who you love

john mayer & katy perry - who you love

Чанель скучает. Бесконечными мгновениями пересматривая их общие фотографии/видео/переписки. Названивая Кенсу с ненавязчивым между слов: как там ушастый тупица?. Постоянно обновляя чужую страничку в соц. сетях, мысленно ликуя каждый раз, обнаруживая светящееся online в правом углу. Быстро набирая простое я скучаю, балда и так же быстро стирая, потому что гордость и идти первому на контакт надоело. Заглядывая по всем знакомым барам города, отчаянно выискивая глазами родную макушку. Обнимая старую затертую до дыр футболку, которую старший нагло таскал все время, что пребывал у него. Валяясь на узком диване, вспоминая, как неудобно на нем вдвоем во время совместного просмотра любимых фильмов. Просыпаясь с мыслью о нем, принимая душ с мыслью о нем, кушая с мыслью о нем, гуляя с мыслью о нем, ничего не делая с мыслью о нем, засыпая с мыслью о нем, и опять по тому же сценарию, словно киноленту его жизни так нехило заклинило на кадре с Бэкхеном. Скучает по всем пунктам неизданной книги "1000 и 1 способ скучать по Бен Бэкхену". Ведь, кажется, что еще не так давно он жил, и неплохо жил, без Бэкхена. Тот ворвался в его жизнь внезапно. Его никто не ждал, о нем никто не мечтал, и это более чем удивительно, потому что на новый год Чанель подобного не загадывал, а для внезапной случайности – это слишком хорошо. Нельзя было сказать наверняка, что это любовь с первого взгляда, но может с 10-го или с 15-го точно, потому что нигде и никогда он не встречал столько тепла, как на дне этих глаз, которые за короткие мгновения успели стать такими необходимо родными. С Бэкхеном все складывалось как-то слишком быстро. То, что у обычных пар выстраивалось кирпичик за кирпичиком не один месяц и даже год, у них прочным фундаментом выстроилось за считанные недели. Не говоря уже о том, что через месяц они съехались, а еще через один завели общую собачку. Казалось, Бэкхен всю жизнь был рядом с ним. Он знал, что Чанель не любит арбузы, кукурузные палочки, печенку, мед и просто терпеть не может лук в любой форме приготовления. Он знал, что в первом ящике комода находятся учебники и тетрадки для института, во втором покоятся старые еще со школьных времен, а вот в третьем сокровищница из собранных крупиц воспоминаний, будь оно старые билеты из кинотеатра или фантик от батончика, что Бэкхен ему подарил на втором свидании. Знал, что Чанель совершенно не любит смотреть фильмы (скорее ленится) и обожает Beenzino хена настолько, что отдал бы тому свою почку, если потребовалось. Знал, что Чанель говорит прикосновениями больше, чем словами, и никогда не упускает возможности прикоснуться к нему лишний раз. Знал, что если Чанель обижается или злится, то лучше его не трогать, потому что рано или поздно он сам подойдет с киндером-сюрпризом за спиной и моськой кота из шрека, что безотказно срабатывает каждый раз. А еще лучше всех знал какой Чанель горе-романтик, как сильно любит обниматься и закидывать одну ногу тому на бедро, с вечным: Чанель, какого черта ты делаешь?, робким поцелуем в висок и смущенным привычка в ответ. Бэкхен знал абсолютно все, не спрашивая и не беспокоя. Их отношения нельзя было назвать идеальными. Мелкие ссоры через день были неотъемлемой частью их общения и это всегда казалось абсолютно нормальным. Как однажды сказал сам Чанель: твои недостатки я люблю еще больше, потому что все в тебе идеально, как ни крути. Эта ссора не отличалась от предыдущих своим масштабом, но было в ней что-то болезненным осадком, что не отпускало и после вредного примирения. Что-то, что заставляло отворачиваться каждый раз при виде друг друга и в конце концов разбежаться на пару дней, потому что вот так просто невыносимо. И случались за эти до неприличия длинные пару дней внезапные обещания "может так будет лучше", "стоит его отпустить", "мы не подходим друг другу" и тому подобное. Но оказывается, Чанель сильно просчитался в своей теории о важности времени в отношениях, потому что без Бэкхена так плохо, будто он никогда и не появлялся в его жизни, а всегда был рядом с ним. И в какой-то момент просто хочется резко сорваться и плюнуть на принципы, растаптывая их вместе с глупой гордостью. Бежать в тонких кедах с развязанными шнурками по огромным январским лужам растаявшего снега и прятать замерзшие пальцы в карманах. Ворваться в чужую квартиру и собрать в охапку хрупкое тельце, крепко-крепко прижать к себе и беспорядочно между поцелуями шептать я так скучал. И Чанель срывается, наспех натягивая пуховик и теплую ушанку, что строго настрого приказал носить старший. Спотыкается об миску с собачьим кормом и открывает входную дверь нараспашку, нервно перебирая связку ключей. Правда бежать никуда и не надо, потому что вот он, во всей красе, промокший до ниточки, Бен Бэкхен с покрасневшим от холода носом, грустной моськой и на улице дождь, я шел мимо и совершенно неожиданно вспомнил, что скучаю по тебе, тупи.—. Говорить больше необходимости нет; Чанель хватает старшего за талию и поднимает над собой, крепко сжимая в объятиях. А поздно ночью, когда старший засыпает в чужих неуклюжих объятиях, Чанель понимает, что как бы ему не хотелось, невозможно взять и приказать себе перестать думать о том, о ком мечтаешь. Если это тот человек, которого ты любишь, то ты просто-напросто любишь его.