Пролог
Освещенная одним лишь камином небольшая комната представляла собой помещение, похожее на заброшенные катакомбы. Нависший потолок, покрытый паутиной и редкой плесенью, давил на всё пространство комнаты, заставляя присутствующих в ней терять самообладание. В «комнате» было двое. - Этот год должен воспитать отличных Пожирателей, - свистящим приглушенным голосом сказал первый. Голос звучал так, будто говоривший порвал связки. Второй собеседник стоял рядом, стискивая за спиной трясущиеся руки. - Как и раньше, милорд. - Нет… скоро все решится. Остался один крохотный шаг и то, к чему я шел… - костлявая мертвенно-бледная рука сжалась в кулак. - Всё изменится. Собеседник промолчал. - Теперь, когда я набрал мощь, вернул былую силу… теперь, когда тысячи магов стоят на моей стороне… Теперь я найду избранных. Эти несколько станут моими верными помощниками. - Но, милорд… - Замолчи, - холодный, безжизненный голос. - Уж не думаешь ли ты, что все, кто носит Черную Метку – мои верные соратники? Мужчина снова промолчал. - Молчишь… Потому что знаешь: любая осечка, ошибка - и вы все разбежитесь как поганые крысы, поджав ободранные хвосты, - насмешливый и вкрадчивый тон, - и ты один из таких. Но конечно, называешь себя моим верным слугой. Красные отвратительные глаза блестели, отражая блики огня из камина. - В этот раз Метку получат те, кто заслуживает ее. Те, кто имеет силу и характер. Пусть даже непокорность – именно такие пойдут за мной. А не вы, жалкие трусы, трясущиеся за себя и свои семьи. Раздался шелест чешуи, и в комнату вползла огромная змея. Мужчина, стоявший у камина, отшатнулся. В его глазах был ужас. - Нагайна, - ласково пророкотал Лорд. И уже на парсултанге сказал: - Как ты думаешь, предан ли мне этот ничтожный трус? Змея повернула блестящую голову к мужчине и внимательно на него посмотрела. Тот был вне себя от страха. Лорд и Нагайна смотрели на него почти одинаково. Змея что-то зашипела в ответ. - В таком случае, предоставляю его тебе, - рот Лорда скривился в подобии улыбки.Не все так просто
Фламея Небо светилось безукоризненной и наивной чистотой. Свет струился сквозь одну из раскрытых створок окна и рикошетом отражался на пушистом бежевом ковре. Нежный и терпкий аромат легким дуновением доносился из сада. Было немного прохладно, но лучистое солнце уже спешило подарить земле свое тепло. Оно только-только показалось из-за горизонта и светлой дымкой разлилось по просторам Фонтенбло. - Милье, прошу тебя оставить меня одну. Мне нужно… - Фламея не договорила, что именно ей было нужно, но послушная и добрая служанка Милье поторопилась исполнить просьбу. Девушка обвела взглядом свою опустевшую комнату и вздохнула, опустив плечи. Молодая наследница семьи Эмерсон явно осознала: всё время, которое она потратила, чтобы подготовить себя к отъезду, было потрачено напрасно. Фламея заправила за ухо прядь темных волос и опустилась на уголок кровати. Ее кровати. В ее комнате, которую она покидала навсегда. Девушка до сих пор не могла понять, почему отец решил перебраться в Англию именно сейчас. Но в этом был и свой плюс: в другой стране никому не будет дела до французских эмигрантов и, Фламея надеялась на это, ни одна английская газета не станет поднимать вопроса о том, кто станет ее мужем. За последние полгода французская волшебная пресса успела надоесть девушке своими статьями о предполагаемом сватовстве. Каждый месяц журналисты "подыскивали" нового кандидата на роль ее мужа и обмусоливали эту тему, забрасывая поместье Эмерсонов письмами и вопросами. Сама Фламея скептически относилась ко всем статьям подобного рода, однако каждый раз немного волновалась, когда сова приносила газеты. Но отец никаких планов не строил и не звал к себе дочь