Рождественская феерия

По телу пробежала последняя, самая яркая волна сладострастия, и Джон с тихим стоном припал к плечу Шерлока влажным лбом. — Когда-нибудь я на тебе умру… — Не хотелось из него выходить, не хотелось покидать то горячее и шелковистое, что так нежно сдавливало и было так обильно наполнено последствиями его запредельной страсти; не хотелось размыкать объятия, не хотелось отстраняться даже на миг. Не хотелось… Дрожащий, взлохмаченный (хоть по рукам себя бей — никакими пытками не искоренить эту садистскую привычку хвататься во время оргазма за его буйные кудри!), сияющий слегка затуманенным взором… Ну как от него оторваться? Джон нехотя выскользнул, вздрогнув звонким в своей космической невесомости телом, и вновь ненасытно прижался к любимому паху, где по-прежнему было твердо и горячо. По позвоночнику промчался огонь — боже, он всё ещё полон, он всё ещё хочет. Он нихрена не кончил! Потому что ждет, ждет, можно сказать, героически, терпит на пределе возможного… О, Шерлок! Скорее, скорее — заглотить с акульей жадностью, присосаться, как взбесившаяся пиявка, и довести до неприличных, но таких потрясающе мелодичных воплей. — О, Джооон! А потом они лежали долго и счастливо. * — Всё, Шерлок, всё. Поднимайся. — Угу… — Что — угу? Слезь с меня. — У тебя снова шевелится… там. — Живой, потому и шевелится. Вставай, говорю! Скоро полдень, а мы даже кофе не пили. — Кто виноват? — Но… — Хочешь сказать — я? — Шерлок заерзал, устраиваясь поудобнее, — приготовился к долгим дебатам. — Ну, ответь, ответь… Всё ясно — тянет резину. Лежать на Джоне, обнимая и вдыхая родной запах чистоты и тепла, очень приятно. В принципе, можно даже повернуться на бок, притянуть расслабленное ласками тело поближе к себе и поспать ещё часика два, уткнувшись носом в основание шеи, — торопиться сегодня им было решительно некуда. Но Джон оказался настойчивее, чем хотелось бы Шерлоку. И намного строже. — Считаю до одного. И Шерлок тут же послушно привстал. И Джон тут же схватил его снова. Обвил руками спину, прижал ладони к лопаткам, поглаживая и лаская, припал губами к сладкому рту. Целовались долго и тоже счастливо. Но все-таки Джон отстранился, несмотря на очень интенсивное шевеление… там. — Не обижайся, — шепнул он в приоткрытые губы, — очень хочется кофе. У нас весь день впереди. * Кофе и в самом деле был очень кстати. Шерлок наслаждался уже второй кружкой, но при этом озадаченно хмурился. — Думаешь, это необходимо? — Мы обещали. — Я ничего такого не обещал. И насколько ты уверен, что она нас ждет? — Уверен. Кого же ей ждать, кроме нас? Помнишь, она говорила, что у неё никого нет, кроме… — Помню. И очень вкусно называла нас гомиками. — Ну вот. Всё-таки Рождество, а она одна. — Она не первый год одна, — возразил Шерлок, хотя и не очень настойчиво. — Но раньше мы об этом не знали. Неужели ты не хотел бы увидеть её ещё раз. Да и развеяться нам не помешает. Шерлок неопределенно хмыкнул, и Джон вздохнул с облегчением. — Согласен? — Согласен. В общем-то Шерлок недолго сопротивлялся, скорее, больше ломался, как это бывало всегда, когда ему чего-то очень хочется самому, но предложил это Джон, а значит необходимо отдать дань привычному ритуалу: ухмылки, сарказм, раздражение и прочая атрибутика невыносимого характера Шерлока Холмса. Был диалог, странный для непосвященных и вполне обыденный для закаленных в нелегких житейских буднях ушей: — А если кого-то убьют, а меня не окажется дома? — Потерпят. Потом для скрепления достигнутого соглашения был применен запрещенный прием: легкий поцелуй в кончик носа. Едва уловимое касание, но имеющее убойной силы эффект. Шерлок расплывался по поверхности земного шара, глупо улыбался, щурился и краснел… Делай с ним, что душа пожелает. — Надо подарок купить, — озадаченно произнес он. — Что?! Глаза Джона выражали неподдельное изумление. — А что? — не понял Шерлок. — Поверить не могу — ты предложил это раньше меня! Шерлок пожал плечами: — Нечему удивляться. Это же я. — О, да! — Сарказм тебе не идет. Он идет мне. Что будем дарить? — Ну… — Ясно. Ни одной стоящей мысли. Джон, зачем вообще тебе голова? Может быть, красивый, теплый шарф? Зима все-таки. И Дороти, по-моему, модница… Ты что-нибудь понимаешь в женских шарфах, Джон? Джон притворно вздохнул: — Знаешь, Шерлок, боюсь, я и в женщинах уже давно ничего не понимаю. — Да? — так же притворно удивился Шерлок, старательно пряча довольную ухмылку. — Ну, ладно. Попросим миссис Хадсон помочь. Впрочем, нет. Я сделаю это сам. И Джон пришел к выводу, что, во-первых, Шерлоку очень хочется развеяться, а во-вторых, что он соскучился по Дороти Доусон. * — Ты ей позвонил? — Позвонил. — И? — Тебе дословно? — Желательно. Джон прочистил