Безумие цвета крови

Школьный коридор в ночное время выглядел устрашающе и мрачно. Тишина давила на уши и заставляла нервы натягиваться. Скотт с трудом успокоил свое дико бьющееся сердце и направился дальше к спортзалу. В его голове постоянно вертелась мысль про Эллисон, которая вот уже несколько минут плакала в оставленном кабинете химии. Он слышал ее, и сердце разрывалось на части. Однако парень заставлял себя идти дальше и игнорировать желание развернуться и побежать успокаивать свою девушку. Ведь, по сути, он и Стайлз виноваты в том, что теперь в школе не только они. Прав был Дерек. Это с самого начала было глупой затей. Неизвестно только почему он и его друг так сглупили! Позвали альфу в большое здание и сами же оказались в его ловушке. Отлично! А теперь после погони от клыкастой смерти ему приходится разруливать ситуацию одному. Что поделать, но альфа не намеревается его убивать. Пока что. Все может измениться. Именно сейчас Скотт подумал о том, что создать машину времени было бы неплохой идеей. Отправиться назад и уговорить себя же не делать этого. Может быть, тогда Дерек и остался в живых… Мотнув головой, МакКол прогнал мрачные мысли и вернулся к спортзалу. В его руке была зажата колба с коктейлем Молотова. По словам Лидии, жгучая смесь, которая при взрыве дает огонь. Оставалось лишь надеяться, что оборотень не догадается об опасности раньше времени. Добравшись до двери спортзала, Скотт заглянул в маленькое окошко. Там все было тихо и пусто, но не стоило доверять только этому и, поэтому, волчонок прислушался. Конечно, волчьи штучки ему давались еще с трудом, но сосредоточиться на слухе он был способен. Ничего не услышав, юноша, медленно стараясь не шуметь, открыл дверь и быстро юркнул внутрь. Глазами Скотт обвел весь спортзал, остановился на трибуне и баскетбольном кольце, после чего вдохнул воздух в легкие. Кровь тонким ароматом ударила в нос волчонку, и МакКол понял - здесь находиться сторож с ключами. Парень не стал терять времени и просто пошел к трибунам. Там, стараясь ступать осторожно и тихо, он прошел всего ничего и остановился, чтобы еще раз все осмотреть. Нюх подсказывал ему, что труп мужчины где-то поблизости, но глаза все никак не могли наткнуться на тело. Вздрогнул от неожиданности, когда капля чего-то мокрого и холодного упала ему на щеку. Подняв голову, Скотт нашел то, что искал. На прутьях неизвестным образом висел мертвый сторож. Его лицо еще хранило то выражение страха, с которым он умер. Отчего-то МакКол стоял и просто смотрел на беднягу, пока вторая капля крови не упала ему на лицо. Не обратив на неё внимания, юноша поставил колбу на пол и, взявшись за один из прутьев, медленно полез наверх. Странное дело, но запах крови дурманил его. Звериная часть с интересом вынюхивала местность и облизывалась, когда понимала, что так пахнет кровь. Металлический запах очень быстро распространялся по большому спортзалу. Скотт пролез еще чуть наверх и вновь вытянул ладонь, чтобы схватить ключи. Те мирно висели на поясе мертвеца. Когда до связки оставалось всего ничего, Скотт случайно вымазался в крови и, стараясь удержаться от желания вытереть эту противную субстанцию, продолжил тянуться за ключами. Внезапно послышался щелчок, и трибуна стала складываться. Парень лишь на секунду замялся, после чего с особым усилием вытянулся и, наконец, схватил ключи. Несмотря на то, что рука была вся в крови и ключи постоянно выскальзывали, МакКол крепко держал связку. Спрыгнув на пол, он схватил колбу и со всех ног понесся вперед. Скотт слышал как трибуны все ближе и ближе подтягиваются к нему и от страха даже зажмурился. Однако он все-таки успел. Врезавшись в стену, он чуть не уронил коктейль и тут же зажал горлышко с такой силой, что стекло должно было пойти трещинами. За этой сумасшедшей