-#-
Доктор Ванг так ошибается! И я намерен доказать его неправоту. Я собираюсь пойти и найти Ли. Мне полагалось дождаться Смеллерби. Она собиралась забрать меня после приема. Но из-за того, что я умчался раньше положенного, её ещё не было. Я почувствовал себя немного виноватым, что оставил её с носом, но мне надо было уладить одно очень важное дело. Я должен был показать всем, что меня ни капли не влечет к Ли. Понимаете, все думают, что я влюбился в Ли. Все! Включая Лонгшота, Смеллерби, случайных стражников, Бесстыжую Потаскушку и Отличную Попку. Включая самого Ли! А это вовсе не так. Совершенно невозможно, чтобы он мог мне понравиться в таком смысле, и меня уже тошнит, что все говорят мне, что это так. Я ходил за ним по пятам только для того, чтобы поймать за покорением огня. И ни по какой другой причине. Он – покоритель огня. Он должен быть покорителем огня. Потому что я не переспал с таким количеством цыпочек (а я переспал с кучей горячих цыпочек, с тоннами горячих цыпочек) только для того, чтобы сделать разворот и внезапно решить, что мне хочется перепихнуться с ворчливым парнем с плохими волосами, а потом без ума влюбиться в этого мальчика и ходить за ним повсюду по пятам. Я не такой! Совершенно невозможно, чтобы я был таким. Кроме того, даже будь я таким, я мог бы заполучить любого парня, какого захотел бы. Я охренительно потрясающий. Меня любят все! Я сексуальный. Едва ли найдется кто-то, способный устоять передо мной. Так что если бы я хотел Ли в таком смысле, я получил бы Ли в таком смысле уже давным-давно! Да Ли повезло бы иметь такого замечательного парня, как я! Из меня вышел бы отличный дружок. Но это совершенно неважно, потому что доктор Ванг ошибается, и я вовсе не думаю о Ли в таком смысле. И даже если время от времени меня посещает мысль, как грациозно двигается Ли, то это никоим образом не сексуальная мысль. Это мысль хищника. Это как если бы тигродил задумался, насколько грациозно прыгает крольгуру. Тигродил не хочет трахнуть крольгуру, он просто хочет его сожрать! Вообще-то это идеальное объяснение/иллюстрация того, почему я выслеживаю Ли. Я использую этот довод в следующий раз, как мы со Смеллерби станем спорить о слежке. Я скажу ей, что знание о том, как прыгает крольгуру, поможет тигродилу поймать крольгуру и съесть. И я имею в виду «съесть» не в сексуальном смысле. Съесть его в окончательном «а-ха-ха! Наконец-то я его поймал, и теперь буду удовлетворен» смысле! Вид того, как Ли утащат, чтобы наказать за то, что он является раздражающим, грязным, проворным, хитрым, злым, портящим жизнь покорителем огня, подарит мне большое удовлетворение. Я просто хочу немного удовлетворения! Разве я о многом прошу?-#-
О многом! Ли нет в чайной. Придурошный босс Ли сообщил мне, что Ли пошел на рынок. У них возникла срочная потребность в сосисках, и его отправили купить их. Я пошел на рынок.-#-
Нашел Ли, и он был с Бесстыжей Потаскушкой. Потаскушка помогала ему выбрать сосиски. Почему бы ей просто не прекратить погоню и сказать: «Эй, Ли! Мне бы хотелось приласкать твою сосиску». В любом случае, Ли находился в неведении относительно планов Бесстыжей Потаскушки на его сосиску. Кажется, он искренне думал, что они встретились случайно, и Бесстыжая Потаскушка просто пыталась помочь ему с его заданием. Это привело меня в невиданную ярость по нескольким причинам. 1) Ли должен был достать сосиски, а не болтать с Бесстыжей Потаскушкой! Он отлынивал от работы, и, думаю, его босс отнесся бы к этому крайне неодобрительно! Он не уделял своей сосисочной миссии положенного внимания, и уделял чересчур много внимания Бесстыжей Потаскушке! 2) Бесстыжая Потаскушка – бесстыжая врунья. Вруша, вруша, тетя Хрюша! Она подошла прямо к Ли и сказала: «Какая удача встретить тебя здесь», словно встреча была случайной. В то время как я был уверен, что она ждала в засаде, пытаясь подстроить эту встречу. Сейчас был обеденный перерыв, так что у неё было время сходить в чайную и украсть все их сосиски, чтобы Ли пришлось пойти на рынок. И всё для того, чтобы «случайно» столкнуться с ним здесь. Она просто охренительно пронырливая! 3) Бесстыжая Потаскушка – бесстыжая потаскушка, и Ли мог бы найти себе кого получше. Он не должен так радоваться при виде этой девки. 4) Она приветствовала его, взлохматив ему волосы. Она СНОВА трогала волосы! Неужели Бесстыжая Потаскушка никогда не научится? Я с топотом приблизился к Ли, потому что был намерен немедленно идти с ним на конфронтацию, есть там рядом Потаскушка или нет. Ей просто надо было немедленно отвалить, потому что у нас с Ли был вопрос, который надо обсудить. Я отметил миг, когда Ли заметил меня периферийным зрением, потому что он закатил глаза и простонал: «А вот и он» крайне раздраженным тоном. Бесстыжая Потаскушка тоже повернулась и увидела меня. Тогда она скорчила мне гримаску, которая, как она думала, была грозной. Но на самом деле не была. Я попытался влезть между ними и велел ей отъебаться от Ли, потому что мне надо с ним поговорить. Ли резко приказал мне не разговаривать с его драгоценной Потаскушкой таким тоном. Бесстыжая Потаскушка не отъебалась. Кажется, её нимало не беспокоило то, что я велел ей отъебаться. Вместо этого она сказала: «Прости меня, Джет» очень вежливым голосом и попыталась проскользнуть мимо меня. Даже не знаю, почему я так поступил. Наверное, сработал какой-то автоматический поведенческий рефлекс, потому что она так вежливо сказала «прости», что я поддался и отступил назад. Она протиснулась мимо меня и совершила самую развратную вещь, какую я только видел. Она просто присосалась к Ли прямо у меня на глазах – на глазах всего рынка – как большая распутная Потаскушка, которой я всегда её считал! Она просто встала на цыпочки, схватила его лицо и ринулась вперед! Просто полномасштабный засос. Ли выглядел охрененно удивленным её поступком. Но он ответил на её поцелуй, потому что тоже является большим похотливым распутником, который отвечает на поцелуй любого, даже Бесстыжей Потаскушки. Потаскушка вошла во вкус! Она довольно быстро покончила со старым-добрым засосом и перешла к открытым поцелуям с участием языка, и её руки были у него в волосах. Он не отталкивал