горло и грозно рыкнул, понизив голос настолько, насколько позволял его мягкий, лирический баритон: — «Только гомиков мне и не хватало на Рождество». Обрадовалась. Ты купил шарф? Шерлок молча вышел из гостиной и через пару минут вернулся, шурша прозрачным пакетом, заполненным нежно-лавандовой шерстью. С плохо скрываемой гордостью он достал великолепный экземпляр текстильного мастерства. Джон восхищенно замер. Шарф и в самом деле был верхом совершенства: мягкий, тонкий, но при этом совершенно очевидно теплый. — Шерлок… Все-таки у тебя безупречный вкус! — Именно поэтому я выбрал тебя, — на взгляд Джона, совершенно не к месту, поскольку речь как-никак шла об аксессуаре женских нарядов, промурлыкал Шерлок, обволакивая шею Джона нежным лавандовым облаком… …Через пятнадцать минут в двух шагах от свернувшегося змейкой шарфа распластанный на ковре Джон кончал под стонущим Шерлоком, позабыв обо всем на свете: о Дартмуре, о поездке, о Дороти. Даже о сочных, щедро поперченных говяжьих стейках, начинающих опасно дымиться на тефлоновой сковороде. Поглаживая округлые ягодицы любовника, он совершенно точно знал, что отныне и навсегда эта упоительная лаванда станет символом его незатухающей страсти, его сумасшедшей любви, его жизни. * — Миссис Хадсон, вы хорошо подумали? — Дорогой, моё бедро… — Господи, миссис Хадсон! — выдохнул нетерпеливо Шерлок. — По-моему, ваше бедро постепенно становится символом Лондона. И где-то даже Великобритании. — Что ты такое говоришь? — возмутилась женщина. — При чем здесь Великобритания? — А при чем здесь ваше бедро? Мы же не предлагаем вам бег трусцой. Сесть вместе с нами в поезд и отправиться в увеселительную прогулку. Кстати, к вашей давней подруге. Такое ваше бедро в состоянии выдержать? — Вы с Джоном, конечно, не погоните меня по темным, холодным улицам в шесть часов утра. А вот До… — Она бегает трусцой? — удивился Шерлок, отметив про себя, что, возможно, шарф — слишком сентиментальный подарок для столь спортивной особы. — Бог знает, Шерлок, что может взбрести в её изобретательную на каверзы голову. Это же До… — Раньше вы говорили нечто подобное только об одном человеке, — ревниво нахмурился Шерлок. — Н-да… Я обещаю вам, миссис Хадсон, принять удар на себя и, если надо, пробежаться трусцой в шесть часов утра вместо вас. Миссис Хадсон растроганно провела ладошкой по его гладкой щеке. — Ты можешь быть очень милым, Шерлок. Но, прости, я не могу составить вам с Джоном компанию. Я никогда не покидаю Лондон в рождественские дни. Традиция… И потом, я не думаю, что вам придется скучать. С Дороти. И её… — …кем? — насторожился Шерлок. — …темпераментом, — отозвалась миссис Хадсон и захлопотала возле плиты, ясно давая понять, что решение принято, и менять его она не намерена. Шерлок пожал плечами, двинул бровями и ушел к себе. Вернее, к Джону. * Рождественское утро в Лондоне выдалось довольно прохладным, с легким пушистым снежком. — Надеюсь, в Дартмуре погода тоже соответствует обстоятельствам… — размечтался Джон, представляя заснеженный Эксфорд, и без того очень красивый, а уж при таком сияющем антураже непременно превратившийся в воплощенную сказку. — Каким ещё обстоятельствам? — «не понял» Шерлок. — Таким… — «объяснил» Джон. — Романтик, — «съехидничал» Шерлок. — А что в этом плохого? — «обиделся» Джон. На этот раз целовались недолго — не до того. Дорога ждет. Миссис Хадсон приготовила в подарок дорогой подруге коробку ярко разукрашенных Рождественских свечей и упакованную в нарядный сапожок традиционную сладкую трость. Провожая их до дверей, она немного всплакнула. — Ну что вы, миссис Хадсон, — растрогался Джон, обнимая тонкие плечики домовладелицы, — через пару дней мы уже будем дома, с вами. — Не на войну провожаете, — внес свою лепту Шерлок, невозмутимо лицезреющий трогательную сцену прощания. Вскоре колеса поезда уже бодро выстукивали свою вечную песню, неся друзей навстречу неведомым приключениям… 2. Такси домчало их от дартмурского вокзала до поселка Эксфорд на удивление быстро. Видимо, это было связано с тем, что пассажиры болтали без умолку. А Шерлок время от времени ещё и прыскал, посматривая на примостившуюся на коленях Джона складную снегоуборочную лопату. …Дороти встречала их на перроне, прижимая эту темно-синего цвета лопату к объемной, упакованной в драповое пальто груди. Со словами: «Будешь снег во дворе убирать, видишь, сколько его навалило!» она тут же вручила лопату оторопевшему Джону, а потом сгребла вновь прибывших в горячие материнские объятия. — Ах вы, мои дорогие! Приехали, не обманули старуху. А мы уже заждались. — Мы? — удивились оба. — Конечно, мы, — рассмеялась До и заговорщически подмигнула. — Не думаете же вы, что я рискну