Проклятие рода Вис

На ходу одергивая до неприличия короткое платье Иры, Ника постучалась в дверь. До чувствительных ушей донесся слабый шорох и тяжелая медвежья походка. Папа. Девушка выпрямила спину, пытаясь не обращать внимания на открывшийся изгиб бедра - меньше всего ее сейчас беспокоило супер развратное платье подруги. Дверь открылась. -Детка?,- удивленно спросил Алексей, увидев на пороге дочь. Вероника привычным жестом перебросила волосы через плечо и, упрямо смотря вперед, вошла в прихожую. Запах печеной шарлотки приятным теплом врезался в ноздри, послышался шум телевизора, из зала выбежал маленький ободранный котенок. Они завели котенка? Вероника слегка присела, повернувшись к отцу боком, чтобы тот не увидел трусов Максима, и подхватила на руки маленькое пушистое существо. -Где ты была все это время? Длинные пальцы почесали малыша за ушком. Почему-то она раньше не обращала внимания на уют, который царил в этом доме. Чувствуя счастье своего отца и его новой жены, девушка ощущала себя лишней и ненужной. И это хорошо. Она не посмела бы влазить в эту идиллию и портить жизнь счастливой семейной пары. А они были семьей. С Ангелиной отец был куда счастливее, чем со своей дочерью. Они даже животное завели. Осталось только родить общего ребенка, чтобы окончательно утвердить статус счастливого брака. Котеночек довольно замурчал, цепляясь крохотными коготочками в пестрое платье. Алексей никогда не видел свою дочь в настолько ужасном состоянии. Некогда роскошные волосы значительно уменьшились в толщине, кожа на теле стала сухой, красивые, зеленые глаза, так похожие на глаза матери, поблекли, став пустыми и невидящими. И он уже видел такой взгляд. Именно так смотрела на него Фаина перед смертью. Она пыталась вести обычный образ жизни: гуляла с подругами, заботилась о муже, воспитывала дочь… Но ее обескураживающее жизнелюбие навсегда исчезло. Фаину сломали. Вероника нехотя отпустила полосатого котенка и направилась в спальню. - Детка, я задал вопрос. -Дорогой, что происходит?- услышал он голос своей жены. Ангелина вышла из зала и удивленно посмотрела на падчерицу. -Здравствуйте,- коротко поздоровалась Ника и взяла со стола книги. Женщина начала нервно заламывать пальцы. Послышался хруст суставных мешочков. - Вероника, где ты была? Тебя все обыскались! - Я гуляла с друзьями. С ней что-то не так. Алексей резко схватил дочь за плечи и развернул к себе. Книги посыпались на пол. Он никогда не позволял себе такого отношения с Вероникой. Никогда. Она всегда была самым ответственным и любящим ребенком из всех, кого он встречал. Обычно она любила давать своему папочке пинок под зад, заставляя идти вперед. Но сейчас… Из нее словно выкачали жизнь. Хрупкие, ледяные плечи гордо выпрямились, отчего перед глазами пронесся образ покойной жены. Господи, как же они похожи. Каждое ее движение было абсолютной копией Фаины. Но та жизнь, которая отличала дочь от родной матери, вытекла из тела Ники, лишая ее индивидуальности. И ему было плевать на то, что таков удел всех Вис. Это его дочь. Она выросла под его покровительством. Это его кровь. И он никому не позволит лишать ее обычной, человеческой жизни. Даже ей самой. -Потрудись объяснить, детка,- начал он, сильнее впиваясь пальцами в тонкие плечи,- С какой это стати ты бросаешь университет, чтобы погулять со своими друзьями? На короткое мгновение она прикрыла глаза, и Алексей ужаснулся от отчаяния в таких родных глазах. Это были не глаза его дочурки. Он привык к ее по-детски наивной непосредственности, переменчивому характеру, нежной улыбки… Но сейчас… Он понял что давным-давно упустил тот момент, когда дочь из подростка превратилась в женщину. И теперь, как бы трудно ему не было это осознавать, он больше не имел права ее