её. Сначала он по большей части выглядел охрененно удивленным, но потом тоже вошел во вкус. Кажется, ему очень понравилось, когда Потаскушка прижала его к стене (вероятно, потому что это напомнило ему обо всех их грязных переулочных перепихах у стены. Я всегда знал, что они оба из тех типов, что любят перепихиваться в переулках). Сначала я пытался их прервать и издавал разные восклицания вроде «Простите!», «Я прямо здесь!» и «Ли, у меня тут к тебе претензия!» Но они оба меня игнорировали. Ну, меня игнорировал Ли. Потаскушка нашла время на то, чтобы убрать одну руку с головы Ли (вот честно, что она делает с его волосами!) и послать мне «птичку»! Это было просто-НАПРОСТО ГРУБО! Но потом я понял, что веду себя жутковато. Потому что до сих пор смотрю на них. И есть строго определенное время, в течение которого можно смотреть на двух целующихся людей, прежде чем ситуация станет странной, жуткой и неправильной. Даже у меня есть стандарты. Я слежу за Ли, но не в жутком смысле. Я слежу в «пытаюсь отдать покорителя огня в руки правосудия» смысле, а в этом нет ничего жуткого. И меня так бесит смотреть, как с Ли происходит что-то хорошее. Я был в охуительной ярости. Я больше ни секунды не хотел видеть, как они целуются. Я могу пойти на конфронтацию с Ли потом, когда у него с лица не будет свисать нарост в форме потаскушки! Я произнес с максимальным ядом, на какой только был способен: «Оставляю вас, шалавы, с вашим занятием!» И в гневе удалился! Я удалился не слишком далеко. Просто достаточно далеко, чтобы обмануть их впечатлением, что я в гневе удалился. Я утопал за угол возле того места, где они стояли, и принялся ждать. Они разъединились через несколько секунд после моего гневного ухода. Я знаю, потому что раздался тихий влажный звук, возвестивший конец интенсивного поцелуя. Ли заговорил первым. Он сказал: «О, духи великие!» Словно он был 90-летней бабкой, которую внезапно застали врасплох в ванной. Потаскушка сообщила Ли до бесячьего веселым голосом: «Считай себя спасенным». За этим тут же последовало: «Спасенным? Что?» со стороны Ли, произнесенное его обычным сбитым с толку, но в то же время ворчливым голосом. Бесстыжая Потаскушка сказала, что в прошлый раз он говорил, что ему хочется, чтобы кто-то спас его от моего преследования. Чтобы кто-то как по волшебству заставил меня заткнуться и уйти, потому что ни один из методов Ли не сработал. Бесстыжая Потаскушка отметила, что сейчас я заткнулся, оставил их в покое и куда-то свалил. Потому что никто не может в течение продолжительного времени смотреть, как люди целуются, и не чувствовать себя жутким извращенцем. Повисла пауза, а потом Ли спросил совершенно сбитым с толку голосом, было ли это единственной причиной, по которой Потаскушка его поцеловала. Только чтобы избавиться от меня? Потаскушка ответила нет, она готова и в будущем оказывать ему помощь по избавлению от меня, если Ли это понадобится. Я ненавижу Бесстыжую Потаскушку, это так, но у неё есть стиль. Она выложила перед ним все карты. Но я знал, что её ждет облом просто потому, что никакое количество стиля не имеет значения, когда имеешь дело с тупой глыбой социальной неумелости, которой является Ли. Ли так облажался. Теперь она никогда не переспит с ним. Могу я просто сказать, что Ли на роду написано разочаровать многих женщин своей абсолютной неспособностью читать намеки? Мне было ясно, что Потаскушка хотела его прямо там. Она хотела, чтобы он взял её в мужественной манере. Но чем принять её предложение, он сделал ситуацию дохренищи неловкой. Надеюсь, Потаскушка усвоит урок и никогда больше не станет его целовать! Честно, он может быть геем. Надеюсь, так и есть. Только потому, что он не имеет абсолютно никакого представления о девчонках. Я надеюсь, что он гей, хотя бы ради сохранения душевного здоровья всех окружающих шлюшек. Ли из тех мальчиков, что просто притягивают шлюшек! Если кто-то не вмешается, он проложит за собой след из одураченных, озадаченных и сексуально разочарованных шлюшек. Куда бы он ни пошел, шлюшки станут стекаться к нему. Затем он всё неправильно поймет, поведет себя как задница и заставит шлюшку убежать от непередаваемо жуткой неловкости, в которую Ли превращает подобные ситуации. По крайней мере, так решила поступить Потаскушка. После того, как она раскрыла перед Ли карты, повисла недолгая тишина. Потом Потаскушка решила ухудшить ситуацию и сказала: «Ладно, теперь я чувствую смущение и неловкость, так что я лучше пойду. Потом увидимся, Ли». И она убежала. Она пробежала прямо мимо меня, и даже не заметила. Её лицо было ярко-красным, словно она натерлась свеклой. Кажется, капитан мозгового корабля Ли вернулся на свой пост с секундным опозданием (а возможно, капитан мозгового корабля Ли вечно пьян на работе – это многое объяснило бы о Ли). В любом случае, Потаскушка убежала по переулку, вся трепещущая и смущенная. И секунду спустя Ли крикнул: «Потаскушка, подожди!» Ну, он использовал её настоящее имя, но я отказываюсь его называть. Он побежал по переулку вслед за Потаскушкой, и я нанес удар. Я застал его врасплох и сбил на землю. Сосиски полетели во все стороны, потому что Ли в тревоге выронил их. Ха! Получи, Ли. Ли был крайне не впечатлен таким поворотом событий, сопротивлялся как безумный моей превосходящей крутости и пытался сбежать. Я пытался зажать его голову в захват, он отвечал тем же, и дело приняло неприятный оборот. Борьба была не элегантной. Это была старая-добрая потасовка. А потом положение стало принимать совершенно детский оборот. Не то чтобы Ли изначально вел себя по-взрослому, но теперь он повел себя как маленький ребенок. Он случайно провел по моим волосам, когда пытался зажать мою голову в захват. Я озвучил протест против ненужного растрепывания моих волос. Я сообщил ему, что знай он, как много времени мне потребовалось на укладку волос таким образом, и как меня ЗЛИТ, когда люди их трогают, он бы оставил мои волосы в чертовом покое. Кажется, этого мудака это только раззадорило. Он принялся с увлечением тягать меня за волосы, словно был девятилетней девчонкой с хвостиками. Я вернул любезность. Мы зашли в волосовыдирательный пат. Не пойдет. Краем глаза я приметил