оказаться в обществе двух озабоченных мужиков без надежной охраны. Даже если и озабочены они только друг другом. «Кот. Наверняка откормленный и ленивый», — подумал Шерлок. «Канарейка. Маленькая, но певучая», — решил Джон. — Я почему-то был уверен, — сказал Шерлок, перестав наконец прыскать и тем самым бесить Джона, — что вы приедете за нами на огромном черном внедорожнике. — Да? Ну надо же! — обратилась До к прикрытому лопатой Джону. — Он и в самом деле гений. Во всяком случае, наверняка способен отыскать парочку завалившихся за диван трусов. надо будет проверить... У моего последнего… — она хитро сощурила глаза, — … покойника был старый Land Rover, на котором, естественно, ездила я… Естественно! — …Но после того, как, запаздывая с воскресным обедом, я въехала в наши ворота, совершенно забыв их открыть, он от машины избавился — втайне от меня продал её владельцу мясной лавки. Этот жирный ублюдок Энтони до сих пор катается на моем «кабанчике» от дома до своей паршивой лавчонки. Старый осел. А дом, между прочим, от лавки в пяти шагах… — Кабанчике? — фыркнул Шерлок. — Кабанчике, — насупилась До. — И не фырчи. Джон предупреждающе кашлянул. Шерлок улыбнулся. Из такси вывалились дружной компанией: Дороти, Шерлок, Джон и лопата. — Давай помогу, — предложил Шерлок, выдернув черенок у Джона из рук и, поглаживая его нежно и весьма недвусмысленно, тихо шепнул, указывая глазами на обильно выпавший снег. — Погода соответствует обстоятельствам… Джон… «Вот черт! — ругнулся Джон про себя. — Будут тебе сегодня ночью… обстоятельства!» Он с тоской огляделся по сторонам. Конечно, представить Шерлока в его шикарном пальто с лопатой в руках было проблематично. Себя же Джон в той же самой ситуации и с той же самой лопатой представлял очень даже легко. «Ну и ладно, — утешился он. — Зато разомнусь». — О боже! — раздался впереди потрясенный возглас Шерлока. — Что это, До? Дороти громогласно расхохоталась. — Сюрприз! Всё утро надрывались. Неподалеку от входной двери, красиво украшенной яркой, сияющей блестками и огнями омелой, стояли в обнимку два маленьких веселых снеговичка, один чуть-чуть повыше, другой пониже. — Да вы художница, До! — Шерлок явно был потрясен, но не преминул добавить: — И всё-таки я гораздо выше Джона. — Я решила не мелочиться. Подумаешь, какие-то пять дюймов… — Пятнадцать! С половиной, — настойчиво добивался правды Шерлок. — Заткнись, — раздалось за его спиной. — Дороти, это так трогательно. «С кем это она надрывалась? — между тем подозрительно оглядывался по сторонам Шерлок. — Неужели с котом?» — Как зовут вашего кота? — как бы между прочим поинтересовался он. — Мистер Рочестер. И он давно уже в списке моих… покойников, — горько вздохнула Дороти. — А-а?.. — протянул вопросительно Шерлок. — Закрой рот, — приказала ему До и прикрикнула на обоих: — Вы собираетесь заходить в дом или нет? Джон, лопату оставь у двери. И впихнула их в теплую, залитую светом прихожую. Раздевались, толкались, посмеивались… — А теперь — в гостиную, — строго скомандовала До. — Она прямо по коридору. От обилия голубовато-серебристых и нежно-сиреневых причесок запестрело в глазах. И только одна, ярко-рыжая голова выделялась на фоне этой облагороженной фиалковым сиянием седины. Ей также принадлежали кроваво-красные губы бывшей (а может быть, и не бывшей) женщины-вамп. — Ну что, одуванчики, встречайте. Это они. — До ткнула в спины застывших на пороге гостей. — Вы онемели, дамы? Поздоровайтесь! — Какой красавчик! — нарушая настороженную тишину, раздался нежный, игривый голосок. Дороти предупреждающе рыкнула: — Сью, вот этого даже не начинай. Лучше займись рулетом. — Да-да, милая, — пружинисто подскочила на стуле и засуетилась маленькая, сухонькая старушка с неожиданно смелым декольте и, прошмыгнув мимо растерянно и где-то даже испуганно жмущихся друг к другу мужчин, исчезла в источающей адски прекрасные ароматы кухне, не забыв перед этим окинуть Шерлока кокетливым взглядом. Этот комплимент явно относился к нему. Вряд ли кого-то мог восхитить вполне заурядной внешности доктор. Ну разве что Шерлока. — А мне этот понравился, — раздался следующий голос, не такой нежный и не такой игривый, как у прошмыгнувшей Сью. Этот голос можно было смело назвать командным. И принадлежал он огненному парику. — Явно бывший военный и явно хороший наездник. Я их насквозь вижу. Бывало… — Магда, заткнись. Весь Дартмур знает, чего и сколько у тебя бывало. И вообще, леди, вы что, не видите — они же сейчас от страха в обморок грохнутся. Столько женщин сразу свалилось на их бедные голубые головы. — Голубые головы у нас, До, — раздался протестующий голосок. — А эти молодые люди имеют совершенно другой окрас. Один… — Да знаю я их