Тот, кто играет со смертью

Когда Рори проснулся, ему показалось, что в его голове поселился рой озлобленных пчёл, так сильно она гудела. На то, чтобы просто открыть глаза, понадобилась, кажется, целая вечность. Рори увидел перед собой кусок стены и шкаф — больше ничего, потому что чтобы увидеть ещё что-то, ему надо было перевернуться на другой бок, а на такие героические поступки Рори пока готов не был. Память о вчерашнем вернулась спустя несколько минут одним резким, болезненным толчком, от которого и без того ноющее сознание воспалилось с новой силой. В голове всплыли разноцветные картинки, ярко-рыжие пятна и растворяющаяся в воздухе синяя будка, и чем больше Рори вспоминал, тем больнее становилось, и тем сильнее хотелось нырнуть обратно в сон, только на этот раз — не просыпаться. И ему это почти удалось, по крайней мере, частично, потому что стоило только зажмуриться снова, как по разуму будто разлили свинец, и окружающая реальность стала казаться всё дальше и дальше, размываясь усталостью и болью. Во сне никто не умирал, во сне не было ангелов, боли и страха — только чужое тепло и негромкий смех. Если бы посреди комнаты сейчас возник маленький человек в бабочке и предложил выбрать между сном и реальностью, Рори не пришлось бы задумываться дважды. Вместо этого тишину разорвал чужой голос, звучащий будто сквозь толстый слой ваты, и всё равно слишком пронзительный, настолько, что казался острыми иголками, вонзающимися в мозг. Рори не сразу смог расшифровать слова, будто разом забыл все языки, что знал до этого, и буквы и слога больше совершенно ничего не значили. Он почувствовал, как кто-то переворачивает его на спину и вливает в горло безвкусную жидкость, от которой внутри всё леденело. Этот холод растёкся по всему телу, мгновенно заполняя голову и снимая боль, и уже через пару мгновений Рори снова мог адекватно мыслить. Первым, что он увидел, было знакомое-незнакомое лицо Доктора. — Приветик, — сказал он, улыбнувшись. Рори не был уверен, стоит ему радоваться или наоборот, огорчаться. В конце концов, возвращаться на эту Тардис он не планировал, да и оставаться долго здесь не мог — нельзя менять прошлое и всё такое. Рори хотел было открыть рот и сказать об этом Доктору, но тот не позволил ему даже начать. — Я знаю, о чём ты думаешь, — заявил он, — но у меня есть вариант получше. На мгновение Рори подумал, будто Доктор и впрямь прочёл его мысли, так уверенно он об этом заявил. — Я всё ещё могу помочь тебе, — продолжил Доктор радостно. — Разве ты не говорил, что прошлое нельзя менять? — А я и не буду. Я бы даже сказал, совсем наоборот, я сделаю прошлое таким, каким оно должно быть, — Доктор подмигнул Рори и тут же вскочил с места. — Идем! — крикнул он уже из коридора. Рори не оставалось, разумеется, ничего другого, кроме как в очередной раз за ним последовать. Консольная выглядела так, словно по ней пронёсся ураган: на полу валялись открытые ящики с инструментами, листы бумаги с непонятным чертежами, от панели управления во все стороны тянулись провода — очевидно, пока Рори был в отключке, Доктор пытался что-то построить. — Видишь это? — спросил Доктор, разворачивая один из мониторов, на котором отображался кажущийся бессвязным набор из каких-то показаний, цифр и прочих символов, которым Рори затруднялся дать определения. — Я снял эти показатели с плачущего ангела. Это энергетический след, который он оставляет, когда перемещает жертву в прошлое. Если я смогу его прочесть, то определю координаты Эми. — И ты можешь его прочесть? — с надеждой в голосе спросил Рори. — Что? Нет конечно. Я не говорю на ангельском, — отозвался тот невозмутимо, — но я могу собрать