату зашел Морган. Походка быстрая, дерганная, значит, был у пленника и потерпел неудачу с дипломатией. Юноша такие заметки для себя самого делал почти машинально. Морган прошелся еще пару раз по комнате из стороны в сторону и сел за свой стол. - Дженсен, - голос строгий, но уже спокойный, - из меня, видно, плохой дипломат, но вот... - он сделал паузу и дождался, когда Эклз посмотрит на него, - в общем оставь свою писанину и иди вниз. Асмадей почему-то хочет говорить именно с тобой. Новость и вправду внезапная. Дженсен лишь приподнял одну бровь, выказывая удивление, но беспрекословно отложил перо в сторону и поднялся со стула. Он вообще был немногословен и просто делал, что ему скажут, ведь распоряжения ему отдавал только Джеффри, а тот по пустякам не отвлекает. Почти у самой двери Морган еще раз его окликнул и проинструктировал, будто Дженсен и без него не знал. - Информацию можно доставать любыми способами, но не переусердствовать. Пленник еще нужен живым. Подвал встретил прохладой и полумраком, контрастирующим с жарким августовским днем наверху. У камеры никого не было. Постоянного охранника здесь и не полагалось - с нечистью справиться можно только заговорами и знаками, человек как таковой тут бессилен. Дверь поддалась легко, и Эклз окунулся в еще более темный сумрак камеры. Воздух окутал его, неприятно ударив в нос запахом горелых свечей и крови. Кислорода тоже было не много - свечи хорошо его сжигали. Посреди импровизированной газовой камеры сидел пленник, голый по пояс, весь в порезах и струйках крови. Голова было наклонена вправо, глаза полуприкрыты, но все равно Дженсен почувствовал, как демон следит за ним. За каждым его шагом. - Морган задолбался сам и прислал своего адепта? - негромко спросил, не поворачиваясь, демон, обращаясь к стоящему спиной к пленнику и разглядывающему стол с арсеналом пыточной Эклзу в третьем лице. - Отец Морган никогда не устанет справляться с такими, как ты, - ответил Дженсен, все еще стоя спиной и теперь более тщательней рассматривая набор ножей. - Такими, как я?! - демон опять веселился. - Сынок, с такими, как я, он еще не сталкивался. Верхняя губа у Дженсена чуть дрогнула, будто желая оскалиться. Непроизвольное движение, случающееся с ним в момент вспышки ярости. Юноша развернулся лицом к пленнику, придав себе невозмутимости. Однако этого и не требовалось - Асмадей на него не смотрел. Эклз окунул выбранный клинок в чашу со святой водой и приблизился к демону сзади, наклонился к самому уху и вкрадчиво, доводя смысл каждого слова до слуха пленника, произнес, одновременно чертя на плече демона кончиком кинжала крест. - Я. Не. Твой. Сынок. - И так же медленно отстранился. Демон на этот раз не зашипел, лишь напряглись мышцы на шее. - О, да. Я ошибся. Ты истинный сынок своего покровителя. Тоже подбираешься со спины. Укол достиг цели, и Дженсен буквально взвился. Сделав шаг вперед, он оказался перед демоном, который теперь смотрел ему в лицо и ухмылялся. Эклз наклонился, приставив клинок к телу в районе солнечного сплетения. - Ты ошибаешься, я и Джеффри не сынок, - и так же ухмыльнулся, копируя выражение лица пленника. Теперь между их лицами было не более десяти сантиметров. Асмадей неотрывно смотрел прямо в глаза юноше, заглядывал в душу. Эклз больше не чувствовал дискомфорта от этого взгляда. В комнате было явно мало кислорода. "Пора бы проветрить", - подумал Дженсен между делом. Демон будто только и ждал, когда посторонняя мысль отвлечет на секунду его истязателя. Воспользовавшись моментом, он резко наклонился вперед, чуть сильнее натыкаясь грудью на лезвие, и коснулся своими сухими потрескавшимися губами аккуратных, весьма притягательных для многих знакомых с Эклзом людей, губ. Этот псевдопоцелуй длился всего пару секунд, пока юноша