Фиалка

Тсунаеши задумчиво брел по коридору, направляясь в кабинет отца, изредка отвлекаясь на картины и расписные стены. Недавно слуга сообщил, что Емицу вызывает его к себе. Шатен был удивлен, ведь он не видел отца очень долго, тот постоянно был в разъездах по важным делам. Емицу Савада был лордом, и это обязывало на огромную ответственность. С ужасом паренек ожидал, когда ему придется взвалить это бремя на себя. Он не был готов к этому. Он не хотел. Тсуна был единственным наследником, и, как бы ему не хотелось, избежать своей участи он не мог. Титул, который жаждал каждый, готовый пожертвовать ради этого многим, для подростка был лишь ненужной обузой. Он бы с радостью отдал его кому-нибудь другому. Тому, кто смог бы повести за собой людей. Савада боялся ответственности. Боялся не справиться, не оправдать ожиданий. Одно дело, когда за свою неуклюжесть и никчемность отвечаешь и страдаешь сам, и совсем другое дело, когда от этого зависит жизнь других людей. Незнакомых, чужих. Хотя отец ещё ни разу даже не намекнул на то, что шатен скоро станет Десятым Лордом, но Савада чувствовал, как давит и приближается неизбежное. Остановившись напротив массивной двери, он неуверенно постучался и зашел внутрь. Емицу сидел в кресле за письменным столом и читал письмо. - Папа, я пришел, - оповестил шатен, неуклюже садясь на стул, расположенный напротив стола. - Тсуна, - отложив письмо в сторону, мужчина смерил сына внимательным взглядом. Он любил своего сына, после смерти жены тот стал смыслом его жизни, и только благодаря ему мужчина не сошел с ума от горя. И вот сейчас он собирался собственноручно отправить сына на погибель. Но выбора не было. На кону стояли тысячи, а то и миллионы жизней. Он избаловал своего сына. Емицу понимал это, и теперь горько сожалел об этом. Нет. Его сын не был высокомерным или капризным, наоборот, тихий, скромный, вежливый мальчик. Вот только практически не приспособленный к жестокой реальности жизни. Емицу удерживал своего сына, как хрупкий цветок в теплице, бережно ухаживая, охраняя от непогоды жестокости и ветра жизни. Уже давно идет война с оборотнями. Люди проигрывают, что не удивительно. Оборотни – сверх-люди с возможностью превращаться в зверя. Иногда ему казалось чудом, что люди смогли продержаться так долго. Но чудо не могло длиться вечно… Дабы сохранить жизни людям, оборотни пошли на компромисс и решили заключить мир, и для укрепления этого договора они потребовали от Десяти Лордов их детей, чтобы заключить браки. Мужчина до последнего был против, но большинство проголосовали за. Это была малая плата за жизнь, и они обошлись незначительными потерями. Тсунаеши растерянно смотрел на нахмуренное лицо отца, не понимая причины плохого настроения, наивно считая, что репетитор пожаловался на плохие оценки Савады. - Тсуна, ты мой любимый и единственный сын, - с трудом проговорил мужчина, стараясь взять себя в руки. Чувства неуместны. Всё уже давно решено. Он мог бы спрятать своего сына, но древняя волчья магия могла распознавать ложь. И слишком высока цена окажется за обман. Его чистый, невинный, наивный мальчик, не знающий о жестокости жизни. - Папа? – обеспокоился шатен, подскакивая со стула. – Что-то случилось? - Всё в порядке. Просто знай, что я люблю тебя, - тепло улыбнулся мужчина, с трудом прогоняя дрожь с голоса. - Эм… я тоже люблю тебя, па, - смутился юноша. - Завтра будет заключен мир с оборотнями, - сложив руки в замок, сообщил Емицу. - Да? Так это хорошо, - улыбнулся Савада, не понимая, отчего отец выглядит недовольным и только больше хмурится, а в уголке рта залегла горькая усмешка. - И в знак примирения мы решили заключить браки. - Ясно, - непонимающе нахмурился шатен. Зачем отец говорит ему это? При чем тут он? Савада знал, что идет война, но это казалось ему чем-то далёким и ненастоящим. Как в книжках. Читаешь, осознаешь, но не участвуешь и уверен, что тебя это никаким боком не коснется. - Десять Лордов должны отдать своих наследников, - с тяжелым сердцем, сказал мужчина. - Хии?! – когда до юноши дошел смысл слов, он не смог сдержать ошеломленного вскрика. - Б-б-брак? Я? О-оборотень? – заикаясь от потрясения, неверяще выдохнул шатен, неуклюже взмахнув руками. - Да, завтра ты поедешь со мной в замок, и после церемонии оборотни заберут тебя к себе, - если бы Тсуна только знал, каких усилий мужчине стоит говорить это спокойно. Савада не знал, он был изумлен, испуган и не мог поверить, что самый дорогой ему человек так равнодушно бросает в пасть к волкам, в прямом смысле этого слова. - Н-но я… неужели ничего нельзя сделать? – шатен подлетел к столу, смотря с надеждой и мольбой на отца. Тот отвернулся, не выдержав взгляда и глухо ответил: - Всё уже решено. Собирайся, - и не глядя на сына, взял письмо, продолжая читать, хотя перед глазами всё расплывалось, и он не мог вникнуть в написанные строчки. Тсунаеши молча поклонился и ушел, вытирая жгучие слезы рукавом. Не этого он ждал. Чувства смешались и ураганом проносились внутри, кружа в сумасшедшем танце без музыки под неизвестный безумный ритм. Оказавшись в своей комнате, он лег и тупо смотрел на потолок, стараясь разобраться и понять, что он чувствует. Страх. Страх перед неизвестностью. И легкое томление от грозящих перемен, которые обещают перевернуть его привычную жизнь вверх ногами. Тсуна прожил пятнадцать лет в замке, не покидая предел стен, он не видел мира, хотя часто мечтал об этом. Иногда сетовал на свою однообразную жизнь, сейчас же он готов забрать свои слова обратно. И он сможет увидеть своих сверстников, других людей, существ, а не только служанок, лакеев, повариху, дворецкого, садовника и конюха. Но он боялся оборотней. Темные мифические существа из книжек, которые он нашел в библиотеке, для него были чем-то нереальным. А завтра он встретится с ожившей легендой. От волнения скручивало внутренности. Слезы быстро высохли, возможно, это к лучшему? Он выберется из клетки и сможет увидеть прекрасный и волшебный мир, который скрыт за высокими стенами их крепости. Юноша ещё долго возился, так как слишком беспокоился и думал о завтрашнем дне, и вскоре незаметно уснул. Разбудила его служанка, которая застелила кровать, принесла тазик с водой для утренних водных процедур и одела его. Тсунаеши не смущался своей наготы, так как привык к такому обращению. Да и добрая женщина была ему как мать. Обувшись, он сладко потянулся и принялся за завтрак, который ему тоже принесла служанка. - Господин, Ваши вещи собраны и через пару минут подадут карету, - поклонившись, оповестила прислуга. - Ага, спасибо, - улыбнулся шатен, стараясь прогнать тоску и думать о чем-нибудь хорошем. Получалось с трудом, так как мысли возвращались к не очень оптимистичным заключениям. - Господин, я поеду с Вами, - преданно произнесла женщина. - Спасибо, Мико. Я очень ценю твою заботу, - юноша мягко улыбнулся, поднимаясь из-за стола и вытирая рот салфеткой. Он спустился по лестнице в холл, вокруг суетились люди, подготавливаясь к предстоящей поездке. - Тсуна, ты готов? – к нему подошел отец и потрепал по волосам. - Да. - Прости, - тихо прошептал мужчина. - Всё в порядке, пап. Я понимаю, что у тебя не было выбора. Я справлюсь. Я ведь наследник Десятого Лорда, - вымученно улыбнулся Савада, стараясь держаться, а не разрыдаться, как девчонка, цепляясь за отца и прося его не отдавать. Тсунаеши был наивен, не знал жестоких правил внешнего мира, но даже он понимал, что означает перемирие для многих людей. Война всегда сопровождается кровью, трупами, убийствами, несчастьями и болью, и ему казалось, что если в его силах остановить это, то это не так уж и плохо. Значит, и он, пусть и никчемный и неумелый, годен для чего-то. Емицу крепко обнял сына. - Если что-то случится, ты знаешь, как со мной связаться, - произнес напоследок мужчина, прежде чем поцеловать сына в лоб и отпустить. - Ха-х-аха, пап. Ничего не случится, – уверенно произнес парнишка, и мысленно добавил: «Надеюсь». - Что-то мы развесили нюни, - усмехнулся мужчина. Видано ли дело, раз его сын притворяется и лжет, лишь бы не беспокоился такой