упавшую сосиску. Я выпустил Ли, с быстротой молнии схватил одну из сосисок побольше и треснул его по голове. Я просто собирался воспользоваться элементом неожиданности (потому что кто угодно удивится, когда его шлепнут сосиской по голове). Но от соприкосновения с толстым черепом Ли сосиска лопнула, и немного сосисочного сока/мяса попало ему в глаз. Наверное, щипало так, что мама не горюй. Ли просто сыпал проклятиями. Переживания Ли по поводу куска сосиски в глазу дали мне необходимое преимущество, которым я воспользовался. Я завалил его на землю и ухитрился сесть сверху, прижав его руки к бокам. Этот раунд оказался за мной. Я поймал его, без дураков. Было множество «Какого хрена?» и «Уйди нахрен, Джет!» со стороны Ли. А также иногда «Поверить не могу, что ты ударил меня сосиской!» Он продолжал сопротивляться, пытаясь скинуть меня. Он возмущенно кричал: «Что тебе вообще от меня надо, ты, психованный сукин сын?!» Тут я почувствовал некоторую неловкость, потому что знал, что он был нужен мне для определенной цели (помимо привычки). Я собирался напасть на него с определенной целью! Я напал на него не потому, что хотел его. Я напал на него, чтобы подкрепить свою позицию, что я не желаю его. Совсем. Но теперь, когда я победил, я не знал, как это сформулировать. Я хотел сказать ему, что доктор Ванг ошибался, и я следил за ним, потому что он был покорителем огня, а не потому что он был сексуальным. Более того, я вовсе не считал его сексуальным. Он ни капли мне не нравился. Но, возможно, то, что я повалил его на землю, находился крайне близко в личном пространстве и трогал его, противоречило доказательству моей позиции. Я решил попробовать и всё равно её доказать. Я сказал Ли, что мне есть что сказать, и ему стоит прекратить хреново сопротивление и послушать. Ли ответил: «Пошел нахрен», но затих. Я начал с заявления, что мой врач кое-что сказал, что мне необходимо выяснить с Ли. Ли закатил глаза и многострадальным снисходительным тоном спросил: «И что же?» Я разозлился, что он вел себя так покровительственно. Особенно когда я сидел сверху. Никто не должен говорить так мажорно и снисходительно после того, как его побили сосиской. Его снисходительное превосходство отвлекло меня. Мне хотелось заставить его спуститься на ступеньку или две, поэтому я сказал: «Поверить не могу, как сильно ты облажался с той развратной потаскушкой, ты, придурок. Сейчас ты мог бы заниматься сексом». Ли озадачился и спросил, неужели я был здесь всё это время. Я подтвердил, что был и всё слышал. Ли приподнял свою единственную здоровую бровь и сказал: «Ладно, три вещи. 1) Ты действительно жуткий извращенец, ты знаешь об этом? 2) «Потаскушка» (он использовал её настоящее имя, которое я отказываюсь здесь называть) – не развратница, и я набью тебе морду, если ты ещё раз так её назовешь. 3) Я не мог бы заниматься сексом, потому что в данный момент ты сидишь на мне». Он снова вел себя снисходительно, поэтому я повторил всё, что он сказал, этим наигранно мажорным тоном, чтобы позлить его. Он разозлился и сказал: «Я так не говорю!» Я повторил: «Я так не говорю!» мажорным голосом. Кажется, Ли был сыт по горло и пробормотал: «Ну, всё. Я скажу Смеллерби, пусть вернет наши деньги. Терапия сделала тебя ещё более сумасшедшим». Он снова принялся всерьез сопротивляться и почти сумел сбросить меня, поэтому я быстро перешел к изложению своей позиции. Я толкнул его обратно на землю и сказал: «Чтоб мы поняли друг друга: я считаю тебя самым уродливым сукиным сыном по эту сторону от Народа Огня, и ты совсем мне не нравишься». Ли закатил глаза, а потом перекувыркнулся! Он сделал совершенно безумный кувырок. Я даже не понял, какого хрена случилось. Ли был словно раздраженный подающий чай ниндзя. Всё как-то смешалось, а потом я каким-то образом уткнулся лицом в землю в переулке, а Ли был сверху и упирался коленом мне в спину. И он вывернул мне за спину левую руку, что доставляло ощутимое неудобство. Он нажимал на меня достаточно, чтобы не давать двигаться, но недостаточно, чтобы причинять боль. Он сказал с крайней степенью неверия и раздражения человека, который уже нахлебался по горло: «Какого хрена! И это то, что ты хотел мне сказать?!» Я ответил, что подумал, что ему надо смириться с тем фактом, что он – уродливый козел, и никто и никогда не захочет с ним перепихнуться. Я, к примеру, никогда не стал бы перепихиваться с человеком, у которого половина лица сожжена, покрыта шрамом и омерзительна. Низкий удар, я знаю. Ли чуть сильнее надавил на меня и ответил, что он тоже Никогда не Стал бы со Мной Перепихиваться, и тот факт, что я считаю его уродом, вовсе не задевает его, потому что так думает. Каждый. Человек. На этой хреновой планете. Мне не надо нападать на Ли в переулке, чтобы напомнить ему об этом факте. А ещё я хренов долбоёб. Последовал обычный обмен оскорблениями. Но внезапно Ли сказал: «Послушай, сейчас у меня нет времени разбираться с твоим дерьмом, Джет. Мне надо возвращаться на работу. Ты можешь пообещать вести себя мило и съебаться отсюда, если я тебя отпущу?» Он произнес это таким покровительственным тоном. Я согласился. Как только он выпустил меня, я снова его толкнул. Ли толкнул в ответ. У нас произошло небольшое соревнование по толканию. Он сильно толкнул меня и велел мне прекратить. Затем он почему-то перестал толкаться в ответ и глубоко вдохнул. Он сказал, что ему пора возвращаться и помогать дяде, поэтому он собирается уходить. Затем, заметно используя большую дозу самоконтроля, он стиснул кулаки и начал уходить. Что-то в том, с какой тревогой он упомянул своего дядю, зацепило меня. Он произнес фразу с необычной интонацией. Было нечто странное в том, как он пытался быть хорошим мальчиком и не драться со мной, хотя я знал, как ему хочется. Я крикнул, что он будет слабаком, если уклонится от драки. Он вымученно вздохнул и велел мне «использовать хренову голову». Сейчас Дай Ли были повсюду, и хотя я из кожи вон лез, чтобы привлечь их внимание, Ли не хотел проблем. Он снова повернулся, чтобы уйти. И тут я быстро кое-что понял в одном большом, скомканном озарении. Его дядя. Жирный Дядя не замерзал, бродя голышом по квартире в ледяном воздухе ранней