не толкнул от себя демона, отбрасывая того на спинку стула и отскакивая назад. В момент маневра лезвие полоснуло кожу на груди пленника, и свежая струйка крови скатилась багряной бусиной по животу. Эклз шумно дышал, кровь стучала в висках. Быстро положив нож на место, он вышел, не оглядываясь на пленника, игнорируя привычную ухмылку демона. С Морганом он объяснится позже, сейчас ему требовалось на свежий воздух - освежить голову, и чтобы солнечные лучи стерли с губ память о сухих губах, оставшихся там, в подвале, в темноте. Ах, да, еще нужно сказать братьям, чтобы проветрили темницу. - Дженсен... Я вижу тебя насквозь. Я знаю кто ты. Я даже знаю твое прошлое, - оставшись один, демон спрятал никому теперь не нужную ухмылку и сам себе - теперь уже на полном серьезе - озвучил часть той информации, которую от него хотел бы услышать Морган. *** Морган тогда поверил, что демон обманул его, и Эклзу даже ничего не сказал. Он вообще привык верить своему протеже, за время их общения этот кроткий юноша не давал ни случая, ни повода усомниться в своей честности. Дженсен не спускался в подземелье с неделю, но он не боялся встречи с демоном, он просто анализировал всю имеющуюся информацию, но пока не выходило ничего удобоваримого. Случай добавить еще деталей в мозаику предоставился через шесть дней. Джеффри был в отъезде, и когда пленник вдруг ни с того ни с сего расшумелся, братья послали за Эклзом, так как не хотели сами быть ответственными в случае, если с таким важным пленником что-то случится. Всем был известен Морган в гневе. Дженсен опять окунался в полумрак подвала в одиночестве. На этот раз в камере Асмадея было гораздо свежее. Пленник все так же сидел в кресле, хотя теперь торс, руки и лицо были вымыты от крови, лишь заживающие порезы были напоминанием о недавних пытках. Демон вел себя вполне спокойно - не бушевал, что абсолютно противоречило описанию Томаса, которого посылали за Эклзом. - Что-то давно я не видел старину Джеффри, - первым разорвал тишину демон. - Он в отъезде, - Дженсен сел на стул у двери, принесенный для Моргана для "продолжительных" бесед с пленником. - Ну, и не важно. Я все равно не собираюсь разговаривать с фанатиками вроде него или пугливыми остолопами вроде того юнца, что посылали за тобой. Дженсен не преминул отметить, что Асмадей весьма грубо пытается льстить, так что никак не отреагировал. - Хотя я бы все же отдал Джеффри должное. Он сумел-таки засадить у тебя в голове зерно своей "религии" поместного истребления зла. Признай, тебе ведь понравилось в тот раз играться с ножичком? - в голосе демона все сильнее слышались нотки извечного смеха. - Не хочешь повторить? - Ну, если настаиваешь... - копируя интонацию Асмадея. Юноша не спеша поднялся и подошел к столу, с не меньшей, чем обычно, тщательностью выбирая орудие для пыток. Спиной он буквально чувствовал, как тот самый взгляд, изучающий не тело, но душу, скользит по нему. Наконец, выбор пал на короткий с треугольным лезвием нож, которым убить при всем желании сразу не получилось бы - лишь постаравшись, - и он направился к пленнику. - Ай-ай-ай, Дженсен. Я же, кажется, говорил, что заходить со спины нехорошо и, в конце концов, не подобает приличному и честному человеку. Разве ты не честный? Смысл слов даже не задерживался в голове Дженсена. Он спокойно подошел сзади и встал за спинкой кресла. Голова пленника, если бы тот откинул ее назад, уперлась бы юноше выше живота. Кровь шумела в висках громче, чем обычно. Дженсен за эти дни много размышлял о случившемся в этой камере в тот раз и, пожалуй, пришел только к одному верному решению. Переложив нож в правую руку, он приставил его к горлу демона, слева от кадыка. Левой рукой провел под подбородком жертвы, ощущая легкое покалывание от давно не бритой