старик, как он. - Пора в путь. - Ага, - радостно поддержал шатен. - Господин Тсунаеши, мы Вас очень любим и желаем Вам счастья. Знайте, что мы всегда будем ждать Вас, - собралась вся прислуга у ворот и низко поклонились. Все они очень привязались к молодому господину, который был подобен лучику солнца для них. И теперь солнце покидает их, а тучи заслоняют чистый небосвод. И хочется плакать, но нельзя. Молодому господину и так тяжко. - Спасибо. Я тоже. Вы для меня, как семья, - улыбаясь сквозь слезы, говорит юноша и садится в карету. Напротив него сидит отец и ласково треплет по волосам. - Поплачь, станет легче. - Нет. Как я могу плакать? Они счастливы за меня, и я должен улыбаться, - мотает головой Савада, чувствуя, как его переполняет тепло. И Емицу замирает от слов сына. Неужели он не заметил, как вырос Тсуна? Его маленький, наивный, солнечный мальчик превратился во взрослого юношу? «Как быстро растут дети», - с горечью осознает мужчина. Правда, он не может сдержать улыбки, когда видит, как паренек липнет к окну, восторженно смотря на пейзаж. «Хотя нет, ещё такой ребенок», - замечая, каким любопытством и непосредственностью горят карие глаза. Путь к замку занял полдня, Емицу даже немного устал, так как сын постоянно его тормошил и лез с расспросами, встречая что-то необычное. Лакей открыл дверь, помогая слезть. Тсуна с предвкушением зажмурился, неловко держась за руку, которую ему подала прислуга. От увиденного кружилась голова, от охвативших эмоций было тяжело сосредоточиться. Столько людей он никогда не видел. С замиранием сердца он разглядывал своих сверстников, которые были красиво одеты и о чем-то между собой общались. Шатен сделал робкий шаг навстречу, желая присоединиться к ним. Подружиться. От мысли, что он сможет найти здесь друга, он с трудом сдерживался, чтоб счастливо не завизжать, скача от переизбытка на месте. - Тсуна, я пойду к Тимотео, а ты пока побудь здесь. Никуда не ходи, и ни с кем не общайся, - дав наставления, Емицу скрылся в толпе. Савада крутил головой, любопытно осматриваясь, изредка задерживаясь на чем-то необычном. Вокруг слонялись вельможи, слуги, подростки, но на него никто не обращал внимания, будто подростка и не было в помине. Тсунаеши чувствовал себя неуютно. Не этого он ожидал, выбираясь в свет. Хоть отец и сказал не заводить ни с кем беседы, юноша с карими глазами не смог сдержаться. И как ему завести друзей, если молчать? Справедливо рассудив, что без этого никак, он неуверенно подошел к группе подростков, чувствуя, как от волнения и страха у него ослабли ноги и дрожат руки. - З-здравствуйте. – хрипло произнес он, но его не услышали, так как никто не повернулся к нему. «Может, подойти поближе?», - решил паренек и, зажмурившись, сделал шаг вперед и с кем-то столкнулся. Ошеломленно он распахнул глаза, с ужасом осознавая, что только что сбил официанта, который нес какие-то блюда, и половина из них теперь оказалась на полу, другая же часть попала ему на одежду и волосы. Вот и привлек внимание. Сначала стояла оглушительная тишина, а потом громкий смех заполнил всё помещение. - Ха-ха-а-аха, вот умора. - Пха-ха-ха. Вы это видели? - Ха-ха-ха, кошмар. Вокруг голоса, но юноша не слышит, так как от унижения и стыда не может двинуться, а когда к нему возвращается эта способность, он сломя голову бежит к двери и спотыкается, падая на стол и в панике хватаясь за белую скатерть со стола, вниз тут же падает посуда и бьются бокалы с напитками. Хуже не придумаешь. - Ха-хаха, вот же неуклюжий болван! - Да уж, потеха, и только. - И кто этот мальчишка? - Да кто его знает, - отмахнулась красивая леди, пряча улыбку за веером. Сдерживая злые слезы, юноша поднялся и убежал на улицу, правда, навернувшись на ступеньках, благо, их было не так уж много. Савада спрятался за деревьями на лавочке, забившись в угол и поджав колени к груди, закусил до боли губу. Люди оказались слишком жестоки. - Прячешься? – глубокий голос заставил парня испуганно вздрогнуть, подняв голову на незнакомца. Высокий стройный брюнет с пронзительно-серыми глазами, аристократические черты лица, холодная улыбка тонких губ, белая рубашка выглядывала из черного плаща, длинные ноги в обтягивающих штанах, заправленные в низкие сапоги на шнуровке. - Иии! Кто вы такой? – подозрительно уставившись на парня, спросил Тсуна. Незнакомец был очень красивый, и шатен с трудом заставил себя отвести взгляд от серых мерцающих глаз. - И я не прячусь! – пылко воскликнул, обидевшись, что его посчитали трусом, который после произошедшего позорно прячется. Хотя доля правды в этом была, мальчишка просто хотел уйти подальше от этих противных и насмешливых взглядов, издевательского и громкого смеха. - Разве? – усмехнулся брюнет, так и не назвавший себя, прислонившись плечом к дереву. - П-просто… отдыхаю, - произнес юноша, не понимая, почему он всё это говорит совершенно незнакомому человеку. Хоть парень ничего опасного не делал, но парнишка ощущал угрозу от него, будто находишься в смертельной близости с хищником, который очень голоден. - А что вы тут делаете? – стушевавшись под открытым пристальным взглядом, неуверенно спросил Тсуна, посчитав, что стоит вернуться обратно. Уж лучше быть в толпе людей, которые смеются над ним, чем тут, с чужим человеком, который внушает страх. - Ммм... – задумчиво произнес брюнет, обжигая хищным взглядом. – Охочусь. - Охотитесь? – недоуменно переспросил шатен. – А на кого? – медленно поднимаясь со скамейки, шатен испуганно замер, когда услышал угрожающее рычание. «Хии?! Р-рычание? Может, показалось? И он охотится? Но тут, кроме меня, никого нет. Стоп! А вдруг он людоед! Хии!» - в панике метался юноша, побледнев от страха. Ужаснувшись перспективой быть ужином сероглазому брюнету, шатен стал опасливо отступать назад, мимолетно оглядываясь в надежде увидеть хоть кого-то. - На милых зверушек, – мурлыкнул брюнет, насмешливо щуря серые глаза, будто он смог прочитать мысли паренька. - А? З-зверушек? Н-на белочек? – заикаясь, выдавил из себя шатен, смотря огромными глазами на парня, который так и не двинулся с места. Но Саваде казалось, будто тот осторожно приближается, кружась, как хищник вокруг добычи, постепенно загоняя в ловушку. - Не совсем. - Н-не нравятся б-белочки, да? – сердце громко громыхало в груди, грозясь пробить грудную клетку, и катастрофически не хватало воздуха. - Тогда зайчики? – Тсуна понимал, что несет уже полный бред, но остановиться не мог. Страх стискивал сердце холодным обручем, а воздух, поступающий в легкие, был удушающе горячим. - Хех, возможно, - внимательно следя за его передвижениями, произнес сероглазый. - В-вот как, - с трудом сглотнув, натянуто улыбнулся Савада. И откуда возникла странная ассоциация себя с зайчиком? - Тогда, я это… пойду. А Вы… ловите зайчиков, - пролепетал парнишка и резко развернувшись, бросился бежать. Только оказавшись внутри замка, юноша тяжело дыша успокоился и набрался смелости обернуться, позади никого не было, вот только чувство, что за ним кто-то наблюдает, его не покидало. - Тсуна, где ты был? Я тебя везде искал. Я же сказал никуда не ходить, - взволнованно произнес отец, хватая сына за руку и введя к центру зала. - Я… просто гулял в саду. - Скоро начнется церемония, - качая головой над безалаберностью сына, сказал мужчина. - Я не хочу, - Савада позволил себе немного покапризничать. - Я знаю, - тепло улыбнулся Лорд, останавливаясь у небольшого столика, где уже находились девять мужчин со своими детьми. У всех были дочки. - Рад Вас здесь всех видеть, - по центру стоял пожилой мужчина с усами, он напоминал шатену доброго дедушку. – Сегодня мы все станем свидетелями заключения браков ради мира между людьми и оборотнями. Наступила тишина, а потом люди стали хлопать, выражая свою радость. Тсуна не ощущал веселья и праздника, лишь смутную и неясную тревогу. - Ради мира Десять Лордов согласились отдать своих детей. Сейчас оборотни подойдут и выберут себе невесту, - говорил Тимотео. - И жениха, - возмущенно добавил Тсуна, но пожилой мужчина его не услышал и продолжил. - После обмена ритуальными клятвами они