для «серьезного разговора». И вот когда неделю назад родители сообщили ей о переезде, Фламея удивилась, так как ожидала совсем другого заявления. Теперь же, сидя в тихой опустевшей комнате, девушка чувствовала себя растерянно. Как маленькая птичка, которую хотели вытолкнуть из родного гнезда в большой неизвестный мир. Подушки на кровати были выложены по линеечке домовыми эльфами; со стен исчезли картины и гравюры, зеркало завесили белым полотном; тумбочка и стол опустели, лишившись всех рамок, флаконов, открыток и прочих безделушек. Как деревья осенью, они выглядели какими-то опустошенными и бестелесными. Тайник на полу был тщательно законспирирован и укрыт ковром. Окно было голым. Без занавесок и серебряных птичек, которые каждое утро оживали и пели тонкими голосками, пока Фламея не проснется. Почему было так грустно на душе? Девушка чувствовала, что больше не вернется сюда. Вернутся родители, вернется Себастьян со своей невестой, которую ему пока еще не подыскали. Возможно, их дети будут играть в этой комнате и вдруг найдут дневник, спрятанный в тайнике, и прочитают, и поймут… Эти ребята вернут жизнь и радость в отчий дом, но Фламея не сможет этого сделать. Спустя год, а то и меньше, она сможет входить в этот, да и в любое другое поместье своих родителей только как гостья. Ведь к тому времени она уже будет носить другую фамилию, а ее правую руку украсит обручальное кольцо. Фламея поднялась, приблизилась к окну и захлопнула форточку, отрезая комнату от светлого июльского утра. Быстро взмахнула палочкой, закрывая ящики в столе. Поправила примятое одеяло на уголке кровати, где сидела. И, не оглядываясь, спокойно вышла из комнаты. - Фламея! – позвала мама из гостиной. Девушка шла по собственному дому и не узнавала его. Все было закрыто чехлами, окна заперты, ковры убраны. Отец с тростью стоял в дверях и успокаивающей улыбался. Мама в коричневом платье прямого покроя стояла рядом, держа в руках сумочку. По гостиной бегали эльфы, суетясь напоследок. Слуги выносили последние сумки за пределы поместья и переправляли туда, куда Фламее вот-вот предстояло отправиться. - Дорогая, - улыбнулась Мари Эмерсон, - у нас для тебя новость. Мы с отцом надеемся, что тебе понравится наша идея. - Да? – невнимательно проронила Фламея, поправляя ворот темно-зеленого плаща. - Я должен по делам заехать в Лондон, - взял слово отец, - а оттуда мы отправимся в Бристоль, в наш новый дом. Но дел в столице оказалось гораздо больше, чем я ожидал, нам придется там задержаться. Неделю назад я не был уверен точно, где мы остановимся, но недавно все прояснилось. Мой давний знакомый Люциус Малфой решил принять нас у себя. Тебе знакомо это имя? Фламея нахмурилась. Она отлично знала, о ком говорил отец, и это ее совсем не радовало. Человек, который так часто появлялось в «Ежедневном Пророке», не внушал никакого доверия. - Кто же его не знает, - сдержанно сказала девушка, выразительно глянув на мать. - Именно его семью мы и навестим. Мистер Малфой связан с Министерством. Мне нужно обсудить с ним некоторые серьезные вещи, связанные с работой. А тебе также будет неплохо… В этот момент Мэри Эмерсон с предостерегающей улыбкой глянула на супруга. Фламея поняла, что отец чуть не сказал лишнего. И поняла, к чему он ведет, но вслух ничего не произнесла, лишь спросила: - И как долго мы пробудем там? Последовал неожиданный ответ: - Надеюсь, не дольше недели, - отец развел руками и вышел из дома. Неделя? Фламея не поверила своим ушам. Она-то рассчитывала всего на два-три дня. За спиной отца Фламея увидела фигуру Себастьяна. Ее брат заскочил в карету, даже не соизволив напоследок поговорить с сестрой. Мадам Эмерсон взяла дочь под руку, и они вышли из особняка, в котором Фламея