Зеркало, которое врет

Драко Июль тихой поступью близился к августу, к началу учебного года, к отъезду Фламеи. За прошедшие дни Драко ни разу не поговорил с отцом. Люциус не звал его, да и сам Драко не горел желанием. Фламею он почти не видел. Она пропадала где-то с родителями и Себастьяном, с Драко они встречались только за столом. Но там каждый показывал, что ему нет дела до другого. Юноша стал замечать, что Фламея избегает его. Когда он входил в комнату, она уже оказывалась в дверях и, приветственно кивнув, выходила прочь. Она мало ходила по особняку, часто бывала за его пределами, и Драко казалось иногда, что девушка вообще не живет у него в доме, а просто изредка появляется в нем. И решив не обращать внимания на такие несущественные детали как Фламея, Драко вспомнил о разговоре с Пэнси. Зачем она заговорила о Метке? Что делал у Паркинсонов Лорд – ведь он никогда не был заинтересован в их семье. Да, мистер Паркинсон, как и многие другие чистокровные волшебники, носил Темную метку, но Лорд относился к нему как к герою второго плана. Так был ли смысл в том, чтобы обсуждать с ним такие важные вещи? Несомненно. Пэнси никогда так просто не говорила о Метке, так в чем же дело? Можно ли объяснить то, что ей вдруг понадобилось узнать, что Драко думает о той клетке, которую ему искусно построит татуировка на запястье? Юноша не ответил Пэнси, решив, что это ни к чему. Пусть все думают, что он спокойно примет Метку, не задавая лишних вопросов. Пусть даже надежная Пэнси думает так. Интересно, а знает ли Фламея о том, что живет в доме Пожирателя смерти? Знает ли она, что за тем столом, за которым она обедает и ужинает, бывал человек, которого боится весь магический мир? Глупая, ей это и неведомо. Французы всегда были далеки от Англии. Они были слепы. Как бы гордо ни держала Фламея спину, она ничтожна в этом доме. Ведь каждую секунду в нем может появиться Темный Лорд. И тогда от девушки и всей ее семьи останутся только воспоминания. Где же Нарцисса? Сейчас она была очень нужна. Фламея Бернард Эмерсон поймал дочь, когда та с матерью возвращалась с очередного светского мероприятия. Глава рода редко участвовал в подобных забавах, находя свои дела куда более важными. Мужчина пригласил дочь пройтись по сумрачному саду. Он завел разговор о доме, о статуях, мимо которых они проходили, о смешных домовых эльфах семьи Малфой, о пикнике, Себастьяне, благотворительных мероприятиях… Обо всем, что так или иначе касалось Драко. Как заметила Фламея. Но она не решалась сменить тему и перейти сразу к делу. Пусть отец сам дойдет до этого. – Солнышко, я всё хочу спросить тебя, – наконец смущенно сказал Бернард Эмерсон, – Мама все мне рассказала. Скажи, ты правда еще не готова к замужеству? – Можно ли в семнадцать лет быть готовой к этому? – улыбнулась Фламея. Она шла, держа отца под локоть, и молчала, вдыхая свежие ароматы вечернего сада. Цветы скромно сомкнули лепестки, спрятав их для завтрашнего дня. Бернард Эмерсон готов был поступить так же: спрятать дочь и уберечь ее от нежеланного замужества хотя бы ненадолго. – Ты у меня такая красавица, – улыбнулся он. – И как я смогу отдать тебя в другую семью? – А может, пока и не надо? – мило улыбнувшись в ответ, Фламея прижалась щекой к отцовскому плечу. – Это из-за того, что тебе не понравился Драко? – предположил отец. – Он, конечно, не подарок, но это не из-за него, – качнула головой Фламея, слушая хруст гравия под ногами. – Тебе просто не нравятся Малфои? – сделал вторую попытку Бернард Эмерсон. – Да нет. Они слишком аристократичны и только. Мистер Малфой холодный человек, но мне все равно – он ведь просто сват. Миссис Малфой я не видела. Так что нет, это не из-за семьи. Бернард Эмерсон помолчал, глядя на землю. Фламея прямо смотрела вперед, напевая в мыслях приевшуюся мелодию. И тогда отец сказал: – Может быть, ты хочешь выйти замуж по любви? Девушка чуть не споткнулась от этого вопроса, и ее рука дернулась к левому плечу. Как всегда бывало, когда она нервничала. – Может быть, – скованно выдавила она и попыталась успокоиться. Папа ничего не заметил, он