устройство, которое переведёт всё для нас. Доктор улыбнулся, но эта улыбка почти сразу же сошла с его лица — он нервно пожевал губу, помялся с пару секунд, а потом всё же сказал: — Это займёт время. Возможно, много времени. Некоторые из нужных мне материалов очень трудно достать, и это опасно, и… — Я готов, если ты об этом, — сказал Рори очень серьёзным тоном, — и я не боюсь, что со мной что-то случится. Доктор едва заметно ухмыльнулся, будто так и знал, просто ждал лишнего подтверждения собственной правоте. Рори ненавидел, когда он так делает — сразу создаётся ощущение, что тобой манипулируют, а ты, как дурак, этого не замечаешь. Судя по излишне возбуждённому выражению лица Доктора, тот готов был сорваться с места в сию же секунду, однако Рори пришло в голову, что не стоит ему появляться на людях в таком виде, в котором он сейчас (то есть, растрёпанным, поросшим щетиной и пахнущим перегаром), так что отлёт пришлось отложить на пару часов. На самом деле, после всего того времени, проведенного в девятнадцатом веке, Рори как никогда раньше был рад вернуться к благам цивилизации, водопроводу, зубной пасте и джинсовой ткани. — Так куда мы сначала? — спросил Рори, возвращаясь в консольную и на ходу застёгивая на себе клетчатую рубашку, которая не просто идеально подходила по размеру, но и, Рори готов был поспорить на что угодно, ему и принадлежала. Он нашёл её в гардеробной Тардис, и почему-то совсем не удивился. — Либитина, 31 век, — Доктор тут же подбежал к панели управления и принялся вводить координаты планеты. — Как жизнеутверждающе, — закатил глаза Рори, тут же по инерции хватаясь за ближайшую устойчивую поверхность, когда Тардис сорвалась с места. Они материализовались в небольшой щели между двумя четырёхэтажками, и на первый взгляд планета казалась вполне обычной, но стоило им только пройти чуть дальше и выйти к улице, как стало совершенно очевидно, что это не так. Первым, что бросилось Рори в глаза, были цветы. У дверей домов, каждый из которых был, если присмотреться, магазином, стояли продавцы, прилавки которых были заполнены цветами всех возможных видов, некоторые из которых были похожи на земные, а по некоторым невозможно было бы сразу догадаться, что это вообще растения. Люди и инопланетяне, облачённые в чёрные одежды, выстраивались в очередь, и воздух был заполнен голосами, и яркие лепестки цветов так отчётливо контрастировали с чёрными платьями и чёрными костюмами, и с чёрными домами, что… Нет — вдруг понял Рори, и по его позвоночнику невольно пробежал холодок. Нет, это не просто цветы. Это венки. Тысячи и тысячи надгробных венков. — Либитина. Планета-кладбище, — тихо сказал Доктор, проследив за взглядом Рори. — Когда-то специализированные планеты были очень популярны. Я как-то был на планете-библиотеке, почти то же самое… — Ага, только вместо книг — мертвецы, — пробормотал Рори в ответ, с трудом подавляя желание поёжиться. Он не заметил, как Доктор горько усмехнулся. — Так что мы тут ищем? — Преобразователь энергетических волн, — Доктор схватил Рори за руку и потащил куда-то сквозь толпу, то и дело врезаясь в людей, — так же известный как Серифотский Кристалл. В этом времени его свойства почти не изучены, но нам повезло, что я такой умный. Вскоре они покинули улицу с венками и вышли к не менее оживлённому перекрёстку. Доктор остановился, выискивая что-то взглядом, потом удовлетворённо кивнул и потащил Рори вправо. Тот едва успел заметить табличку-указатель — сторона, в которой они теперь шли, обозначалась как «неотонатианство». Должно быть, на этой планете хоронили представителей разных вероисповеданий. Что ж, хоть где-то люди пришли к толерантности. — Так