Его любимая шляпа

Райто никогда не придавал значения тому, что при некоторых обстоятельствах его сердце начинало учащённо биться. Он сваливал это на жажду и прочие незначительные вещи, которые не были столь серьезными, чтобы отвлекать его от разгульной вампирской жизни. Он знал, кто был причиной этих обострений, но признаться себе вампир не хотел, да и ни к чему это было, ведь каждый день он мог находиться с ним, и никто при этом на него не покушался. Это был его старший брат, с которым ему ограничивали общение, ввиду того, что он был наследником, а наследники, как известно, должны много учиться и много знать. Аято же не очень любил эти вещи, и частенько Райто замечал его завистливый взгляд из окна. Но в те редкие моменты, когда этим двоим удавалось встретиться вместе и поиграть, то Райто был неимоверно счастлив: с его родственником, который к тому моменту уже являлся ему хорошим другом, было намного веселее, чем с немного отстраненным от общества Канато. А когда в их жизни стали появляться те самые "жертвенные невесты", то Аято был даже не против некой дележки с Райто. Он спокойно мог дать укусить их общую жертву за ногу или руку, пока сам присасывался к нежной шее жертвы. С тех пор Райто и перестал пить кровь из шеи: ему казалось это слишком скучным и обыденным. Но душевное равновесие Райто закончилось, когда к ним приехала Юи. Первое время он сходил с ума от зова бурлящей в жилах сладкой крови, но спустя некоторое время вампир заметил искру, пробежавшую между Аято и "маленькой стервочкой", которая с каждым днем становилась для Райто лишь объектом насыщения, будто британские колонии в 18 веке. Понимание этого будто душило его, каждый услышанный отголосок их разговора, в котором Аято часто мог употребить, что девчонка от него никуда не денется, что она его и только его. Естественно, это ранило его. Но показать вампир этого не мог - никто бы не понял этих чувств, а предмет воздыхания и вовсе бы, наверное, никогда бы не заговорил с ним. Поэтому он вел привычный для себя образ жизни: приставал к Юи, говорил горячие речи, представляя вместо нее Аято. Но это были лишь жалкие попытки, в сравнении с тем, что он мог бы сотворить с ним. Из его уст бы лились еще более страстные, уводящие разум, слова, сбивчивое дыхание, которое обжигало бы кожу своим жаром. Райто из хитрого кота бы превратился в горячего тигра. Но всему приходит конец, особенно терпению. Не то чтобы парень не умел дожидаться удобного момента, просто ревность, съедающая его изнутри уже, казалось, открыла прямую дорожку к самоубийству. Но в семье Сакамаки не было еще случаев такого радикального решения проблем. Поэтому Райто и решил провести с братом разговор по душам. Оставалось найти лишь повод. Повод не заставил себя ждать: буквально на следующее утро произошло то, что даже в развращенной вампирской семье считалось неприемлемым. Аято, которого редко смущали какие-либо обстоятельства, посчитал, что присутствие всей семьи на ужине не помешает ему в усмирении своих желаний и потребностей иногда показывать, кто в этом доме хозяин. Резко прервав свою собственную трапезу, парень, забыв все нотации Рейджи о правилах поведения за столом, поцеловал Юи, прижав к себе так крепко, что бедняжка не могла даже попытаться выбраться. Если бы на этом все кончилось, то пришлось бы закрыть глаза. Но молодой вампир решил, что было бы неплохо продолжить: девушка спиной оказалась прямо на столе, разметая вокруг себя тарелки с различными блюдами. Практически все братья попытались оторвать Аято от Юи. Почему практически? Да потому, что Райто, лицезревший это буквально перед своим лицом, рассердился на брата. Он тихо удалился из комнаты, надеясь, что его никто не заметит. Но его все же заметили: Аято, который отпихивался от своей семейки, бросил случайный взгляд на дверь и заметил уходящего брата. В его голове промелькнула мысль: " И этому извращенцу что-то не нравится?! Странно, на него это не похоже ". Когда суматоха улеглась, Райто, кое-как утихомирив свои чувства, решился на разговор по душам. Аято он нашел недалеко от входа в комнату Юи. - М, Аято, можно с тобой поговорить?- типичным для себя тоном проговорил Райто, только повышенная интонация на имени брата выдавала его волнение. Вампир же лишь кивнул, изогнув бровь. В его кошачьих зеленых глазах читалась некоторая озадаченность поведением родственника. Они оба отошли с прохода ближе к двери. - Знаешь, я, конечно, все понимаю, свои потребности удовлетворять надо, но не при всех же, и точно не за едой! - задушенный ревностью Райто сжал кулаки, так, что аж костяшки побелели. - Ты, что, во второго Рейджи заделался?! - Аято наклонился к Райто и заглянул в его глаза, заставив его щеки пылать, - Да и вообще, ты сам давно себя странно ведешь: то сбегаешь, так и не полюбовавшись на беленькие ножки Юи, то пуляешь в нас гневные взгляды, то пытаешься влезть в наш разговор, - у вампира замерло дыхание, он было подумал, что брат