Янки

Кюхён сидел с приподнятой головой, неестественно прямо, как сидят на своих нагруженных ремнями и приспособлением конях опытные наездники. Тонкие пальцы рук спокойно лежали на коленях, изредка поднимаясь, чтобы подправить выбивающеюся прядь темных волос. Глаза юноши внимательно следили за происходящим на сцене: директор Итона тепло приветствовал первокурсников. В щедром жесте раскинув руки, крупный мужчина произносил обыденную для старших учеников речь. Каждый год он, мистер Ли, перечислял достоинства Итона, его превосходства над другими учебными заведениями, желал ученикам удачного учебного года и предостерегал их от необдуманных поступков. Увы, каждый год находились те, кого не волновал факт телесного наказания, и они, рискуя здоровьем, нарушали ряд местных правил. А Кюхён был тем самым учеником, который следил за порядком. Он был на последнем году обучения в школе и, безусловно, одним из самых исполнительных старост за последние двадцать лет. Сзади перешептывались однокурсники. Чо хотел было одернуть их или посмотреть на беспокойных одним из своих действенных взглядов, но вернувшись за долгие два месяца в родные стены староста не рискнул нарушить ауру умиротворения в себе. Он просто наслаждался старинной красотой учебного заведения, его величием и могуществом. Колледж Итон – привилегированное учебное заведение для мальчиков возраста от тринадцати до семнадцати лет. Весь запад в курсе блестящего образования и воспитания, что дается здесь. Если в Новой Англий есть великое множество школ, то в Соединенном Королевстве есть Итон. Закончив его, можно без особых преград поступить как в Кембридж, так и в Оксфорд. Итон был своеобразным украшением Британской Империи, залогом светлого будущего страны, а ученики колледжа – образцовыми джентльменами и поводом для разбивания сердец сотен дочерей более или менее обеспеченных родов. Кюхён гордился, что учится в этом колледже, учитывая то, что поступил он почетным королевским стипендиатом и не платил за обучение ни пенни. Он был примером для подражания, к тому же не дурен собой и всегда получал письма от кузин своих однокурсников. То были девушки легкомысленные, зачастую единственные и избалованные дочери семейств, коротающие свои спокойные дни за чтением любовных романов мисс Остин. Кюхён уделял им должное внимание, однажды, на летних каникулах у него было что-то вроде влюбленности: мимолетная история юной привязанности, легко, словно освежающий лицо апрельский ветерок, подарил новые впечатления и также легко канул в летней жаре, что сменилась прохладой и благородной медлительностью осенних дней. Он сорвал с алых губ прелестницы легкий поцелуй, без стыда признался в страстях, бушующих в его молодом сознании, и впопыхах попрощавшись, уехал в Итон. Признаться, он даже адрес девушки забыл, но это не помешало ему сочинить пару стихотворных строф, которыми Кюхён собирался поделиться с однокурсниками после окончания речи директора. К великой радости многих учеников директор Ли закончил свой монолог, и отпустил толпу ребят разбирать вещи и готовиться к завтрашним занятиям. За окнами колледжа смеркалось, каменные стены здания отдавали средневековым холодом. Итон сам по себе настраивал на неторопливый, манерный, аристократичный лад. Кюхён вот, к примеру, не рос в богатых поместьях. Его отец занимался прокатом кебов в южном Корнуолле, а мать была примерной домохозяйкой. Детей помимо Кюхёна было четверо: все девочки и все младше него. Бывало, в детстве девочки наряжали братца в женские платья, игрались с ним подобно кукле. С тех самых пор где-то в глубине подсознания Чо младшего засело глубокое отвращение к любым проявлениям женственности в мужчинах. Себя он считал поистине благородным джентльменом. Но увы, проявить себя в благородном свете среди исключительно юношей – сложно, поэтому Кюхён придерживался собственной компании парней, остальных держа максимально далеко. И сейчас, идя в кругу старых друзей, Кюхён чувствовал себя комфортно. Не было переживаний насчет предстоящего обучения. Беззаботность и наличие единомышленников окрыляло, позволяя смелым мечтаниям вырываться в след уходящему дню. Конечно, все они знали, что их ждет блестящее будущее. Громкий смех, непрерывные обсуждения летних вечеров в Лондоне разносились по всему коридору и стали ещё громче, когда толпа из старшеклассников добралась до комнат общежития. Их было семь-восемь парней, но каждый из них громко попрощавшись, разошелся по комнатам. Комната Кюхёна была в самом конце коридора. Дверь, обшарпанная, с серебряным номером на ней – 137. Вещи, спущенные ранее с поезда, уже находились в комнате. Староста резко открыл дверь, вдыхая запах прошедших трех лет проведенных в этой крохотной комнате. Единственное, что не укрылось от внимательного взгляда юноши – чужие чемоданы в углу комнаты. Очевидно, в этом году комнату делить он будет с кем-то. Мало волнуясь насчет будущего соседа и предполагая, что тот будет тем самым кузеном Йесона из Кента, Кюхён заснул, предаваясь прохладе накрахмаленных школьных одеял и смутным размышлениям о завтрашнем дне. Корнуелл, Кент - графства Англии.