Галерея Реальностей

Галерею Теней огласил стук. Громкий, требовательный стук дверного молотка. V направился к дверям, на ходу надевая шляпу – для того, чтобы приветственно снять ее перед гостем. Он ступал тихо, настороженно прислушиваясь. Приблизившись к широким дубовым кованым дверям в форме арки, он внимательно поглядел в замочную скважину, и лишь затем, прогремев засовом, отворил тяжелую створку. На пороге, беспокойно озираясь, стоял Эрик. Недоверчиво осмотрев хозяина с его черным одеянием, внимательно вглядевшись в добродушную маску, ответив на вежливый поклон нервным кивком, он нерешительно вошел. - Приветствую вас, дорогой друг, - радостно молвил V, пропуская гостя. – Вы и представить себе не можете, как я рад видеть вас. Ах да, как невежливо с моей стороны не представиться. Вы можете звать меня Ви. А вас я, полагаю, зовут Эрик? Призрак приподнял бровь, его лицо выразило некоторое удивление. По крайней мере, та его половина, что не была закрыта маской. - Откуда вы знаете? - Это долгая и сложная история, - вещал V, проводя изумленно и слегка подозрительно озирающегося гостя в комнаты. – Я постараюсь разъяснить ее для вас, – пригласительным жестом он усадил Эрика в вычурное бархатное кресло. - Однако нитью, за которую нам следует взяться, чтобы распутать ее хитросплетение, послужит ваше повествование. Каким образом вы попали сюда? Из соседней комнаты опасливо выглянула бритая голова, в потемках сверкнули любопытные глаза – так зверек выглядывает из кустов, проверяя, нет ли хищника. V поманил ее к себе. - Познакомься с мсье Эриком, Иви. Некоторое время Призрак колебался, пожать или поцеловать следует протянутую руку этого существа неопределенной половой принадлежности. Так и не сумев определиться, он отвесил легкий поклон. - Будь добра, Иви, принеси гостю бокал вина. Какое вы предпочитаете, мой друг, – белое или красное? - Решительно все равно… лишь бы покрепче, - устало усмехнулся Эрик. Выцедив пару бокалов и заметно успокоившись, он поведал в высшей степени странную историю о том, как в его подземелье внезапно ворвалось полчище странных девиц. Они выломали решетку и уволокли куда-то Рауля, как бы ожесточенно тот ни сопротивлялся. Они остервенело вырвали бедной Кристине половину волос и привязали ее к стулу, посулив ей страшные муки, когда у них будет на это время. И, с гиканьем и выкриками на грубоватом, малопонятном диалекте английского, они понеслись за самим Эриком. Все, что он смог сделать для возлюбленной – увести ораву фурий подальше в темные лабиринты, чтобы оттянуть обещанную расправу… Они загнали его в тупик и обступили, множество цепких рук с черными коготками потянулось к нему, надорвало на нем рубашку… И вдруг неестественно мягкая и теплая, словно сотканная из темноты стена тупика, в которую он вжался спиной, отчаянно отмахиваясь шпагой, разверзлась и поглотила его… Так Эрик и оказался в заброшенных катакомбах метро. Иви печально вздохнула. При подобных обстоятельствах ей пришлось вернуться под защиту V всего лишь через пару дней после ухода из Галереи. На нее, мирно шествовавшую по улице, вдруг набросилась банда подобных девиц, уволокла в подворотню – и тогда-то бедняжка испытала горячую благодарность V за его парикмахерский проступок… Вырвавшись не иначе как чудом, она без оглядки бежала до самых дверей Галереи, вся изодранная и исцарапанная. Внимательно выслушав ее, V покачал головой, пообещал переименовать Victory station и взорвать самые приметные из туннелей, ведущих к Галерее, и наказал ей никому и никогда не открывать дверей. - Пожалуй, я не буду вам ничего рассказывать, мой друг, - произнес V, и выждав, пока на лице Эрика изобразится некоторое разочарование, довершил загадочно и многообещающе: – Ведь, как говорится, лучше один раз увидеть… С этими словами он приблизился к широкому и длинному, от потолка до пола, гобелену из черного бархата. К тому, про который Иви спросила как-то, почему на нем ничего не изображено, и V возразил ей: «На этот раз твоя наблюдательность подвела тебя. На нем изображена