оставляла свое детство, запертое в комнате на втором этаже. Неплохо было бы сейчас расплакаться, но с пеленок воспитанная сдержанность не позволила это сделать. ~~~~~~ Много лет назад, когда маленькой Фламее не было еще и семи, в ее комнату вошел домовой эльф и сообщил, что ее зовет отец. Девочка послушно направилась в его кабинет. Он сидел там, опустив голову на руки, и смотрел на идеально гладкую поверхность своего письменного стола. Фламея закрыла за собой дверь и приблизилась к Бернарду Эмерсону. - Пап, зачем ты меня звал? – спросила она тонким голоском и положила ладошки на папину руку. - Доченька, - отец оторвал голову от рук. Он как будто и не заметил сначала, что к нему вошла дочь. Он прижал к себе удивленную Фламею и несколько секунд молчал. Пусть Фламея и была совсем ребенком, но она чувствовала, что что-то не так. И этот кабинет, и этот стол, под которым они любили играть с Себастьяном – все казалось темным и невзрачным. Кто-то мог сказать, что это из-за опущенных штор, но девочка сердцем чувствовала, что виноваты не только шторы. Из ее глаз потекли слезы. Отец отодвинул ее от себя и, глядя в глаза, произнес тихим голосом всего несколько слов, от которых по телу побежали мурашки. Он сказал, что дедушка ушел на небо. В душе Фламеи стало так пусто, такой невероятный страх наполнил всю ее сущность, что слезы на покрасневших щеках моментально высохли. Боль на лице отца заставила девочку успокоиться. Семилетняя Фламея внезапно осознала, что не должна плакать. Потому что ее слезы сделают папе только хуже. Так зачем мучить его? Причинять еще большую боль своими слезами, которые ничего не изменят. Вот и сейчас вместо того, чтобы грустить, она шла и тихонько улыбалась. Ведь впереди интересная поездка, новый дом, а перед этим - встреча с семьей Малфоев. И… еще кое-что. Вернее – кое-кто. Пресловутый Драко Малфой. Очередной сынок богатых родителей. Не все так просто. Драко Люциус Малфой, как всегда, был скуп на слова и эмоции. Он посчитал достаточным сообщить сыну лишь о том, что сегодня к ним приедут гости. Кто? Когда? Зачем? Всё это осталось неясным, но Драко лишь сдержанно кивнул и попросил разрешения удалиться. Признаться, Драко напрягся, когда домовой эльф сообщил ему о приглашении отца. Он ожидал другого разговора. Но и тот, что состоялся, поставил его в тупик. Люциус Малфой обычно не утруждал себя оповещениями сына о гостях. Они и так постоянно проходили сквозь особняк Малфоев ленивым и однообразным потоком, никак не затрагивая самого Драко. Видимо, эти гости обычными не были. Но до их приезда оставался целый час, который Драко не собирался тратить на размышления по столь незначительному поводу. На просторном столе его комнаты, спрятанной за старинным гобеленом, уже лежал приготовленный желтоватый пергамент и стояла стеклянная чернильница с выгравированным на ней гербом рода Малфоев, который был некоторое время назад замазан чернилами. Как бы случайно. Раньше все это: гербы, знатное имя, власть, авторитет – казалось очень важным и непреходящим. Драко нравилось, что его боялись и уважали за одно только имя. Потом пришло некое осознание реальности. Все, что в детстве было привилегией, вдруг превратилось в то, за что нужно платить. Уважительные и испуганные взгляды уже отнюдь не доставляли удовольствия, скорее раздражали. Но не только это ставило черный штамп на имени Драко Малфоя. Темный Лорд уже давно не появлялся в поместье. В этой накаленной обстановке его визиты перестали быть постоянными. Драко не видел его уже несколько недель, и это заставляло его злиться и испытывать подобие тревоги. Врага нужно знать в лицо и держать на коротком поводке – так всегда считал юноша, но в последнее время он все яснее осознавал, что