продолжил спокойно идти рядом с дочерью. – Тогда мне все понятно, – бодрее сказал Бернард Эмерсон, – В таком случае сообщи мне, как только влюбишься. – А если это будет самый обычный перень, из простой семьи? – отшутилась Фламея. – Давай пока не будем так радикально мыслить, – усмехнулся отец, – Завтра я поговорю с мистером Малфоем и объявлю ему твое решение. – Хорошо, пап. Спасибо большое, – Фламея снова опустила голову на плечо отца. Тогда она была уверена, что все скоро закончится. Ну, почти все. Вечером, укладываясь спать, Фламея снова вспомнила сказанные Бернардом слова: «Может быть, ты хочешь выйти замуж по любви?». Они вызывали странные чувства и мысли. Дело в том, что Фламея никогда не была влюблена. Никогда. И вряд ли женская школа могла быть оправданием этому. Девчонки ее курса всегда пищали о своих кавалерах. Но только не Фламея. Прожить всю жизнь с любимым в радости и счастье? Нет, девушка никогда не мечтала об этом, даже не задумывалась. И именно поэтому у нее не было ответа на вопрос Бернарда Эмерсона. Драко Эмерсоны гостили уже шесть дней и скоро должны были уезжать. А Драко все чаще и чаще замечал, что Фламея игнорирует его, обходит стороной, попросту считает пустым местом. Это постепенно начинало злить, но юноша старался терпеть, понимая, что скоро она уедет. Но вечером седьмого дня кое-что случилось. Возле Драко раздался хлопок, и материализовавшийся домовой эльф сообщил, что Люциус зовет его к себе. Чертовски неожиданно. Почти неделя без разговоров и встреч, и вдруг… – Сын, ты наверняка догадываешься, зачем я приглашал семью Эмерсон? –невыразительный голос шуршал, как наждак. – Да, отец, – Драко стоял, сложив руки за спиной и глядя на Люциуса. – Так зачем же я их приглашал? – Возможно, чтобы наладить отношения с предполагаемой будущей невестой, – прямо ответил юноша, пробуя на вкус странное слово «невеста». Совершенно неуместное в этом доме. Почему-то неуместное. – Ты совершенно прав, – Люциус скрестил пальцы и исподлобья посмотрел на сына. Сейчас он не ухмылялся, напротив: был хмур, в глазах светилась тихая ярость. – Однако сегодня ко мне заходил мистер Эмерсон, – длинная пауза. – Его милейшая дочь отказала. Тебе. Намеренная пауза перед последним словом. Люциус Малфой будто тешил самолюбие, унижая собственного сына. – Я не вижу в этом твоей вины, – протянул он и откинулся на спинку широкого кресла. – Мисс Эмерсон непростая девушка. Я лишь не понимаю ее отца, который имеет полное право – и даже должен был – сам объявить ей имя жениха, – Люциус лениво скользил взглядом по своему кабинету. – Видимо, во Франции молодые люди не чтут традиций, а их родители слишком много им позволяют. Но это уже не наше дело. Однако я хотел спросить у тебя, Драко: что ты думаешь об этой девушке? – Она одна из многих, – незамедлительный ответ. – Она красива и остроумна. – Я не отрицаю. – Возможно, тебе приглянулась другая, – вкрадчивый голос, которого многие боялись. – Нет, отец, – ответил Драко. – Значит, ты не можешь предложить другую девушку на роль своей невесты? – Нет, отец, – юноша никогда бы не позволил себе просить отца о чем-то. С чего бы это ему спрашивать о предпочтениях сына? Чтобы глумиться над этим или в очередной раз стремиться показать свою власть? Последнее у него редко получалось. Даже если бы Драко мог любить другую девушку, он бы не сказал об этом Люциусу. Нарциссе – возможно, но не ему. Если бы была такая девушка. Вот только юноша не мог даже на мгновение представить себя влюбленным. – Ты свободен, – повелительный тон, кивок Драко, захлопнувшаяся за спиной дверь. Ноги сами понесли юношу в тихий сад, к фонтану в виде каменной белой девушки с волшебной палочкой в руках. Из палочки лилась вода, а каменная девица томно водила рукой туда-сюда, заставляя воду течь в разных направлениях. У девушки были грубовато вытесанные черты и лежащие на плечах каменные волосы, которые, однако, были подвижны. Белое каменное платье в пол, закрытые длинными рукавами каменные руки. Уже не первое столетие она стояла здесь, посреди тихого сада и губами произносила одно единственное