гонкой юноша даже забыл про то, что в спортзале уже не один. Он облегченно выдохнул, перехватил колбу, ключи и вышел на площадку. И вот тут Скотт понял, что самое страшное ждало его впереди. Огромный волк с редкой темной шерстью перекрывал парню выход. Его алые глаза горели в темноте, острые клыки блестели от слюны, а сама жидкость капала на пол. Скотт понял, что больше никогда не сможет нормально смотреть на этот зал. Если, конечно же, останется в живых. Оборотень чего-то ждал. Он не нападал, не рычал и не выл. Он лишь пристально следил за своим бетой. Тогда юноша решил более не испытывать удачу. Из груди донесся приглушенный рык, глаза полыхнули золотистым цветом, а смелость уже затопила сердце волчонка. Зная, что у него есть чем ответить альфе, парень почувствовал себя смелым. И чтобы поскорее убраться отсюда он незамедлительно и метко кинул колбу в волка. Вот знаете, есть такие картинки, где показаны ожидания и реальность. Скотт представлял, как колба при соприкосновении с оборотнем резко вспыхнет пламенем, предчувствовал, как зверь в агонии будет пытаться сбавить пламя и под конец просто погибнет. Но реальность оказалось куда более жесткой, чем кто-то мог себе представить. Колба разбилась, но никакого пламени не было. Лишь вонючая жидкость растеклась по телу существа и закапала вниз на пол. Альфа медленно поднял голову на бету и в его взгляде словно возник упрек. Скотт понял, что теперь ему несдобровать. Страх заставил юношу застыть на месте и судорожно думать о плане побега. Пока альфа подходил к нему МакКол успел заметить подсобку и в его голове уже выстроился план. Глупый, но все же план. Досчитав до пяти, подросток сорвался с места и, сжимая в кровавой руке ключи, понесся к подсобке. Сзади он услышал лишь глухой толчок и, в следующую минуту, когтистая лапа со всего размаху снесла Скотта с ног. Если бы он не был оборотнем, то ребра превратились в костную пыль, а большинство органов просто раздавило. Однако парень отделался лишь небольшими царапинами и шишкой на затылке. Сморщившись от тупой боли, тот не заметил, когда альфа оказался к нему слишком близко. Почти вплотную. А когда заметил, хотел отползти, но лишь задохнулся от резкого выпада оборотня. Теперь одна его лапа лежала на груди волчонка припечатывая того к полу. И снова волк чего-то ждал. Он пристально следил за каждым движением парня и рычал, если ему что-то не нравилось. Таким образом, зверь предотвратил три попытки побега. Внезапно морда вервольфа оказалась очень близко к лицу Скотта. Из пасти доносился запах крови, и юношу затошнило; он поспешил отвернуться. Как-то так получилось, что Скотт отвернулся той стороной на щеке, которой была уже запекшаяся кровь. Волк с интересом глянул на кривую полоску и, недолго думая, высунул шершавый язык. Проведя им по щеке, оборотень утробно заурчал и принялся вылизывать лицо парня. Похоже, ему уже было все равно, что вылизывает он не только щеку. А вот Скотта воротило от запаха, что доносился из пасти монстра. В какой-то момент МакКол замычал от отвращения и руками попытался отпихнуть зверюгу. Но оборотень был настойчив и, почувствовав сопротивление, грозно зарычал и несильно вспорол кожу на груди. Мальчишка заскулил и замер. Его испачканная ладонь покоилась на мощном плече твари и вскоре кровь тонкими струйками потекла по руке вниз. Это было щекотно и противно одновременно. Зато заставила волка остановиться и перейти на другую часть тела. Все еще утробно урча, зверь принялся слизывать кровь с руки МакКола. При этом он убрал лапу с груди. Поняв, что это возможно его шанс парень осторожно поднялся, поморщился от тупой боли в затылке и подставил свою ладонь для того чтобы вервольф смог вылизать все до последней капли. Щека была мокрой от слюны, и юноша не выдержал - вытер рукавом