окрас, Фло, — со смехом перебила Дороти и подтолкнула онемевших Джона и Шерлока поближе к столу. — Уж получше тебя. Итак, дамы, приготовились: проверили прочность зубных протезов, подвижность конечностей, наличие очков… Очки обязательны, Мэри! Ты потом меня до бешенства доведешь, расспрашивая, какой у кого был нос. И вообще, почему ты всё время их прячешь? Уже лет тридцать вся деревня знает, что ты слепа, как крот. Особенно когда у кассы нашего супермаркета вместо упаковки пластырей хватаешь упаковку презервативов и гордо несешь домой. Интересно, сколько их у тебя скопилось? И самое главное, девушки, — продолжила До, — принюхались — не несет ли от нас маразмом. В нашей милой компании появились молодые кавалеры. Черт побери! Стоять столбами перед этим изобилием изучающих глаз и причмокивающих губ было очень неловко — даже Шерлоку. Чувствовать себя выставочным материалом — тоже. Шерлок открыл для приветствия рот… — Закрой рот, — снова осадила До. — Речи потом будешь произносить. А сейчас — мыть руки и за стол. Эти сластолюбицы успеют ещё на вас полюбоваться. Дружное хихиканье заполнило уютную, красочно украшенную гостиную Дороти Доусон. В снежно-белой ванной комнате они тщательно мыли руки, храня гробовое молчание и стараясь не смотреть друг на друга. Наконец Джон не выдержал: — Да уж… — Если бы я знал, что тут столько старушек… — подхватил Шерлок, насухо вытирая руки полотенцем в радостную разноцветную клетку. — И что? Ты остался бы дома? Ответное молчание было недолгим. — Конечно же, нет, — вздохнул Шерлок и твердо добавил: — Нет. Джон тут же простил ему лопату. И вообще всё-всё, на год вперёд. — Я тебя люблю. Уголок губ едва заметно пополз вверх — Шерлоку было очень приятно. — Смотри, как бы эта рыжая миссис тебя не отбила. — Не бойся, Шерлок, я как-нибудь устою. Наконец-то все расселись по местам. Сью снова прошмыгнула, теперь уже из кухни, водрузив на середину стола ярко-алое с позолотой блюдо, на котором величаво попыхивал (как привиделось голодному Джону) дивный маковый рулет, щедро посыпанный легчайшей сахарной пудрой. — Мы решили обойтись без традиционного пирога, — пояснила До. — Раз уж вы у нас нетрадиционные… — она запнулась, — … в том смысле, что не вписываетесь в наши традиции. Обычно мы собираемся одним и тем же составом: я, Сью, Фло, Магда, Мэри и Кэт… Правда, на самом деле она Зэодосия, но, бог весть почему, имя свое терпеть никогда не могла. Да и правильно. Она у нас — тот ещё подарочек*. — Вот ведь злобная крыса, — раздалось негромкое шипение. Как видно, шипела невидимая пока ещё Кэт. — Я же говорю! Так что, мальчики, сегодня вы пополнили наши ряды. Конечно, не ряды одиноких старух, боже упаси, а… В общем, приступим. И было к чему приступить. Такое обилие блюд, аппетитных на вид и потрясающих на вкус, они не видели очень давно. Их полные впечатлений головы кружились, и даже Шерлок несдержанно сглотнул заполнившую рот слюну предвкушения. Нежно-розовый копченый лосось, словно еловыми лапами засыпанный свежими веточками укропа; толстые, покрытые каплями выступившего сока сосиски, заботливо укутанные в хорошо прожаренный бекон; горка овощей, искусно нарезанных и выложенных красивым узором; тартинки, заполненные чем-то хорошо взбитым и воздушным; канапе и сэндвичи, фаршированные грудки, рождественское печенье… — Боже мой, мы до утра всё это не съедим! — невольно воскликнул Джон, незаметно косясь на свою соседку — ту самую рыжую Магду, которая уже два раза ненароком прижалась к нему бедром, обтянутым темно-зеленым трикотажем. — Ты так думаешь? — засмеялась До. — Да эта саранча своими фарфоровыми челюстями сметет все за два часа. Смотри, как бы и тебя не проглотили. Уверена, Магда уже успела страстно потереться о твою ногу. Подожди, она ещё и за член тебя схватит. — Дороти Доусон! — притворно возмутилась Магда. — Какой ещё член?! — О! — До ткнула в её сторону пальцем. — Все слышали, с каким удовольствием она произнесла это слово? Дамы захихикали. Магда досадливо плюнула и тоже захихикала. Кэт зашипела. Обедали и в самом деле с завидным аппетитом. Дамы ели как птички, а всем известно, сколько может съесть птичка. И щебетали тоже как птички. Расспрашивали о погоде в Лондоне, о здоровье Марты («старая развалина побоялась притащить сюда свои кости!» — это Кэт), о женской моде (Джон пожимал плечами), о кэбах, о Королеве (плечами пожимал Шерлок) … — Вы женаты? — пискнула Сью. — Ты имеешь в виду — друг на друге? — уточнила Дороти, хитро взглянув на дружно покрасневшую парочку. — Как это? — не поняла глупышка Сью. — Так это. Они чертовы педики. Ты что, не видишь? — Как это? — ещё громче пискнула Сью. Магда отодвинулась от Джона. Но через пару секунд её темно-зеленое