заклинание «Акваменти». От этого заклинания лилась вода из ее палочки, однако его никто не слышал. Так значит, Фламея отказала. И предположения Драко оказались правдивы. Ее привозили сюда для знакомства. И вот сейчас это ужасное чувство уколотого самолюбия: она, еще не приняв его – отвергла. Безоговорочно и просто, как будто имела на это право. Юноша злился на Фламею и еще больше ждал ее отъезда – уже завтра, и они никогда больше не увидятся. И так будет куда лучше для самой Фламеи. Каменная девушка посмотрела на приблизившегося Драко и повернула голову в другую сторону, потом обратно – на юношу. Он догадался, что за фонтаном кто-то есть. Привычная сырость касалась лица и щекотала нос. За фонтаном и впрямь кто-то сидел. Опершись локтем об высокий подлокотник скамейки и положив на ладонь голову, сидела Фламея. Ее ноги были скрещены, а правая рука порхала в воздухе, держа волшебную палочку. Драко не слышал слов заклинаний, но в воздухе одна за другой появлялись голубые бабочки. Они разлетались в разные стороны и исчезали с глаз долой в темнеющем саду. Драко заметил, что палочка Фламеи была намного светлее всех других палочек, которые он видел. – У тебя необычная палочка, – сказал он, останавливаясь чуть позади девушки. Фламея вздрогнула и дернула головой, чтобы повернуться, но потом успокоилась и приняла исходное положение, только руки опустила на колени. – Белая рябина и волос единорога, – недрогнувшим голосом ответила она. – Только во Франции делают такие палочки. – Хотелось бы увидеть ее в действии. – Ты уже видишь ее в действии. – Я говорю о более серьезных вещах, – отмахнулся Драко, не признавая волшебства Фламеи изящным. – Возможности палочки зависят от умения волшебника. Если волшебник умеет творить красоту – он может творить все, – невозмутимо отозвалась Фламея. – Ты наверняка считаешь себя очень умелой волшебницей, – с нажимом сказал Драко, чувствуя, что закипает. – Я бы не говорила таких громких вещей. Умелым волшебником был Мерлин. – Да нет, ты считаешь, что можешь всё, – сквозь зубы проговорил Драко, оставаясь на месте, – ты позволяешь вести себя в чужом доме столь нагло, пренебрегаешь гостеприимством и мнишь себя центром земли… Он не договорил того, что собирался. А слов у него было много. Фламея быстрым движением поднялась на ноги и резко повернулась лицом к Драко. Вот и разрушилась маска спокойствия. – Я так понимаю, мистер Малфой сообщил тебе о разговоре с моим отцом, верно? – яростные искры из глаз и сжатые кулаки. – И тебя это, конечно, задело. И теперь, когда между нами уже ничего не стоит, я скажу тебе, Драко. Твое подбитое самолюбие – да как я посмела! Отказать самому Драко , за которым девушки в очередь выстраиваются. Блестящее будущее, блестящая семья, блестящий Драко Малфой. Но если ты считаешь, что можешь винить меня в моем отказе – а ведь именно это ты и собирался сделать сейчас – ты жестоко ошибаешься. Завтра я уеду, и, о, как бы мне хотелось больше не встретиться с тобой! А сейчас просто позволь мне уйти. Фламея запахнула зеленый плащ и устремилась к особняку. Драко стоял, опустив голову, и чувствовал, что сейчас взорвется. Как же ему хотелось прижать эту девчонку к стене и высказать ей все. Но, увы, высказывать было нечего, да и девчонка уже скрылась за пределами сада. Но разве можно было бросить все так просто? Злость – было единственное, что испытывал Драко. Злость на то, что она должна была стать его невестой. Злость на то, что она об этом прекрасно знала. Злость на то, что она позволяла себе так много, а теперь еще и посмела сказать ему об этом. А еще Драко злился потому, что завтра она уезжает, и он так и не успеет ей высказать все, что рвется наружу. Эта выскочка, думающая о себе невесть что. И было неясно, что злило юношу больше всего: то, что Фламея должна была стать его невестой, или то, что она посмела отказать. Да кто она такая?! С силой врезав кулаком по мрамору фонтана, Драко направился к дому – черный, как туча, и его ярость плелась следом, ликуя от предстоящей свободы, которую Драко собирался ей предоставить. И он должен