щетины, запрокинул голову пленника назад и, не давая времени на раздумья ни пленнику, ни, в большей мере, себе, наклонился и поцеловал в губы. Не как в прошлый раз, нет. Теперь это был именно поцелуй. Жесткий, мокрый, властный. Демон даже не выказал удивления, что вместо того, чтобы перерезать глотку, его утянули в поцелуй. Он принял правила игры, на которые сам же и указал в прошлый раз. Лишь коротко застонал в губы, не разрывая поцелуя, когда лезвие, слегка царапая кожу, начало опускаться к ключице. Эклз первым начал поцелуй - он же его и закончил. Мазнув взглядом по лицу пленника, все еще закинувшего голову назад, Дженсен вернулся к столу, давая тем самым себе короткую передышку на раздумья. Он совершенно не был уверен, что поступил правильно, но только такое решение он мог подыскать, исходя из всех имеющихся на данный момент фактов. - Двое, - голос демона не сразу достиг цели, но лишь это случилось, Дженсен резко развернулся и уставился на пленника, который теперь смотрел перед собой, а не в сторону юноши. - Морган спрашивал, сколько еще осталось из моей свиты. Двое. Остальных вы уже обезвредили. На самом деле, Дженсен совершенно не верил словам демона. Ну с чего вдруг тому начать выдавать тайны, которые он не сказал Моргану под пытками, а Дженсену раскрыл всего... за один поцелуй. Будто прочитав мысли юноши, Асмадей повернул к нему голову и, глядя в глаза, произнес. - У тебя действительно есть полное право мне не верить. Однако я говорю, двое - не десять, не пятьдесят, а двое, - демон опять отвернулся. Когда Эклз выходил из камеры, не получив больше никакой информации, он все же уловил, как Асмадей добавил, неизвестно, с целью быть услышанным или нет: - И сказал я тебе это не потому, что ты охрененно целуешься. *** Джеффри вернулся через два дня и был приятно удивлен, что пленный начал делиться информацией. О способах ее получения Эклз предпочел умолчать. С версией о двух оставшихся помощниках из свиты преподобный решил согласиться, так как другого выхода не было, иначе у них вообще не было бы сведений. Вечером, лежа в своей кровати, Дженсен думал. Он наконец начал получать достаточное количество информации, даже не для "охотничьего дела", в самой охоте Дженсен и не участвовал, больше сидел в церкви, читал книги, искал материалы по способам истребления нечисти, участвовал в работе темницы. Нет, сейчас его голова была занята мыслями частного характера, касающимися только самого Дженсена. Как лицо духовное, хоть и с большой натяжкой, вследствие его рода занятий, он не имел права на личную жизнь. Но как человек, как человек молодой, он испытывал на себе все превратности природы. До него доходили слухи, что некоторые из братии охотников не всегда соблюдали обет безбрачия. Но вся проблема Дженсена была заключена не в том, что он боялся его нарушить, а в том, что он не хотел нарушать его с девушкой. Совсем. Вот и сейчас взыгравшие гормоны в молодой голове и теле просто кричали, вопили на всех языках, которые знал юноша, что ему предоставилась такая прекрасная возможность выпустить себя. Выпустить все то, что так прочно скрывалось внутри него годами. Два поцелуя с, мать его, демоном в темнице - и гормонально озабоченный подросток готов просто залезть тому в штаны. А что, собственно, ему мешает? Да в том-то и дело, что ничего. Демон сам будто дал ему подсказку, как получить от него информацию. Хотя сразу должно было закрасться подозрение, что что-то тут не чисто, но сейчас... Такие мысли точно не поместятся в голове юноши, отдавшего весь мыслительный процесс под представления всевозможных вариантов дальнейшего развития действий. Проиллюстрированных вариантов. Как и следовало ожидать, наутро Эклзу было стыдно перед самим собой за вчерашние мысли. Но лишь до поры до времени. В