почему именно здесь? — спросил Рори, отвлекаясь от разглядывания улиц: дома и вымощенные крупным кирпичом дороги окрасились бирюзовым с тех пор, как они пришли на нужную улицу, а вместо цветов на прилавках стояли разноцветные бумажные фонарики. — Потому что здесь похоронили профессора Тлантока Чанта, — ответил Доктор таким тоном, будто одно упоминание этого имени должно было всё объяснить, — он был владельцем крупнейшего Серифотского Кристалла, занимался его изучением, но так и не успел закончить работу. А ещё был неотонатианином, а у них принято завещать Верховному Храму вещь, чтобы потом твой дух мог отыскать туда путь, — объяснил он. — И этот Тлен-как-его завещал в храм кристалл? — Ага. Рори задумчиво помолчал с несколько мгновений. — Разве это не расхищение могил? — уточнил он, наконец. — Нууу, нет. Почти нет. Мы ничего не украдём, просто одолжим на время. Я верну всё на место, — пообещал Доктор, но Рори отчего-то не особенно верил его словам. Он успокоил себя тем, что у них нет иного выхода. Пройдя вдоль по улице, они свернули за угол. Перед ними оказалась площадь, в центре которой был установлен каменный храм, напоминающий постройку Майя. Стены храма были испещрены рисунками, окрашенными бирюзовым. По всей площади были установлены длинные деревянные шесты с висящими на них фонариками. Несмотря на то, что было ещё совсем светло, казалось, будто воздух вокруг них светится ещё ярче. — И как мы зайдём внутрь? — спросил Рори, глядя на двух внушительного вида стражей, стоящих у входа в храм. — Туда запрещён вход существам иной религии, — сказал Доктор, внимательно изучая храм взглядом, — за исключением случаев, когда человек умер, и кто-то должен доставить туда завещанный предмет. Доктор порылся в карманах и через какое-то время нашёл там небольшую картонную коробочку, похожую на ту, в которой обычно хранят украшения. — Настоятельница может считывать эмоциональный отпечаток с вещи, так что… — на мгновение во взгляде Доктора промелькнула грусть, но он очень быстро взял эмоции под контроль. — Мы пройдём в храм, ты будешь отвлекать настоятельницу, а я проберусь в хранилище и заберу кристалл. — И что мне ей сказать? — возмутился Рори, но Доктор его уже не слушал. — Импровизируй, — только и сказал он, вкладывая коробочку в ладонь Рори и уверенным шагом направляясь к входу в храм. По дороге он напустил на себя очень скорбящий вид. А может, наоборот, перестал напускать весёлый. — Добрый день, — сказал он страже, — мой друг скончался недавно, мы здесь, чтобы совершить поднесение, — Доктор указал на коробочку в руках Рори. Без слов, стража пропустила их внутрь. В храме царила полутьма, освещался он только огнём расставленных у стен подсвечников. Пахло какими-то странными травами. — Тебе нужно подняться по этой лестнице вверх в главный зал, — полушёпотом сказал Доктор, — если что-то пойдёт не так, сразу беги. Рори не успел спросить, что с ним сделают, если он не успеет убежать: Доктор уже скрылся в темноте за углом, только и было слышно, как жужжит его звуковая отвёртка. В конце концов, ничего сложного. Пришёл, отвлек, ушёл. Рори глубоко вздохнул и пошёл по лестнице. Вскоре он оказался во всё так же плохо освещённом зале: в самом конце на огромной подушке сидела уже немолодая, но всё ещё сохранившая красоту женщина. Она напоминала одновременно индейского шамана и ацтекскую жрицу. — Меня зовут Маала, — сказала женщина мягким, тёплым голосом, — я настоятельница этого храма. Прошу, садись. Маала сделала приглашающий жест, и Рори тут же поспешил сесть на подушку напротив неё. Глаза настоятельницы, несмотря на её возраст, были живыми и ясными, и Рори даже стало стыдно от того, что