темнота!» Эрик, заинтригованный и слегка недоумевающий, поравнялся с ним. Подобрав полу своего плаща, V простер его за призраковой спиной, так, что эта тяжелая черная завеса отделила их обоих от остальной Галереи. Затем он сделал небольшой шаг вперед и, поймав вопросительный взгляд Эрика, молча кивнул на огромное черное полотно. И они сделали шаг. Сторонний наблюдатель мог бы видеть, как чернота медленно растворилась в черноте. Коридор, будто бы обитый черным бархатом, бесконечно простирался в обе стороны. Чернота его была столь густой и насыщенной, что невозможно было определить границы между полом и стенами, стенами и потолком. Идентифицировать это пространство как коридор можно было лишь благодаря высоким, обширным прямоугольникам, светлевшим по обеим сторонам и уходившим в перспективу, будто дверные проемы. Особенно странное ощущение это место навевало Эрику следующими обстоятельствами. Во-первых, свет из проемов не проникал в коридор и не давал отсвета на противоположной стене. Во-вторых, несмотря на то, что весь силуэт V сливался с кромешным мраком, его маска четко белела перед глазами, будто одинокая улыбка Чеширского кота. Посмотрев вниз, Призрак отчетливо, как при свете дня, увидел белую рубашку – ниже которой, где должны были начинаться черные брюки, его тело резко обрывалось, будто бы не существовало. - Добро пожаловать в Черноту, - произнес V тем же тоном, каким приветствовал гостя у порога, - что соединяет бесконечность реальностей. Параллельных и, за неимением более подходящего антагонистического термина, перпендикулярных. С того самого момента, как его тело погрузилось в черный бархат, будто в пульсирующе-теплый, осязаемо-густой туман, Эрик решил ничему не удивляться и ни о чем не спрашивать. - Прежде всего, я хотел бы познакомить вас, мой друг, с той опасностью, которую надлежит знать в лицо и остерегаться, - продолжала маска тоном хорошего лектора. – Именно с той, с которой вы имели несчастье столкнуться. Он неспешно двинулся вперед, что можно было определить по приглушенному стуку сапог и по удаляющемуся мельканию маски, то и дело вспыхивавшей впереди то растущим, то убывающим полумесяцем: V бросал взгляды на двери реальностей. А точнее, на небольшие, контрастно-белые, приглушенно светящиеся знаки рядом с ними. Проем, перед которым остановился V, был обозначен слева молнией, какие обычно красуются под надписью «Опасно, высокое напряжение». - Здесь вы увидите наиболее опасных представителей рода существ, которые называют себя «фанатки», - молвил V обстоятельно, как будто проводил экскурсию в зоопарке. – Внешне их трудно отличить от других представителей этого рода, в большинстве своем представляющих собой молодых девушек. Самый верный знак – это их повадки, которые сейчас предстанут перед вами, мой друг, во всей красе. Зрелище, представленное на переднем плане панорамы, что открывалось взглянувшему в двери этой реальности, действительно не предвещало ничего хорошего. С ближайшей стены, занимавшей около трети обзора, печально взирал портрет Шекспира. Был великий драматург столь печален оттого, что щеголял неровной, дико запущенной черной бородой в пол-лица, или же оттого, что из его высокого лба почему-то росли кривоватые рожки, или все-таки оттого, что некто по неизвестной причине метко подбил ему оба глаза, - однозначно сказать нельзя. Остальные две трети панорамы занимал вид гостиной с телевизором, массивным диваном, двумя креслами, кофейным столиком, роялем со скамьей и бесконечными стеллажами вдоль стен. К сожалению, обстановка далеко не ограничивалась этими предметами. На заляпанном столике и на крышке рояля толпилась грязная посуда, всюду были разбросаны полураскрытые книги, коробки от DVD и сами диски, мятые яркие упаковки, корки и кожурки. Апофеозом этого грандиозного бедлама были три нескладные девицы в джинсах и ярких футболках, прыгающие на диване и самозабвенно дерущиеся подушками, отчего по всей комнате лениво плыли белые хлопья. Последовав примеру V, Эрик сунул голову в двери этого пространства – и тут же пожалел