церкви, едва Дженсен пришел, поднялся переполох, потому что одновременно с юношей пришла весть, что удалось выследить одного из свиты, и Морган вместе с основными своими помощниками ускакал прочь, оставив Дженсена наедине со своими мыслями и соблазнами этажом ниже. - Не ждал тебя так скоро, - голос демона был и вправду удивленным. - Жажда информации, - коротко, чуть на выдохе отвечал Эклз всего через четверть часа после отъезда Моргана. Плотно затворенная дверь, никаких движений в сторону стола с инструментами. Асмадей выглядел заинтересованным. Эклз вел себя не так, как обычно. Просто прислонился спиной к двери и стоит, подпирает. - Так и будешь стоять или начнешь уже выколачивать информацию? - в голосе нет привычного смеха, только томная хрипотца, от которой между лопаток зашевелились мурашки, а внизу живота потяжелело. Эклз наконец оторвался от стены и стремительно, не отрывая от пленника взгляда, приблизился. Мгновение - и он уже сел на колени демона, опустив свои ноги по бокам. Еще миг - и юноша прильнул в страстном желании. Он буквально вминался губами в чужой рот. Кусал. Вбирал в рот. Терзал губы Асмадея, даже немного опешившего от такого напора. Пальцы юноша запустил в отросшие волосы пленника. То нежно оглаживал затылок, то собирал локоны в кулак, чуть царапая ногтями кожу головы. Затем, наигравшись, переместил левую руку на обнаженное плечо, впился пальцами, пробуя на ощупь мышцы под мгновенно покрывшейся испариной кожей. Продолжая оглаживать, переместился на мышцы груди, ущипнул за вмиг затвердевший сосок. Дженсен полностью отдавался страсти, хоть и какой-то извращенной, но что-то было не так. В голове будто щелкнуло. Нехотя разорвав поцелуй, Дженсен вскочил с колен и, метнувшись к столу, вернулся с ключом в руках. Щелкнули наручники, намертво приковывающие руки демона к креслу. На самом деле, острой необходимости в обездвиживании не было, Асмадей и так не сбежал бы, слишком много здесь было ловушек, но это все для удобства Моргана, ведь когда жертва обездвижена, над ней легче проводить истязания. Щелчок - и обод, приковывающий поперек живота к спинке, отскочил. Еще щелчок - и ноги пленника были свободны. Асмадей выглядел откровенно ошарашенным. Он многого ожидал, но чтоб вот так... Опомниться ему не дал горячий поцелуй, утянувший снова в мир ощущений, а не мыслей. Теперь, когда руки были свободны, демон, к большому удовольствию Дженсена, пустил их в ход. Сильные, мускулистые, они гладили спину юноши, зарывались в короткий ежик волос, прижимали к себе сильно, властно. Демон встал на ноги, он был почти на полголовы выше Эклза, но это не помешало им не разорвать поцелуй. Не напрягаясь, одним движением ноги один из сильнейших демонов Ада отшвырнул теперь ненужное кресло в сторону, освобождая место в и так небольшой комнатке. В то время, когда затрещали отлетающие пуговицы сутаны Эклза, руки юноши уже пробрались за пояс штанов сзади, и пальцы впивались, царапая кожу на заднице так внезапно приобретенного любовника. Прошло всего ничего по времени, а двое разгоряченных мужчин уже не имели преград в виде одежды между своими телами. Постепенно Эклз отдавал инициативу, а демон с еще большим рвением принимал ее. Не имея больше ни возможности, ни желания оставаться в вертикальном положении, они постелили прямо на холодный пол свою одежду. Демон лег на спину, Эклз сел сверху. Все эти телодвижения они умудрялись проделывать, не разрывая поцелуя. Губы уже начинали болеть и саднить от укусов, но на такие мелочи никто из них не обращал внимания. Возбуждение было уже запредельным. Дженсен уже успел пару раз проехаться по внушительных размеров члену своего любовника, от чего тот издавал чуть слышный стон. Стояк Дженсена еще под сутаной начал давить ему в живот. Голова юноши