лицо. Сколько волк собирался вылизывать его ладонь, словно лакомую косточку, Скотт не знал, но хотел убраться поскорее. Что-то подсказывало ему, что это еще не все. Когда работа твари была почти закончена, МакКол сделал резкий выпад ногой, оттолкнулся от зверя и, прокатившись по скользкому полу, поднялся и припустил к выходу. Он понимал всю абсурдность своего поступка, но ничего не мог с собой поделать. Становиться едой для оборотня Скотт не собирался. И опять же большой волк, преследуя свои цели, сбил волчонка с ног. Только на этот раз он решил немного наказать непослушного бету. Не церемонясь, вервольф резко опустился вниз и сомкнул сильные челюсти на лодыжке парня. Волна боли прокатилась по всему телу юноши и слезы сами выступили на глаза. Закусив губу, Скотт силился не кричать и не дергать ногой, что горела жгучим огнем. Он чуть приподнялся и посмотрел на альфу. В возбужденных глазах волка плясали чертики и, каким-то образом, Скотт понял, что это еще не все. Перехватив ногу удобнее, альфа вскочил на лапы и стал протаскивать парня по всему залу, разбрызгивая кровь и пачкая в ней самого волчонка. Скотт уже не мог терпеть и истошно кричал, молотил руками по полу, пытался удержаться на месте и одновременно с этим пнуть другой ногой волка. А тот наслаждался болью, что причинял мальчишке, наслаждался вкусом крови и стремился доставить еще больше страданий. В какой-то момент адреналин так ударил в мозг, что на секунду все прояснилось. МакКол закусил губу и прекратил истошно орать, когтями впился в деревянный пол и заставил оборотня остановиться. При этом его клыки прочертили кривые полосы в ноге, доставили новую порцию боли и жжения, расплескали еще больше крови. На секунду в голове мелькнула мысль, как бы не умереть от потери крови. Зверь остановился и поднял взгляд на бету. В ту же секунду юноша со всей силы попытался врезать свободной ногой. Желательно в наглую морду волчары. Но все сработало совсем по-другому. Реакция у альфы была просто отменной и, почувствовав движение со стороны, выпустил лодыжку из пасти и когтистой лапой прижал ногу к полу. Его когти сомкнулись на внутренней стороне бедра парня, вспарывая джинсы, но, не прикасаясь к коже. Скотт замер в испуге и в ожидании последующей боли. По сути, должен был зажмуриться, но глаза альфы притягивали и будто приказывали не выказывать своего страха слишком сильно. Волк подивился такой смелости и, склонив голову набок, стал не только наблюдать за волчонком, но и рассматривать. Большую часть его тела покрывал тонкий слой крови, отчего одежда и волосы намокли и слиплись. И это дурманило волка похлеще самого крепкого алкоголя. Хотелось чего-то иного, как просто разорвать и напиться коктейлем боли с кровью. Хотелось смотреть не только на истошные крики, но и на кое-что другое… Вожак почувствовал, как одурманенный запахом крови, в нем просыпается желание обладать этим непокорным волком. Молодым, поджарым волком. Сделать своим, причинить боль, а потом подарить наслаждение, быть с ним грубым и ласковым. Делать все, что захочется… Зарычав от волны удовольствия, альфа оскалился и, выпуская из когтистой лапы бедро, склонился над парнем. Тот стушевался, былая смелость испарилась, и мальчишка попытался выскользнуть из-под волка, чуть приподнимаясь. Но тот в ревностной попытке боднул его головой в грудь и передней лапой надавил на плечо. Кости захрустели, и альфа чуть сбавил напор. Пока он контролировал свои действия. Вновь склонившись, зверь шершавым языком полоснул по губам юноши. Дикий поцелуй заставил бету скривиться, вздрогнуть и в шоке уставиться в глаза вожаку. Альфа, теряя терпение, снова принялся вылизывать губы парня стремясь проникнуть внутрь. Но Скотт постоянно вертелся, уворачивался и лишь иногда позволял хныкающим звукам сорваться с