Rammstein: нескучная жизнь

Сделав усилие, Шнайдер преодолел последнюю ступеньку веревочной лестницы и оказался лицом к лицу с маленьким домиком, сделанным из светлого дерева. Ему пришлось нагнуться, чтобы просочиться внутрь и не зацепиться при этом за какую-нибудь ветку, как и норовящую проткнуть глаз. Тут все выглядело уютно, но места было мало – лишь пара забитых книгами полок, приколоченных к стене, и небольшой мягкий диванчик, на котором лежал Пауль. Шнай подошел поближе и заметил, что он спит. -Пауль? – окликнул его барабанщик, - ты спишь? После секундного молчания пришлось пойти на крайние меры. -Айййй! – вскрикнул Пауль, когда на него обрушился пинок Шнайдера. Сонливость как рукой сняло, - ответь, только честно: ты точно не брал у Тилля уроки карате?! -Я должен был как-то тебя разбудить, - извиняющимся тоном сказал Шнай, - что ты тут делаешь? -Когда я влез сюда, то сразу увидел что-то под диваном и решил это достать. Но, коснувшись дивана, внезапно почувствовал усталость и отключился, - коротко объяснил Ландерс, - возможно, зря я вчера допоздна смотрел ужастик. -Ладно, пошли отсюда, тут чисто и убирать нечего, - решил барабанщик, но Пауль остановил его: -Постой, а что же я видел под диваном? Он быстро нагнулся и вытащил на свет пару пушистых белых тапочек. -Видно, Риха здесь основательно все предусмотрел, - сказал он, - вот бы забраться с какой-нибудь книгой на диван в этих тапочках и читать, читать, читать! Я бы провел тут целый день, - добавил Пауль. -Идем, книжный червяк, - улыбнулся Шнайдер одной из своих лучезарных улыбок. -Хорошо, только я буду первым, - заявил Пауль, шагнул вперед… и с криком полетел вниз. -Ты там как? – обеспокоенно спросил Шнайдер, выглянув вниз, - ты вообще где, Пауль? Послышалось шелестение среди листвы дерева, а затем убитый голос: -Тут я, - снова громкий хруст веток, - чёрт, похоже, я застрял на дереве, - сообщил он. -Подожди минутку, - сказал барабанщик, осторожно вылез из домика и уцепился за одну из толстых веток, намереваясь каким-то образом спасти Ландерса. -Я не удивлюсь, если Риха сейчас скажет, что он на самом деле замаскированный под человека инопланетянин, - прозвучал в полной тишине голос Флаке. Тилль и Кристиан одновременно и вопросительно посмотрели на него. -А что сразу я? – с удивлением спросил Круспе, взяв шкатулку из рук Лоренца, - я тоже этот камень в первый раз вижу! -И ты даже не знаешь, откуда он взялся? – сказал Тилль, пристально глядя на странную вещь. -Нет! – ответил Рихард. -Значит, кто-то специально пришел и положил сюда, чтобы мы нашли? – заключил Тилль. -Слушайте, почему столько шума из-за какого-то камня? – сказал Рихард, - выбросим его, и дело с концом. -Нет, дай-ка мне посмотреть, - в глазах Флаке промелькнули искорки огня, - что-то мне подсказывает, что это не простой камень. Когда Круспе передал ему шкатулку, Лоренц осторожно перевернул камень на другую сторону и ахнул: -Взгляните на это, - сказал он. На камне виднелись отчетливые отпечатки каких-то следов. -Похоже на лапу динозавра, - высказался Рихард. -Или отпечаток древнего растения, - предположил Тилль. Все трое многозначительно посмотрели друг на друга… Когда Тилль, Кристиан и Рихард вломились на кухню, в воздухе всё ещё летали мыльные пузырьки. Оливер от неожиданности уронил в раковину соусник, который спокойно чистил ещё секунду назад, а Рихард вдруг поскользнулся на мокром полу и распластался посреди кухни. -Что ты тут устроил? – спросил Круспе, поднимаясь на ноги и потирая ушибленные коленки, - такое ощущение, что ты использовал для мытья посуды все моющее средство в доме! -Вообще-то, так и есть, - пробормотал Оливер, но его заглушил голос Кристиана: -Олли, ты же разбираешься в камнях? Тогда взгляни на это… Пока до Риделя доходил смысл происходящего, ему в руки сунули шкатулку с непонятным камнем. После минутного рассматривания он, наконец, произнес: -Откуда у вас взялся осколок метеорита? -Метеорита? – удивленно переспросил Рихард. -Я думаю, этот камень прилетел из космоса, - сказал Оливер, вытирая руки пушистым полотенцем, - об этом свидетельствуют блеск, необычный цвет и мелкая