об этом, когда по его утонченному слуху резанули смех, визг и Bloodhound Gang: «You and me baby ain't nothing but mammals So let's do it like they do on the discovery channel…» Кому и что именно предлагали сделать эти отчаянные ребята, Призрак дослушивать не захотел. - Ах, что за варвары! – Эрик тряхнул головой, будто бы в попытке вытрясти какофонию из ушей. И страшная догадка, точно предательский кинжал, поразила его сердце: видимая половина лица застыла бледной маской ужаса, все тело содрогнулось, и мучительный стон вырвался из груди: - Что они сделают с моим органом?! - Вам лучше не думать об этом, мой друг, - совершенно спокойно отвечал V. Сделай он очередную многозначительную паузу, Эрика, пожалуй, хватил бы удар. – Ручаюсь за то, что у вас также есть сотни дверей – и сотни других органов… и что существует сорт гостей гораздо более приятный, – с этими словами маска поплыла к соседней реальности, и понурый торс Эрика отчалил вслед за ней. - Позвольте вам представить мисс Виолетту, - объявил V у двери, обозначенной вычурным скрипичным ключом. За роялем сидело солнцекудрое чудо в декольтированной кофточке, аппетитно подчеркивающей прелести четвертого размера. Эрик заглянул в реальность с опаской, точно дрессировщик в львиную пасть. Однако этот опыт горьким не оказался: лицо музыканта расцвело блаженной улыбкой, стоило ему услышать хрустально-чистую, словно горный ручей, без единой соринки фальши, «Лунную сонату». Но удивительнее всего было то, что без малейшей помехи игре «чудо» щебетало в трубку мобильного телефона, прижимаемую щекой к плечу, и попутно созерцало на беззвучном экране показ мод. - На самом деле это всего лишь заурядный экземпляр подвида, называемого мэри-сью, - не без иронии сообщил V восхищенному экскурсанту. – Она сродни той музыкальной машине, что имела честь вас удивить: безупречно споет и сыграет для вас любую мыслимую композицию. Однако, в отличие от машины, она зачастую не сможет назвать автора этой композиции. К тому же она не умеет поддержать разговора, который не касается ее самой, и склоняет любую беседу к монологу о собственной исключительности и неповторимости. Вы сами сможете в этом убедиться: у вас будет гораздо больше гостей подобного сорта, нежели у меня. И, могу поспорить, их имена будут начинаться на К, - создалось впечатление, будто под маской он подмигнул. Они миновали еще несколько дверей, заглядывая в которые, Эрик замечал различные вариации Иви: длинноволосую и стриженую, в платье и в ночнушке, и даже одну с каштановыми волосами. V остановился у прохода, рядом с которым было написано – «Виола». - Это имя моей дочери, - произнес V каким-то мягким и тихим, немного виноватым тоном. – Вот она. На диване, в полуоборот к наблюдателям, сидела девочка лет десяти, одетая в простое белое платье, стройная и ладно сложенная, довольно высокая для своего возраста. Светлые, густые, чуть волнистые локоны струились по плечам и ниспадали на страницы книги, которую она читала при свете лампы, стоявшей на кофейном столике. Свет дрожал на ее бледном, изящном профиле, создавая впечатление, будто оный выточен из белого мрамора. - Что за ангел! – не сдержавшись, прошептал Эрик. Но каким бы тихим ни был его шепот, девочка подняла голову и обратила в его сторону внимательный взор больших ярко-голубых глаз: - Это ты, Темнота? - Тише! Она унаследовала мой острый слух, - пояснил V, отстранив Эрика от двери так, что девочка не успела заметить их лиц на фоне гобелена. - Почему она сказала - «темнота»? - В этой реальности я умер, - произнес V немного печально. – Ни она, ни ее мать не знают, что на самом деле это не так. Но я грешен любопытством и как-то раз заговорил с Виолой, сказав, что это Темнота разговаривает с ней. Одинокие дети часто придумывают себе воображаемых друзей, и ее рассказы не вызывают подозрения у матери. - Почему бы вам просто не вернуться к ним? – спросил Эрик с долей упрека. V вздохнул и принялся за объяснения. - Отец – это тот, кто защищает и указывает путь – а значит, лишает ребенка свободы выбора. Поэтому