губ. Поднявшись, волк решил, что подобной ласки достаточно и, особо не церемонясь, разорвал когтями футболку. Правда когти все равно достали до кожи и оставили неглубокие, но кровавые полосы. Вскрикнув, МакКол почувствовал на щеках горячие слезы. Но стыдно за них не было. В голову вожаку снова ударил запах пряной крови и, не замечая ни слез, ни всхлипов принялся срывать мешающуюся одежду с парня. В итоге под конец этой маленькой грубости вся грудь и живот юноши была покрыта бардовыми царапинами, а кровь то там, то сям стекала по смуглой коже. Волчонок дрожал от боли и страха, всхлипывал и пытался незаметно выбраться из-под озверевшего вожака. Теперь ему казалось, что убить вместе с ним не так уж и страшно. Намного страшнее находиться сейчас под мохнатой зверюгой и знать, что ничего не сможешь сделать. Очнулся парень только от того, что шершавый мокрый язык прошёлся по щеке, слизывая непрошеные слезы. Подобная ласка казалась дикой, но такой приятной, что Скотт почему-то улыбнулся и правой рукой прикоснулся к загривку оборотня. Жесткая шерсть колола кожу, но если зарыться чуть поглубже можно было почувствовать мягкий пушок. Вся эта мирная ситуация испарилась, стоило волку вновь ощутить под собой горячую голую кожу парня. Его будто опять подменили. Из ласкового он превратился в грубого. Он тут же захотел заполучить нечто больше чем обычная ласка. Высвободившись из объятий, волк мокрым носом прикоснулся к одной из царапин. Она уже успела покрыться корочкой и медленно начать заживать, но альфа, словно издеваясь, зубами, сорвал эту корочку и носом ткнулся в порез. Кровь крупными каплями собиралась на ране и вскоре стремилась продолжить свой путь к деревянному полу. Однако зверь, урча от наслаждения, резким выпадом слизывал или скусывал кровь. Подобное было не очень приятно для парня, но весьма терпимо. Боль проскальзывала всего лишь на короткие минуты и снова пропадала. Гораздо больше было жжения. А еще порезы жутко чесались. Видимо это из-за того, что регенерация уже вступила в свои права. Скотт даже забыл про прокушенную лодыжку. Так продолжалось не очень долго, но весьма мучительно. Под конец альфа опять отстранился от юноши и с извращенным удовольствием оценил собственные труды. Грудь волчонка вся была в кровавых разводах, на ребрах сверкали новые порезы, оставленные в процессе вылизывания. Живот - единственное место, которое оставалось чистым. Царапины зажили, а запекшую кровь альфа вылизал. Для этой части он припас кое-что другое. Джинсы для волчьих когтей оказались немного не под силу. Пряжка оказалась металлической и когти постоянно проезжались по ней с неприятным звуком. Тогда альфа с ворчанием посмотрел на своего бету. Он взглядом намекал мальчишке о маленькой помощи. Вот только Скотт словно осознал степень опасности и испуганными глазами таращился на альфу. Осознание того что оборотень не просто так его тут вылизывал от крови ударило под дых. Юноша почувствовал, как паника закрадывается глубоко в сердце, а воздух вылетел из легких. Яростно замотав головой, парень стал отползать назад. Медленно, неуклюже, но пытаясь спастись от страшной участи. Волк заворчал на подобный отказ и опустился к штанам парня. Тот не помня себя от страха, взбрыкнул и, подскочив на ноги, снова попытался убежать. Сзади раздался угрожающий рык и в следующую минуту бета оказался прижатым к скользкому полу с такой силой, что даже дышать было сложно. Сердце зашлось диким танцем, а с губ стали срываться умоляющие просьбы. Он умолял альфу отпустить его, просил не трогать. Даже готов был обещать войти в стаю, лишь бы ничего не произошло! Но оборотень, преследуя свои желания и цели, зубами ухватился за ремень и рванул в сторону. Кожа лишь на секунду натянулась и после с хлопком порвалась. Скотт задрожал от страха