контролировать. - Извини папочка, но тот день, когда ты мог меня контролировать давно ушел. Я не обязана перед тобой отчитываться. Ангелина мгновенно подобралась, поправляя полы халата. -Вероника,- мягко начала она,- Я понимаю, что это не совсем мое дело, но даже мой сын не поступает так, как сейчас поступаешь ты. Девушка обернулась и выдавила из себя язвительную ухмылку. -Вы правы, Лина. Это вообще не ваше дело. Алексей в шоке застыл. Перебор. Это выходит за все рамки дозволенного. Ничто, абсолютно ничто не давало права кому-то отрываться на его любимой женщине, будь то Ника или Ангелина. И если одна считает правильным вызверяться на другую, то… Женщина успокаивающе сжала локоть мужа. - Детка, - угрожающе начал он, - Я никогда не поднимал на тебя руку, но сейчас… -Вот и не смей прикасаться ко мне, - Вероника резко взмахнула локтями и вырвалась из-под стальных тисков отца. -Я не понимаю… Что с тобой произошло? Вероника молча повернулась к столу и схватила сумку для ноутбука. - С тех пор, как ты познакомил меня с Ангелиной, моя жизнь пошла под откос,- не поворачивая головы, произнесла она и сложила в сумку новенький MacBook Air, подаренный крестной на День Рождение. Леше показалось, что все мысли, которые раньше метались в голове жены, разом вылетели, оставив после себя лишь пустоту. Она просто стояла на месте, не зная, что делать, с силой вцепившись в пояс. В спальню повеяло потрясающим мускусным запахом, смешанным с ароматом темных специй. -Хватит звездиться, сестренка. Максим удобно оперся плечом на дверной косяк и запустил руку в волосы. Котенок, которого он спрятал под рубашкой, довольно мурлыкал, высокомерно смотря на окружающих его людей. Надо же, этот ободранный засранец, наконец, нашел своего хозяина. - У тебя проблемы с жизнью вовсе не из-за моей мамы и мы оба прекрасно это понимаем. Юноша подошел к матери и защищающим жестом обнял за плечи. Уж что-то, а защищать ее от сестренки… Вот это поворот. Максим всегда защищал Ангелину, несмотря на свое знаменитое высокомерие, которое так и просачивалось сквозь довольную ухмылку. И в этот раз он не будет делать исключений. -Как дела, мамэн? Родить нового кровососа пока не планируешь? Женщина рассеяно похлопала сына по руке и отстранилась. -Извините,- прошептала она, на ходу выворачивая пальцы,- У меня пирог подгорает. Женщина вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Максим, видимо, не желавший выходить из тщательно продуманного образа, схватил своего маленького подопечного и бережно опустил на пол. -Давай, гавнюк, иди, успокой мамочку. Полосатое существо протестующе начало ласково тереться о его ноги. Юноша, не обращая внимания на нежные маневры насмешливо сложил руки на груди. - Позер,- едва слышно прошептала Вероника и повернулась к кровати. Алексей сложил руки на груди. Он не знал как себя вести. Он был в отчаянии. Впервые в жизни он встречался подобной злостью и агрессией. - Я не понимаю тебя детка, - осуждающе проговорил он и с сожалением посмотрел на дочь. Красивые глаза отца обрели странный оттенок, который придал глазам насыщенный серый цвет. Морщинки вокруг глаз осунулись. В следующий миг, Алексей на пятках развернулся и вышел из комнаты. Максим осторожно прикрыл дверь и резко развернулся к Нике. Самодовольная беспечность исчезла со скоростью света. -Ты с ума сошла? - яростно прошипел он,- Моя мать-то тебе чем досадила? Вероника пробежалась глазами по комнате, не обращая внимания на испепеляющий взгляд черных глаз. - Я переезжаю на старую квартиру. Девушка демонстративно достала чемодан. -Я не собираюсь с тобой разговаривать, Максим. Пошел вон. Отлично, она снова его посылает! Юноша резким движением схватил ее за плечи и развернул к себе. Так просто ей не выкрутится. - Придется, потому