была действительно будто окутана красным туманом. Все, что там оставалось, - это желание. Он каждой клеточкой своего тела хотел ощутить любовника. Когда же смоченный в слюне палец, преодолевая сопротивление еще девственной задницы юноши, наконец прошел внутрь, Дженсен буквально взвыл, а это был всего лишь палец. Неприятное жжение быстро прошло, вернее, оно оставалось, но было вполне терпимо, и юноша сам с упоением начал насаживаться на палец, а зажатый между поджарых потных животов член скользил, истекая смазкой. В помещении было уже очень жарко. Свечи жгли кислород, но еще сильнее его тратили разгоряченные любовники. Теперь Дженсен насаживался на два пальца, но и этого было мало. Заведя руку назад и схватив любовника за запястье, он резко остановил фрикции, оттолкнул руку и, поймав все так же истекающий смазкой член партнера, размазал прозрачную жидкость по стволу и, приставив к не совсем еще раскрытому отверстию, резко сел. Разумеется, Дженсен переоценил свои силы и недооценил размеры достоинства демона. Было больно. Очень больно. До звездочек перед глазами и звона в ушах. Асмадей выгнулся навстречу любовнику. Промедление смерти подобно. В омут - так с головой. Дженсен собрал все силы в кулак и с размаху сел на член полностью. Синхронный крик, выражающий и боль и желание, слился и утонул в поцелуе, пожалуй, теперь не менее болезненном. Дженсен даже почувствовал, как струйка крови побежала по подбородку из прокушенной губы. Сзади все горело огнем, а внутрь будто бревно засунули, но всепоглощающая страсть в данный момент перекрывала любые другие эмоции. Долго такого марафона они не выдержали. Первым кончил Асмадей. Вцепившись в бедра любовника, он с силой потянул того вниз, а сам подался вверх. От пережитых ощущений, будучи и без того на пределе, Дженсен выплеснулся на грудь любовника, при этом пара капель даже попала на лицо демона. Полностью выжатые, оглушенные вернувшимися чувствами боли любовники в бессилии повалились на пол, пытаясь отдышаться. Эклз вообще старался не шевелиться, теперь он видел, что член его партнера, уже почти опавший, перепачкан не только в сперме, но и в крови - его, Дженсена, крови. Он тупо сам себя порвал. Но даже сейчас ему было все равно. На тело стремительно накатывала нега, и он не заметил, как заснул. В одной камере с несвязанным, только что оттрахавшим его демоном. Когда, покинув царство Морфея, Дженсен открыл глаза, тело встретило его сотней иголок, впившихся в место потерянной девственности. Мысли постепенно затекали в голову, как ручей с чистой водой впадает в озерцо, освежая застоявшуюся воду. Было тепло и уютно. Когда мысли достаточно прояснились, чтобы, помимо собственных ощущений, еще и оценить обстановку вокруг, Эклз понял, что все еще лежит голый посреди камеры, причем рядом лежит, мать его, Асмадей - такой же голый - и улыбается. - Ну и любитель же ты поспать, - голос снова со смешинкой, но уже другой... не насмешливый, а теплый, родной. Короткий поцелуй разрушил последние опасения. - Теперь-то считается, что я получу информацию? - если бы не шутливость в голосе, то демон, пожалуй, обиделся бы, в шутку, конечно. - А ты сомневаешься? Ты получишь всю информацию, даже ту, которую и не собирался искать, - вмиг посерьезнев, демон высвободил руку, на которой, как оказалось, преспокойно лежал юноша, и сел. Дженсен сел рядом. - Как я и сказал, из свиты осталось всего двое, но это и неважно, это пешки, а не моя настоящая свита, ее я с собой не брал. А моя цель... ты. Глаза Дженсена распахнулись от удивления, в голову даже закралась мысль, что главная задача демона - убить его, но для этого сгодилась бы и обычная пешка... - Не пугайся, мне не нужна твоя смерть, скорее, наоборот, мне нужна твоя жизнь. Ты же попал к Моргану еще