заберут их к себе на родину. Открылась дверь, и в зал вошли десять человек. Две девушки и восемь парней. Высокие, стройные, красивые, величественные и опасные. Тсуна удивленно ахнул, когда среди оборотней увидел того незнакомца, которого встретил в саду. «Хии?! Так он оборотень?», - был ошеломлен юноша. - Ангел, - не смог сдержаться Тсуна, когда увидел девушку с короткими каштановыми волосами, которые при свете ламп поблескивали медью, теплыми карими глазами и кроткой улыбкой, невысокая, стройненькая. Он не мог поверить, что такой ангел является жестоким убийцей. Вот только долго любоваться он не смог, так как ему загородили вид, и, подняв голову, шатен встретился с серыми глазами. - Хибари Кея. – представился брюнет и нахально продолжил, - Ты мой, - протягивая руку, усмехнулся оборотень, заметив, как распахнулись от ужаса светло-карие глаза. Тсунаеши дрожащей рукой протянул навстречу, хотя больше всего ему хотелось отдернуть руку и отступить назад, спрятаться за отцом. - Савада Тсунаеши, - произнес хриплым голосом и пошел следом за парнем, который вел его по коридору к алтарю. Напоследок юноша обернулся ещё раз, чтоб посмотреть на ангела, девушка спокойно подошла к дочери Второго Лорда и представилась. - Сасагава Киоко. Приятно познакомиться. «Так её зовут Киоко», - мечтательно вздохнул Тсуна, и тут же поморщился от боли, так как оборотень сжал его руку. «Вот, теперь синяки будут», - подумал шатен, посмотрев на руку и слегка пошевелил пальчиками. - Что ты делаешь? – от неожиданности паренек с карими глазами испуганно вздрогнул, и у него подскочил пульс. - У меня руки немеют, - пожаловался Савада, и тут же боязливо замолчал. Может, не стоило говорить? Но к его удивлению, оборотень ничего не сказал, но ослабил хватку, больше не причиняя боли, но по-прежнему держа очень крепко. Почему-то весь обряд для юноши прошел, как в тумане. Вроде бы они подошли к алтарю, повторяли за священником, обменялись кольцами и поцеловались. Последнее, как ни странно, отчетливо врезалось в память, вгоняя в краску и вызывая желание провалиться сквозь землю. Это ведь был его первый поцелуй! И он представлял его совершенно по-другому. В другой обстановке, с девушкой, и поцелуй должен быть нежным и переполненный любовью, и уж точно не с оборотнем, который жадно целовал, лишая воздуха, подчиняя, выказывая свои права. К счастью для юноши, но следующая церемония обряда должна была пройти на землях оборотней по их обычаю. Так что никакой брачной ночи не было. Тсунаеши читал об этом в книгах, но ни разу не натыкался, чтоб там было указано про свадьбу между людьми одного пола. «Видимо, у оборотней всё по-другому», - наивно рассудил шатен, устало падая на кровать, почти не чувствуя, как бережные руки снимают с него одежду. Проснулся юноша резко, открыл глаза и подскочил с кровати, осоловело смотря по сторонам, его неожиданно накрыл приступ паники и страха, но, убедившись, что в комнате никого нет, он снова лег на кровать. Заснуть ему не дали, так как пришла прислуга и стала его умывать, расчесывать, одевать. - К чему такая спешка? – удивился Тсуна. - Оборотни сказали, что возвращаются обратно. - Хах? Так быстро, - расстроился Савада, позволяя заплести свои длинные волосы в косу. - Все готово. Ваш супруг ждет Вас, - поклонилась служанка и покинула комнату. Тяжело вздохнув, шатен вышел из комнаты, растерянно замерев в коридоре. Он не помнил, как здесь оказался и куда идти, но на помощь к нему пришла прислуга, которая любезно проводила во двор, где их поджидала карета. Вокруг было непривычно тихо, видимо, все уже разъехались по домам. - Садись, - раздался позади насмешливый голос, и его слегка подтолкнули к карете. Юноша по инерции прошел пару шагов и остановился, обернувшись. - Эм.. Д-доброе утро, - пролепетал шатен, чувствуя, как у него горят щеки. Теперь этот сероглазый оборотень его муж. Как необычно и волнительно. - Йо, - лениво взглянул Кея. - Я… могу попрощаться с отцом? – дрогнувшим голосом, спросил Тсуна. - Он уехал, - коротко оповестил оборотень и залез в карету. Первые долгие пару секунд юноша потерянно хлопал глазами и не мог поверить. Отец не мог его бросить. Не мог. И он был почему-то уверен, что его муж не врет. Хотя на чем основывалась его уверенность, мальчишка сам не знал. Опустив голову, он послушно залез следом и, сев на сиденье, отвернулся к окну, стараясь не расплакаться от обиды. - А моя служанка? – всколыхнулся юноша, заметив, что женщины нет рядом. - Никто, кроме супругов, не имеют право пересекать наши земли, - холодно объяснил Хибари, сложив руки на груди и прикрыв глаза. - Что? Но как? – удивился Савада. Что ему делать? Как он будет справляться без прислуги? Оборотень ничего не ответил и, кажется, задремал. Тсунаеши снова тяжело вздохнул и стал смотреть в окно. Изредка он бросал взгляды украдкой на оборотня, восхищаясь его красотой. В голове до сих пор не укладывалось, что перед ним его супруг. «Я сделаю всё возможное, чтоб быть полезным», - решил парнишка. Учитывая, что он ничего не умел, перед ним стояла тяжелая работа. Карета резко остановилась, и паренек, который задремал, встревоженно распахнул глаза и посмотрел на супруга. Тот не выглядел удивленным такой внезапной остановкой, а лишь открыл дверцу и вышел, поманив пальцем за собой. Тсунаеши недоумевал над происходящим, но решил, что благоразумнее будет послушаться, и вышел следом. - Что случилось? – удивился Тсунаеши, заметив, что к ним приближается группа людей в черных плащах. - Дальше наши земли, - неохотно пояснил Хибари. Савада понимающе кивнул. Он запомнил слова оборотня. Дальше, видимо, он пойдет сам, а эти незнакомцы, скорее всего, тоже оборотни и будут их сопровождать до замка. - Я могу взять свои вещи? - Только необходимое, - кивнул брюнет, дожидаясь группу оборотней. Шатен растерянно стоял, так как не мог достать свои вещи из сундука, но вскоре догадался обратиться к кучеру, который охотно выполнил просьбу. Тсунаеши не знал, что с собой брать, наивно посчитав, что все вещи жизненно необходимы. Схватив ручку чемодана, он кособоко поплелся за брюнетом, который направился навстречу встречающим оборотням. Чемодан был тяжелым, и будь Савада немного посмелее, то попросил бы своего мужа его понести, пройдя всего пару шагов, он тяжело опустил его на землю, передохнув, потом обхватил двумя руками груз и напряг свои мышцы. Оборотень, обернувшийся, чтобы проверить, идет ли за ним человечишка, раздраженно замер, когда увидел, что мальчишка с трудом несет большой чемодан. Когда у Савады из рук вырвали чемодан, он хотел было поблагодарить мужа за помощь и чуткость, но так и замер с открытым ртом, так как брюнет, ломая замки, открыл чемодан и, вывалив всё содержимое на землю, стал беспардонно копаться. От смущения, возмущения и шока пару мгновений Тсуна замер, как каменное изваяние. Кея, не видя ничего постыдного, чтоб копаться в личных вещах парня, выбрал темные брюки из мягкой ткани, рубашку, свитер и ночнушку, кинул их отдельно от кучи. - Это, - он кивнул на выбранные им вещи, - собери в рюкзак. Ошеломленно моргая, Савада ужаснулся сказанному, но и возразить не смел. Теперь, как младший супруг, он обязан подчиняться всем приказам старшего. Стиснув зубы и яростно сверкая глазами, парнишка медленно подошел к вещам и стал их аккуратно складывать, морщась от брезгливости, так как некоторые из них были испачканы в грязи. Гневно поджав губы и возмущенный бестактностью оборотня, шатен взял рюкзак, который ему кинул брюнет и, стараясь сложить так, чтоб вещи не помялись, взял его за лямку и пошел к Кее, который о чем-то переговаривался с другими оборотнями. Как только он подошел достаточно близко, то увидел, что группа была из семи человек, которые были немного похожи друг на друга, высокие, хорошо сложенные, с черными волосами и карими глазами, даже одеты они были одинаково в свободную рубашку с жилетом, брюки и сапоги, у каждого имелась сумка, видимо с припасами. Парня удивило, что у них не было оружия. И смотрели они на прибывшего парня с презрением и ненавистью, от таких эмоций он пошатнулся и