Единство духа

Черное или голубое? Блум задумчиво смотрит в шкаф. И то и другое она надевала перед ним уже тысячу раз, но все равно каждый раз упорно выбирает наряд. Так черное или голубое? Сегодня голубое, короткое, спадающее вниз легкими волнами, безумно идет Блум. В ее гардеробе осталось всего два платья, у Блум, принцессы, блиставшей на всех балах Магикса ярким сапфиром еще три года назад, имевшей на деле сотню нарядов, а потенциально миллионы. Теперь только два, и каждую пятницу она неизменно задает себе вопрос: черное или голубое. Перед Ним каждый раз хочется выглядеть красиво, непринужденно, гордо, будто она все та же огненная дева, за которой готов бегать каждый второй. Но старое платье неспособно сдвинуть с места застывшую жизнь, медленно протекающую из пятницы в пятницу. Теперь белье, хотя… к черту его, зачем? Убирать только потом. Блум застегивает молнию. Тихое жужжание ее – единственный звук в квартире, нет даже часов. Ей не нужны часы, она всегда знает, когда Он придет. Все остальное – неважно. Блум идет к двери, чтобы открыть, знает, что пора, и для понимания этого ей не нужны ни звонок, ни стук – лишь присутствие Его пламенного духа. Дверь открывается без шума, без малейшего шороха, и Валтор заходит. Квартира наполняется звенящей, давящей на разум энергией. Он теперь то, чем хотел быть всегда – самое сильное магическое существо во вселенной, для дворян он король, а для простолюдинов почти Бог. Он медленно снимает тяжелую меховую накидку, стряхивает с нее осевшие белые снежинки, оставляет обувь на коврике возле входа. О, как же не подходит для его поистине королевских сапог этот обыденный серый коврик! Блум безмолвно наблюдает, ловит каждую деталь, мельчайшее отличие от предыдущих его визитов, впитывает в себя то, чем будет жить все последующие семь дней, точнее шесть с хвостиком. Валтор подходит к ней, пронзительно смотрит в яркие голубые глаза, целует медленно, тягуче, сплетая свой язык с ее, заставляя сердце биться чаще, задыхаться и слепо поддаваться вперед, пытаясь слиться с ним в одно. Маг подхватывает девушку, прижимает к себе и несет в тесную гостиную. Он несет ее так, будто она весит не больше, чем те ажурные снежинки, что он недавно стряхнул с меха. Опускает на жесткий ковер и опять целует. Боже! Как же она улетает во время этих поцелуев, таких щемяще нежных. Валтор спускается поцелуями по ее прозрачной шее, снимает лямку голубого платья, целует чуть выступающие ключицы, обводит кончиками пальцев. Вторая лямка тоже спущена. Опять жужжит молния и Блум выпутывается из платья, которое уже сыграло свою роль сегодня. Маг бережно обнимает, касаясь холодными пальцами теплой кожи, нависает сверху и опять смотрит в глаза, изучает. Только с ним ее потухшие глаза снова зажигаются пламенем жизни, взгляд мага пробирает до костей, к горлу подкатывает ком, глаза застилает пелена. Валтор нежно собирает губами слезинки с ее щек. Он как-то совсем неуловимо избавляется от одежды и прижимается к Блум всем телом. Теперь с одной стороны ее жесткий ворс ковра, а с другой горячая мраморная кожа мага. Он спускается к ее груди, вбирает в рот твердую бусину соска, обводит языком ореолу. А Блум плачет только сильнее, пытаясь подавить в себе судорожные всхлипы. Валтор ласкает ее умелыми пальцами, а Блум выгибается, желая почувствовать как можно больше, впитать его в себя. Сегодня он невероятно ласковый, но Блум плачет навзрыд. Почему слезы пришли именно сейчас? обычно она могла сдержать себя, но сегодня его треклятая нежность выбила ее из колеи. Слезы кончаются, силы тоже оставляют девушку. Она засыпает тихая и теплая, прижимаясь спиной к магу, под мягким колючим пледом. За окном снегопад мерно шагает по живущему городу, отмеряя минуты падающими кристалликами снежинок. Квартира погружается в тишину, озаряемая светом приближающегося Солнца. Ночь пятницы уходит, оставляя своих детей на попечение утра. А Валтор долго лежит и смотрит в серый от мутного света потолок, и видит перед собой небо полное звезд. Вдыхает ее запах, запах меда и пряных трав.

***

Блум просыпается от яркого ослепляющего солнца. Глаза открывать не хочется и шевелится тоже, так можно хотя бы еще несколько минут представлять, что он рядом. Но рядом дОлжно быть только пустоте. Так из раза в раз, и по кругу. Мягкая ткань приятно прикасается к коже. Но засыпала она на жестком ковре, а теперь под ней явный предмет роскоши. Блум открывает веки и видит просторную комнату с окнами от пола и до потолка, с ковром из шкуры дикого животного. Шторы открыты и на ясно-голубом небе сияет золотой диск Солнца. Кажется, такая комната была у нее когда-то давно в Домино, но это теперь так неважно и бесконечно далеко от того, что происходит. Блум оборачивается и видит Валтора, который сидит, закинув руки за голову, щурясь от яркого солнца. Он берет ее за руку и подтягивает к себе властным движением, долго, почти изучающее смотрит в глаза, а потом говорит то, что стоит, как ей кажется, всей жизни Блум: - Дальше мы пойдем вместе, ты будешь моей женой и королевой, потому что я люблю тебя. И Блум обнимает мага, заваливая на кровать, и они долго лежат так, пряча глаза от рассветного Солнца. А потом они выходят на дворцовый балкон к огромной толпе, собравшейся внизу. Блум видит в стороне подруг, стоящих верной стражей королю, и уже не может разобрать выражения на их лицах, потому что ветер бьет в лицо, потому что яркий свет заливает все кругом, потому что ощущает свою руку в твердой руке мага. И сила снова закипает в жилах феи, и огонь просыпается от долгого сна и рвется наружу счастливым смехом.