ему приходится её обманывать. Он открыл было рот, чтобы сказать, зачем пришёл, но Маала остановила его. — Не стоит. Подношение скажет всё за тебя, — она улыбнулась и протянула руку. Приняв коробочку, Маала открыла крышку. Какое-то время она молчала — скорбь отразилась на её лице и в её глазах. Когда она поставила коробочку на пол, Рори смог разглядеть, что было внутри. — Бедное дитя, — сказала Маала со вздохом. *** Доктор крался по коридорам, то и дело сверяясь с показаниями отвёртки, настроенной на сигнал кристалла. Храм был почти пуст: изредка по коридорам проходили местные жрецы и жрицы, но ни одного охранника — да и зачем? Никто здесь явно не ожидал ни нападения, ни грабежа. Так что добраться до хранилища Доктору удалось без происшествий. Даже кодовый замок (неотонатиане хоть и свято следовали традициям, но не отрицали научного прогресса) взломать было не так уж сложно. Хранилище, в котором Доктор оказался, сильно отличалось от прочих частей храма: стены здесь были сделаны из прочного, звуконепроницаемого металла, комната ярко освещалась лампами, и сразу при входе стоял компьютер. Доктор быстро получил доступ к базе данных, отключил все системы оповещения и определил, в каком отсеке находился кристалл. Снаружи этого видно не было, но хранилище уходило на много и много этажей вниз, а каждый из залов, уставленных длинными полками, был размером с площадь, на которой находился храм. Доктору пришлось спуститься на несколько ярусов вниз, чтобы среди капсул-сейфов разных размеров отыскать нужную. С этим замком пришлось повозиться немного дольше, но, в конце концов, Доктор достал из контейнера светло-голубой кристалл, внешне напоминающий обычный земной кварц, однако, взяв его в руки, можно было почувствовать едва уловимую пульсацию. Едва только Доктор дотронулся до поверхности кристалла, как тот тут же окрасился в золотой цвет энергии времени. Что ж, тем лучше — значит профессор Чанта не успел ничего повредить во время своих экспериментов. Засунув кристалл в карман, Доктор запечатал контейнер, поднялся наверх и, предварительно стерев все следы своего присутствия, покинул хранилище. Он собирался поскорее уйти из этой части храма и думал над тем, какой бы сигнал подать Рори, когда услышал за углом странный звук, на который, не задумываясь, пошёл. Выйдя в коридор, Доктор увидел лежащего на полу человека. — Эй, Вы в порядке? — Доктор тут же подбежал к нему и перевернул на спину. Внутри Доктора всё похолодело, когда в полутьме он увидел лицо мужчины: отблески языков пламени, озлобленно извивающихся под порывами сквозняка в каком-то причудливом танце, падали на застывшую навсегда маску ужаса. — О нет, — едва слышно прошептал Доктор. С другой стороны коридора послышались стремительно приближающиеся тяжёлые шаги: Доктор поднял взгляд и увидел одного из стражей, встретивших их на входе. — Вы его видели? — спросил страж взволнованно — от былого спокойствия не осталось и следа. — Он убил Петана, я побежал за ним, но…— в этот момент он заметил мужчину, истекающего кровью на руках Доктора. — О Тонати, это же Кьйоль! — страж бросился на колени. На его лице отразился ужас. — …он был смотрителем Хранилища, — бормотал страж, — умнейшим из нас. Доктор осторожно положил ладонь ему на плечо, оставляя на загорелой коже отпечатки крови. — Как тебя зовут? — спросил он мягко. — Чакум, — голос стража был полон дрожи и неверия в происходящее. — Послушай, Чакум, здесь есть ещё стражи, кроме тебя? — Доктор осторожно заглянул Чакуму в глаза. Тот отрицательно мотнул головой. — Но на Либитине есть своя полиция, — сказал он быстро. — Тогда позови их. Здесь я разберусь. Как только шаги Чакума утихли, Доктор