опустил взгляд. «Что? За что они меня так ненавидят? Я ведь ничего даже не сделал», - удивился Савада, чувствуя себя крайне неуютно под враждебными взглядами оборотней. - З-здравствуйте, - с трудом переборов страх, произнес юноша, не решаясь поднять взгляд от их сапог. - Как обстоят дела на границе? – осведомился Кея. - Пока тихо, - ответил один из парней. – Но нас это беспокоит. Словно тишина перед грядущей бурей. От унижения шатен прикусил нижнюю губу, и постарался не сильно расстраиваться, что его попросту проигнорировали. Не в первой. - Ясно. Удвой патрули. Возвращайтесь в замок и укрепите стены, - приказал Хибари. Оборотни поклонились и скрылись в чаще леса. Савада растерянно хлопал глазами, он думал, что они будут их сопровождать, а теперь получается, что весь путь шатен проведет с Хибари. И кстати, насколько долог путь? Тем более, разве в лесу не опасно? И как он будет без привычных ему удобств? Кея соизволил глянуть на бледного и перепуганного юношу. Нежный цветок. Красивый, особенно его длинные волосы, но ужасно неприспособлен к жизни, будто до этого его держали в теплице. - Не отставай, - предупредил оборотень и двинулся в путь. Тсунаеши старался подстроиться под широкий шаг брюнета и не отставать, почему-то он был уверен, что если потеряется, то искать его никто не будет. Шатен старался сосредоточиться и не потерять из виду брюнета, который уверенно шел по лесной тропинке, вот только парнишка постоянно крутил головой, восхищенно смотря на пейзаж. В итоге он нелепо зацепился за корень дерева и упал, больно растерев руки до крови и поцарапав колени. Тсунаеши часто падал у себя в замке, и тут же его спешили поднять слуги, предварительно обработав ранки и вели купаться и переодевать. Кажется, ему стоит рассчитывать с этого момента только на себя. Беспомощно смахнув слезы, шатен поднялся сначала на четвереньки, морщась от острой боли и затем встал на ноги, струшивая пыль и прилипшие опавшие листья деревьев. Бессильно оглянувшись в поиске помощи, он с ужасом увидел спину удаляющегося брюнета. И понял, что если не поспешит, то так и останется стоять тут в лесу, совершенно один. Шатен быстро побежал, но снова запнулся и поцарапал ладонь сухой веткой. Хотелось зарыдать от злости и отчаяния, что юноша и сделал, присев на колени и смотря на кровоточащий порез. «Вот так я и умру», - с ужасом глядя на кровь, подумал юноша. Он не знал, что делать, поэтому тихо плакал и молился. Кея старался подстроиться под человека, с его-то скоростью он мог бы добраться до своих владений за час, но приходилось мириться с неизбежным. Травоядное был ужасно неловок, так как умудрялся наступать на каждую сухую ветку, спотыкаться об каждый корень или ямку. Вот снова упал. Вскоре позади послышались торопливые шаги и глухой звук, а потом плач. Сдерживая глухое раздражение, оборотень остановился, пару раз вздохнул и развернулся, и удивленно замер, когда увидел, как парнишка со скорбью смотрит на порез, из его глаз стекают крупные слезы, и он что-то шепчет. - Что ты делаешь? – сдержанно поинтересовался Кея. Все-таки не стоит забывать, что люди очень хрупкие создания. - Умираю, - тоскливо оповестил шатен. Кея удивленно выгнул бровь. - От чего? - От потери крови, - не обращая внимания на насмешливый вопрос, пребывал в горе юноша, мысленно прощаясь с отцом и слугами, обещая их помнить на том свете. И ещё он поразился бесчувственности оборотня, который спокойно стоял в сторонке, пока его супруг умирает. Хибари насмешливо фыркнул, поражаясь глупости мальчишки. Надумал умереть от такой жалкой царапины? Вначале он подумал, что парнишка шутит, но увидев, с какой серьезностью тот ответил, лишь обреченно возвел глаза к небу, понимая, что впереди его ждут проблемы посерьезней. Брюнет молча подошел к парню, послышался треск рвущейся ткани, и перевязал ладонь супруга, который ошеломленно хлопал своими огромными карими глазами. - Ч-что вы делаете? – ахнул он, ошарашено смотря на свою порванную штанину. - Заткнись, - раздраженно бросил Кея и поднялся. Некоторое время Савада сидел и смотрел на перевязанную руку, которая слегка покраснела от крови, но кажется, муж только что спас его от неминуемой, как считал парнишка, смерти. Тсуна даже устыдился того, что думал о нем плохо. Дальше они шли молча, только в этот раз Кея старался идти ещё медленнее. Страшно представить, что случится с этим нерасторопным мальчишкой, если за ним не приглядывать. Будет слишком глупо, если его спутник погибнет раньше, чем они завершат обряд. Да и начинать войну не хотелось, особенно, когда они с таким трудом пришли к соглашению. Тсуна устал, но продолжал идти, вот только он чувствовал, что долго не протянет и попросту рухнет на землю без сновидений. Только страх затеряться в этом лесу, который с наступлением темноты уже не казался таким прекрасным и величественным, подстегивал идти дальше, передвигать отяжелевшими и непослушными ногами. Он старался не обращать внимания на то, что его одежда испачкалась и от него несет потом, да и рука немного саднила, хотя уже не так сильно беспокоила. «Я устал. Как долго нам идти? Оборотни что, вообще не устают?», – мысли текли лениво и неохотно. На глаза навернулись жалкие беспомощные слезы, которые паренек быстро смахнул. Он столько всего пережил за весь день, что был морально истощен и не мог ни о чем думать. Лишь изредка неясные всполохи мелькали в голове, но тут же исчезали в темноте сознания. Кея прилагал значительные усилия, чтобы держать волка на коротком поводке. Хоть по человеческим обычаям они уже являлись супругами, но для зверя Тсуна всё равно был чужаком, до тех пор, пока не состоится церемония по традициям оборотней, он не признает его своим. Зверь внутри желал разорвать чужака на части, особенно нервировало, что тот ходит по его территории и находится на таком близком расстоянии. Сейчас зверь был раздражен, поэтому он отправил своих людей вперед, не желая лишний раз его провоцировать. То, что человек беспомощен и слаб, он знал, но не ожидал встретить такого никчемного, даже по меркам людей, парня. Они даже не преодолели и полпути, а тот уже устал. Его дыхание становилось тяжелее, а шаги вялыми и короткими. Стоило сделать перерыв. Скрипнув зубами, брюнет остановился и оглянулся. Парнишка устало прислонялся к стволу дерева и решительно шел за ним, хотя расстояние между ними постепенно увеличивалось. Упрямый. Оборотень усмехнулся. Он выбрал его сам, так как его заинтересовал дерзкий огонек в кротких карих глазах. Послушный, правильный мальчик, только взгляд изредка становился непокорным, гордым. - Привал, – оповестил оборотень. Вначале Савада подумал, что ослышался или от усталости у него начались слуховые галлюцинации, но увидев, что брюнет останавливается у полянки, и кинув на плоский валун сумку потянулся, шатен ощутил невообразимую радость и плюхнулся прямо на землю. В животе резко заурчало от голода, и парнишка вспомнил, что последний раз ел утром, а день уже клонился к закату. Он посмотрел на брюнета, который рылся в сумке и достал теплый и плотный плед, следом кулек. Постелив на земле, он сел и достал из пакета хлеб и кусочек сыра. Непроизвольно у мальчишки рот наполнился слюной, и он голодно сглотнул. Хибари заметил взгляд шатена, усмехнулся и, поломав хлеб пополам, кинул его спутнику. Тот неуклюже попытался его словить, но уронил. Савада долго смотрел на хлеб, прежде чем решился поднять его с земли. Голод был слишком силен, чтоб брезговать предоставленной пищей. - Эм… извините, но где я буду ночевать? – чопорно поджав губы, спросил Тсуна. - У тебя большой выбор, фиалка? – издевательски произнес Кея, выгибая бровь. Краска ударила юноше в лицо, но он лишь сжал до побеления губы. Видимо, он был слишком наивен, раз считал, что сможет ужиться или даже полюбить своего супруга. Ничего, кроме злости, он не испытывал. Ещё и придумал дурацкое прозвище. - Я... я не фиалка! – это должно было прозвучать гордо, но уж точно не так пискляво, как услышал себя со стороны Тсунаеши. Кея никак не прокомментировал его выпад, лишь насмешливо хмыкнул. Делать было нечего, и