бедро вернулось на место — Магда твердо решила принять неизбежное. — Сью, ты и вправду такая дура? — прошипела откуда-то Кэт. — Трахаются они друг с другом. — Как это?! — О боже… Тебе объяснить на пальцах? Затянувшуюся за столом паузу взорвал хохот Дороти. — Дамы, такого эротичного Рождества у нас давно уже не было! Не устроить ли нам танцы? С нашими-то кавалерами. Кем бы они ни были, это самые потрясающие мужики на всём белом свете, уж я-то знаю! — сказала она и лукаво добавила: — Учитывая всех моих покойников… Задвигали стульями, зашуршали юбками (исключение составила только Магда, как оказалось, жавшаяся к Джону деталью брючного ансамбля), захихикали (а как же без этого?). Включили музыку, и Магда вцепилась в ладонь потного от смущения Джона. — Прости, касатка, но первый танец — хозяйке. — До дернула на себя растерянно хлопающего глазами Джона. — Веди меня, капитан! И Джон повел… Четыре пары окруженных морщинками глаз выжидающе уставились на Шерлока. И только пятая, принадлежащая Магде пара смотрела, не отрываясь, на танцующего с Дороти Джона, с математической точностью фиксируя каждое движение, каждый поворот головы. Шерлок откашлялся, и, приложив к сердцу ладонь (мол, дико извиняюсь, но с кого-то ведь надо начать), подошел к шипучей Кэт, которая оказалась на удивление высокой и на удивление жилистой, галантно склонив голову в приглашающем жесте. — Будь я трижды проклята, — не веря своему счастью, прошипела Кэт. Пара глаз, принадлежащая крошечной Сью, зажглась чисто шекспировской ревностью… Кэт оказалась на редкость темпераментной партнершей. Куда там Дороти с её танго! Под относительно спокойную мелодию Кэт зажигала так, что у Шерлока трещали кости. Но он стойко выдерживал натиск, не уронив достоинства ни на одну минуту. И не уронив прямо-таки рвущуюся из его рук Зэодосию… В целом это было даже красиво. Затем настала очередь Сью. Она старательно подпрыгивала на худеньких ножках, пытаясь дотянуться до прямого плеча гордо возвышающегося над ней Шерлока, и тот бережно подхватывал её невесомое тельце, плавно кружа по сияющей разноцветными лампочками гостиной. — Боже мой, какой очаровательный молодой человек! — не уставала повторять его дама, заливаясь счастливым, слегка дребезжащим смехом.  — Вот ведь блудница вавилонская, — добродушно ворчала Дороти. Сью не возражала. Почему бы ей не побыть блудницей, пусть даже и вавилонской? Отпущенная на волю Шерлоком, который уже хищно нацелился на следующую жертву своего невероятного магнетизма, она обмахивалась платочком и, воровато поглядывая по сторонам, глотала таблетки, выуженные из потайного карманчика своего пышного декольтированного платья. Очередная приглашенная на танец, полненькая подслеповатая Мэри, все-таки нацепила очки, сделавшие её простое круглое лицо неожиданно интеллигентным и даже слегка загадочным. — Слава Богу, — прокомментировала это событие До. — Теперь она собственными глазами увидит твой нос. Это её слабое место, уж не знаю, что кроется за таким странным пристрастием. — Восхитительный нос! — отозвалась Мэри, делая изящное па и всеми силами заглушая рвущуюся из недр её пышной груди одышку. — Да, — тут же отозвалась Дороти, — но тебе он не светит. Шерлок кружил свою теплую и мягкую леди с нескрываемым удовольствием. Ему нравилось всё: тихо падающий за окном снег, красиво убранная гостиная, запахи еловых веток и макового рулета, потрескивание камина и звуки немного старомодной, но оттого не менее приятной мелодии. И даже обилие пожилых, не на шутку разгулявшихся женщин. Не нравилось ему только одно — отсутствие рядом Джона, по чьей близости он успел не только соскучиться, но даже стосковаться. Но Джон был, несомненно, ужасно занят — он тоже готовился к следующему танцевальному забегу. Нежная, как лилея, румяная, как райское яблочко и самая старшая из всей этой разудалой компании Фло скромно сидела на мягком диване, теребя бант нарядной, безупречно скроенной блузы. Джон возник перед ней, как библейский змей-искуситель, и протянул ладонь. — Вы позволите? Фло отчего-то сильно разнервничалась и едва не оторвала свой шикарный бант. Дороти была тут как тут. — Учти, Фло немного прихрамывает — давняя авария. Джон весело хмыкнул. — Ничего. Это не помешает. — И, наклонившись к ещё больше зардевшейся даме, предлагая ей свою руку, заверил: — При желании можно сделать все, что угодно, даже пробежаться по крышам. Уж вы мне поверьте. И сердце его рванулось к Шерлоку, который был рядом, близко, но всё равно оставался волнующе недоступным… Танцы затянулись, из чего Шерлок сделал логический вывод, что подруги нечасто позволяют себе подобного рода оргии. И хотя он уже успел немного устать, о том, чтобы оставить неудовлетворенной