и заскулил, почувствовав на лопатках лапу оборотня. Она прижимала юношу к полу и не давала шанс на побег. Второй лапой и зубами альфа принялся разрывать джинсовую ткань штанов. Она, конечно, была не такой податливой, но рвалась хорошо. Вскоре Скотт предстал перед волком полностью голый и покрытый тонким слоем крови. Все еще не убирая лапы со спины парня, вервольф с наслаждением втянул запах мальчишеской кожи, запах страха и пота смешанного с кровью. Весь этот коктейль ударил в голову и альфа совсем обезумел. Теперь он уже не контролировал себя. Желание сжигало его изнутри, а безумие вновь накрывало своим полотном. Он почувствовал власть над этим волчонком и возжелал сделать ему максимально больно, чтобы потом так же нежно забрать её. Убрав лапу, он с минуты разглядывал плечи дрожащего парня, а потом без всякого предупреждения впился в нежную плоть. Крик полный боли пронесся по всему залу, слезы заструились по щекам, рыдания вылетали из горла с булькающим звуком. Видимо кровь, пошла по горлу и вскоре начала вытекать изо рта. А для обезумевшего зверя подобный звук был сладкой музыкой. Клыки еще сильнее впились в раненное плечо, превращая кожу в кровавую кашу. Ощущая дикую боль, страх и разрастающуюся панику Скотт в инстинкте самосохранения попытался отползти от опасного существа. Не замечая крови, что бурным потоком лилась из раны, он, раздвинув чуть ноги, попытался проползти чуточку вперед. Однако обрек себя на еще большие страдания, отчего затих, глотая слезы и проглатывая всхлипы. Тем временем волк высвободил, наконец, плечо парня и, устроившись между разведенных бедер мальчишки, скользнул мокрым носом по спине. Резкий контраст заставил МакКола вздрогнуть, но тут же замереть, боясь навлечь на себя злость большого волка. Но тот пока что исследовал чистую не изрезанную плоть беты и раздумывал, откуда будет приятнее начать. Хотелось оставить парочку глубоких царапин на лопатках, словно вырывая несуществующие крылья. Хотелось прокусить кожу на пояснице, как бы поясняя «ты теперь мой и только мой!». А потом пометить этого своенравного мальчишку. Однако стоило волку спуститься ниже поясницы, и мальчишка вновь начал плакать, вырываться и брыкаться. Конечно, ему нравилось, что бета сопротивляется, но когда возбуждение уже брало свое, подобное начинало раздражать. Зарычав на Скотта и, не дождавшись нужной реакции, с фырком прикусил кожу на правой ягодице. От неожиданности мальчишка вздрогнул, тонко вскрикнул, точно издал стон, и напугано посмотрел на альфу. В его глазах стояли стеклянные слезы, губы дрожали, а лицо выражало такую гамму чувств, что оборотень сам не заметил, как начал успокаивающе урчать. Его зубы все еще сжимали мягкую плоть мальчишки, но не сильно лишь для того чтобы угомонить и усмирить. Чтобы расслабить Скотта альфа выпустил из захвата плоть и прошелся шершавым языком по колечку мышц между ягодиц. Подобная неожиданная ласка заставила парня вскинуться и застонать. Он настолько привык к боли, что большего не думал ожидать. Однако повторная ласка по тому же месту заставила Скотта пристыженно упасть лбом на сложенные руки и отчего-то развести ноги в стороны. Волк заурчал от наслаждения и покорности, и снова мазнул широким языком по колечку мышц. Оборотень продолжал свою ласку довольно долго до такой степени, что сам Скотт невольно возбудился. Его член медленно поднялся и вскоре касался живота. Весь мир исчез для МакКола. Осталось лишь острое возбуждение, ласкающий язык и яркие вспышки утихающей боли. Казалось, теперь просто расслабься и наслаждайся процессом, но вскоре и эта ласка пропала. Альфа, облизнувшись, почувствовал, как собственное возбуждение скапливается в низу живота. Из мохнатого мешочка уже вылез мощный волчий член. С красной головки капала природная смазка и стоило