шатен вытащил из рюкзака свою ночнушку, постелил на землю и лег, скорчившись в позе эмбриона, и отчаянно желая, чтобы всё это оказалось сном, а утром он проснется и окажется в мягкой и уютной кровати у себя в комнате. Заснул он моментально, так как выбился из сил. В середине ночи оборотня разбудил шум, который он прежде никогда не слышал. Что-то похожее на стон и вскрик. Этот шум устроил паренек, который к тому времени окончательно проснулся и чувствовал себя теперь жутко несчастным. Ему казалось, что он вот-вот замерзнет и умрет. Услышав, как завозился оборотень, Савада устыдился своего поведения. - П-простите, я н-не х-хотел В-вас будить, - проговорил он, вздрагивая при каждом слове и стуча зубами. - Иди сюда, - недовольно приказал Кея. - Нет, - неожиданно твердо отказался Тсуна, съёживаясь и обнимая себя руками в попытке согреться. Услышав угрожающий рык, он вздрогнул и позорно вскрикнул, когда почувствовал, как горячие руки подняли его и понесли куда-то. Оборотень опустил его на свой плед и растянулся рядом. Он лег на бок, обогревая своей спиной и вздрогнул, когда почувствовал, как холодные руки забрались под рубашку. Видимо, мальчишка действительно сильно замерз. - С-спасибо. – искренне поблагодарил и, уткнувшись холодным носом в лопатку оборотню, мирно засопел, довольно мурлыча. Кея не спал, так как приходилось сдерживать зверя, который рвался перегрызть горло человеку. Тем более не стоило ему поворачиваться и подставлять свою спину – незащищенное место. Ещё не настолько он доверял пареньку, чтоб спокойно отнестись к такому положению. А мальчишка не чувствовал угрожающей ему опасности и тыкался лбом в спину, как слепой котенок. В итоге недовольно сжав зубы, брюнет повернулся к шатену лицом. А тот, будто этого и ждал, сразу же придвигаясь почти вплотную, уткнувшись куда-то в подмышку, и крепко обняв его, как осминожка. Теперь Кея не был уверен, что нынешнее положение стало лучше. Уж лучше бы он оставался на месте. Но на удивление зверь внутри молчал и вскоре убаюканный мирным дыханием, тихим и ритмичным пульсом, а так же окутанный запахом леса, молока, трав и чем-то сладким, заснул. Проснулся Савада от жажды, провел языком по небу, громко сглотнул слюну, чувствуя, как быстро сохнет горло. Разлепив веки, парень сел и растерянно смотрел по сторонам, не в силах понять, как очутился в лесу. Сонно протерев глаза, он ошеломленно вскрикнул, с ужасом осознавая, что всё это не сон, а жуткая реальность. А встретившись с взглядом хищных серых глаз, у него чуть сердце не остановилось, хотя он не смог сдержать девчачьего визга. Оборотень внимательно, будто видел в первый раз, осматривал его, изредка его взгляд задерживался на открытом горле юноши, но тут же плавно перемещался, стоило только шатену это заметить. - Эм… д-доброе утро, - вспомнив про вежливость, робко произнес Тсунаеши, поднимаясь с пледа. Его волосы спутались, в них застряли соринки, веточки, пожелтевшие кусочки листьев, Савада брезгливо поморщился и постарался расплести косу, попутно вытягивая всякий мусор, который туда попал. Хибари онемел, завороженно наблюдая, как струятся длинные волосы, отливая золотом на солнце, на миг ему показалось, что хрупкую фигуру юноши окружает мягкий, еле уловимый свет. А когда моргнул, то наваждение спало, и перед ним был нескладный подросток, который что-то бурча себе под нос, неумело расплетал косу. Такими темпами он только ещё больше запутает её и соорудит из оной целое гнездышко. Хибари покачал головой и подошел к парню, который испуганно вздрогнул и поднял донельзя огромные карие глаза, как у олененка. Он только протянул руку, а шатен побледнел и смотрел так, будто Кея собирается тут его задушить, как минимум. Хибари молча убрал руки юноши и стал медленно и аккуратно расплетать косу, наслаждаясь мягкостью и шелковистостью каштановых волос. Савада боялся пошевелиться, ощущая, как бешено колотится сердце и становится нестерпимо жарко от близости сероглазого зверя. Закончив, Хибари бережно провел рукой по волосам и растерянно моргнул, отдергивая руку и резко отходя от парнишки. - С-спасибо, - прошептал, потупившись в землю и поднялся. Кея молча кивнул, принимая благодарность, и стал рыться в рюкзаке, достал флягу с водой, сделал пару глотков и протянул её Тсуне, который сначала очень удивился такому жесту, а потом опомнившись, принял и, не вытирая горлышко, жадно припал, делая большие глотки. - Не спеши, - усмехнулся оборотень, когда паренек поперхнулся и закашлялся. - П-прости, - виновато опустил голову шатен, протягивая флягу обратно. Хибари закрутил крышку и положил в рюкзак, сложил плед и пошел дальше, зорко смотря по сторонам. Тсуна вытер рот рукавом, ненароком отмечая, что белая рубашка заметно посерела, а рукава испачкались, стал идти. «Я хочу принять душ и нормально отдохнуть», – мысленно взвыл шатен, но не решаясь высказывать свои претензии открыто. Тсуна ненавидел этот лес. Нескончаемый. Усеянный ветками, ямами, корнями деревьев и прочими гадостями, об которые не раз спотыкался паренек. А оборотень мягко и бесшумно скользил по земле, не издавая ни шороха, что казалось невозможно. И тут оборотень резко остановился. Его черты лица хитро заострились, будто он собирался перекинуться в зверя, но спустя время он снова продолжил путь. - Нам ещё долго идти? – капризно спросил Тсуна, с трудом стараясь перелезть через поваленное бревно. - Два дня, - на удивление ответил Кея, не оборачиваясь. Раньше у Тсуны не было времени здраво осмыслить всё происходящее, зато теперь у него его стало резко навалом. Он испытывал странные и смешанные чувства. Вроде бы мечтал выйти из клетки и увидеть мир, но теперь отчаянно хочет вернуться в своё убежище. Он не был против брака оборотня, желая принести хоть какую-то пользу и чтобы его не считали бесполезным, а сейчас всеми фибрами души он отторгает своего супруга. И Тсуна никогда не думал, что будет так тяжело. Он привык, что есть слуги, которые всё делают. Одевают, купают, выполняют мелкие прихоти, готовят, заботятся, носятся, как курица-наседка, а теперь он оказался совершенно один среди леса в обществе угрюмого оборотня, который уж точно ничего не будет делать, что делали для него слуги. Иногда Саваде хотелось остановиться, сесть на землю, сложить руки на груди и никуда не ходить. А потом он понимал, что это не самый лучший выход из ситуации. Он или погибнет от голода и жажды, или его загрызут дикие звери, или на крайняк собственный супруг запросто свернет ему шею. От таких перспектив юноша вздрогнул и растер плечи. А ещё ему жутко хотелось принять душ. - Рядом пруд, - послышался голос и шатен вначале не поверил, что обращаются к нему. Пару раз недоуменно моргая, а потом живо встрепенулся от возможности воплотить своё желание в жизнь. - Я могу искупаться? – с надеждой спросил Тсуна. - Полчаса, - коротко оповестил Хибари, кивнул в правую сторону от себя. - Я б-быстро, - не поверил своему счастью, и побежал в указанном направлении. Сразу же за деревьями обнаружился чистый пруд. Тсунаеши стал наспех снимать одежду, но никак не мог расстегнуть пуговицы и справиться со шнуровкой на сапогах. Он никогда прежде не занимался подобным, но считал, что это легко. Оказалось не так просто, как на первый взгляд. В итоге он просто стянул через голову рубашку, так и не расстегнув пуговицы, и стащил сапоги, на благо, они были слегка свободноваты. Он подошел к берегу и замер, увидев мутную воду. Брезгливо сморщив носик, юноша не смог сдержать разочарования, он почему-то представлял себе пруд намного чище, и ожидал прозрачной и чистой воды, как на картинках. Но выбора особого у него не было и, покрываясь мурашками от холодноватой воды, он стал осторожно заходить в воду, давя в себе чувство отвращения. Все-таки окунуться в воду после длительного путешествия было очень хорошо, и Савада просто наслаждался водными процедурами, плавать он не умел, поэтому просто ходил по песчаному дну и махал руками. «У меня нет мыла и мочалки, и шампуня», - тоскливо вспомнил шатен, набирая ладошками воду и медленно пропуская её сквозь пальцы. Услышав