ребенком? Сиротой? И тебе не рассказывали, кто твои родители? Дженсен не отвечал, у него будто язык прирос к небу, он лишь утвердительно кивал головой, соглашаясь. - Скоро вернется Морган. Да, я знаю, что он уехал на охоту за одним из "свиты". Я предлагаю тебе сначала с ним поговорить на тему твоего происхождения, чтобы ты даже не мог допустить мысли, что я могу тебе соврать. - Я и так знаю, что ты не соврешь, - вдруг отрезал Эклз, - просто знаю. - Но все же иди, а потом приходи или... как посчитаешь нужным. Что-то нехорошее поселилось в душе юноши. Предчувствие беды не отпускало его, когда он поднимался по лестнице наверх, прихрамывая из-за саднящего зада. Джеффри вернулся к вечеру. Довольный удачной охотой. Он даже не сразу заметил угнетенное состояние своего протеже. - Дженсен, а чем ты весь день занимался? - поинтересовался преподобный, внимательно рассматривая его. - Выглядишь неважно. - Как обычно, сидел с рукописями, просто попался довольно сложный перевод. - Ну, тогда ладно. А у нас охота удачная, кстати, Асмадей сказал правду, из свиты осталось двое, одного мы изгнали на месте, но он успел сдать второго, так что можем прямо сейчас избавиться от лишнего демона на нашей земле... Дженсен, ты меня слышишь? - А.. Да, слышу. Хорошо, когда приступим? - почти машинально отвечал юноша. - Как только ты переведешь описание ритуала изгнания верхнего демона. - Уже готово. - Ну, тогда не стоит откладывать. Собирай необходимое, и через пятнадцать минут в камере. Дженсен задержался чуть дольше. Ну не будет же он, в самом деле, поступать так безрассудно. Внутренний голос нашептывал, что сейчас каждый сам за себя, и подстраховаться не помешает, так что, помимо обряда изгнания, Эклз захватил и, наоборот, обряд разрушения ловушек. В камере все было по-старому... как "до случившегося". Пленник в центре помещения, прикован к креслу. Полумрак и тень от спадающей на лицо челки очень удачно скрывали искусанные в порыве страсти губы. Так что Джеффри, который теперь возился у стола с инструментами, даже ничего не заметил. Весьма опрометчиво с его стороны. Юноша как ни в чем не бывало прошел мимо пленника к столу и начал приготовления... к обоим ритуалам. - Джеффри, - как бы между делом поинтересовался юноша, - мне давно хотелось у тебя спросить. Расскажи о моих родителях. - Дженсен, я же говорил, что ничего о них не знаю. - Не ври ему, - холодный до дрожи в теле голос заставил Моргана обернуться, но не вздрогнуть. - Та-а-ак. Раз все так обернулось. Дженсен, давай откровение за откровение. Каким, твою мать, образом это адское отродье промыло тебе мозги? И не ври, что нет! Если бы не он, ты этого вопроса никогда бы не задал. Он смог бы сделать это через тактильный контакт. Долгий контакт... Что, блять, вы делали?! - Ничего. С чего ты вдруг решил, что это он мне мозги промыл, а не я сам задался этим вопросом снова? Я ведь так и не получил ответ, - голос у юноши был спокойный, даже, может, чересчур бесстрастный. - Дженсен, я сказал не врать мне. - Нет, ты сказал, откровение за откровение. Так что... а, ладно, уже все готово, давай приступать. Дженсен отвернулся от наставника и принялся вычерчивать на полу мелом специфические символы, для незнающего латынь Джеффри весьма пригодные, но для изгнания демона бесполезные. Завершив с полом, он переключился на застежки на кресле пленника, как бы между делом наклонившись слишком близко к уху демона и шепнув одними губами: - Кабинет Моргана, - и резко отстранился, пока Джеффри не заметил. - Я закончил. Встань туда, - Дженсен указал на дальний от двери угол, - и капай воском в круги на рисунке. - Как именно? - Там спираль. Из центра. - Хорошо, - Морган сопроводил свою реплику очень внимательным взглядом, будто говоря, что разгадал замысел Дженсена. Ха, если бы