я хочу, чтобы она думала, что у нее нет отца, и росла сильной, свободной и самостоятельной. Она довольствуется малым и не считает себя одинокой с тех пор, как у нее есть Темнота, которая выслушивает ее и дает советы. Советы, как друг, а не наставления, как отец! Последний же вернется к ней, чтобы тренировать ее, когда она подрастет. И когда он будет морально готов к истерике, которую устроит ее мать, - горько усмехнувшись, закончил V. В глазах Эрика отразилась смутная тоска: очевидно, этот разговор задел некие чувствительные струны его души. Не желая демонстрировать своих эмоций, он отвернулся и сделал вид, что смотрит куда-то вдаль. Но всеведающий V догадался обо всем и произнес участливо: - Не печальтесь, мой друг: найдутся тысячи миров, в которых вам улыбнутся счастье и красота. Смотрите! Послышался скрип снимаемой перчатки, и в черноте диковинным красным цветком расцвела обожженная кисть. V подошел к очередной двери и медленно погрузил эту кисть за ее пределы. Эрик с изумлением наблюдал, как по мере проникновения в эту реальность красноватая, в струпьях корка на руке V заменялась нормальной человеческой кожей. И это зрелище наполнило его душу восторгом и надеждой. Перчатка была водворена на место, и герои отправились дальше. - Хм… А вот этой двери я что-то не припомню, - задумчиво произнес V, заметив реальность, не отмеченную никаким знаком. – Наверное, недавно появилась. Да, иногда возникают новые, и их надлежит исследовать, - с этими словами мститель в маске сделал шаг в неизвестность. За этой дверью была такая же комната, что и за остальными – но чего-то в ней недоставало. Не было ни пустых кружек, ни раскрытых книг, ни помятых подушек - ни даже пыли на крышке рояля. Все говорило о том, что реальность была совершенно новая, не обжитая. Эрик вошел вслед за V и, озираясь по сторонам, медленно прошел в глубь комнаты. Тем временем, V скрылся в коридорах этой новой Галереи и быстро прошелся по помещениям, инспектируя их на предмет чего-либо необычного. Убедившись, что все было абсолютно таким, каким и должно было быть, он вернулся в залу. А пока V отсутствовал, Эрик привычно уселся за рояль и теперь наигрывал что-то тихое и минорное. - Какой замечательный, мирный, нетронутый уголок! – воскликнул V радостно, усевшись на диван. – Наконец-то я нашел место, где можно спокойно почитать. Надеюсь, здесь не заведутся фанатки… - откинувшись на спинку дивана, он некоторое время молча слушал музыку. – Будьте как добры, спойте что-нибудь, мой дорогой… - на мгновение V умолк, судорожно соображая, действительно ли он произнес то, что произнес, а затем поспешно добавил: - … друг. Эрик охотно исполнил просьбу - не обратив, казалось, внимания на столь фамильярное обращение. Он пел негромким, мягким, бархатистым голосом, который, в сочетании с печальной мелодией и сумраком, царившим в комнате, навевал впечатление, будто это был не человеческий голос, а тихо перешептывались тени по углам. - Вы и в самом деле ангел музыки, - произнес V, когда Эрик, закончив песню, опустился рядом. Он собирался произнести это с уважением, но в его тон почему-то вкралась ласковая нотка. - Тогда вы – демон тайны, - отозвался Эрик с отрешенной улыбкой. – Приподнимите темную вуаль загадки, разделите со мною тяжкую ношу вашей тайны! – «Что я несу? Неужели я все еще пьян?» – изумленно подумал Призрак и собирался было, извинившись, списать этот бред на вино (которым он угощался полдня назад), но вместо этого спросил: - Что с вашими руками? Однако врагом Эрика оказался не только его язык. Его рука вдруг сама собой потянулась к руке V, тонкие пальцы бережно обвили затянутое в черную кожу запястье. Другая рука не осталась в долгу – и перчатка, жалобно скрипнув, покинула свое исконное место. Ви хотел вежливо высвободить свое запястье, но не смог даже пошевелить им. Сунув свободную руку себе за воротник, он как следует ущипнул себя за шею. Это лишь убедило его в том, что он в действительности перестал владеть той рукой, которую теперь участливо осматривал Эрик. «Наверное, что-то