надеяться, что этого будет достаточно для девственного беты. Приблизившись к юноше, оборотень с диким урчанием прижался немаленьким членом к ложбинке между ягодиц. У Скотта, будто пелена с глаз спала. Былое наслаждение и возбуждение стало остывать перед страхом. Подросток вспомнил для чего все это и почувствовал, как в груди зарождается истерика. Он предпринял последнюю попытку уползти или уговорить волка не делать этого, но оказался лишь прижатым к скользкому полу. Тихие всхлипы вырвались из горла Скотта и слезы снова потекли из глаз. Прервав попытку бегства, оборотень решил, что пора начинать самое главное. Чуть отодвинувшись и уперевшись головкой в сжатое колечко, волк подождал пару минут, после чего попытался резко ворваться в девственный проход. Однако парень от страха сжался, и не позволили вожаку сделать задуманное. Зарычав от досады и злости, вервольф опустился на хныкающего юношу и, укусив за раненное плечо, резко двинул бедрами вперед. На этот раз все получилось. Скотт, отвлеченный на боль в плече, вскрикнул, а после дополнил истошным криком и последующими рыданиями. Дикая боль пронзила нижнюю часть тела беты и жуткое жжение в пояснице и животе тут же вынырнули из пучин страданий и мучений. Волк над его ухом рычал и постоянно сжимал челюсти, словно пытался оторвать от Скотта кусок плоти. Поток неконтролируемых слез уже давно смешался с кровью на полу и теперь смесь грязными пятнами размазывалась по лицу. Волк замер наслаждаясь теснотой и легкой болью, однако остановиться, был уже не в силах. Несмотря на истеричные рыдания парнишки, он продолжал вталкивать свой член все глубже и глубже. В какой-то момент боль стала просто невыносимой и МакКол почувствовал теплоту у себя между ног. В нос ударил пряный запах крови и новые рыдания вырвались из сорванного горла. В этот момент хотелось умереть и больше ничего. Сделав еще два-три толчка и вогнав член полностью, альфа выпустил разорванное плечо и оглядел дрожащее тело под собой. Смуглое спортивное тело было полностью покрыто царапинами и бисеринками пота, руки впивались в деревянный пол, ноги разъезжались в стороны, а по бедрам текли струйки крови. Альфа порвал юношу. Но подобная ужасающая мысль его даже не тронула. Волк лишь победно заурчал и, ткнувшись носом в липкие кудри беты, стал делать поступательные движения. Его не волновали крики и мольбы прекратить это. Его не волновала кровь, что текла по бедрам и пачкала его шерсть. Все что он чувствовал это приятную тесноту, теплоту и узость прохода. Вожак осознал, что ему удалось сломать этого смелого своенравного волчонка. МакКол прикрыл глаза и постарался расслабиться и не плакать. От криков он сорвал себе голос, и горло нещадно болело и жгло. Даже просто глотать слюну было больно и сложно. Голова от непрекращающихся слез разболелась, так что Скотт снова почувствовал себя обычным человеком. Почему-то регенерация работала слишком медленно. Мелкие порезы, оставленные альфой, уже успели зарасти, а вот то, что было у него между ног, можно было называть только одним словом - кровавое месиво. И Скотта воротило от осознания того факта, что его насилует огромная мохнатая зверюга. Тошнота подступала из-за плотного запаха крови, что повис над ними словно грозовое облако. Сознание на пару коротких минут уплывало, но затем снова возвращалось. Но подростку хотелось потерять сознание. И желательно надолго. На всю ночь… Нет, на всю жизнь. Двигаться в мальчишке было уже легче. Видимо кровь сыграла роль дополнительно смазки, и теперь член скользил легко и с пошлым чавкающим звуком. Волк прекратил осторожничать и, наступив одной лапой на бедро Скотта, стал набирать скорость. Сначала тело под ним почти никак не реагировало на эти изменения, но потом мышцы на ногах стали периодически напрягаться, когти