весны. Тогда до меня не дошло, потому что нагота была отвратительна и вытеснила из моего мозга все другие мысли. Смеллерби говорит Лонгшоту: «Честное слово, они оба не нуждаются в деньгах. Ныне в чайной дел невпроворот». Лонгшот бросает на неё взгляд, который говорит: «Наверное, они сжигают дрова как сумасшедшие, чтобы согреть всю эту воду для чая, а дерево дорого. Я не стал бы рассчитывать, что они вечно станут нам помогать». Я знал, что на заднем дворе не было большого запаса дров, но зато был Жирный Дядя, который, кажется, совсем не чувствовал холода. И он был в кухне, которая производила куда больше горячего чая, чем положено. Никто ничего не говорил, потому что чай был хорош. Но не потребуется много усилий, чтобы заставить людей увидеть несоответствие. Ли говорит: «Сейчас Дай Ли повсюду». Крайняя неохота Ли привлекать их внимание. Потому что им не понадобится так уж сильно присматриваться, чтобы заметить, что с этим его дядей что-то не так. Доктор Ванг говорит: «Твое единственное доказательство – это старик с чаем». Я не был уверен, что ход моих мыслей правильный, но я знал, что смогу определить наверняка по реакции Ли. Если он посмеется и отмахнется – я неправ. Если нет… тогда держись. Я произнес максимально низким и угрожающим тоном: «Это твой дядя, да? Это он покоритель огня. Ты волнуешься, оставляя его одного, когда повсюду Дай Ли». Реакция Ли была небывалой, мгновенной и буйной. Он был в неистовстве! Он развернулся, набросился на меня, схватил мою голову в захват и заехал мне коленом прямо в живот. Он выбил из меня весь дух. Но я даже не почувствовал. Я ощутил наплыв чувства собственной правоты. Пошло всё нахрен, я был прав! Он ни за что не отреагировал бы таким образом, если бы я ошибался. Он всегда ведет себя так, словно мои обвинения в том, что он – покоритель огня, одна большая шутка. Он никогда не воспринимал меня всерьез, когда я выслеживал его и обвинял в том, что он является покорителем огня. Возможно, это потому, что он никогда не был покорителем огня. Я не видел, чтобы он делал что-то, хотя бы отдаленно напоминающее покорение огня. Но вот его дядя… Думаю, во всех наших предыдущих драках он немного сдерживался, но сейчас он не сдерживал ничего. В какие-то доли секунды он прижал меня к стене, передавил мне горло одной рукой, а вторую отвел назад, чтобы ударить по лицу. Но мне было плевать, потому что пошло всё нахрен, я был прав! Он сказал: «Давай охренительно четко проясним одну вещь: мой дядя – не покоритель огня, и ты будешь держаться от него подальше!» Я расхохотался, потому что он практически признался в этом, пусть он пока этого и не знал. Это была самая потешная вещь на свете. Всё это время дело было в его дяде. Смеллерби считала меня психованным педиком, но я им не был, и теперь мог это доказать. Я был прав с самого начала! По крайней мере, один из них был покорителем огня! Придется ей проглотить этот огромный пирог из смирения! Ли спросил, что здесь нахрен такого смешного. Я ответил, что не был уверен на счет его дяди, но теперь его реакция подтвердила мою правоту! Он никогда бы так не отреагировал, будь его дядя невиновен. Но теперь я знал наверняка, что с его дядей что-то не так. Глаза Ли распахнулись от шока, и я видел момент, когда он понял, как сильно облажался. И момент был сладок! Видеть, как Ли нервничает из-за меня вместо самодовольства, раздражения и снисхождения… да это сделало весь мой хренов день. Он решил обратиться к угрозам. Он выглядел смертельно серьезным, когда сказал: «Если ты приблизишься к нему, то станешь моим врагом. Поверь мне, ты не хочешь быть моим врагом». Я ответил, что он уже был моим врагом, если защищал покорителя огня! Кроме того, Ли ничего мне не сделает. Я сказал, что он блефует. Я не был уверен, что он что-то мне сделает, и я не думаю, что Ли тоже в это верил. Он по-прежнему пережимал моё горло рукой и держал кулак у лица. Я напрягся в ожидании удара на случай, если он решит стукнуть меня, но он не стал. Вместо этого он принялся сжимать моё горло. Не сильно. Он не пытался меня задушить, просто давал понять, что может. Он приблизил свое лицо к моему и сказал низким, злым голосом: «Ты, хренов псих! Поверь моему слову, если сделаешь хоть шаг в сторону моего дяди… если с ним случится что-нибудь плохое, я не успокоюсь, пока не убью тебя». И в этот миг я попытался его поцеловать. Это была ошибка! Скажу в свою защиту, я не пытался поцеловать его в таком смысле или ещё что-то. Просто из любопытства. Просто чтобы узнать, каково это. И ещё потому что его лицо было совсем рядом! Я подумал, что у него не было нормальной причины, чтобы так сильно приближать своё лицо к моему. Вовсе необязательно так сильно приближать лицо, когда кому-то угрожаешь. Нет ни одной нормальной причины, чтобы лицо Ли оказалось так близко от моего, если только мы не собирались целоваться. Ну, серьезно! Неужели Ли всем так угрожает? Конечно же он в силах понять, что такое близкое приближение лица к чужому и разговоры низким и интимным (пусть и несколько сердитым) тоном могут привести к недопониманию. И теперь большое недопониманием произошло, и я виню во всем лицо Ли! И его голос! Я (нормальный человек) так близко приближаю своё лицо к чужому, если хочу засосаться до гланд. Признаюсь, я думал, что Ли планировал какую-то сексуально-извращенную серию засосов, потому что для меня (нормального человека) это единственное разумное объяснение того, что он так навалился на меня. Я думал, что всё это насилие и драки на самом деле были какой-то извращенной прелюдией для Ли. Может, его это заводит! Признаюсь, когда я подумал, что Ли хотел меня поцеловать… я целых полсекунды обдумывал эту идею. Не то чтобы я был совсем против. Когда он так навалился на меня и шептал мне своим низким, угрожающим хрипловатым голосом, признаюсь, я понимал, как кто-то мог посчитать это охренительно сексуальным. Но не я, очевидно же. Потому что у меня нет таких наклонностей. Послушайте, я вовсе не гей, если подумал, что он хочет поцеловать меня, и решил сделать ему одолжение! Это просто любопытство и ничего больше! В любом случае, его лицо было рядом, и поэтому я попытался наклониться вперед и схватить его за