с двигательным нервом, – предположил V, не сводя взора с изящных бледных пальцев, которые нежно поглаживали обгорелую кожу. – Приятно… Его кожа будто бархат… Да что со мной такое?!» - V потряс головой, дабы изгнать странные мысли, и отстранился всем корпусом, чтобы высвободить свою безвольную руку. Точнее, предполагал отстраниться, но его тело исполнило приказ с точностью до наоборот: он придвинулся к Эрику так, что их плечи теперь соприкасались. - Да так, один пожар… - выдохнул V, косясь на лицо Эрика. Блаженная улыбка и теплый, чуть затуманенный взор. «Какой же ты все-таки красивый… - подумал V и даже не удивился, когда его обнаженная рука высвободилась сама собой, поползла вверх и коснулась гладко выбритой щеки, пальцы ласково прошлись по шелковистому бакенбарду. – Надо что-то делать». Эрик, в свою очередь, дотронулся до парика V, провел ладонью по мягким прядям, игриво покрутил локон. «И в самом деле, голос самой Темноты… Ты и есть воплощенная Темнота…» - мысли медленно плыли и колыхались, как марево, в разгоряченной голове. Рассудок, очевидно, решил с ними не связываться и благоразумно спрятался где-то в подсознании. Из соседней комнаты послышалась тихая мелодия. Она становилась все громче, и вскоре в ней можно было узнать томный вальс. Это включилась – сама собой! – музыкальная машина. V поднялся с дивана и в полупоклоне протянул руку Эрику. Тот принял ее – и спустя мгновение они медленно кружились по просторной комнате. Движения их были плавны и грациозны: оба были бесподобными танцорами. V вел мягко, но настойчиво; Эрик, все с той же эйфорической улыбкой на устах, неотрывно вглядывался в черноту глазных прорезей его маски и думал о том, как же сильны и вместе с тем бережны объятия этого темного и таинственного порождения Ночи. Тем временем V держал спор со своим подсознанием. Убаюкивая слабеющую волю хозяина непрерывным потоком приятных мыслей и гормонов, Оно уговаривало его преодолеть бесполезные комплексы и поддаться вожделению, угрожая психическими расстройствами и беспрестанно цитируя Фрейда. V возражал тем, что лучше сублимирует неудовлетворенные желания дополнительными часами тренировок или истреблением лишней шайки пальцейских, чем совратит невинную душу, гнусно воспользовавшись ее временным умопомешательством. Однако беспринципное подсознание, словно гигантский спрут, опутывало его отчаянно сопротивляющийся рассудок своими цепкими щупальцами и медленно, но верно утягивало в свой черный омут. Все более хриплым и прерывистым становилось дыхание V, все неистовее билось его сердце о костяную решетку своей вечной тюрьмы, все крепче прижимал он податливого партнера к своей широкой, мощной груди… И вдруг все тело V напряглось, как у пантеры перед решающим прыжком, он судорожно сдавил стан Эрика так, что у того вырвался мучительный стон и перехватило дыхание, – и из последних сил рванулся к стене с черневшим на ней гобеленом. Все это время он вальсировал в ее направлении, усыпляя бдительность этой коварной, властной реальности. Итак, два джентльмена в масках вылетели в черный коридор, причем V успел извернуться так, чтобы врезаться в противоположную стену не Эриком, а собственным плечом. К счастью, стена оказалась довольно мягкой и упругой. Мститель поспешил выпустить Призрака из своих крепких объятий – но рассудок к тому вернулся раньше. Повисло неловкое молчание. - Что произошло? – произнес Эрик, диковато посмотрев на V и немедленно отпрянув. – Ничего не могу вспомнить… и голова болит, точно от похмелья, - пожаловался он, потирая виски. «Скажи спасибо, что только голова…» - горько усмехнулся V про себя и ответил слегка виновато: - Прошу прощения: я вынужден был применить силу, чтобы высвободить нас из ловушки. Это была одна из тех реальностей, что способны оказывать своего рода… гипнотическое воздействие. К сожалению, я почти ничего об этом не знаю, - здесь он прибегнул к тому, что называется ложью во спасение. – Могу лишь предупредить вас: если в какой-либо из своих реальностей вы почувствуете некую, кхм, странную тягу