совершенно не в силах что-либо контролировать. Это его держали на длинном поводке, имея возможность в любую секунду туже затянуть петлю ошейника. Нет, Драко не боялся того, что могло свершиться. Как-никак, не он первый, и не он последний, кто примет Метку. Но откуда тогда в душе такое жаркое чувство протеста и желание идти до конца, лишь бы не видеть на своем предплечье уродливый череп? Он сел за стол и написал письмо матери, которая гостила у кузины во Франции. Угловатый аристократичный почерк вывел на конверте имя Нарциссы Малфой. Драко положил письмо внутрь и призвал сову из совятни. За пять минут до полудня он вышел из комнаты и спустился по боковой лестнице к главному входу. Вышел на улицу, встал возле лестничных перил и глянул на ручные часы. Пунктуален как всегда. Пасмурное небо серым капканом держалось над линией горизонта. Этот капкан притягивал взгляд своей безразличной пустотой и гладкостью, заставлял сердце на миг замереть от тоски. Старая добрая Англия. Старая добрая английская погода. За тяжелыми заколдованными дверьми, ведущими в холл дома раздался гулкий бой настенных часов. Не успели они пробить и трех раз, как на подъездной дорожке, ведущей к крыльцу, обозначились очертания кареты. Они становились все четче и резче, пока наконец не проявились окончательно. Белая карета с неизвестным голубым гербом на дверцах. Драко спустился по ступенькам и остановился на хрустнувшем гравии, которым была покрыта подъездная дорожка. Слуга, появившийся сбоку от кареты, услужливо открыл дверцу и подставил к порогу подножку. В эту секунду за спиной у Драко распахнулись двери, и появился Люциус Малфой в строгом черном фраке, с идеально зачесанными назад длинными волосами. Поигрывая в руках тростью, он приблизился к карете и протянул руку к открывшейся двери. - Мадам Эмерсон, - протянул он элегантной женщине, появившейся перед ним. - Вы совсем не изменились с нашей последней встречи. Все так же прекрасны собой. Блистательная темноволосая волшебница улыбнулась и протянула Люциусу руку, которой тот почтительно коснулся губами. Женщина окинула Драко внимательным взглядом, не стирая с лица вежливой улыбки. Ее глаза были пронзительными и… еще что-то было в них. То, что Драко часто видел в глазах Нарциссы. Какая-то забота и волнение. Затем из кареты вышел ее муж. Это был высокий широкоплечий мужчина с черными волосами без намека на седину. Улыбаясь, он пожал руку Люциусу и синими глазами посмотрел на Драко, как секунду назад сделала его супруга. В его взгляде читался интерес и добродушие. Интересно, что такие улыбчивые люди забыли в хмуром и аристократичном доме Малфоев? Супругам Эмерсон, конечно, было не занимать манер. У обоих прямые спины, расправленные плечи, кроткие улыбки, плавные движения и отточенные взгляды. Но в них была какая-то… искренность. И, пожалуй, радушие. Настоящее радушие, а не его подобие, которое изображал Люциус и все остальные его знакомые. А еще Эмерсоны были одеты без броской роскоши, которой грешили многие зажиточные волшебники. А мсье Эмерсон и подавно держал свой пиджак в руках, чего Люциус Малфой никогда себе не позволил бы. Манеры – везде манеры! Вслед за супружеской парой из кареты вылез черноволосый парень. Он крепко пожал протянутую ладонь отца Драко и повернулся к резной дверце кареты, которую еще почему-то не закрыли. Драко не придал этому значения: он был занят тем, что пытался вспомнить, где он мог слышать об этой семье. Кажется, о них писали в газетах… Но его размышления были прерваны весьма неожиданным появлением еще одного гостя. Точнее, гостьи. Легко держась за протянутую ладонь брата, из кареты вышла молоденькая девушка в темно-зеленом плаще, украшенном тонкой вышивкой. Хрупкая, нежная, красивая. Судя