был. Мраморная девушка печально посмотрела ему вслед, томно шевельнула волшебной палочкой, качнула складками каменного платья, задумчиво глядя на свои ноги, и вдруг вскинула голову. На ее лице появилась улыбка, почти живая и трогательная. Девушка подняла палочку и направила ее вслед юноше, ее губы открылись, беззвучно шепнув какое-то заклятие, но из палочки вырвалась лишь вода. Однако дива осталась этим довольна. Она повернулась спиной к особняку и, покачиваясь влево-вправо, будто танцуя, посмотрела на притихший вечерний сад, который за эту неделю повидал едва ли не больше гостей, чем за все время своего существования. Драко несколько минут стоял возле окна своей комнаты, чувствуя, как ноги не хотят стоять на месте, а руки нервно дрожат. Было принято решение. Дверь спальни Фламеи была прямо по коридору. Драко приблизился к ней, вздохнул. И не думая ни минуты, дернул дверь на себя, но та не поддалась. Тогда он подавил настойчивое желание вырвать из кармана волшебную палочку и, прислонившись плечом к косяку, постучался. «Кто там?» – «Открой». Замок тихонько щелкнул. «Конечно, она не запирает дверь на заклятия. Глупая», – ожесточенно подумал он. Юноша толкнул дверь и вошел в просторную гостевую комнату. За кроватью, возле окна стоял туалетный столик с большим круглым зеркалом в тяжелой раме из дорогого дерева. На столике стояли свечи, были разложены какие-то вещи. Напротив синей кровати легонько полыхал камин. А прямо пред дверью стояла Фламея. Драко подумал было, что промахнулся комнатой, но разве можно было промахнуться в собственном доме? Блестящие волосы, шелковым водопадом спадающие ниже талии. Шоколадный шелк, играющий блеском в свете свечей. Драко придирчиво смотрел в лицо девушке, скрестив руки на груди. Даже прислонившись к косяку, он был выше нее, но помехой это не было. Девушка тоже глядела на Драко. На ней был белый халат до колен, небрежно завязанный на талии. Фламея, сжав кулаки, прямо смотрела на нежданного гостя. В одной руке она держала гребень для волос. Потом, как ни в чем ни бывало, повернулась угловому столику, положила на него гребень и спокойно проронила, будто обращаясь к самой себе: – Что тебе понадобилось здесь? – Почему ты не запираешь комнату? – Драко лениво перевел взгляд на дверь, посмотрел на руки. – Я заперла ее, – спокойно отозвалась Фламея. – Но не на заклятие. – Но на замок, – возразила девушка. – В этом доме дверь, запертая на замок – не препятствие, – ответил Драко. – От кого мне скрываться? От тебя? – Фламея приподняла бровь и улыбнулась уголками губ. – Что тебе нужно? – Объясни, зачем ты приехала сюда, – попросил, нет – почти приказал Драко тоном, не терпящим возражений, в упор глядя на девушку. Но Фламея не поддалась, да он и не ждал от нее гибкости в разговоре. Чуть пожав плечами, она ответила: – Ни за чем. Просто с родителями. – Только лишь? – А тебе мало? – девушка крутила на пальце кольцо. – Но ведь ты заранее знала, зачем тебя везут сюда! – Ты не отвечаешь на мои вопросы, так почему я должна отвечать на твои? – Фламея скрестила руки. – Просто ответь: ты знала, зачем вы сюда приехали? – Догадывалась, – надменно вздернутая бровь. – Догадывалась и спокойно поддалась? – Драко смотрел на лицо девушки, обрамленное водопадом волос, и ждал ответа. – Во-первых, родители никогда бы не сделали мне плохо, выдав замуж против моей воли, – задумчиво проговорила Фламея и откинула волосы за спину быстрым движением головы. – А во-вторых, тогда я понятия не имела, что Драко Малфой окажется в точности таким, каким его описывает пресса. – И каким же это? – юноша старался держать себя в руках. – Сам ответь на этот вопрос, – выдохнула Фламея. – Прости, но я не буду приглашать тебя войти. – Я хочу выслушать тебя, – настаивал Драко. – Не все в этом мире получается так, как ты хочешь, Драко, – качнув рукой, бросила Фламея, глядя на стоявшего возле двери юношу. – А вообще, мой тебе совет: почаще следи за тем, что ты говоришь и… пишешь. Лицемерие приемлемо в нашем случае, но опускаться до оскорблений за спиной – такого я от тебя не ожидала. А теперь я прошу оставить