хотя бы одну из них, не могло быть и речи. Джон тоже выполнял свою миссию весьма исправно, можно сказать, по высшему разряду — рыжей Магде перепало целых два раза. Не зря же она так страстно выражала свою приязнь, позволив себе то, что не позволяла уже лет двадцать. Наконец все угомонились. За время затянувшейся дискотеки Дороти успела прибрать стол и накрыть его к чаю. Маковый рулет дождался своего звездного часа. Помолодевшие лица и сияющие глаза были прекрасным дополнением к тому кулинарному чуду, что сотворила малышка Сью. Все в один голос нахваливали рулет, и даже Кэт шипела добродушно и сыто. — А чем вы занимаетесь, позвольте узнать? — спросила у Шерлока неугомонная Сью. Её глаза сияли ослепительнее всех остальных. Она явно пребывала в давно забытой эйфории легкой влюбленности и флиртовала вовсю. — Он частный детектив. Расследует разные кровавые преступления, в том числе убийства сексуально озабоченных старушек, — прихлебывая чай с молоком, Дороти решила прийти на помощь Шерлоку, не знающему, в какой, наиболее доступной форме, пояснить пожилой аудитории род своих необычных занятий. — Убийства?! — Глаза старушки полыхнули неподдельным восторгом, впрочем, как и глаза всех остальных старушек. — И вам не страшно?! — Ему приятно, старая курица. Он жить без этого не может, — продолжила объяснение До. — И даже может заболеть, если долго… — Боже мой, заболеть! — перебила возбужденная до предела Сью. — А чем? — Пневмонией, естественно. Крупозной, — невозмутимо ответила Дороти. За столом воцарилось потрясенное молчание. — Как же так?! — взвизгнула Сью. — Это же очень опасно. И у нас, как на грех, ничего такого нет… Что же нам делать, До, дорогая?! Сью вскочила со стула и заметалась по гостиной. — Вы только на неё посмотрите! — обратилась к приятельницам До. — Вчера ныла и жаловалась на острый артрит, а сегодня носится по моей гостиной, как смерч! Она ещё, чего доброго, побежит и кого-нибудь укокошит, чтобы тебя от крупозной пневмонии спасти, — перевела она удивленный взгляд на Шерлока. — Что ты сделал с моей подругой, бессовестный донжуан? — И строго прикрикнула на Сью: — Сядь на место, чума. Я пошутила. Все облегченно вздохнули и продолжили чаепитие. Разговор превратился в невнятный гомон — дамы делились впечатлениями, и даже Магда на время оставила бедро Джона в покое, повернувшись к сидящей рядом с ней Мэри. Джон наслаждался исходящим от Шерлока теплом и искоса поглядывал на его руку, изящно придерживающую донышко чайной чашки. И вздрогнул всем телом, когда Шерлок неожиданно наклонился к нему очень близко. — А ты говорил, что она совсем одна, — ворчливо шепнул он и, как показалось Джону, в наказание (правда, Джон так и не понял, за что, возможно за Магду) обдал его ухо волнительно влажным жаром. Провоцировал в самое неподходящее для этого время. Соблазнял. Сводил с ума. Черт долговязый! — Шерлок… — голос Джона предательски дрогнул. — Убери от меня свои бесстыжие губы. — Почему это? — очень достоверно удивился Шерлок, едва не воткнув язык в его слуховой проход. — Прикажешь мне на весь дом орать? Джон резко повернул голову, спасая свое запылавшее ухо, но это только ухудшило ситуацию — теперь они почти столкнулись носами, а под носами, как всем известно, располагаются такие не менее провокационные анатомические детали, как рты, которые сразу же потянулись друг к другу, намагниченные сильнейшим желанием прильнуть, и прильнуть надолго… — Сейчас поцелуются, — раздался восторженный шепот, разорвав оглушительную, вибрирующую волнительным предвкушением тишину, и рты мгновенно отпрянули, растянутые смущенной улыбкой (у Джона) и кривоватой усмешкой (у Шерлока). Гомон мгновенно возобновился. Ножи и вилки стучали, губы с наслаждением втягивали горячий чай, поленья потрескивали, создавая свою неповторимую музыку домашнего уюта. И теперь Джон наклонился к Шерлоку. — Не думаю, что ты недоволен поездкой, — тихо сказал он. — И потом, Шерлок… — Джон замолчал, почесывая кончик носа, но подстегиваемый нетерпеливым взглядом Шерлока, продолжил: — Каждая из них так или иначе одна. — Долго вы собираетесь отсиживать здесь свои задницы? — прошипела вдруг Кэт, поднимаясь из-за стола и нарушая создавшуюся идиллию. — Вы посмотрите на них… Дамы посмотрели на Шерлока и Джона, и те недоуменно переглянулись. — Пора, красавицы, — заключила свою речь прямолинейная Кэт. — Они же сейчас друг другу в штаны полезут. Приятный вечер подошел к концу. Гости разошлись по домам. * Они помогли Дороти убрать со стола и даже вымыть посуду (Джону не привыкать), а потом, обессиленные, уселись рядком на диване, вслушиваясь в непривычную для этого вечера тишину. Правда, через несколько минут Джон подскочил, вспомнив