осторожно опустил безвольно болтающуюся голову смотрителя на пол и, вскочив с места, побежал к главному залу. Если он прав, а он прав, то кто-то ещё может умереть. Взбегая вверх по лестнице, Доктор чувствовал, как бешено грохочут сердца в его груди. Хоть это и было почти невозможно, Доктор был уверен, что ошибки быть не могло. Он не знал, как, не знал почему, но был уверен, теперь точно был, что это всё не просто невероятное совпадение. У смотрителя было перерезано горло. Один точный, смертоносный удар лезвия. Доктор резко распахнул двери в зал и тут же замер на месте. Всего пару мгновений назад бьющиеся с бешенной скоростью сердца, казалось, вдруг замерли, пропуская несколько ударов. Слишком поздно. Тело настоятельницы лежало на мягкой подушке, обезглавленное, и кровь растекалась по её тёмной коже, и по богато расшитой ткани платья, и по каменному полу, и Рори всё ещё сидел напротив, и отрубленная голова с растрепавшимися седыми волосами валялась совсем рядом с ним. Наверное, они говорили, когда Джек Попрыгун появился из темноты. Доктор подбежал к Рори и увидел в его глазах то самое выражение, которое нельзя описать словами — когда на твоих глазах умирает кто-то, и ты хочешь кричать, но не можешь, и хочешь убежать, но тело отказывается сдвинуться с места. И вот ты заперт рядом с трупом, и совершенно, абсолютно ничего не можешь с этим сделать. — Не смотри, — мягко прошептал Доктор, заставляя Рори подняться с места — тот не сопротивлялся, но его взгляд был всё ещё устремлён на тело. Тогда Доктор обнял его, продолжая нашёптывать на ухо ничего не значащие глупые слова. — Я его видел, — едва слышно сказал Рори. Доктор только тихо вздохнул в ответ. — Послушай, нам нужно уходить, — негромко сказал он спустя какое-то время, осторожно выпуская Рори из объятий. — Скоро здесь будет полиция, если нас здесь увидят, то могут обвинить в произошедшем. Рори отрешенно кивнул и вместе с Доктором пошёл к выходу из зала, стараясь не оборачиваться. У самой двери Доктор вдруг почувствовал странное жжение и сунул руку в карман, незаметно от Рори доставая кристалл. Он был окрашен чёрным. Все фонарики перед храмом потухли. По дороге к Тардис никто их них не сказал ни слова. Особого внимания на них не обращали: люди были слишком взволнованны мгновенно разлетевшейся новостью об убийстве в храме, и в толпе уже гудели слухи и суеверия. Едва закрыв за собой дверь, Доктор подошёл к панели управления и ввёл случайные координаты, просто чтобы оказаться подальше отсюда. Странно, но Тардис даже не трясло так сильно, как обычно. После этого он отвёл Рори на кухню и заварил ромашковый чай в пузатом чайничке. Они сидели молча какое-то время: Доктору было что рассказать, но сейчас, казалось, было далеко не самое лучшее время для того, чтобы делиться своими гениальными предположениями с человеком, на глазах которого кого-то убили всего пару минут назад. Он не считал, сколько времени они провели в тишине, думая каждый о своём, но неожиданно Рори протянул Доктору коробочку. — Не думал, что ты её забрал, — тихо сказал Доктор, нервно улыбнувшись. Едва заметно подрагивающими пальцами он снял с коробочки крышку. — Она была для тебя важна, — ответил Рори. Он молчал ещё какое-то время, изучая чаинки на дне чашки, прежде чем, наконец, спросить: — Ты ведь тоже думаешь, что он оказывается там же, где и мы? Доктор кивнул в ответ. Он не знал, как это объяснить, но предполагать, что из миллиардов планет Попрыгун выбрал именно эту по чистой случайности, было просто глупо. В этом случае два раза — это уже не просто совпадение. — Я был неправ, — сказал вдруг Доктор. — Я сказал, что ему всё равно, кого убивать. Я