неясный шорох, он пугливо обернулся и ушел в воду по шею, смотря на берег. Там стоял сероглазый оборотень, он неспешно подошел, останавливаясь в паре метров от воды, и протянул руку, в которой держал квадратный белый кусочек мыла. Тсунаеши обрадованно вскрикнул и хотел было забрать, но шустро опомнился и покраснел, осознав, что сейчас почти голый. Это было неприлично. Тем более юноша стыдился показывать своё тело чужаку, хотя и оборотень со вчерашнего дня считался его супругом, но Савада всё равно стеснялся. Хоть шатен мало знал Хибари, но был уверен, что если он сейчас не возьмет мыло, то оборотень попросту уйдет. Медленно идя по дну, он старался держаться по горло в воде, вот только, чем ближе он подходил к берегу, тем меньше становился уровень воды. Его щеки полыхали румянцем, и он, стараясь прикрыться одной рукой, несмело взял мыло и поспешил быстрее спрятаться в мутной воде, теперь он был даже рад тому, что она не прозрачная. Тсунаеши держал мыло обеими руками, так как оно стало скользким, и он боялся его выронить. Хибари отошел назад, сел на землю, подогнул ногу и свесил руку, опершись локтем о колено, пронзительно наблюдая за мальчишкой. От увиденного выбило дух, и он словно, забыв на миг как дышать зачарованно смотрел, как капли воды стекают по хрупкому телу, острые лопатки, дразнящий изгиб поясницы, длинные волосы прилипли к телу, скрывая его грудь. Оборотень внутри утробно зарычал, а рот наполнился слюной. Кея не испытывал особой радости от союза с человеком. Его положение обязывало на ответственность. Из всех представленных десяти людей он выбрал парнишку, потому что почувствовал в нем сильную волю, такой станет надежным спутником, которому без страха можно подставить спину. А ещё он был самым лакомым кусочком для зверя. Сладко пахнущий, манящий своей невинностью, желанием осквернить его чистоту. Кея никогда в жизни не встречал создания светлее и чище, чем этот паренек. Тсуна неумело взял мыло и стал тереть его об волосы, вспоминая действия служанок во время купания. Было неудобно, так как приходилось использовать только одну руку, во второй было мыло. С трудом закончив и ополоснувшись водой, Савада стал идти к берегу, к его облегчению, оборотня там не было, и юноша, боясь, что тот вернется, поспешил быстро одеться. Было неприятно одевать грязную одежду на мокрое тело, но иного выхода не было. Выжав волосы, шатен поморщился, когда капли стали стекать по шее, спине, груди, натянув рубашку обратно, он стал пробираться сквозь густую рощу. Когда прошло минут пять, а он так и не наткнулся на знакомую полянку и не увидел оборотня, Тсуна встревожился. «Неужели заблудился?», - пронеслась паническая мысль. Стараясь унять волнение и успокоиться, юноша стал размышлять и решил, что стоит вернуться назад к пруду в надежде, что оборотень появится там. Парнишка развернулся и вышел обратно к пруду, сев на траву, он поджал ноги к груди и стал ждать. Услышав хруст ветки и шорох листьев, парнишка обрадованно встрепенулся, поднимая голову, ожидая увидеть Кею, но замер с широко распахнутыми глазами. В паре ярдов от него стояла огромная пантера, черная, с мощными лапами, длинным хвостом, пастью с острыми клыками и жуткими серыми глазами. Парня прошиб пот, сердце подскочило и с удвоенной силой забилось после краткого мига остановки, кажется, юноша и не заметил, как задержал дыхание, по телу прошелся холодок. В пасти животного трепыхался белый кролик с пятнами крови, он беспомощно дрыгал задними лапками, в ответ на такое жалкое сопротивление пантера лишь покрепче сжала пасть, послышался писк, и добыча замерла. Савада от страха плохо соображал, он осознавал, что должен бежать, но тело не слушалось, и, побледнев от испуга, он отстранено наблюдал за тем, как зверь хищно крадется к нему, сокращая дистанцию. Что было дальше, паренек не помнил, так как в глазах потемнело, и он потерял сознание. Очнувшись, Тсуна осознал, что накрыт пледом, а рядом слышится странный треск и пахнет жареным мясом. Непроизвольно рот наполнился слюной, а желудок заурчал, требуя еды. Савада присел и оглянулся, с замиранием сердца боясь увидеть огромного зверя с дохлой тушкой зайца. К его счастью, рядом был только сероглазый брюнет, который успел набрать сухих веток, соорудить из них костер и вертел, на котором жарилась вышеупомянутая тушка зайца, только уже без своей белой шерстки испачканной кровью. От воспоминания паренька замутило, и он постарался отогнать кошмарные образы. Кея молча оторвался от своего занятия, цепким взглядом окинул юношу и, убедившись, что тот в порядке, стал крутить самодельный вертел. Савада несмело поднялся, аккуратно сложил в сторонке плед и присел у костра, вытягивая ладошки, греясь и голодными глазами смотря на мясо. Правда, внутри немного противно переворачивалось от осознания, что этот зверек был живым, и с него содрали шкуру, а теперь жарят на огне. На благо, юноша не был вегетарианцем, и утолить голод он посчитал чуточку важнее, чем пребывать в скорби и жалости к этому маленькому существу. Они молчали. Тсунаеши не знал, о чем говорить, да и боялся он лишний раз привлекать внимание оборотня к себе, учитывая недавний инцидент с пантерой. Хибари оторвал заднюю лапу, послышался хруст костей и протянул её шатену, который вначале растерянно уставился, а потом спохватившись, забрал часть еды. - Эм… а вилки и ножика нет? – робко попросил Савада, аккуратно держа ножку двумя пальцами, боясь запачкать остальные. Не успел паренек пискнуть, как рядом с ногой в землю воткнулся ножик. Тсунаеши с трудом сдержался от визга, чувствуя, что чуть инфаркт не прихватил. - Спасибо, - вытаскивая ножик из земли, поблагодарил Тсуна, вот только тут же недовольно нахмурился, так как лезвие испачкалось. Немного раздраженно он оставил ножик в покое, и уставился на мясо, словно ожидая, что оно само нарежется на маленькие кусочки. Кея не церемонился, кусая мясо, разгрызая косточки и облизывался, насмешливо наблюдая за попытками шатена культурно поесть. Поняв, что держа на весу двумя пальцами и склонив голову в бок, пытаясь аккуратно, чтоб не испачкаться, откусить кусочек, будет продолжаться очень долго, шатен разозлено подхватил второй рукой и вцепился зубами в мясо, отрывая кусок. Эх, если бы его видел учитель, то, наверное, был бы очень недоволен его манерами. Закончив с трапезой, юноша вымыл руки в пруду и снова уселся у костра. Хибари был немного раздражен. Все-таки мальчишка оказался таким хлипким и слабым, за ним нужен был постоянный уход. Кея не собирался разводить огонь, так как это могло бы привлечь неожиданных спутников. Сейчас они пересекали Границу – часть леса, которая хоть и считалась территорией оборотней, но была на самом деле нейтральной зоной для кланов. Поэтому Хибари тщательно осматривался, вел своего спутника по самым безопасным тропинкам, изредка отлучаясь проверить местность. Будь он один, то всё было бы намного проще. Но если случится схватка, будь то оборотень из вражеского клана или охотник, то мальчишка может пострадать. Брюнет расстелил рядом с костром плед и, улегшись на бок, похлопал рядом, приглашая юношу, который резко вспыхнул до корней волос, стыдливо потупив взгляд. Кея лишь возвел глаза к небу. И как прикажите с этим бороться? - Иди сюда, фиалка, - приказал Хибари, похлопав ещё раз рукой рядом с собой. - Я не фиалка, - возмущенно пробурчал шатен, но стал послушно идти. Савада ощущал трепет каждый раз, когда оказывался так близко к парню. Хибари прижал парня к себе, и уткнувшись в макушку, вдыхая слабый запах цветов и мыла, постарался слегка отпустить внутреннего зверя. Зверь внутри должен привыкнуть к человеку, с каждым разом это удавалось на удивление легко, наверное, дело было в том, что парнишка не представлял угрозу и просто изумительно пах желанной добычей. Запах был очень слабым и почти незаметным, что не удивительно, так как у людей он стабилизируется после семнадцати. Кея чувствовал нотку запаха своей пары, но быть уверенным на сто процентов не мог, слишком много неясностей, впрочем, осталось подождать пару годков, и тогда он это