про оставленную у дверей лопату, но Дороти посмотрела на него так, что он сразу же сел на место, привалившись к мягкой, нагретой его собственным телом спинке дивана. — Придумал тоже, — сказала она, потрепав его по колену. — Ты ещё завтра с утра пораньше бег трусцой… — Господи! — вскочил Шерлок и с ужасом посмотрел на Джона. — Что? — испугался Джон и выпрямился. — Что?! — ещё больше испугалась Дороти и тоже выпрямилась. — Бег трусцой! — воскликнул Шерлок и унесся прочь из гостиной. До и Джон изумленно переглянулись. — Он спятил, — уверенно сказала До. —  Неудивительно. Мои старухи кого хочешь с ума сведут. Но Шерлок уже вернулся, торжественно протягивая красиво упакованную коробку (и когда только успел?). — Господи, Шерлок, — простонал Джон, снова привалившись к спинке дивана. — Как мы могли забыть?! От подарка Дороти была в полном восторге: разглядывала, прижимала к щеке. Даже нюхала. — Сексуальный шарфик, — сделала она вывод. Джон с Шерлоком стрельнули друг в друга глазами… Дороти приготовила им небольшую комнату на втором этаже. — Там очень тепло, — заверила их она. — Да вы и так не замерзнете. Ночь они провели в объятиях друг друга. Не было секса, не было даже жарких томительных поцелуев. Было только сладкое единение тел и осознание несоизмеримой ценности того, что они друг у друга есть. * Шерлок проснулся довольно поздно в пустой, незнакомой постели и испуганно заозирался, на пару мгновений забыв, где находится. Но волна облегчения прокатилась по сонному пока ещё телу — всё хорошо. Воспоминания о вчерашнем вечере закружились красочным калейдоскопом, и Шерлок тепло улыбнулся. Это был один из самых удивительных и прекрасных вечеров в его жизни. И Джон… А где, кстати, Джон? Шерлок накинул халат, прихватил туалетные принадлежности и поспешил вниз. Первый этаж был загадочно пуст. Но для Шерлока Холмса не существует загадок. «Лопата…» — многозначительно покачал он головой и направился в ванную. Освеженный, взбодрившийся и жутко красивый (по определению потного и лохматого Джона, к тому времени закончившего «разминку») он появился в гостиной, застав там накрывающую на стол Дороти и своего взмыленного, но очень довольного друга. — Доброе утро, Дороти. Доброе утро… Джон (он произнес это так: Джооон). Джон расслабленно улыбнулся, жадно облизнув враз пересохшие губы. — Завтракать будем у Сью, — «поздоровалась» Дороти. — Она там вовсю старается. Кроме того, у тебя будет хороший повод поскрипеть мозгами. — А что такое? — заинтересовался Шерлок. — Чего ты замер? Всё красавчиком своим любуешься? — прикрикнула Дороти на застывшего в дверях Джона. — Живо в душ, пока не провонял мне всю гостиную. Сумка у неё куда-то пропала. А там кредитки, документы. Садись, кофе уже готов. — Я без Джона не буду, — заупрямился Шерлок. — И я без Джона не буду. Но, бьюсь об заклад, он через пятнадцать минут уже появится здесь. На тебя любоваться. Джон сидел за столом и пил обжигающий кофе через десять минут… * Сью жила через три дома от Дороти в маленьком уютном коттедже, очень похожем на неё саму — такой же крошечный и такой же кокетливый. День выдался на удивление ярким. Снежные тучи покинули эксфордское небо, явив взорам его прозрачную синеву. Убеленные пушистыми хлопьями деревья царственно замерли, гордясь своим редким, блестящем на солнце нарядом. Шерлок дышал полной грудью и жмурился на солнце. Джон семенил рядом и тоже жмурился — глядя на Шерлока… Дороти, как величавый двухпалубный ледокол, вышагивала впереди, указывая им дорогу. Сью всплеснула руками, увидев долгожданных гостей. — Боже мой… Боже мой… — повторяла она, неизвестно отчего так сильно волнуясь. Как видно за ночь её влюбленность не утратила своей актуальности. Надо ли говорить, что все были в сборе. Стол накрыли на большой нарядной кухне, пестреющей клетчатыми салфетками, вазочками и баночками всевозможных размеров и форм. Сью порадовала мясным пирогом, фаршированными яйцами, пудингом и всё тем же рождественским печеньем, ещё вчера поразившем гостей причудливостью форм и богатством красок. Дамы посматривали на мужчин с плохо скрываемым любопытством — искали следы бурно проведенной ночи любви. Это было забавно. И мило. И трогательно. Джон с Шерлоком без конца переглядывались, чем радовали возбужденный женский коллектив несказанно. Делились впечатлениями и бесконечно благодарили за танцы… Мэри не стеснялась своих очков, открыто любуясь восхитительным носом Шерлока… Магда прижималась к бедру Джона с настойчивостью маньяка — сама судьба усадила её рядом с ним и на этот раз… Кэт доброжелательно шипела… Фло алела как ранняя заря, теребя новый бант своей новой блузы… Сью кокетничала и подливала чай… Время от времени она покидала