шероховатость камня. Никто и не заметил, как на кухню вошел Шнайдер. Вместо улыбки на лице у него было взволнованное выражение. -Там Пауль застрял на дереве, - коротко доложил он. -Говорил же, что он переборщил с квасом, - сказал Лоренц, - а как же его на дерево занесло? Как-то не верится, что даже самый сильный ветер способен поднять его хотя бы на пару сантиметров в воздух. -Не время для шуток, лучше помогите мне стащить его оттуда - вдруг оказалось, что он панически боится высоты, - возразил барабанщик. Тилль нахмурился, но все же молча кивнул и последовал к выходу вместе со Шнаем. А вот Рихарда больше заботила судьба неизвестно откуда взявшегося космического камня и как с ним поступить. Оливер тоже заинтересовался этим, в отличие от Кристиана, который после ухода Тилля развалился на диване и потребовал карандаш и листок бумаги. -Хорошо, допустим, это настоящий метеорит, - продолжил рассуждать Круспе, - что мне нужно с ним сделать? Но Оливер не успел и рта раскрыть, как с улицы послышался странный шум. Все, кроме Лоренца, подбежали к окну, посмотрели на верхние ветки дерева, растущего перед окном, и увидели, как Пауль отчаянно цеплялся за них, осознавая всю тщетность бытия. Вот он оторвался и полетел вниз. Вот прямо перед окном мелькнуло бледное лицо Ландерса, а вскоре послышался и характерный звук упавшего на землю тяжелого предмета. А на дереве, улыбаясь, дали друг другу «пять» Тилль и Шнай. Но на этом дело не кончилось: Пауль, весь красный как помидор от злости, встал с земли, подошел к стволу и принялся яростно трясти его. -Риха, тащи попкорн, события разворачиваются очень стремительно и непредсказуемо, - усмехнулся Лоренц, который все-таки удосужился встать и подойти и к окну, не переставая при этом увлеченно рисовать что-то карандашом. В конце концов, Рихард вышел наружу и велел Паулю «прекратить заниматься фигнёй», а Тиллю и Шнаю немедленно спуститься с дерева. Решив передохнуть, друзья расселись в столовой за чашечкой чудного ромашкового чая, приготовленного непременно Оливером: это уже стало традицией. -Уборка еще не закончена, - предостерег всех Рихард, - осталось помыть полы. Пауль, насупившись, покосился на свою нетронутую чашку и спросил: -У тебя есть что-нибудь с чаем? -Посмотри вон там, - указал Рихард на навесной угловой шкафчик. Ландерс воспользовался советом и открыл дверцу, удивленно воскликнув: -Да у тебя же тут годовой запас сладостей! По полочкам были аккуратно разложены мешочки с конфетами разных сортов, пачки зефира, мармелада, куча карамелек, вафель и даже чупа-чупсы. -Не знал, что ты такой сладкоежка, - сказал Кристиан, - теперь тайна фамилии раскрыта! Я не удивлюсь, если на какой-нибудь упаковке зефира прочитаю название «Круспе воздушный». Тем временем на стол немедленно были перетащены сладости. -Теперь буду знать, с кем советоваться по поводу покупки шоколада, - заявил Пауль, запустив руку в пакет с шоколадными конфетами. -Чего уж там, - угрюмо пробормотал Рихард, сожалея, что одним секретом стало меньше. Пока Пауль наедался конфетами, Лоренц захрустел вафлями, Оливер скромно взял пару мармеладных мишек, Шнайдер предпочел зефир, а Тилль вопросительно посмотрел на Круспе. -Ах да, - усмехнулся Рихард, открыл соседнюю дверцу и увидел одобрение в глазах Тилля, когда вытащил на свет большую упаковку пончиков. Какое-то время было слышно только шуршание фантиков, стук чашек о стол и чавканье, издаваемое в основном Паулем, когда он находил ириски и тянучки. Постепенно упаковки пустели, сладкого становилось все меньше, а фантиков – больше. Наконец Рихард объявил: -Поздравляю, вы только что съели годовой запас моих сладостей. -Обращайся, если что, - сказал Кристиан, - с радостью поможем всё умять в один присест. С полными желудками убираться в доме никому не улыбалось, но уходить тоже не хотелось. Пришлось действовать по указаниям Рихарда и вооружиться швабрами. -Рихард, у тебя только одно ведро? – послышался голос Пауля из кладовки. -Да. Идти в магазин сейчас нет смысла, управимся как-нибудь с одним, - отмахнулся Круспе, наливая в красное пластмассовое ведерко воду. По решению Рихарда