выяснит. Тсунаеши вздрогнул, но не стал вырываться, крепко зажмурившись и покраснев от смущения. Никогда он не был так близко к кому-то. Возможно, всё и не так плохо, как он себе там накрутил? Может, он будет счастлив, и со временем они смогут понять друг друга? Ага, как же, с его вечной удачей-то? Савада немного осмелев, завозился в горячих объятиях оборотня, устраиваясь поудобнее, и погрузился в спокойный сон, чувствуя себя в безопасности. Сам факт, что осталось всего денечек пройтись, и они достигнут замка, неимоверно радовал юношу, который чертовски устал и держался только на одном упрямстве, чтоб доказать оборотню, что он совсем не изнеженный цветочек. Не фиалка. И вообще, почему он называет его именно фиалкой? Тсуна ещё понял бы, будь у него фиалкового цвета глаза, так нет же – обычные, карие, с золотистыми крапинками по дуге. Шатен волновался, с каждым шагом он накручивал себя, разные мысли от глупых и смешных посещали голову и не спешили её покинуть. А сможет он сдружиться с оборотнями? И разрешит ли ему Кея изредка навещать отца? При мысли об отце сердце предательски защемило, и к глазам подкатывали слезы, а горло сдавил неприятный спазм. Он настолько был погружен в свои мысли, что не заметил, как оборотень резко остановился, весь как-то подобрался, хищно втягивая воздух, и его глаза опасно сощурились. Лишь врезавшись в спину брюнета, Савада очнулся, недоуменно моргая. - Что случилось? Почему мы стоим? - Тихо, - грубо приказал Хибари, цепко осматриваясь по сторонам, а потом резко схватил шатена и спрятался за широкий ствол дуба, в которую тут же вонзились стрелы. - Хии?! Что это такое? Что случилось?! – запаниковал Тсуна, не понимая, что происходит. - Охотники, - коротко обронил брюнет, зло скалясь. - Не двигайся. Жди меня, - посмотрев шатену в глаза, сказал Кея и убежал, на ходу перекидываясь в огромную пантеру, которую юноша видел тогда у пруда. От страха быстро, сбиваясь со спокойного ритма, стучало сердце, холодный пот стекал по спине, виску, и шатен боялся двинуться, вжимаясь спиной в шероховатый ствол дерева. «Хибари сказал, что это охотники. Но почему они на нас напали? Мы же ничего не делали», - мысли путаясь, проносились с ошеломляющей скоростью, сталкиваясь и разлетаясь на кусочки, слепляясь в другие. Для Тсуны показалось, будто прошла вечность и не передать его облегчения, когда он увидел знакомый силуэт, но тут его слабая улыбка слетела с лица, и он побледнел, с огромным усилием сдерживая крик. Сорвался с места и подбежал к хромающему брюнету, который слегка вспотел, кончики волос намокли и прилипли к лицу, он держался за бедро, откуда торчала стрела. - Ииии! Х-хибари с Вами все в порядке? К-как? А охотники? - налетел с вопросами, тревожно поглядывая на нахмурившегося сероглазого брюнета. Кея раздраженно фыркнул, не посчитав нужным отвечать на глупые и очевидные вопросы, устало присел и прислонился спиной к дереву. - Принеси воду и тряпки, - поморщившись от боли, сказал Хибари. Тсунаеши растерянно замер. - В-вода? - Принеси мою сумку, - тяжело вздохнув, переиначил указания Кея. Савада подорвался с места и принес сумку, широкими глазами от испуга смотря, как Хибари достает флягу с водой, рвет рубашку на лоскуты, а потом с мрачной решимостью смотрит на него. - Сейчас ты вытащишь стрелу, - тоном, не терпящих возражений, заявил Кея. - Кхаха? – аж подавился воздухом от такой новости, а потом стал отчаянно мотать головой из стороны в сторону. – Нет-нет-нет, я не смогу… нет-нет… я не смогу. - Живо! – рявкнул оборотень. Савада подпрыгнул на месте и, заломив руки, страдальчески посмотрел на кровоточащую рану и торчащее оперение стрелы. - А… может, Вы сами? – предложил, с трудом сглотнув слюну в пересохшее горло. - Стрела отравлена, - раздраженно отозвался Кея. - Хии?! А как же я? Раз она отравлена… - Яд действует только на оборотней, - стискивая зубы от боли, проскрежетал брюнет, прикрывая глаза и тяжело дыша. Савада на ватных ногах присел перед парнем и дрожащей рукой обхватил деревко стрелы, но стоило только немного потянуть, как оборотень заскрежетал, сдерживая стон, и его глаза слабо замерцали красным, а когти вспахали землю, оставляя глубокие полосы. - Х-хибари, у Вас клыки полезли, - трясясь от страха, сдавлено пискнул шатен. - Вытащи эту чертову стрелу, фиалка! – грубо зарычал Кея. Тсунаеши зажмурился и, обхватив двумя руками, что есть силы дернул стрелу. К выдержке оборотня, тот только сжал до побеления губы и полоснул кору дерева когтями. - Промой рану и завяжи, - с закрытыми глазами, давал указания оборотень. Савада с трудом справился с колпачком фляги и вылил почти всю на рану, а потом приложил рваные лоскутки и стал обматывать бедро. Руки не слушались, ткань постоянно падала, и в итоге вышло очень криво, держась на честном слове. - К-как Ваша рана? – без сил плюхаясь рядом, спросил шатен. - Скоро заживет. Регенерация, - не открывая глаз, спокойно ответил брюнет, прерывисто и шумно дыша. Медленно оборотень стал заваливаться на бок, пока не облокотился на парнишку, который обеспокоенно повернулся и понял, что брюнет потерял сознание. Тогда он бережно опустил его на землю, накрыл пледом и, намочив оставшуюся тряпку из фляги, положил тому на лоб, помня, что когда он болел, то служанка делала точно так же. Вода закончилась, а тряпки быстро сохли из-за высокой температуры оборотня, у того был жар, и его состояние стало ухудшаться. - Как же так?! Вы же говорили, что скоро заживет! Как же Ваша регенерация?! Вы не можете умереть и оставить меня одного! – кричал со слезами на глазах от отчаяния. - Пожалуйста, не умирайте, - зарыдал, захлебываясь, задыхаясь. - Фиалка, принеси воды, - глухо раздался насмешливый голос. - Х-хибари! Вы не умираете?! – подскочил, обрадованно улыбаясь, даже не обращая внимания на ненавистную кличку. - Воды, - грозно нахмурившись, напомнил Кея. - Д-да, - счастливым болванчиком закивал юноша и протянул флягу. - Она пустая. - Ой, простите. Я принесу, - стушевался парнишка, всё ещё чувствуя прилив сил. - Откуда? – выгибая бровь, саркастически поинтересовался Хибари. - Эм… В пруду наберу? – полувопросительно сказал Тсуна. Оборотень старался сдержаться и не ударить человека, напоминая себе, что сейчас он может не рассчитать силу и ненароком прибить мальчишку. - Тут рядом есть родник. Прямо сорок шагов, потом налево двадцать. - Я б-быстро! – подхватив флягу с земли, юноша поднялся и широкими шагами стал идти. Считая вслух, чтоб не запутаться. Хибари подавил тяжелый вздох. Иногда он сомневался в своем выборе. Хотел супруга, которому не страшно подставить спину? Ха, а получил неуклюжего мальчишку, который хотел споить его грязной водой и сейчас как бы не заблудился спаситель недоделанный. Каких ещё сюрпризов от него ожидать? Спустя пару минут, когда Кея собирался уже идти искать свою пропажу, услышал приближающиеся размеренные широкие шаги и тихий голос. Хибари не сдержал смешка. Забавный мальчишка. Выпив чистой родниковой воды, оборотень собирался пару часиков подремать, чтоб восстановить силы, потраченные на борьбу с ядом и регенерацией. Савада больше ни слова не сказал, только привычно залез под плед и, закинув себе руку брюнета за плечо, мирно засопел, уткнувшись куда-то в подмышку оборотня. Кея полностью пришел в себя, и они продолжили путь. Тсунаеши не спрашивал о том, что случилось с охотниками. Выйдя из леса, парнишка увидел поля и вдалеке величественный замок. Их встречала знакомая группа оборотней, которые почтительно преклонились. Остаток пути до замка Савада провел, как в тумане. Сил больше не было. Слишком много произошло и организм не справлялся. - Господин Кея, когда состоится обряд? - Сегодня вечером. - Так скоро, - удивился подчиненный, но не стал расспрашивать, а отдал приказы оборотням, чтоб надлежаще подготовились к предстоящей церемонии. Очнулся Тсунаеши в мягкой кровати, на чистых простынях и накрытый теплым одеялом. «Я сплю?» - моргнул парнишка, протер глаза и подскочил. - Точно. Замок. Мы пришли, - вспомнил Савада и расслабился. Дверь резко распахнулась и внутрь вошли служанки. - Господин