свое место, делая обход стола и выискивая возможные недочеты. Но всё было идеально. — Как жаль, что она пропала, — внезапно вздохнула Сью. — Ваша сумка? — невозмутимо осведомился Шерлок. — О… Да, именно так. До уже рассказала вам о моей беде? — Ну какая же это беда? — спокойно возразил Шерлок и поднялся со стула. Он подошел к объёмной морозильной камере, примостившейся возле окна, красиво задрапированного кружевной занавеской, открыл её и достал оттуда покрытый инеем ридикюль. Все дружно ахнули. Даже Джон, который и не такое видал. Попутно Шерлок извлек из арктических недр такую же заиндевевшую книгу рецептов («боже мой, я оплакивала её целый месяц!»), тюбик губной помады, складной нож, клубок и ещё кое-какие мелочи. — Будь я проклята, — потрясенно прошипела Кэт. — Стратегический запас. Скажи спасибо, что он не обнаружил здесь фаллоимитатор. — Китти, ну как ты могла такое подумать?! — Сью тоже была потрясена, но чем именно, никто так и не понял. — Я никогда не пользовалась этой гадостью. Я всегда предпочитала… — Стоп! — прервала её не менее остальных потрясенная До. — Уймись. Я же говорю — блудница вавилонская. От стыда можно сгореть! — До, дорогая, что же в этом постыдного? — удивилась Сью, явно имея в виду что-то другое, весьма далекое от вавилонского блуда. — Я делаю это машинально. Можно подумать, ты никогда не находила зубную щётку в стиральной машинке. Дороти застонала. И все остальные — тоже. — Скажи мне, Сью, зачем тебе, прожженной вегетарианке… кстати, она вегетарианка… морозильная камера, да ещё такая огромная? Зачем ты её купила? — Что значит, зачем? — удивилась Сью. — Затем, что точно такую же приобрела Магда Ховард! А чем я хуже её? — Ну вот, — хлопнула по столу рыжая Магда. — Оказывается, во всем виновата я! Иногда ты бываешь несносна, Сью! Сью примирительно развела руками: такая уж я есть, и другой у вас не будет. — Чучело ты, — махнула рукой Дороти. — Поблагодари человека. — О, конечно! — встрепенулась Сью. Она вспорхнула и, подлетев к Шерлоку с легкостью подхваченного ветром перышка, обняла его за шею, смачно целуя в обе щеки и обдавая сладким ароматом пудры и пирога. — Чертова проститутка, — ревниво, но беззлобно буркнула Кэт. — Как ты догадался? — тихо спросил Джон, пока дамы, перебивая друг друга и (конечно же!) хихикая, обсуждали это загадочное происшествие. — Боже, — Шерлок даже скривился, очень красноречиво давая понять то, что Джон и без того уже знал и на что давно уже не обижался, — это элементарно. Пять минут назад она положила туда чайную ложечку. Потом они всей компанией долго прогуливались по Эксфорду. Старушки наперебой приглашали их зайти в гости, на что друзья отвечали вежливым, но решительным отказом — до поезда, что умчит их в далекий Лондон, оставалось четыре часа… * …Джон для порядка еще помахал лопатой, хотя тщательно вычищенный двор радовал глаз своей равнинной белизной. Подправил снеговиков, вернув на место выпавший глаз одного и пригладив округлый животик другого… Шерлок смотрел на него из окна кухни, где Дороти, ворча на разбрызгивающую масло сковороду, поджаривала три огромных бифштекса. Ему было грустно и тепло одновременно. Хотя все-таки больше тепло, чем грустно. «Каждая из них так или иначе одна», — вспомнилось ему в эту минуту. «Нет, Джон. Наверное, все-таки нет», — думал он, нервно потирая тонкие пальцы. * Провожать пришли все. И дружно промакивали платочками слезы тоже все. Только Кэт продолжала шипеть, но как-то жалобно и тоскливо. — На вокзал не поеду, — сообщила Дороти. — Не хватало ещё мне сморкаться на весь перрон. Она поочередно обняла каждого, но шепнула на ухо только Джону: — Приедете? — Обязательно, — тихо откликнулся Джон. — Вот и хорошо. Сколько ещё нам осталось… Этот-то согласится? — Она кинула строгий, но полный обожания взгляд в сторону стоящего неподалеку Шерлока, окруженного улыбающимися сквозь слезы подружками. Во взгляде Джона обожания было не меньше. Да больше, конечно. Конечно же, больше. — Согласится. Не сомневайтесь. — Куда он денется. — Похоже, Дороти не сомневалась. — Спасибо вам, чертовы гомики. Курицам моим на весь год радости хватит. * Покачиваясь в такт всё дальше убегающему от Дартмура поезду, они молча смотрели в окно. Разговаривать не хотелось, но тишина тягостной не была. Напротив, она была уютной и согревающей, и если бы это не выглядело слишком приторно и театрально, они взялись бы за руки, переплетя пальцы. «Интересно, как там миссис Хадсон? Мы ей ни разу не позвонили», — думал Джон. «Миссис Хадсон меня убьет, когда увидит на столе то идиотское пятно от реактива», — думал Шерлок. «Самое главное, чтобы в будущем году их не стало на одну меньше», — думали оба. *Зэодосия — подарок бога