к Раулю – покидайте эту реальность как можно скорее. С этими словами V перевел взгляд с недоумевающего Призрака на злополучную дверь, достал один из своих кинжалов и размашистым жестом вычертил на ткани черноты рядом с нею знак – вертикальную черту с наклоном вправо. И снова – путь через бесконечный черный коридор. Молчание продолжало висеть между героями, как напряжение между электродами. Фигура V двигалась впереди, совершенно растворенная во тьме – Эрик получал представление о его примерном местонахождении только по звуку шагов. Вдруг до чуткого слуха Призрака донесся отдаленный стук еще одной пары сапог. Шаги приближались – и вскоре впереди замаячило одинокое белое пятно. Оно быстро увеличивалось – и через несколько мгновений ошеломленный Эрик узнал в нем маску V. - Ви? – позвал он недоумевающе, остановившись как вкопанный. Шаги двух пар ног тут же смолкли. Теперь навстречу Эрику ухмылялись, будто бы насмехаясь над его шокированным видом, две абсолютно одинаковые маски. - Прошу прощения, мой друг, - произнесла одна из них привычным дружелюбным тоном, заметно разрядившим обстановку. – Я забыл предупредить вас о моих… помощниках. - Я уже думал о том, что вам, должно быть, трудно сладить в одиночку со всеми этими реальностями… - откликнулся Эрик задумчиво. - Совершенно верно! – подхватила та же маска, очевидно, принадлежавшая «настоящему» V. – Поэтому я пользуюсь помощью моих механических копий, которые я обнаружил в одной странной реальности в самом начале своих эскапад с измерениями. Надо сказать, я был удивлен этим не меньше вашего. V юнит номер… - обратился он вопросительно ко второй маске. - … двести семьдесят три, - отозвалась та. – Направляюсь к Виктории номер тридцать восемь с целью приготовления завтрака, контрольной проверки боеготовности поезда и завершения своей революционной миссии. - Прощайте, юнит, - V кивнул своему двойнику, и тот как ни в чем не бывало продолжил свой путь. Его тон был спокоен, несмотря на холодное ощущение пустоты, стеснившее грудь. Все-таки не каждый день V сталкивался с мыслью о том, что в какой-то из реальностей его не станет. - И каким же образом завершается ваша революционная миссия? – полюбопытствовал Эрик с некоторым ехидством: новость о том, что V препоручает важнейший этап своей миссии механическому двойнику, несколько опустила мстителя в его глазах. - Получением нескольких десятков пуль в корпус и отправлением в последний путь на поезде, набитом взрывчаткой, - ответил V, рассчитывая усилить эффект от сказанного своим крайне равнодушным тоном. Эрик посерьезнел и понимающе кивнул. - Между прочим, отличный способ освободить себя от общения с неприятными сожителями, - продолжил V более жизнерадостно. - Но разве вам не жаль эти копии? Должно быть, очень тонкая работа, - со знанием дела произнес гений механики от 19 века. - Так или иначе, недостатка в них мне испытывать не приходилось. Пойдемте, мой друг, я покажу вам склад, где они содержатся. Вполне возможно, что и вы найдете таковой с собственными двойниками, если хорошо поищете. Пространство за этой необычной дверью действительно походило на склад: это было относительно небольшое помещение с серыми стенами, тусклыми лампами – и плотными рядами стоящих неподвижно, как солдаты в строю, черных фигур в масках Гая Фокса. - Благодаря помощи таких юнитов вам совершенно не придется заботиться о каждой девице, поселившейся в вашей обители, лично. Просто приставьте двойников к тем реальностям, которые вам не хочется посещать, - пояснил V тоном диктора в рекламе. - Кстати, о моей обители – как мне туда вернуться? - Просто идите вперед по коридору, - V махнул рукой в этом направлении. – Ваша галерея реальностей начинается за поворотом. - В таком случае, я не смею более отнимать ваше время, - Эрик отвесил низкий поклон. – Вы даже не представляете себе, как я вам благодарен! - Что вы, мой друг! Ваша компания мне только в радость, - маска вежливо качнулась в черноте, будто отражение луны в водной глади, по которой пробежала одинокая волна. - Мои двери всегда