скребли по полу, а с губ иногда срывались тонкие всхлипы. Этого было вполне достаточно для большого вервольфа. Недолго думая он задвигал бедрами еще сильнее, теперь безжалостно вколачиваясь в человеческое тело. Его совсем не волновали всхлипы беты. Волк настолько погрузился в собственное удовольствие, что просто игнорировал страдания другого существа. Для него волчонок превратился в кусок мяса, который приятно трахать. Внезапно головка члена проехалась по бугорку простаты. Яркая вспышка удовольствия прошлась по всему телу Скотта, заставила его подскочить и удивленно выкрикнуть стон. Даже оборотень от такого стона замер вгоняя член на всю длину и вновь проезжаясь по простате. Еще один стон слетел с губ мальчишки, мышцы крепко сжали оборотня. Подобная реакция понравилась зверю. Он приблизился к лицу Скотта и мягко двинулся в нужной стороне. И вновь сладкий стон, дрожь по всему телу и возбуждение от которого яйца - в прямом смысле - лопаются. Чуть сместившись, вервольф двинул бедрами в сторону и ожесточенно принялся вбиваться в нутро юноши, постоянно задевая сладкую точку. Теперь же альфа стал слышать не только собственное наслаждение; он прислушивался к каждому громкому или тихому стону беты, вдыхал слабый запах удовольствия и не удержался от того чтобы ткнуться Скотту в макушку. Все было хорошо. Волчара втрахивал юношу в пол, наслаждался его стонами и собственным удовольствием, но тут острый нюх уловил чужой, отвратный запах человеческой женщины. В груди разлилось пламя ревности, от которого спастись было сложно. Оборотень постарался не обращать на это внимания, однако вскоре его толчки сбились, все чаще он не попадал по простате и Скотт снова стал чувствовать забытую боль. Не такую сильную как при первом проникновении, но все же неприятную. Да и кровь все еще стекала по бедрам образуя лужу. МакКол уже давно понял, что ему не убежать и решил максимально расслабиться и получить, так сказать, маломальское удовольствие. Но возбуждение грозилось снова упорхнуть с появлением боли. Замерев, мальчишка, извернувшись, посмотрел на альфу стеклянными от слез глазами, будто спрашивая, что произошло. Тот не останавливаясь и, намеренно причиняя боль после наслаждения, склонился над подростком еще чуть ниже и коротко прорычал. Каким-то образом запах духов Эллисон вторгся в пряное облако металлического запаха. И все сразу стало понятно. Неизвестная ревность к представительнице женского пола удивила и, наверное, рассмешила бы парня. Но угасающее удовольствие заставило Скотта положить свободную руку на загривок альфы и чуть сжать шерсть. Ничего путного он сказать бы не смог, но волк все понял. Наверное, это можно отнести к связи между вожаком и его стаей. Коротко лизнув мальчишку в щеку, волк остановился, сменил чуть угол и снова возобновил толчки. Удовольствие вновь вспышками стало мелькать перед глазами. Сколько точно продолжалась эта сладкая и мучительная пытка Скотт не смог бы сказать. Он прикрыл глаза в какой-то момент и странным образом сосредоточился на толчках. Быстрые, грубые движения туда и обратно доставляли больше боли, чем наслаждения. И хотя сейчас все чаще стало проскальзывать удовольствие; сказать, что этот секс просто нереально крутой Скотт не мог. Кровь все еще хлюпала у него между ног. Из-за движений альфа не давал регенерации заняться внутренними повреждениями. Но остановить это безумие парень не мог хотя бы потому, что собственный член все еще стоял. Странное дело великого оргазма парень не предчувствовал, однако все равно полез рукой вниз и стал дрочить. Сверху послышалось ворчание. Последующие толчки были размыты, почти незаметны и продолжались не так долго. Волк, предчувствуя собственный оргазм, переместил лапы на талию беты и проходясь по ним когтями сделал завершающие грубые