по взгляду, она отлично умела скрывать свои эмоции. Сейчас она лучисто улыбнулась и, выпустив руку брата, склонила голову перед Люциусом. «Очередная избалованная дочка богатеньких родителей» - подумал Драко, и ему вдруг захотелось зевнуть и, запихнув руки в карманы, уйти к себе в комнату. Написать Пэнс или связаться с ней по каминной связи. Пэнси Паркинсон была единственной, с кем ему было действительно интересно проводить время. Остальные с ней и рядом не стояли. Но сейчас напротив Драко стояла совсем другая девушка, которая одарила его одним единственным коротким взглядом. Ее бровь оценивающе приподнялась. А потом гостья потеряла к Драко всякий интерес. - Знакомьтесь, это мой сын Драко, - Люциус указал ладонью на юношу и дотронулся до его плеча. – Драко, хочу представить тебе наших гостей. Это семья Эмерсон – представители древнейшего волшебного чистокровного рода, - Люциус сделал едва заметный нажим на предпоследнее слово. - Знакомься: Бернард и Мари Эмерсон и их дети Себастьян и Фламея. Драко сухо пожал руки мсье Эмерсона и его сына, в знак уважения склонил голову перед его супругой и наклонился к молочно-белой ручке наследницы рода. Но не коснулся ее губами, как предписывал этикет. Девушка ничем не выдала своего волнения, если вообще таковое испытывала. Ни одна черточка ее не исказилась, когда Драко посмотрел ей в глаза. Она не отвела взгляд, не поспешила опустить руку, не покраснела. Идеально воспитана. До оскомины идеально. Тем временем Люциус продолжал говорить хорошо поставленным голосом: - Комнаты уже готовы. Вас проводят туда. В час дня обед в главной столовой. Надеюсь, вы будете чувствовать себя как дома, - Люциус перевел взгляд на девушку. - Я также надеюсь, что вы, юная леди, проведете эту неделю с удовольствием. Мой сын – ваш ровесник, так что скучать вы не будете. С этими словами Люциус пригласил гостей пройти в дом. Он не смотрел на Драко, но тот прекрасно понимал, чего от него ждут. Он дождался, пока супруги Эмерсон войдут в дом, и повернулся к Фламее. Девушка расправила плечи и, заметив, что на нее смотрят, обернулась к Драко. Юноша сделал к ней шаг и спокойно улыбнулся. - Нас уже познакомили, но я хотел бы представиться самостоятельно. Драко Люциус Малфой, - он подал девушке руку. Та, не глядя, положила на его ладонь свою и, взглянув на Драко, ответила: - Фламея София-Натали Бернард Эмерсон, - склонив голову, сказала она приглушенным и усталым голосом. И Драко показалось, что в ее словах он услышал легкую иронию. - Но можно просто Фламея. - Рад знакомству, - юноша легонько сжал ее пальцы и опустил руку. - Вам нужна моя помощь? - О нет, благодарю, - улыбнулась девушка, - весь мой багаж уже забрали эльфы. Но я буду рада, если вы проводите меня в мою комнату. Мои родные уже ушли, пока мы разговаривали. - С удовольствием составлю вам компанию, - в душе Драко поморщился от всей этой официальности, которая так явно и насмешливо проскакивала между ними. Скорее бы все это закончилось. Лицо Фламеи было нежно-розовым, под медовыми глазами, обрамленными пышным роем черных ресниц был тонкий нос, а еще ниже – полные малиновые губы. Щеки с крохотными ямочками от улыбки придавали ее лицу очарование, которого Драко не оценил. На такие щечки и ямочки он вдоволь насмотрелся. Под глазами ни единого темного пятна – только здоровый цвет бархатистой кожи. Длинные тонкие брови выглядели так, будто созданы были приподниматься в скептическом удивлении. Только глаза Фламеи понравились Драко. Они были теплыми и солнечными, но глядели резко и придирчиво, сами себе противореча. Казалось, они глядели куда-то глубоко, в самое сердце. А вот опущенные веки придавали им выражение усталости и легкого равнодушия. Драко потребовалось