открыты для вас. - Как и моя Опера, - улыбнулся Призрак. V в задумчивости провожал взглядом белеющую в темноте спину Эрика, пока тот не скрылся за поворотом. Затем он повернулся и неторопливо направился назад. Не без удивления он обнаружил в себе чувство скуки и нежелания возвращаться в какое-либо из памятных ему измерений. Взгляд V остановился на размашистом «слэше» у злополучной двери. Теперь он был один, и эта реальность не могла причинить ему большого вреда. Большой любитель заниматься самокопанием, V захотел выяснить механизм влияния этой реальности на свое сознание – и, недолго думая, вновь переступил этот порог. В отличие от большинства мужчин, он не боялся встретиться лицом к лицу с женственной стороной своего «я». «Дурак! – тут же накинулось на него подсознание, очевидно, служившее проводником голоса этой реальности. – Упустить такую возможность!.. Ведь признайся: все эти девицы у тебя уже в печенках сидят! Одни малодушны, другие глупы, третьи мелочны, четвертые – нытики, пятые – эгоцентрички…» Внимательно и терпеливо выслушивая эту гневную тираду, V удовлетворенно улыбался под маской. Кажется, в ней содержался ответ на мучивший его вопрос: «Чего же мне все-таки не хватает?» «Он сделал бы для тебя гораздо больше, чем все они, вместе взятые, - продолжало подсознание. – Понимание – вот что он мог тебе дать! Не глупые сладенькие улыбочки, не унизительную жалость – понимание!» «Эврика! – мысленно воскликнул V, выхватив нить мысли из рук невидимого, но чрезвычайно напористого собеседника и отмахнув его за ненадобностью, как изобретатель отмахнул бы муху, внимательное наблюдение за которой только что преподнесло ему идею вертолета. - Верный друг, умный собеседник и способный ученик – вот что мне нужно!» Он зашел в кабинет и включил компьютер. «Не знаю, получится ли, но попробовать стоит… - V был поглощен собственными мыслями, обращая на голос подсознания не больше внимания, чем люди обращают на тихую фоновую музыку. – Не нужно заострять внимание на деталях и красоте слога – все равно они погоды не делают… Главное – тщательно прописать характер… Ум, таланты, отличное воображение, душевность, смелость, решительность, сильный дух, отсутствие стереотипов, утонченный вкус, обостренное чувство прекрасного… и справедливости, конечно же… Недостатки? Ну, скажем, вспыльчивость… немного рассеянности тоже никому не вредило… ну и, конечно, плохое образование – при нашем-то режиме вещь естественная. Внешность, конечно же, должна быть красивой. Просто чтобы смотреть было приятно, а не для того, что ты имеешь в виду, - откликнулся V иронически на реплику своего подсознания. – Имя? Надоели мне, если честно, все эти «в», как будто бы других имен нету… Например, мне всегда нравилось имя Джеймс. Пусть будет так…» Пальцы V бегали по клавиатуре. Для удобства он снял перчатки. «Четвертое ноября. Одиннадцать вечера. Окрестности Олд Бэйли. Быстро, но осторожно Джеймс пробирался по тускло освещенным переулкам, чутко прислушиваясь и напряженно вглядываясь в темноту. Он держал путь к… - на мгновение V задумался, затем критически посмотрел на экран, заметил фразу «к своему парню», которую руки напечатали без его ведома, заменил ее на «к своей больной бабушке» и продолжил писать. – И вдруг за одним из поворотов он столкнулся с тремя пальцейскими…» - Пожалуй, этого достаточно, - пробормотал V, пробежав взглядом свое творение. Затем он закрыл текстовый редактор, выключил компьютер, вышел через черный гобелен и быстро зашагал по коридору, оглядываясь по сторонам. Наконец он обнаружил то, что искал. Поправляя ножи на поясе, V ступил за порог этой немаркированной, совершенно новой реальности. P.S. Считаю своим долгом разъяснить, что "механические копии" - это не выдумка моего больного воображения, а отсылка к популярному на Фанфикшене юмористическому жанру "Инструкция по эксплуатации". В фиках такого рода нарочито техническим языком описываются свойства персонажей, как если бы они были роботами, советы по техобслуживанию, возможные баги и проблемы с эксплуатацией.