толчки. Вогнав член глубоко внутрь, оборотень с диким рычанием стал изливаться в подрагивающее тело под собой. А Скотт, почувствовав жар внутри, не сдержался и тоже кончил. Оргазм юноши получился не таким бурным как у волка. Скорее это был просто вымученный сладостный конец. Слабость накатила на МакКола и заставила упасть на пол, не больно приложившись виском. Он уже подумал что все. Конец пытке. Конец этой странной унизительной игре. Но как же он ошибся! В животе стал набухать странный узел. Оборотень все еще изливался в тело волчонка и неизвестно, в какой момент захотел связать себя и бету узлом. Однако вскоре Скотт почувствовал дискомфорт в животе и попытался отползти, чтобы избавиться от этого чувства, но альфа над ним угрожающе щелкнул зубами у самого уха и обеими лапами наступил на ноющую поясницу. Таким образом, Скотт чувствовал набухающий узел очень отчетливо и поэтому, расслабившись, показал волку, что не собирается убегать. Вервольф довольно заурчал, прикусил кожу на загривке и убрал лапы. Узел продолжал набухать еще пару долгих минут, после чего все прекратилось. Единственное, что чувствовал парень так это дикую пульсацию в заднице и опустошение внутри. Волк закончил со своим делом и чуть отодвинувшись, прилег на пол. Скотт следил за мощной фигурой волка и удивлялся, как такая зверюга не разорвала его. Грудная клетка зверя поднималась и опускалась в такт тяжелому дыханию. Пасть он чуть приоткрыл, словно большая домашняя собака. Скотт представил, как альфа высовывает розовый язык. Смеяться сил не было, да и больно это было сделать. Внезапно парень почувствовал, как по щекам текут холодные слезы. Он и сам понять не мог, почему плачет. Наверное, так сдает человеческая душа. Для начала её ломают, а потом оставляют в переулке зализывать собственные раны. Вот только у Скотта ситуация другая. Страшная, нереальная и пугающая. Тонко всхлипнув, МакКол надеялся тихо поплакать над своей судьбой и мыслями о том, как жить с этим дальше. Но тут волк снова решил проявить редкую нежность. Раскрыв глаза, он с минуты рассматривал ребенка, которого пометил а, потом, не рассчитав силы, резко ткнулся мокрым носом тому в щеку. Скотт вздрогнул, поднял голову и в упор посмотрел на зверя. Если бы не усталость и моральное опустошение во взгляде молодого волка наверняка бы виднелась злость и ненависть. Но сейчас этого не наблюдалось, и оборотень почувствовал укор совести. Впрочем, подобное чувство было отметено в сторону. Альфа решил подарить ласку мальчонке, перед тем как снова пойти на охоту за теми, кто когда-то заставил его страдать. Высунув язык, оборотень слизал текущую слезу с одной щеки, а потом повторил этот же трюк с другой щекой. МакКол улыбнулся ему сухой улыбкой, однако ласку принял. Позволил вервольфу снова забраться на свою спину, не противился, когда широкий язык слизывал кровь с плеча, даже позволил оставить волчаре маленький укус. Добравшись до места связки, альфа минуту постоял, подергал бедрами, а потом с хлюпающим звуком вышел из парня. Скотт покраснел до самых кончиков ушей, однако все равно позволил большому волку несколько раз пройтись языком по растраханной дырке. Стало легче. Немного, но все же не так паршиво как было вначале. Волк устало привалился на пол и прикрыл глаза, словно большая необычная кошка. Для пущего эффекта ему оставалось лишь замурлыкать и подставить живот под ласки. Но Скотт решил повести себя немного по-хамски. Сдвинув бедра, мальчишка подполз к оборотню и ничуть не смущаясь, лег рядом, скрутившись в позу эмбриона. Жутко хотелось спать. Плевать даже на вытекающую сперму. Проваливаясь в сонное царство МакКол почувствовал, как волк скрутился вокруг его тела согревая и даря чувство защищенности. Одна лапа была положена на талию юноши, а теплое дыхание согревало шею.