что я всегда добиваюсь своего, хочется тебе этого или нет. Потрясающе насыщенный зеленый цвет попытался сфокусироваться на его фигуре. Дерьмо. Она даже разозлиться толком не может. -Пошел к черту! –проговорила она,- Мне не о чем с тобой разговаривать. Максим изучающе склонил голову и усилил хватку. Интересно, она хоть осознает всю степень своей неестественности? Глядя в ее глаза, ему казалось, что она вообще ничего не чувствует. Если бы не события прошлой ночи, он бы подумал что все дело в ее непростом возрасте и желании быть самостоятельной. Типичный подростковый максимализм, ему ли не знать об этом? Но проблема в том, что они оба прекрасно понимали причину ее поведения. И оба боялись поднять эту тему, которая по негласному соглашению обоих сторон уже успела стать запретной. - Ты должна помочь Ире. Прямо сейчас. Ровно на мгновение по ее лицу прокатилась сосредоточенность. Ника попыталась вырваться, резко дернув локтем. - Я уже все сказала тебе в той квартире, Максим. Это не в моей компетенции. Извини. Боль. Эта гребаная многовековая боль, которая передавалась из поколения в поколение, сделала больно им обоим. И особенно Веронике. Она словно абстрагировалась от всех, находясь в собственном, безопасном мирке. Максим понимал ее. Ему самому нравилось надевать на себя броню «похотливого засранца» и заставлять девушек раздвигать перед ним ноги. Но он всегда знал границу. Всегда. Он всегда помнил о нуждающихся в нем людях, он всегда помнил о том, что у него есть мать, которая и так уже успела настрадаться, и всегда помнил об ответственности. Он был в ответе за то, что произошло с Ирой. И теперь, он должен ей помочь, как бы смазливо это не звучало и какой бы шлюхой она не была. Сильные пальцы обхватили прекрасное лицо и нежно прошлись по щеке, медленно спускаясь к шее. Никогда он еще не видел такой красоты. Никого он еще так не уважал. Нигде он еще не видел такой силы. И ничья воля не была так сломлена. Вероника прикусила губу, пытаясь избежать его настойчивого взгляда. -Послушай, - с убеждением начал Максим. -Нет, это ты послушай, – неожиданно перебила она и дотронулась прохладными пальцами до его рук,- Ира моя подруга. Я сделала все что могла. Все. Неужели ты думаешь, что будь у меня шанс помочь ей, я бы не использовала его? Ее руки медленно обхватили его ладони, прислушиваясь к пульсу. - Но ты даже не осмотрела ее, - попытался возразить Максим, не в силах оторваться от ее лица. - В этом нет необходимости. Если кто-нибудь, кроме меня прикоснется к этой жидкости, то сразу погибнет. Это вещество несет мою энергетику, которая ни с кем несовместима. Ты и сам в этом убедился. Ее руки осторожно убрали его ладони с лица. Пухлые, потрескавшиеся губы скривились в горькой насмешке. - Я Вис, а не врач. Поверь моему горькому опыту. Прикоснись Ира к жидкости, ты даже не нашел бы ее тела, в этом можешь не сомневаться, - Ника украдкой подняла взгляд, и Максим отшатнулся от страдания, плескавшегося в нем,- Ей пришлось через многое пройти, поэтому, скорее всего, произошли сбои в психике. Обратись к специалисту. Она действительно страдает. Страдает так, как не хватило бы духу страдать ни одному человеку, существующему на этой планете. Эта боль находится полностью внутри нее, не имея никакого шанса хоть как-то выйти наружу. Наверное, именно поэтому она кажется настолько безразличной. Потому что чувствует абсолютно все и от этого не может на чем сосредоточиться. Потому что все, что происходит вокруг слишком незначительно в сравнении с ее внутренним состоянием. Максим отстранился. - Что с тобой происходит, сестренка? Она должна поговорить с ним. Просто обязана. Впервые за время всего разговора, Ника посмотрела прямо ему в глаза. Она посмотрела так, будто отчаянно