раскрыл его чувства,- Не уж то ты ревнуешь её ко мне? Так знай, она моя, и ничья больше! - Райто облегченно выдохнул, что естественно не ушло от внимания Аято. - Да-да, это именно так, - парень в шляпе постарался принять уверенный вид, но руки его тряслись, а цвет лица почти сливался с цветом его волос. - Что-то мне подсказывает, что ты мне врешь,- вампир нахмурился и напрягся,- уж лучше говори мне правду, да побыстрее, скоро Юи придет. Райто закраснелся ещё сильней и начал что-то невнятно бормотать. Он опустил голову, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Парень знал, что нужно действовать прямо здесь и прямо сейчас, ведь второго шанса может не представиться. Резким движением он выпрямился и встал на носочки, чтобы дотянуться до тонких губ своего брата. Быстрый и практически невесомый поцелуй окончился мгновенно: Аято просто напросто оттолкнул парня, от чего с него аж слетела шляпа. Глаза Райто наполнились слезами и он не нашел лучшего выхода как ретироваться, скорее всего навсегда. Буквально подскочив с места он понесся прочь из замка, чуть не сбив по пути проходящую мимо Юи. Аято лишь хмыкнул на это. Мол, погуляет, проветрит мозги, выветрит из себя всю эту дурь и вернется. Он поднял с пола шляпу. Вампир знал, как дорожит ею его брат. Хоть тот был и в обиде на него, но дружбой с ним он дорожил. Или не только дружбой? Этот вопрос закрался в его сознание и породил сомнение. Предательское сомнение, которое он никогда до этого не испытывал. Всегда действовать только так, как говорит душа именно в этот момент, не раздумывая - вот девиз Аято до этого момента. Держа шляпу в руке, Сакамаки отправился в свою комнату, весь в мыслях. Он прошел мимо Юи, отчего та даже вздрогнула. Никогда до этого вампир не мог устоять, когда та была в радиусе одного этажа от него. А сейчас он просто так проходит мимо и даже не смотрит. Это было уж очень странно, вкупе с убегающим Райто. Прошел день, прошло два дня, три дня, неделя. Но вампир все никак не хотел возвращаться. Конечно, иногда у него были загулы, но те не длились больше пары дней. Вся семья взволновалась, ломая голову, куда же пропал их дорогой братишка. Но лишь Аято знал, почему он ушел. Но молчал. Ему было стыдно, да и понимание того, что все-таки, за годы совместной жизни не только у Райто возникли чувства его не покидало. Да, сомнение начало превращаться в уверенность, отчего становилось еще более горько. Целый день парень не знал куда себя деть. Он обошел практически все жилище Сакамаки, что было делом долгим, обошел весь сад, почитал книгу. Теперь к Юи его тянуло только как к объекту с живой, циркулирующей по всему телу сладкой кровью, но точно не как к девушке. В один момент парень решил, что пора искать Райто. Он знал, что с братом особо серьезного ничего не случится: в лесу диких зверей особо не было, а хищников-то и подавно. Да и сам вампир мог постоять за себя. Выйдя за ворота, Аято быстрым шагом направился к озеру. Почему туда? Потому, что он знал, что Райто любил там сидеть и смотреть на воду. Говорил, что успокаивает. Туда он пришел, когда солнце уже заходило за горизонт, а все вокруг озарялось ярким бордовым светом. Он осмотрелся, но нигде не обнаружил Райто. Вампир присел на камень, стоящий недалеко от воды и кинул туда камешек, который пролетелся по водной глади, оставляя после себя круги на воде. - Чего пришел, м? Наигрался со стервочкой? - послышался голос сзади, заставляя Аято вздрогнуть. Парень обернулся и встал с холодного камня, взглянув на скрестившего руки на груди Райто. Он мог бы облегченно вздохнуть, но было еще рано: он не выяснил самого главного для него. - Да я и не играл с ней особо, после твоего ухода,- Вампир подошел ближе, но парень не отшагнул, к его удивлению. - Не хотелось. - Не дала? - язвительно сказал Райто, вернув на лицо привычную ухмылочку. Аято метнул на него грозный взгляд и схватил своего брата за грудки. Парень был готов даже испугаться такого напора, но не успел: губы Аято нежно накрыли губы вампира. Первые секунды три Райто даже не понял, что с ним произошло. Но губы брата отчетливо требовали ответа. В нетерпении, парень чуть ли не прокусывал губы младшего Сакамаки, заставляя того вздрагивать. Так, сообразив, что происходит, Райто проникнул языком в рот Аято, прикасаясь к его острым клыкам. Старший Сакамаки в порыве страсти чуть прикусил кончик языка вампира. Теплая струйка крови смешалась со слюной, делая этот первый, настоящий, поцелуй чувственным и обжигающим. Языки переплетались как змеи, а парни отдавались страсти полностью, покусывая губы друг друга. Райто не чувствовал течения времени, а чувствовал лишь счастье от того, что ему ответили взаимностью. Аято отпустил грудки брата. Младший Сакамаки решил, что брат собирается разорвать поцелуй и попытался отпрянуть от него, но нет. Вместо этого вампир прижал к себе парня за талию одной рукой, а другой аккуратно надел любимую шляпу на голову младшего брата.