голову. Ну, я схватил его дурацкие волосы, что одно и то же. Глаза Ли распахнулись от удивления в ту же секунду, как он сообразил, что я задумал. Он издал нечто напоминающее «Га-а!» и выронил меня, словно я был горячей картошкой. Он тут же попытался вырваться из моей хватки, но я по-прежнему держал его за волосы. Я прижал свое лицо к его на крошечную долю секунды, прежде чем он заехал коленом мне по яйцам (а это уже грязный прием!) и отскочил к противоположной стене переулка. Он смотрел на меня так, словно это на него напали - хотя это он только что заехал мне коленом по яйцам – и сказал: «Чувак! Какого хрена! Что за нафиг! Ты только что пытался меня поцеловать!» с величайшим возмущением и обвинением. Я скорчился от боли (из-за того, что мне заехали коленом по яйцам) и на миг потерял дар речи. Я катался от боли и непрерывно ругался, пока не отступила пронизывающая боль (ноющая тупая боль всё ещё оставалась, но пронизывающая боль притухла). Я указал, что Ли первым попытался поцеловать меня. Ли посмотрел на меня, раскрыв рот. Он сказал, что не пытался меня поцеловать, он угрожал убить меня, и если я считал смертельные угрозы приглашением к поцелую… у меня проблемы. Я возразил, что ему стоит прекратить разыгрывать скромника. Он знал, что хотел меня! Я сказал: «Брось, ты знаешь, что хочешь меня!» Ли отошел ещё на пару шагов и сказал: «Ни хрена подобного!» Он куда больше нервничал от того, что я пытался поцеловать его, чем от того, что я пытался убить его, потому что он идиот. Да ему бы несказанно повезло, получи он от меня поцелуй. Я отлично целуюсь! Вместо этого он испортил мой эксперимент и заставил меня почувствовать смущение. На долю секунды я почувствовал смущение от того, что настолько неправильно оценил ситуацию. Но во всём был виноват Ли! Послушайте, нет нормальных причин так близко приближать своё лицо к чужому, если не хочешь засосаться! Ну, серьезно! Здесь проблема не у меня, Ли! То, как он на меня смотрел, по-настоящему меня взбесило. Он снова меня отвергал. И это было гораздо хуже и постыднее чем в тот раз, когда Смеллерби написала для него ту маленькую речь. И именно тогда я осознал ещё одно последствие недопонимания с лицом Ли. Смеллерби узнает. Ли, Смеллерби и их маленькие посиделки. Смеллерби также будет отвратительно самодовольной, что оказалась права, и конца и края этому не видать. Смеллерби будет использовать это против меня так долго, что я больше света белого не увижу! Вот блин. Я изо всех сил толкнул Ли и сказал, что если он кому-либо расскажет об этом маленьком недопонимании, я на самом деле убью его! Он толкнул меня в ответ и ответил: «Держись, нахрен, подальше от меня». Я толкнул его и велел держать рот на замке, или я сам заткну его. Нельзя доверять, что он не выложит всё как на духу Смеллерби. Я озвучил ему свое намерение. Он поднырнул под мою руку и сказал: «Нет, если я убью тебя первым!» Ли поднял одну из сосисок и принялся с воодушевлением колотить меня по голове. Я ответил тем же. Наша вторая потасовка немного вышла из-под контроля и выплеснулась из переулка на улицу. Было много драмы и происшествий! Вмешалась стража! Нас растащили. У нас конфисковали сосиски. Я с испугом понял, что знаю стражников. Беличьи Мозги и Одурманенная Голова. Беличьи Мозги не обрадовался при виде нас. Но он и не удивился. Он спросил у нас: «Какого черта, по-вашему, вы творите? Вы оба знаете, что драки в общественном месте строго караются!» Мне не понравились эти разговоры о строгой каре, и я быстро придумал отмазку. Я всегда умел гладко врать. Я быстро соображаю в таких ситуациях. Я сказал им, что мы не дрались. Ли всё испортил и спросил: «Правда?» Я бросил на него взгляд, который говорил: «О, духи великие! Когда ты уже нахрен заткнешься, Ли!» Я принялся излагать свою легенду. Я рассказал, что мы репетировали сцену боя для пьесы. Беличьи Мозги сложил руки на груди. Он не купился. Он спросил: «Какой пьесы?» Я пошевелил извилинами, но единственная пьеса, в которой я мог вспомнить приличную сцену сражения, была «Трагедия Омы и Шу», которая является до жопы отстойной девчачьей пьесой про любовь и всякую такую фигню. Но там самым мерзким образом убивают толпы людей в куче сцен сражений. Поэтому я выбрал «Ому и Шу». Я сообщил, что центр беженцев делает постановку, и мы репетируем нашу сцену. Беличьи Мозги приподнял бровь и спросил: «И какую сцену вы репетируете?» Я настоящий эксперт по трепу. У меня к этому талант. Беличьи Мозги не поймает меня так легко. Я сказал, что мы репетируем сцену дуэли между Ти Болтом и Ма Кушо. Я сказал, что я был Ти Болтом, а Ли был Ма Кушо, и посмотрел на Ли в ожидании поддержки. Ставка была отчаянной. Ли очень старается избегать неприятностей, и я решил, что он меня поддержит. Но он абсолютно бесполезен в таких делах. И ещё существовала большая вероятность того, что Ли предпочтет утопить нас обоих в дерьме, чем поддержать мою ложь. Слава духам, моя изначальная догадка оказалась верной. Ли лучше согласится подыграть мне, чем отправиться в кутузку и быть запертым со мной в одной камере. Ли согласился быть Ма Кушо. Я пояснил, что мы репетировали сцену, в которой Ти Болт пронзает мечом Ма Кушо. Ли бросил на меня крайне раздраженный взгляд. Я ответил взглядом, который говорил: «Погоди выпрыгивать из штанишек! Как будто я собираюсь пронзить тебя на глазах у стражников!» Одурманенный, который был размером с утконос-медведя, и который растащил нас с Ли в стороны, чтобы остановить драку, удивил нас всех. Он произнес: «О, эта сцена такая трагичная!» мечтательным голосом и от восторга выронил Ли. (Ранее Одурманенному досталась неблагодарная задача не давать извивающемуся Ли снова вцепиться мне в волосы, или что там пытался сделать Ли). Беличьи Мозги смерил меня взглядом с головы до ног и сказал: «Почему бы вам не разыграть сценку для моего напарника, поскольку он является таким большим поклонником этой сцены». Задница! Мы нехотя попытались. По крайней мере, я выбрал сцену, которую знают даже древние бабки. Даже Ли её знал, спасибо хреновым духам! Если наша легенда распадется, и нас арестуют за драку и бросят в одну камеру, шансы велики, что один из нас не увидит завтрашний рассвет. И шансы