Читающий жизни

Сортировщик писем, господин Маршаловский, затащил огромный мешок писем в слабо освещенную каморку и плотно закрыл за собой дверь. За окном бушевала вьюга, его густая каштановая с сединкой борода была вся в снегу. Он присел на лавку, снял толстые рукавицы и протер очки. Протянул руку в правый угол потолка комнатушки, нащупал огниво, вздохнул, чиркнул камнем о камень. Через минуту он уже сидел за столом, освещаемым горящими свечами (целых четыре штуки) и был готов к работе. Разрезав веревку на мешке, он достал первое письмо. Подписано оно было легким женским почерком, изнутри пахло какими-то модными французскими духами. Здравствуй, Орион. Странно, что пишу тебе, правда? Знаешь, я уезжаю. Ты наверняка удивлена и хотела бы спросить, почему я пишу именно тебе, именно в праздничный день, сегодня же Сочельник. Ах да, с Рождеством! Всего хорошего. Карета уже подана и кони ждут меня у ворот. На улице холодно, снегопад. Ты знаешь наш климат, у нашего господина Шипельмана от этакой погоды ломит в костях. Мы поссорились еще четыре года назад, в гимназии. Ты сказала что-то обидное и ударила меня по лицу. Тогда я была глупее, чем сейчас, считала тебя подругой, одной из лучших. Это все бред, ты никогда не была мне подругой или единомышленником, но я поняла это слишком поздно. Я сорвалась с уроков и убежала в уборную. Пришлось запереться, чтоб нянечка не нашла меня, и не услышала громкие плачи. Разочарую тебя – было не больно, просто обидно немного и все. Потом меня увидела Ринна. Тебе известно, Ринна странный и импульсивный человек, я сначала даже и не хотела с ней водиться, но она, увидев мои слезы и расспросив в чем дело, сделала хитрый вид и схватила меня за подол платья. - Пошли, Мира! Я знаю, как отомстить этой негодяйке! Вообще, она сказала в более жесткой форме, я бы даже назвала это нестерпимой грубостью, но передавать все слова в точности не буду, потому что тут господин Машловский, а он обожает вскрывать и фильтровать письма. (ЗДРАВСТВУЙТЕ, ГОСПОДИН МАРШАЛОВСКИЙ, ДО СВИДАНИЯ!) Говорят, он стал худо видеть, поэтому я написала крупно, чтобы ЭТОТ ПРИ ПОЧТЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК не мучался. Думаю, за эту шалость они не выкинут мое письмо и что хуже – не отправят на исправительную. Будет довольно грустно. Ненавижу писать в официальном стиле, но что поделаешь, мне еще нет 18-ти, приходится. Кстати, я не хочу получать ответа. Просто прочти это послание как жирную точку в нашем общении. Так вот, Ринна повела меня в переодевальную. Там висело твое пальто и сумочка. - Держи! – Она стряхнула твое пальто на пол, и подхватив сумочку, подала ее мне. - И что делать? - Удивилась я. - Ничего. Все сделаю я. Она раскрыла ее, достала самую красивую тетрадь (по языку, кажется) и… оторвала обложку. Потом разорвала ее пополам. - Что ты делаешь?! – Вскрикнула я и села от неожиданности. - Это месть. Пусть подумает, прежде чем будет бить тебя. Ты – мягкий человек, Мира, ответить не можешь, а врезать по лицу и подавно. А если она посмеет пожаловаться маменьке, скажи, что это я. Скажи правду. - А если они не поверят? - Ха, пусть попробуют. Я им устрою. Потом она быстро затолкнула то, что осталось от тетради в сумочку, и повесила все на место. Мы убежали. Вот, теперь ты знаешь всю правду, Орион. Да, ты в первый раз не поверила, что это недоразумение, и в третий тоже. Я сделала последнюю попытку и мне уже плевать. Конечно, Ринна вызывает больше доверия, чем я, знаю. Это авторитет. Порой мне казалось, что ты специально искала причину для ссоры. Как жаль, что этого не проверить более… И еще кое-что осталось, из-за чего я не могу положить этот лист бумаги в конверт и отдать посыльному. Кое-что важное. Я хочу поблагодарить тебя за одного человека. Помнишь Синтию? Такая милая светловолосая девчушка с серыми небесными глазами, которая в свои 10 лет выглядела на 15? Она приезжала в наш городок, чтобы погостить у бабушки. Ты познакомила нас, мы погуляли, потом она уехала. Я пробовала переписываться с ней, но она была необщительна и молчалива. Позже, после нашей ссоры, я узнала, что вы еще несколько раз виделись без меня. Теперь это моя лучшая подруга. Я все-таки начала общаться с ней, она изменилась, повзрослела, но осталась такой же доброй и искренней. «Лучик света», как я как-то назвала ее. Спасибо, что познакомила, мы общаемся с помощью голубей каждый день ( ДА ПРОСТИТ МЕНЯ ЦАРСКАЯ ПОЧТА). И еще кое-что. Я знаю, что тебе нравится Винсент. Удивлена? По тебе это было видно всегда. Мне тоже нравилась его харизма, он привлекал меня, но я постараюсь все забыть. Все-таки еду на другой конец света, там будут и другие знакомые. Он тебе не достанется, я надеюсь. Если не так, я буду молиться за его пропащую душу. Не свидимся уже более. Мира. 24.12.N Маршаловский подержал еще несколько секунд перед глазами бумажку, сложил ее втрое, крякнул от досады и положил обратно в конверт. Сначала ему стало обидно от такого невежественного обращения, он захотел отправить письмо на исправительную, но через некоторое время передумал. «Праздник ведь, Рождество. Пусть пошумят, посмеются детишки. Жалко что ли? Не жалко мне вовсе. Где печать эта подевалась, будь она неладна?..» В столе лежала печать из деревянной платины и красный воск. Заклеив конверт, он поставил отметку «Одобрено», отложил письмо на край исцарапанной столешницы и взялся читать следующее…