целое мгновение, чтобы оторваться от глаз француженки и отвернуться. Он спросил у домового эльфа, где находятся покои гостьи. Тот пробормотал что-то про голубую спальню на третьем этаже. Не будь рядом Фламеи, Драко не постеснялся бы дать эльфу нагоняй за такой невнятный ответ. Но, увы, девушка никуда не собиралась уходить. Фламея шла прямо, легко делая каждый шаг. Похоже, она была не из тех, кого смущает молчание и тишина. Драко был не против испытать ее на выдержку, но внемля этикету, завел разговор первым. - Откуда прибыла ваша семья? - Ох, мистер Малфой, - вдруг сказал Фламея, сделав пренебрежительное движение рукой, - ни моих, ни ваших родителей здесь уже нет. Поэтому предлагаю отбросить формальности и с легкой совестью перейти на «ты». - Хорошо, - согласился Драко, - Итак, откуда твоя семья держит путь? - Из Фонтенбло. Это небольшой город в центре Франции, недалеко от Парижа. Известен своим широким лесом и старинным замком. Больше никаких достопримечательностей в нем нет. - Вы в Лондоне проездом или на экскурсии? Девушка хмыкнула и, не поворачивая головы, пояснила: - Мой брат Себастьян закончил школу. Ему уже восемнадцать, родители надеются в скором времени найти ему невесту. Наше поместье во Фонтенбло переходит от отца к сыну. Как только Себастьян обзаведется семьей, нам с родителями придется покинуть дом. Мы решили сделать это не второпях, а собранно и цивилизованно. Фламея говорила чисто, не запинаясь, не подбирая слова. Возможно, она давно подготовила этот ответ, а возможно, такие разговоры для нее привычны. - Тебе легко было уехать из дома? – без интереса спросил Драко, взглянув на настенные часы. Впереди была еще целая половина дня. Как же скучно. Драко не удержался и на миг закатил глаза. От Фламеи это, наверное, не укрылось. Поэтому она чуть резче бросила: - Нет. Ничуть… Я так понимаю, это и есть моя комната? Драко кивнул и хотел распахнуть перед девушкой двери, но она остановила его словами: - Спасибо, дальше я сама. - Столовая на первом этаже. Как только устроишься, спускайся: я покажу тебе дом. - Отлично. Фламея любезно улыбнулась и, отвернувшись от Драко, вошла в комнату. Фламея Отвратительное первое впечатление. Нет, что отец, что сын были недурны собой. Вот только Люциус Малфой оказался еще хуже, чем она могла судить по вырезкам из «Пророка». Высокомерен, лжив, эгоистичен. И необходимость жить в его доме выбивала из колеи и злила. Сначала Фламее показалось, что его сын другой. Спокойный, тихий, хорошо воспитанный. Он наклонился к ее руке, но вопреки этикету не коснулся ее губами, посмотрел в глаза. У него были серые, льдистые глаза, пронизанные нотками презрения и неловкого тепла, которое он скрывал. Фламее хватило одного взгляда, чтобы оценить парня – он был не похож на своего отца и не хотел быть на него похожим. Она почти смогла поверить, что они смогут нормально общаться. И даже этот нелепый официальный разговор, и то, как она перешла на «ты» - сама, без его помощи. Все это было забавно и приятно. И то, как он смотрел в глаза Фламеи, когда они остались наедине. Она почти смутилась, но вовремя вспомнила, что смущение – не для нее. Но потом Малфой бросил взгляд на часы и закатил глаза. Этот сиюминутный жест разозлил девушку. Она сразу почувствовала, что от нее хотят как можно скорее отделаться. Вот почему она, вздернув подбородок, скрылась в своей «голубой» комнате, которая оказалась синей. Нет, она не выйдет до обеда, чтобы посмотреть дом. Она просидит в своих покоях до последней минуты и явится к столу за минуту до того, как войдет глава семьи Малфоев. Фламея хотела познакомиться с миссис Малфой, о которой также была наслышана. Но, видимо, в поместье ее не было. Мерлин, и что ей делать здесь целую неделю?