велики, что этим человеком будет Ли. Потому что если мы окажемся в тюрьме из-за его плохой актерской игры, я действительно его убью. Одурманенный вернул нам сосиски, чтобы использовать в качестве мечей. Я пронзил Ли, и он «умер» без всякого энтузиазма. Ну, он сказал: «О, нет! Меня пронзили» (из-за своей плохой актерской игры он произнес фразу тем же тоном, которым он предлагает Смеллерби чай, так что драматичное напряжение было утеряно). Затем, словно спохватившись, он добавил: «Чума на оба ваши дома». Одурманенный посмотрел на нас, не веря своим глазам, и сказал: «Блин, вам, ребята, надо репетировать. Это было ужасно!» Он повернулся к Ли и предложил конструктивную критику. Одурманенный опустился на колени и произнес: «Вот как надо делать, парень». Он поднял лицо вверх, погрозил небу и крикнул: «Чума на оба ваши дома!» с выдающейся драмой и трагедией. Он прокричал фразу так громко, что маленькие дети испугались. Он снова встал и сказал Ли: «В любовной истории надо умирать со страстью!» Ли ответил: «Возьму на заметку» с каменным выражением на лице. Кажется, всё это хорошо повеселило Беличьи Мозги. Он начал было говорить, что отпустит меня и Ли с предупреждением, когда настроение на рынке внезапно изменилось. Словно невидимое грозовое облако накрыло рынок. Раздался узнаваемый при любых обстоятельствах звук солдатских шагов. Угрожающее топ-топ-топ. Но это были не солдаты. Это были Дай Ли. И тут я увидел, что все реально дохренищи испуганы. Даже стражники. Агенты Дай Ли подошли к нам. Я заметил, что Одурманенный как-то незаметно встал перед Ли и Беличьими Мозгами. Дай Ли было всего трое, но чувствовалось, что даже группа из дюжины пьяных пиратов не станет с ними связываться. Главный посмотрел на Беличьи Мозги (думаю, его ранг выше, чем у Одурманенного) и спросил, есть ли проблемы. То, как громила Дай Ли №1 произнес «проблемы» вызвало мурашки у меня на спине. Беличьи Мозги ответил, что проблем нет. Громила Дай Ли был в настроении поспорить и возразил, что они слышали о потасовке. Беличьи Мозги сказал: «Недоразумение. Эти двое репетировали пьесу. Они разыгрывают финальную схватку между Ти Болтом и Ма Кушо из «Омы и Шу». Громила Дай Ли остался недоволен. Он принялся кружить вокруг нас, а мы все статуями застыли на месте. Он сказал: «Говорят, кто-то кричал о покорителях огня». Беличьи Мозги умеет трепать языком ещё лучше меня. Он насмешливо улыбнулся и ответил: «Зачем кому-то это делать? Что мы можем знать о покорителях огнях в Ба Синг Се?» Дай Ли осмотрел Беличьи Мозги и произнес: «Значит, вы готовы дать мне стопроцентные гарантии, что здесь не было ни единого человека, говорившего о войне?» Беличьи Мозги сказал, что так и есть, и кроме того «В Ба Синг Се нет войны». Кажется, это были волшебные слова, потому что Ли и Одурманенный повторили их вслед за Беличьими Мозгами: «Ага, в Ба Синг Се нет войны». Громила Дай Ли обратился ко мне. Он заметил, что я не повторил волшебные слова. Этот мужчина… у него холодные, мертвые глаза. От его взгляда у меня похолодело в животе. Он смерил меня взглядом и спросил: «Что насчет тебя, мальчик?» Только на днях я говорил Ли, что лучше буду арестован Дай Ли, чем стану жить в одном квартале с покорителем огня. Это мнение претерпело коренные перемены. Дай Ли реально жуткие сукины дети. Война и сражения составляют большую часть моей личности. Война повсюду! Никто не свободен от покорителей огня. Я никогда не думал, что меня заставят сказать такое… Но, провались всё в треклятое пекло, тот громила Дай Ли напугал меня до усрачки! Я обнаружил, что смотрю ему в глаза и отвечаю «В Ба Синг Се нет войны». Он купился. Чему я охренительно рад. Дай Ли ушли пугать до усрачки других людей. Когда они вышли из зоны слышимости, Беличьи Мозги с облегчением выдохнул. Одурманенный похлопал его по спине, а Ли сказал «Спасибо, стражник Ло». Беличьи Мозги рявкнул на нас и сказал, что хотел бы донести до нас, как охренительно нам повезло, что нашу драку прекратили они, а не Дай Ли. Дай Ли утаскивают людей по малейшему поводу, и за гораздо меньшее, чем потасовка. Беличьи Мозги добавил, что отпустит Ли с предупреждением, и что он расскажет Жирному Дяде Ли, что Ли дрался в общественном месте. Ли кивнул головой. Беличьи Мозги добавил: «Послушай, парень, я знаю, что Джет задница (эй, Беличьи Мозги!), но не дерись с ним, хотя бы ради своего собственного блага». Затем Беличьи Мозги повернулся и обратился к нам обоим: «Какие бы проблемы у вас ни были, я предлагаю вам решить их цивилизованным путем ИЛИ держаться друг от друга подальше». Затем он велел Ли «убираться отсюда» и отпустил его легким взмахом руки. Ли повернулся, чтобы уходить, но задержался, чтобы прошипеть мне: «Держись нахрен подальше от дяди и держись нахрен подальше от меня» когда проходил мимо. Беличьи Мозги хотел было уже начать мою головомойку (которая, по моим представлениям, должна была быть эпичной), но его прервал Одурманенный. Он посмотрел на меня с отвращением и сказал: «Чувак! Не нацеливайся на дядю, это просто неправильно». И я, и Беличьи Мозги были озадачены этим высказыванием и хором спросили: «Что?» Одурманенный продолжил: «Ты разыгрываешь сцену для старого дяди, чтобы заставить его ревновать, так? Но серьезно, у вас же гигантская разница в возрасте». После этого Одурманенный решил поделиться с группой некой весьма значимой ненужной информацией. Навроде: «Я понимаю одержимость Ли, потому что, твою ж ты мать, как этот мальчик хорош! Будь я на двадцать годков помоложе… Но если только у тебя нет комплекса отца, ты должен оставить дядю в покое. Никогда не переходи свой возрастной порог». В этом предложении было столько неправильности, что я даже не знал, с чего начать. Одурманенный пояснил свою (и без того смешную) точку зрения. Он сказал, что мне не стоит увлекаться кем-то старше 25 лет, потому что возрастной порог – это твой двойной возраст минус семь лет, так что для меня это 25. Я разозлился и сказал в последний хренов раз, что мне не нравится Ли. Я не хочу делать с ним грязные вещи, или перепихиваться с ним в переулке, или целовать его, или делать с ним что-то ещё, а только наказать его за то, кто он есть. А ещё я никогда не нацелюсь