он его разгадал, то не стоял бы сейчас, как дурак, в углу со свечей и не капал бы бесцельно воском на пол. Дженсен начал читать заклинание. Огоньки свечей по периметру комнаты периодически синхронно колыхались. Джеффри почуял неладное, когда после пяти минут чтения демон не выказал ни одного признака дискомфорта, когда все обычные черноглазые верещали во время сеанса изгнания. Преподобный хотел было что-то сказать, но Дженсен остановил его, не прерывая чтения, подняв палец, прося ему не мешать. Вдруг комнату заполнил шум множества хлопков, будто в зале аплодировали люди. В следующий миг все стихло. Демона на кресле уже не было. Ни демона, ни сосуда. Кресло пустовало. - Что за..? - Все правильно. Так и должно быть. А ты посиди здесь, - с этими словами Дженсен сделал шаг и, оказавшись в коридоре, захлопнул дверь. Морган из дальнего угла при всем желании не успел бы помешать юноше закрыть себя в камере. Пока Дженсен поднимался из подвала, у него еще было смутное сомнение, что его надули, и это именно он оказался в дураках. Но нет, с души буквально свалился камень, когда, войдя в свой кабинет - вернее, в кабинет Морана - за столом своего начальника он увидел Асмадея. - Надурить Моргана... Браво, я впечатлен, - на лице опять насмешливая улыбка. - Я спас тебя, теперь требую ответов. - Ставишь в безвыходное положение. Ну, хорошо. Раз все же решил получить информацию от меня, то просто слушай и сам решай, верить или нет, я сказал, что врать не буду. Ты - сын ведьмы. Чтобы переварить смысл услышанного, Эклзу потребовалось время и приличная трата сил. Он-то был стопроцентно уверен, что он... человек. Иначе и быть не могло. Ведь не могло же? Джеффри бы его, как ведьминого отпрыска, быстренько вслед за ма... Джеффри. - Так это благодаря Моргану я сирота? - догадка оглушила, пожалуй, больше, чем известие о ведьмовстве родительницы. - Отчасти. Твой отец, к слову, человек, погиб во время драки в порту, когда тебе не было и года. Мать растила тебя. Я был с ней знаком. Хорошая женщина, а не карга с болота. - Есть что-то еще? - Да. Я сказал, что мне нужна твоя жизнь. Лет тридцать назад я начал подыскивать новое тело, а то это мне как-то поднадоело. - А кто это? - Трехсотлетний поляк Падалеки или Падалецкий, не помню уже. Ну, так вот. Я искал себе сосуд... - И я был выбран тобой для этой цели. - Грубо говоря, да. - Ну что ж, бери. Я знаю, сопротивление бесполезно, - Дженсена действительно не пугала мысль, что его использует демон. Сейчас ему было плевать. Весь его мир рухнул. Мать была ведьмой, а человек, которого он считал всю жизнь спасителем, на самом деле был виновником его сиротства. - Нет. Не буду. Я передумал. У меня другое предложение. - Что, сосуд разонравился? - попытался съязвить Эклз. Непрошеные слезы так и душили горло. - Нет, но наполнение понравилось больше. Эклз озадаченно глянул в ответ. - Ты мне понравился, дурень. Было бы глупо ради прихоти поменять тело и погубить тебя, так что у меня предложение. Пойдешь со мной? Я обращу тебя в демона, и мы будем вместе. Навечно. И даже смерть нам не будет помехой. Дженсен ничего не ответил и просто вышел. Ему требовалось разобраться в себе. Разобраться... Проходя мимо лестницы вниз, он услышал крики Джеффри. Голову вдруг обожгло яростью. Всю жизнь он прожил один, без семьи, с человеком, который все это отнял и притворялся хорошим. Ну нет. Нахуй. Тяжелый коридорный канделябр с грохотом упал на дощатый пол. Горящие свечи покатились по полу, по ковру. Позади снова входящего в кабинет Дженсена уже разгорался пожар. Асмадей ждал его. - Я согласен. Вместе. Навсегда. Собравшиеся тушить объятую пламенем церковь жители города даже не заметили, как двое вышли из здания с обратной стороны и удалились прочь. Прочь от людей. В вечность. Вместе.