думал, что он выбирает жертв случайно, но это не так. — Разве? — Первой жертвой была кухарка, мать троих детей, затем полицейский, последним был учитель, — сказал Доктор, загибая пальцы. — И что? Какая здесь связь? — удивился Рори. Доктор отметил, что он уже начинает отходить от шока. Видимо, путешествуя с ним, люди начинают проще относиться к чужим смертям. Доктор по инерции азартно улыбнулся. — На этот раз он убил стражника, смотрителя хранилища и мать-настоятельницу. На лице Рори отразилось внезапное осознание. — Постой, ладно — мать и охранник понятно, — затормозил он Доктора, который уже открыл рот, чтобы разразиться очередной гениальной догадкой, — но как насчёт смотрителя? — Неотонатианские жрецы могут считывать эмоции с предметов, помнишь? Так они получают знания о человеке и могут передавать эти знания другим при надобности, — объяснил Доктор, — это и связывает его с учителем — знания. — Так он убивает…что, по признаку профессии? — предположил Рори. — Скорее по архетипам. Мать, Страж, Мудрец — основные архетипы в мифологии, — ответил Доктор, задумчиво глядя куда-то в потолок. — Как я уже сказал, это не маньяк, маньяки убивают ради самого процесса убийства, их жертвы умирают в мучениях. Но Попрыгун делает это с первого раза — смерть ради смерти. Больше похоже на жертвоприношение. Доктор рассеяно взлохматил волосы. Учитывая, что Попрыгун сказал ему во время их последней встречи, эта версия казалось вполне себе вероятной. Сектант-убийца из космоса. Больше звучит как название американского трэша. С другой стороны, отбрось невозможное, и то невероятное, что останется, и есть ответ. — Тогда почему он следует за нами? — спросил вдруг Рори, вырывая Доктора из размышлений. — Не знаю, — честно признался он, — может, мы ему понравились. Есть только один способ узнать. Доктор радостно улыбнулся и достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги с чертежом устройства. Рядом с рисунком был написан список запчастей — некоторые из них были вычеркнуты. Доктор взял карандаш и зачеркнул пункт первый — Серифотский Кристалл. — Ну и почерк, — пробормотал Рори, с трудом разбирая буквы. — Не придирайся. Вот, — Доктор ткнул грифелем в одно из названий. — Предохранитель, не позволит кристаллу разрушиться под воздействием энергии. Их выпустили в своё время очень маленьким тиражом, так что найти хотя бы один — большая удача. Нам повезло… — Что ты такой умный, — в полголоса закончил за него Рори. — …и в своё время успел обзавестись таким, — невозмутимо продолжил Доктор. И хотя новость определённо была хорошей, по выражению его лица и по его тону с лёгкостью можно было определить, что где-то здесь скрывается подвох. — Но у тебя его больше нет, не так ли? — без всякого сомнения в своих словах спросил Рори. — Ты забыл его где-нибудь, не так ли? Доктор заметно смутился. — Не то чтобы забыл, — ответил он, — я его неумышленно оставил. Я помню, где, так что это не одно и то же, — поспешил добавить Доктор прежде, чем Рори успел отпустить ещё какое-нибудь замечание. — Значит, нам нужно просто слетать и забрать его? — нахмурился Рори — что-то ему подсказывало, что всё не будет так уж легко. — А что если Попрыгун пойдёт за нами? — Он пойдёт, — подтвердил Доктор, улыбнувшись, — и когда он появится, мы его поймаем. Другого шанса не будет. Мы должны рискнуть. Он опустил взгляд и задумчиво посмотрел на лежащую в коробочке золотую звезду, на поверхности которой виднелась длинная трещина от когда-то тщательно склеенного заново разлома. Примечания: — Либитина — богиня похорон в римской мифологии; — Звёздочка, если вдруг кто не знает, принадлежала Адрику, спутнику Четвертого и Пятого Докторов