на старого дядю. Это просто-напросто мерзко! И дело тут не в возрастном пороге. Одурманенный весьма дерзко возразил: «О, ещё какое дело!» Кажется, Беличьи Мозги решил, что мы углубились в ненужные сложности, и призвал к тишине. Он посмотрел на меня и устроил мне капитальную головомойку по поводу моей глупости. Я указал на несправедливость того, что Ли отделался легким выговором, а он ведь тоже участвовал в драке! Для танго всегда нужны двое! Беличьи Мозги ответил, что отнесся к Ли со снисхождением, потому что Ли впервые нарушил закон, а ещё стражник был уверен, что сегодняшнюю драку начал я. Он сложил руки на груди и сообщил, что наше притворство о постановке сценки было милым. Оно его повеселило. Вероятно, мой треп настолько развеселил Беличьи Мозги, что он решил отпустить меня с предупреждением. Но у Дай Ли нулевое чувство юмора. Он не сможет защитить меня от последствий, если я разозлю Дай Ли. Беличьи Мозги посмотрел мне в глаза, вздохнул, а затем произнес: «Просто постарайся хорошо вести себя в будущем, если, конечно, не хочешь вернуться в камеру». Я почувствовал себя трехлеткой, которого отругал папочка. Я кивнул головой. Беличьи Мозги выглядел довольным. Он сказал: «Хорошо, убирайся отсюда» и отпустил меня легким взмахом руки.-#-
Смеллерби не была столь снисходительной. Я вернулся домой, и Лонгшот был там и состроил мне грустную физиономию. Выражение его лица говорило: «Где ты нахрен шлялся сегодня днем? Мы уже с ума сходили от волнения». Я попытался объяснить свою версию событий Лонгшоту, потому что, вероятно, для меня это будет единственным шансом рассказать свою версию без того, чтобы меня прервали. (Смеллерби имеет привычку прерывать меня своими вопросами или возмущениями). Некоторое время спустя она ворвалась в дом с большими дозами того и другого. Она влетела, увидела меня, сделала глубокий вдох и выпрямилась во весь рост. Она знала! Она с топотом подошла ко мне и принялась пинать меня по лодыжкам, одновременно крича: «Какого хрена с тобой не так?!» Я дерзко крикнул в ответ, это она должна мне сказать. В конце концов, это у неё была книга про терапию! И во всем была виновата она. Если бы она не отправила меня лечиться, я бы никогда не сделал того, что сделал сегодня днем. Лонгшот постучал пальцем Смеллерби по плечу и посмотрел на неё взглядом, который говорил: «Что происходит?» Смеллерби описала события так, как услышала от Ли сегодня днем, когда пришла спросить, не видел ли он меня. Я дерзко заметил, что, разумеется, Ли рассказал ей свою версию. Она нацелила на меня палец и посмотрела с такой злостью, что я тут же заткнулся. Она повернулась к Лонгшоту и сказала: «Я расскажу тебе, что происходит!» Она бросилась зачитывать список моих грязных делишек за сегодня. Интересно, что разозлило её сильнее всего? Она сказала, что за сегодняшний день я: - сбежал с терапии, заставив Смеллерби потратить целый день на мои поиски. - вел себя как жуткий сталкер, стоял рядом с Ли и Потаскушкой и смотрел, как они целовались. - напал на Ли и шлепнул его по лицу моей сосиской. - подрался с Ли. - провозгласил, что собираюсь следить за дядей. - снова подрался с Ли. - попытался поцеловать Ли! (Я возразил, что это было просто недопонимание с лицом Ли!) - ввязался в дальнейшие сосисочные колотушки. - ввязался в драку в общественном месте. - ввязался в разборки со стражниками. - притворился, что участвую в постановке «Ома и Шу», чтобы избежать неприятностей и заодно понарошку пронзить Ли. - привлек внимание Дай Ли. - в целом вел себя как невыразимо безумный педик. Смеллерби была вне себя от ярости. Я умирал со стыда. Я не мог поверить, что хренов Ли выложил ей всю хренову правду! Мне хотелось убить его нахрен. Я велел ему никому не рассказывать, а он разболтал каждую хренову деталь Смеллерби. Мне надо будет найти способ наказать его за это! Смеллерби была в ярости по каждому пункту. Она сказала, что ей хотелось не верить, но, учитывая мое поведение в последнее время, она знала, что всё правда. Я сказал, что она не знала. Она ведь не спросила меня! Она просто сразу же встала на сторону Ли, пришла и начала бранить меня, а это нечестно! Ей полагалось в первую очередь быть моим другом! А теперь она стояла и осуждала меня! Она сказала: «Разумеется, я осуждаю тебя! Ты пытался поцеловать мальчика, который раз за разом говорил тебе, что хочет одного: чтобы ты оставил его в покое! А потом ты шлепнул его по лицу своей сосиской!» Она не могла поверить, что дошло до такого. Если я прилюдно выхватил мою сосиску и шлепнул ею Ли… Я официально пересек черту безумия, и теперь был постоянным обитателем города извращенцев. Здесь точно произошло какое-то недопонимание в отношении сосисок! Я спросил, не находится ли Смеллерби под впечатлением, что я шлепнул Ли по лицу моим членом? Так и было. Ли рассказал ей, что я ударил его сосиской, и Смеллерби сказала, что знает, что это означает на мальчишеском коде. Я сильно разозлился и сказал, что она пришла не к тому заключению, и я ударил его настоящей сосиской. А не моим членом! Кто нахрен так делает! Смеллерби с облегчением вздохнула и сказала: «Ну, по крайней мере, ты не вытаскиваешь прилюдно свой член, чтобы шлепнуть им кого-то. Спасибо за маленькие милости». Потом она, кажется, поняла, что сказала, повернулась ко мне и воскликнула: «О, духи великие, Джет! Я только что сказала, что благодарна, что ты не избиваешь людей своим пенисом на глазах у других. И я говорила серьезно! Как мы дошли до такой жизни!» Я немного оскорбился от того, что она взаправду считала меня способным на нечто настолько безумное! Лонгшот бросил на меня взгляд, который говорил: «Серьезно, чувак?» Смеллерби разноглагольствовала о том, как я мог винить её за то, что думала обо мне плохо после всего, что я натворил. С самого нашего прибытия в Ба Синг Се у меня ум заходил за разум! Я обвинил её в том, что она думает обо мне только самое плохое. Она была неправа на счет избиения членом! Кто знает, что ещё она восприняла неправильно и расстроилась без всяких на то причин. Она уперла руки в бока и сказала: «Ты хочешь сказать, что не пытался поцеловать Ли против его воли?» Я в деталях объяснил про недопонимание с лицом