все переместились в гостиную, поставили ведро посреди нее и обмакнули швабры. Причем Пауль умудрился опрокинуть ведро, за что получил шваброй по голове и указание принести еще воды. Все принялись драить пол, но гнетущая тишина длилась недолго – Тилль начал напевать Klavier загробным голосом (могу себе это представить – прим. ав.), пока кто-то не включил «Ohne Dich» на полной громкости, а Пауль и Кристиан затеяли «сражение на мечах», храбро защищаясь швабрами, брызги воды от которых летели в разные стороны. Рихард использовал свою швабру как воображаемую гитару, имитируя игру на ней в тон песне. Оливер злобно хихикал, незаметно делая фотографии происходящего на телефон. Неудивительно, что единственным, кто просто чистил пол, оставался Шнайдер. Перебравшись в другую комнату, они также продолжали маяться дурью. Поменялась только обстановка – это помещение было меньше, чем предыдущее. Пауль, сразивший на пол Лоренца, вызвал на бой нового противника, напав без предупреждения на Рихарда со шваброй. Беспредел и мойка полов продолжалась до того момента, пока Оливер не ухитрился поскользнуться на мокром полу, врезавшись в комод с телевизором, который свалился на него, и пока Пауль не сломал свое оружие-швабру, а Кристиан – очки. Тогда все опомнились и оценили плоды своих трудов – пол во всем доме блестел так, как блестит лысина Оливера при свете лампочки. Швабры и ведро были немедленно убраны обратно в кладовку. Друзья расположились в гостиной перед уходом. -Генеральная уборка удалась на славу, - сказал Оливер, - надеюсь, теперь ты доволен, - обратился он к Рихарду. -Зато я не доволен, - проворчал Пауль. На его коленке красноречиво выросла шишка после падения с дерева. -Да, тогда ещё бы немного – и ты повалил бы дерево вместе с Тиллем и Шнаем, - усмехнулся Лоренц, опять зарисовывая что-то на листке бумаги. -Что ты там всё чертишь и чертишь? – не выдержал Пауль и глянул через плечо клавишника, - ну и что это? -Наша обложка для нового альбома, - ответил Кристиан. Но Рихард даже не вслушивался в их разговор. -Этот камень… - начал он, но Тилль перебил: -Советую отдать его в музей. -А деньги… -А деньги, полученные за это, пожертвуй на благотворительность, - сказал Тилль и посмотрел на часы, - я уже задержался тут, поэтому, пожалуй, пойду. Всем добра! Вторым ушел Оливер, тактично сославшись на то, что уже поздно. За окном действительно начинало темнеть. Вчетвером они провели еще полчаса, рассуждая на разные темы. Затем Пауль начал суетиться и, наконец, заявил, что уходит. -Получается, как только в доме кончились сладости, всех сразу потянуло домой? – возмутился Рихард, но сопроводил гостя до самой калитки. Когда Рихард вернулся в дом, его встретил вопрос Кристиана, изнывающего от скуки: -Найдутся ли в этом доме какие-нибудь настольные игры? -После такой уборки – конечно, найдутся, - ответил Рихард, подставил табуретку к шкафу и достал с самого верха доску с черно-белыми клетками. -Шахматы? Ты серьезно? – поднял правую бровь Кристиан, - может, сразу предложишь поиграть с малышнёй в песочнице? -Шахматы – не такая уж и детская игра, - возразил Круспе, раскладывая черные и белые фигуры на доске, - если так считаешь – вперёд: посмотрим, как быстро ты выиграешь. Через двадцать минут стало ясно – Кристиан ни разу не играл в шахматы, судя по неправильным ходам, потере всех пешек в первые пять минут, подозрительно долгим раздумьям и стремительном проигрыше. -Ну что, ты всё ещё уверен, что шахматы – детская игра? – воскликнул Рихард, с наслаждением ставя Лоренцу шах и мат. -Я лишь убедился, что ты никудышный гроссмейстер, потому что не смог сразу дать отпор новичку, - невозмутимо ответил Кристиан, смахивая фигурки с доски, - и вообще, мне пора. -Уже уходишь? – спросил Рихард. -Мы, конечно, славно убрались в твоем доме, и песня «Ohne Dich» до сих пор звучит у меня в голове, но у меня есть и другие важные дела… -Например, покормить своего попугая, - усмехнулся Рихард, - какая у него кличка, кстати? -Оскар, - ответил Кристиан, - потому что я надеюсь, что он когда-нибудь обязательно получит Оскар за умение идеально петь Du Hast. -За такое