меня одну. Пронзительный взгляд медовых глаз и неулыбчивое прохладное лицо. Драко сжал губы и, резко взмахнув палочкой, обратил притихших на карнизе волшебных соловьев в горстку пепла. Пепел осыпался на пол, заставив Фламею резко обернуться. Когда она снова посмотрела на Драко, в ее глазах полыхнула… злость. То, чего Драко уже и не надеялся увидеть. Тогда он перевел кончик палочки на стену над камином и, не произнося заклятий, вернул видимость серым картинам. Потом, чуть склонив голову вперед, он шагнул к Фламее, приблизил лицо к ее лицу и шепотом сказал: – Перед отъездом не забудь все вернуть на свои места. В следующую секунду он хлопнул дверью и, навсегда выкинув девушку из головы, исчез в черном коридоре. Фламея Фламея не могла сдвинуться с места. Ноги надежно приросли к полу, как будто кто-то бросил в нее заклятием Инпедимента. Но это явно было не заклятие. Внутри полыхал пожар ярости, от которого хотелось выбежать из комнаты, предварительно схватив волшебную палочку и выкрикнуть крепкое заклятие вслед ненавистному юноше. Именно поэтому Фламея всеми силами старалась оставаться на месте и просто не двигаться. Когда же ярость улеглась на задворках сознания, девушка вздернула подбородок и, развернувшись к покинутому пуфику, продолжила расчесывать волосы. Завтра ее уже здесь не будет. И время, которое она проведет без Драко Малфоя, будет очень спокойным и умиротворяющим. Странно, но ненависти она не чувствовала – только понимала, что этот юноша обречен сидеть в коконе собственного величия и значимости. Урожденный Малфой? Не только. Урожденный эгоистичный одиночка. Утром понедельника за Фламеей зашел Себастьян в сером костюме и аккуратно уложенными черными волосами. На его лице была улыбка, но во взгляде чувствовалась какая-то обреченность. И это девушке очень не нравилось. Она уже чувствовала себя виноватой в таком взгляде брата – не должна она была умалчивать, куда собирались вести его родители в первый же день приезда. Возможно, сейчас бы он был таким же смешным и веселым, каким был обычно. – Тебе помочь унести вещи? – предложил он, осматриваясь. – Нет, их уже забрали, – отозвалась Фламея, прицепляя на волосы заколку. Она оторвала взгляд от зеркала и увидела, что Себастьян разглядывает комнату. – Мне кажется, еще вчера здесь все было немного по-другому, – задумчиво произнес он. – Перед отъездом следует все возвращать на свои места, – вздохнула Фламея, отогнав полные тихой ненависти последние слова Драко. – Мне казалось, что ты захочешь превратить этот дом в райский уголок, – усмехнулся Себастьян, – Начала ты с комнаты. – Мне мало одной недели, – качнула головой девушка и, взяв с пустого безжизненного стола волшебную палочку, надела на руку тесемку пестрой сумочки. – Может быть, стоит предложить отцу остаться здесь еще ненадолго? – лукаво добавил юноша. – Глядишь, и дом Малфоев станет нормальным домом. – Тише ты! – шикнула Фламея и сделала круглые глаза. – Тебя могут услышать. – Веришь или нет, но мне совершенно все равно, – улыбнулся Себастьян и открыл дверь. Девушка в последний раз обвела взглядом комнату, задержалась взглядом на косяке двери и быстро вышла в коридор. Люциус Малфой распрощался с Эмерсонами в дверях особняка. Он был куда более холодным, чем, скажем, еще день назад. Фламея думала, что Драко не спустится, но она ошиблась. Парень появился в дверях и спокойно приблизился к собранному в путь семейству. Он пожал руки Себастьяну и мистеру Эмерсону, склонил голову перед Мари Эмерсон и, не глядя на Фламею, наклонился к ее ладони. Тронул белые пальчики дыханием, выпрямился и отошел на несколько шагов. Фламея не удержалась и взглянула на него, но Драко безучастно разглядывал бледное небо. Фламея устало смотрела на юношу, не торопясь оторвать взгляд, и не могла привести мысли в нужное русло. Когда она проходила мимо юноши, то сказала ему: – До свидания, Драко. – Прощай, Фламея, – резковато отозвался парень, Фламея нахмурилась, но про себя усмехнулась. Нет уж, Драко Малфой, зря ты сделал ударение на первом слове. Не прощаюсь я с тобой. Все еще только начинается.