Ли. Смеллерби и Лонгшот и слушать не хотели. Смеллерби посмотрела в потолок измученным взглядом и спросила: «Почему я?» Я перешел в защиту, потому что подумал, что она осуждает меня за то, что я такой (хотя я не такой. Но даже если бы я был таким, реакция Смеллерби очень уязвила бы меня). На лице Смеллерби быстро сменились несколько разных эмоций. Она воскликнула, как я вообще мог так подумать. Они с Лонгшотом оставались рядом со мной несмотря ни на что. Ей честно не было никакого дела до того, на какой стороне поля я поднимаю свою палатку! Она всегда будет любить и поддерживать меня, и будет моим другом. Дело было совсем не в этом. Дело было в том, что сейчас я вел себя как настоящий псих! Я почти что влез в очень серьезные неприятности, и она уже с ума сходила, потому что не знала, что со мной делать, как я мог быть настолько глуп, и почему я не мог просто оставить Ли в покое и жить своей жизнью. Я сказал, что не могу оставить Ли в покое теперь, когда мы стали настоящими врагами! (А не просто озадаченным мальчиком из чайной и сталкером, какими мы были раньше). Я чувствую себя гораздо лучше, когда у меня есть враг! Враг дает мне цель. Кто-то, на ком можно сфокусироваться. Смеллерби спросила, слушаю ли я себя хоть когда-нибудь. Она сказала: «Джет, у тебя нет работы и денег. У нас нет нормального жилья, НО теперь ты завел себе «настоящего» врага!» Она воскликнула «Поздравляю!» с невероятным уровнем сарказма. Я напомнил ей, что она должна больше поддерживать меня. Она повернулась к Лонгшоту и сказала: «Говорю официально, Джет - болван». Джет не болван! Джет наконец-то нашел нормальные доказательства, что как минимум один из них является покорителем огня после столь долгих поисков. Джет перестанет говорить о себе в третьем лице. Я сказал ей, что то, как Ли отреагировал на мою угрозу его дяде, доказывает, что его дядя – покоритель огня. Лонгшот бросил на меня взгляд, который говорил: «Ты угрожал его дяде, его единственной семье. На его месте даже я захотел бы содрать кожу с твоего лица». Смеллерби расстроилась и воскликнула: «О, нет, только не снова!» Она строго приказала мне просто оставить дядю в покое, ради душевного равновесия всех нас. Ради моего собственного блага! Она добавила, что Ли рассказал ей о том, на каком волоске от неприятностей с Дай Ли мы висели сегодня днем. Смеллерби искренне переживала, что Дай Ли схватят меня, если я продолжу в том же духе. Смеллерби и Лонгшот не хотели отдавать меня Дай Ли, но она сказала, что я быстро попаду у них в немилость, если продолжу кричать о покорителях огня. Она подошла ко мне, положила руки мне на плечи, посмотрела прямо в глаза и сказала, что время, наконец, пришло. Пора мне остановиться. Она так искренне произнесла это. Она спросила, могу ли я остановиться, хотя бы ради них? Я хотел сказать «да», и сказать честно. Правда хотел. Но даже когда я давал слово, я знал, что это ложь.-#-
Я не могу остановиться.-#-
Послушайте, теперь Ли обязан быть покорителем огня! Если после всего, что было, он не покоритель огня, я просто умру со стыда. Поэтому он должен быть покорителем огня, или хотя бы защищать покорителя огня. Это единственный способ придать всей ситуации смысл. Если он не покоритель огня, тогда, может быть, я действительно такой! А я отказываюсь принимать такую возможность! По крайней мере, Ли защищает покорителя огня здесь, в Ба синг Се. Его надо наказать за это! Его также надо наказать за то, что рассказал Смеллерби всё. Он рассказал ей всё, даже то, что я хотел оставить в секрете! Я предупреждал его, что будут последствия, если он кому-то расскажет. Вот что я сделаю сегодня вечером. Преподам Ли урок о последствиях его действий. Научу его не связываться со мной. Научу его не заставлять меня думать, что хочет меня поцеловать, а потом идти на попятный и вести себя так, словно это я сумасшедший! Думаю, если его дядю уведут для допроса, это послужит уместным наказанием за преступления Ли! Не знаю, смогу ли я доказать что-то против Ли, но его дядя – покоритель огня. Я уверен в этом, хотя Смеллерби и Лонгшот считают это чушью. Если я смогу это доказать, тогда они узнают наверняка, что я не безумец. Всё, что мне надо, - чтобы люди посмотрели на дядю и подумали логически. Они придут к тем же умозаключениям, что и я. И если Ли будет больно смотреть, как утаскивают его дядю, тогда хорошо! Если Ли тоже утащат, будет ещё лучше! Он сделал мне больно! Он опозорил меня! Он заслужил это! У меня есть план, и план хороший. Жирный Дядя определенно покоритель огня, но у него нет других бойцовских умений. Если ему будет грозить опасность – если встанет вопрос жизни и смерти – ему придется применить покорение для самозащиты. Если кто-то пригрозит ему перед большой толпой свидетелей, тогда все увидят! Все будут знать, что он – покоритель огня, а я не сумасшедший. За ужином я снова уйду в «уборную». Это даст мне несколько минут форы перед Лонгшотом и Смеллерби. Когда они заметят, что я снова сбежал, они пойдут за мной. Они не понимают. Но они поймут, когда увидят, как дядя покоряет огонь! Они будут извиняться за то, что считали меня сумасшедшим все эти последние недели. Даже если Лонгшот и Смеллерби не прибудут вовремя, чтобы увидеть покорение огня дяди, чайная всегда забита под завязку во время ужина, и у меня будет сколько угодно свидетелей. Я должен сделать это сегодня вечером. Потому что я устал ждать, когда они проявят свое злобное покорение! Мне просто надо заставить Жирного Дядю действовать. Заставить его раскрыть себя, и все мои проблемы будут решены. Его утащат прочь. Даже если Дай Ли не заберут Ли, он не останется здесь без своего дяди. Он отправится вслед за дядей, я уверен. И сам влезет в драку, я уверен. И тогда он тоже исчезнет из моей жизни. Без Ли я смогу двигаться дальше и как следует начать мою новую жизнь, и это смутное, ужасное, непонятное время закончится. Скоро я и мои мечи-крюки избавят этот город от злобного покорителя огня и Ли раз и навсегда! Только что прозвонил гонг на ужин, так что я заканчиваю здесь. В следующий раз, когда я сяду писать, я буду праздновать победу, когда Дай Ли наконец-то на что-то сгодятся и заберут Ли и Жирного Дядю.-#-
Конец.
-#-