Савада, пора собираться. - Куда? – не понял юноша. - На свадебный обряд, - вежливо ответила девушка. - Хах? Пока Тсуна приходил в себя, служанки заправили его кровать и отвели в ванную комнату, сопротивляющегося и смущенно краснеющего юношу искупали, помыли голову и привели в порядок. Потом заплели волосы в косу, и заставили надеть церемониальную одежду, которая состояла из длинной туники с красочным орнаментом. - Что? Как? Уже? – пересохшими губами, неверяще спросил парнишка, смотря на своё отражение в зеркале. На него смотрел перепуганный подросток с детскими чертами лица и бледными губами. Девушки заулыбались и ободряюще подмигнули. - Господин Савада, пора идти. Мы проведем Вас. Тсуна растеряно кивнул и поднялся, идя следом за служанкой, разглядывая кирпичные стены коридора с картинами пейзажей и факелами. От волнения ноги подкосились, и только каким-то чудом он не спотыкнулся, в голове было оглушительно пусто, никаких мыслей. Смешно, что он не помнил, как прошла церемония в замке Тимотео, зато сейчас всё видится и врезается отчетливо в память. Огромный зал с высоким расписным потолком, придерживаемый по бокам ребристыми колоннами, а в центре находится алтарь и стоит пожилой мужчина в черной сутане. Савада сглотнул, руки сотрясала легкая дрожь, и он несмело подошел, вежливо поклонившись мужчине. Открылась дверь с другой стороны, и он увидел сероглазого брюнета в просторной рубахе, рукава были вышиты тем же орнаментом, что и его туника. - Тсунаеши, - услышав своё имя, юношу словно током пронзило. Он ошарашенно посмотрел на Кею, и увидел, как только брюнет разомкнул губы, стали видны его клыки. Он с трудом сдерживал трансформацию. - Тсунаеши Савада, мой зверь и я выбрали тебя своим супругом. Согласен ли ты? Шатен ничего не знал об обрядах оборотней, но впервые отчетливо ясно понял, что нужно говорить. - Я согласен стать супругом для твоего зверя и для тебя, Хибари Кёя, - к удивлению шатена, его голос даже не дрогнул, прозвучал звонко и спокойно. Потом им дали выпить из одного бокала. На вкус были какие-то травы с толикой меда. Тсунаеши даже загордился своим поведением, но тут же испортил весь образ, испуганно пискнув, когда оказался в крепких, просто удушающих объятиях оборотня, который что-то довольно урчал и обнюхивал его. А дальше всё пошло как-то не так, как ожидал Тсуна. Не было торжественной речи, приема, гостей, поздравлений и подарков. Кея схватил его за руку и повел в спальню. Жадно срывал с него одежду, туника трещала по швам, и вместо красивого наряда остались лоскутки. Потом Хибари резко замер, остановился, обхватил горячими ладонями лицо парнишки и долго смотрел со смесью восхищения и детского восторга. А потом поцеловал. Тягуче мягко, просто касаясь пухлых губ, слегка покусывая, изредка проводя языком. У Тсуны кружилась голова, он весь дрожал, но не отталкивал Кею, зная, что союз придется скреплять. Он читал в книгах Историю Древнего Рима и Греции, где упоминалось про забавы мужчин с мальчиками, и даже нашел пару картинок, слегка размытые без подробностей и неестественно непропорциональные тела. Мысли текли лениво и ситуация воспринималась отстранено, да и стало резко жарко. - Обними меня, - приказал Кея. Тсунаеши покорно положил руки на мощную шею, непроизвольно провел пальцами по черным жестким волосам. Хибари довольно оскалился и втянул носом воздух, к чему-то принюхавшись. Тсуна облизнул резко пересохшие губы. Жар усиливался, по телу прошлась волна возбуждения. Чужое колено раздвинуло ноги, прошлось по чувствительному и нежному местечку с внутренней стороны бедра, задело мошонку. Савада подавился на вдохе, не сдержал глухого стона, приоткрыв рот, когда чужие губы накрыли его собственные. Для Тсунаеши это был второй поцелуй за всю его жизнь. И он не думал, что будет так горячо, влажно и приятно. Хибари целовался со вкусом, глубоко и собственнически. Будто со стороны Савада услышал, как стонет, стараясь отвечать, повторять за движением чужого языка, позволяя покусывать губы и вылизывать рот. Колено между его ног чуть дернулось, посылая вибрацию по всему телу, мальчишка непроизвольно выгнулся от чувства восторга, пронзившее его, словно током, а Кея ласково поглаживал его поясницу. Казалось, что жар, который охватывал все тело, резко сконцентрировался в том месте, куда улеглись пальцы оборотня. Тсунаеши терялся в ощущениях, поцелуй углублялся, перерастая в новый, сбивая дыхание, колено приятно давило на промежность, а рука осторожно оглаживала кожу. - Сладкий, - оторвавшись от губ, прошептал Кея на ухо, кусая мочку. Медленно посасывая, цепочкой-поцелуями переходя вниз по шее, широко лизнул и захватил губами складку кожи. Тсунаеши всхлипнул, его рот открылся в беззвучном то ли крике, то ли мольбе. Свободная рука Кеи дразняще скользнула по губам, пальцы невесомо очертили линию челюсти, изгиб шеи, ключицы. Наконец ноготь царапнул сосок, поцелуй превратился в укус, и шатен жалобно захныкал. - Жарко, - прошептал Тсуна, смотря мутными от желания глазами. Хибари усмехнулся, накрыл губами поцарапанный сосок и лизнул его, слегка покусывая и посасывая. Перед глазами у Савады поплыли разноцветные круги, будто взрыв фейерверка. Он сходил с ума от каждого прикосновения Кеи. Его накрыло волной восторга, он отвлекся и очнулся лишь тогда, когда почувствовал, как Хибари трогает его ягодицы. Испугавшись, юноша дернулся, стараясь уйти от интимного прикосновения, но безуспешно. - Не двигайся, - глухо приказал Кея, а потом более ласково добавил: - Раздвинь ноги. Сгорая от стыда, юноша подчинился и расставил колени, ощущая, как его охватывает новая волна жара и возбуждения. Кея расположился между его ног, целуя внутреннюю сторону бедра, изредка перемежая поцелуи укусами, оставляя засосы. Между ягодиц вдруг стало влажно. Тсуна испуганно пискнул и постарался сдвинуть ноги, но Хибари крепко держал его. Савада замер, сердце стучало, как безумное, глухо отбиваясь в сознании сладким туманом. Горячий язык прошелся по краям, обводя, лаская, массируя кожу вокруг ануса. Язык сменил скользкий палец, Тсуна коротко застонал, было немного некомфортно и странно возбуждающе. К первому пальцу добавился второй, щедро смазанные маслом, мышцы послушно раскрывались под умелыми прикосновениями. Кея вдруг двинулся наверх, не убирая руки, и Тсунаеши поддался вперед, чувствуя желание оборотня. Поцелуй вышел агрессивным, Хибари будто утверждал свои права, демонстрировал власть и силу. Кея толкнулся пальцами в Тсуну, добавив третий, и разорвал поцелуй. - Ты готов, - выдохнул Кея, сверкая серыми глазами. Хибари развел его ноги шире, до предела, и рывком вошел в тело и замер, давая привыкнуть. Тсуну скрутило спазмом боли, чувство инородного внутри себя вносило замешательство, яркая вспышка, и шатен закрыл глаза. - Смотри на меня, - приказал Кея. Савада послушно распахнул глаза – слишком возбужденный, доведенный до пика и утомленный. Кея удерживая его взглядом, двинулся, жар мгновенно сконцентрировался в том месте, где соединялись их тела. Тсуна закусил губу, из глаз непроизвольно потекли слезы, юноша всхлипнул и обнял оборотня руками и ногами, скрещивая лодыжки. Толчки из неприятных превратились в желанные, постепенно увеличивая ритм, тело слабело с каждой волной удовольствия, поднимаясь всё выше и выше. На мгновение он увидел, как радужка Хибари сменила цвет, вместо серого полыхнуло ярко-красным, но Тсуна был слишком близко к всепоглощающему удовольствию, чтоб зацикливаться на этом. Спустя пару толчков его накрыл оргазм, выгнувшись, он пронзительно вскрикнул и обмяк, где-то на периферии сознания услышав утробное рычание, а потом погрузился в мягкую темноту. Ворвавшийся через окно прохладный ночной воздух охладил кожу. Тсунаеши поежился, прижимаясь поближе к оборотню, который тут же его обнял. - Фиалка, - прошептал, целуя в висок. - Я не фиалка! – сквозь сонливость, обиженно произнес Тсуна. - А кто? – насмешливо щуря серые глаза, спросил оборотень. - Ммм? Одуванчик? – сонно пробормотал, причмокнув губами. - Как скажешь, - пряча улыбку, произнес Кея, целуя мальчишку в висок.