Оскары не дают, - сказал Рихард и взял куртку, решив проводить до калитки уходящего Лоренца, - иначе мы давно бы его получили. -Но ты же не попугай, - подавил улыбку Лоренц, - и тем более не актёр. -А вот Тилль снимался в кино, - вздохнул Рихард, открывая дверь. -Ага, в фильме про пингвинов, и он там играл не самую лучшую роль, уж поверь. -Но я, по крайней мере, сумел бы хорошо сыграть в каком-нибудь фильме про одинокого музыканта и его безысходную жизнь, в которую неожиданно врывается… Дверь захлопнулась, и Шнайдер не расслышал конец фразы. Да, он был гостиной всё то время, пока они играли в шахматы. Просто был незаметен. Даже слишком. Вздохнув, Шнайдер встал с кресла и подошел к журнальному столику опустевшей гостиной. Забытый Кристианом рисунок заставил его задуматься: на нем был нарисован человечек (он был коряво подписан «Риха», на которого нападал огромный пончик. «Ничего вы в рисовании не понимаете», - подумал он. Затем барабанщик перевел взгляд на загадочный камень, лежащий тут же, на столике, в шкатулке. Вернувшись, Рихард спросил у Шнайдера: -Ну, что будем делать? -Я, пожалуй, пойду, - улыбнулся Шнай и направился к выходу. -Что ж, дело твоё, - пожал плечами Рихард, не зная, чем его удержать. Они со Шнаем редко оставались наедине. Если бы он остался, то остаток вечера они провели бы, неловко о чем-нибудь беседуя. Таким образом, последний гость покинул порог его дома. Подойдя к окну, Круспе приоткрыл занавеску и увидел на ясном небе яркие звезды, словно говорившие: «Ложись спать, Рихард, завтра тебя ждет полный событий день». Вскоре свет в доме погас. Наступила тишина, которой так не хватало соло-гитаристу весь день. Так незаметно он и уснул, и ему снилось, как на афишах города появляются объявления о выходе нового фильма, а главную роль в нем играет не кто иной, как он… ***ЭПИЛОГ*** На следующий день все опять собрались у Рихарда. Тилль пришел позже всех, но зато заявил с порога: -Я знаю, что делать с твоим метеоритом… или как там называть этот блестящий осколок камня?... Все непонимающе уставились на него. -Я позвонил в музей динозавров и узнал, что мы можем принести этот камень, и если он окажется древней ценностью, то мы получим деньги. Много денег. -Но зачем нам деньги… - начал Оливер. -Благотворительность, мой друг, - многозначительно проговорил Тилль. -А в чём подвох? – вскочил Рихард с дивана. -Нам предложили поработать в музее в знак благодарности. -Ничего себе благодарность, - удивился Круспе, - как будто нам делать нечего!... Скажи, что это была шутка. Но лицо Тилля оставалось серьезным. -Но ведь камень может оказаться просто камнем, - возразил Пауль, - так что успокойся. -А какую именно работу нам предложили? – спросил Круспе, - следить за экспонатами?... Тилль отрицательно покачал головой. -Уборщики?! – ужаснулся Рихард. -Нет, - усмехнулся Тилль. -Только не говори, что мы будем охранниками… в ночную смену! – пошутил Круспе. Наступило молчание. -Ну и какая же работа нам предстоит? – не выдержал Рихард. -Ты же сам сказал не говорить, - ответил Тилль. -Тогда я прямо сейчас выброшу этот злополучный камень! – выпалил Рихард. -Но он может спасти многие жизни, если мы отдадим деньги на благотворительность, - остановил его Тилль, - нам всего лишь нужно поработать ночью в музее. Рихард задумался. -Не знал, что ты такой… добросердечный, - проворчал он. -А я согласен, - поддержал солиста Пауль. -И я, - сказал Оливер. -Берите камень и пошли, - сказал Лоренц. Под таким напором Рихард сдался и все-таки согласился отнести камень в музей. В этот момент солнце выглянуло из-за туч, заставляя золотиться кудряшки Шнайдера и освещая комнату яркими лучами. Шестеро друзей-музыкантов вышли на улицу. -Кстати, - хитро прищурившись, начал Рихард, - ты мне должен запас мороженого на месяц, Крис! -С чего бы? – спросил Лоренц. -С того, что я выиграл в нашем споре, - сказал Круспе, - или ты думал, что я испугаюсь собственного чердака? Они как раз проходили мимо киоска с мороженым, и Лоренц, вздохнув, вручил Рихарду эскимо. Затем группа направилась по дороге, ведущей к музею динозавров. Но это уже совсем другая история…