пыталась найти что-то, что было ей так необходимо. Но не могла. Он был не в состоянии дать ей то, что она искала. Безразличие сменилось разочарованием. -Со мной? Что со мной происходит? Ты серьезно?, - Ника начала расхаживать по комнате,- Моя мать убила моего младшего брата из-за того, что он родился Сангуеним, моя тетка приехала чтобы отомстить своей сестре и убить меня, а когда я узнала правду из письма, которое было написано за много лет до моего рождения, то меня просто вырубили магией, нанеся огромное количество повреждений,- Ника сделала вдох. Напряжение, и без того царившее в комнате, по спирали начало увеличиваться,- А ты знаешь вообще, каково это, находиться некоторое время без эмоций? А когда блок рушиться? Ты вообще знаешь, что я испытала? Что я испытываю сейчас? Ты знаешь через что я прошла? Ты понимаешь, сколько боли я испытала за эти пару дней?- из глаз брызнули слезы,- А ты хоть представляешь как это, смотреть на то, как человек разлагается заживо? А потом внезапно понять, что тетка то на самом деле беременная? Как это, по-твоему, разрезать почти сгнивший живот, чтобы достать оттуда младенца? Мертвого младенца, Максим! Ты вообще соображаешь? Запретное молчание нарушено. Наконец. Наконец она начала избавляться от своего деланого безразличия. Максим положил руки ей на плечи и развернул к себе. Бедная, бедная Вероника. Будь на то его воля, он впитал бы в себя всю боль, которую она носила. Ему казалось, что эти хрупкие, покатые плечи не в состоянии вынести того груза, который выносят сейчас. Большим пальцем правой руки он нежно вытер со щек слезы. Пусть уж лучше она плачет, чем запирается в себе и грубит ни в чем не повинным людям. Черта с два, он позволит ей снова стать безразличной стервой. - Мне жаль тебя, сестренка,- тихо проговорил он. Ника замерла. - Жаль? Тебе жаль?- нижняя губа снова затряслась, - Это все что ты можешь сказать? Что она хочет услышать? Максим запустил руки в волосы. Никогда он еще не был так естественен как сейчас. Никогда. Он был абсолютно честен с ней. Он ничего не скрывал. Чего же она хочет? Вероника вплотную подошла к нему и уперла указательный палец в мускулистую грудь. Максим на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь потрясающим ароматом ненавязчивой ванили, смешанной со слабым оттенком корицы. Он обожал запах ее кожи. Зеленые глаза посветлели на один тон. - Это с тобой что-то не так, братец, - прошептала она,- Не со мной. Что она имеет в виду? Вероника повернулась к кровати и провела пальцем по воздуху. Дверца шкафа открылась, выставляя напоказ бесконечное количество брючных костюмов с легкими, словно парящими платьями. Она пользуется Даром Вис так, словно это самое обычное дело. Сама того не осознавая, Ника полностью слилась со своей силой. Она нашла ту золотую середину, несмотря на события предыдущей ночи. Хоть что-то хорошее. Весь гардероб фирменной одежды полетел на кровать. Интересно, она действительно собирается уместить все это количество ткани в один чемодан? Палец девушки замер в воздухе, отчего сиреневое платье из шифона упало на пол, бесцеремонно нарушая гнетущую тишину. -Максим, почему ты ничего не чувствуешь?- тихо спросила она и повернулась к нему. Это что, шутка? Юноша замер, настолько изменился ее взгляд. В нем не было ни капли злости. Ни капли страдания. Зеленые глаза стали практически белыми. Кто-то бы подумал, что она совсем слепая, но Максим понимал, что на самом деле, она, наконец, смогла сфокусироваться. Вероника была сосредоточена на нем. Можно было бесконечно смотреть на нее, и, почему то, ему казалось, что по каждой ее черточке можно было бы увидеть боль, которая прошла через бесконечную любовь. Удивительное сочетание. -Ты увидел такое,- начала она сломанным голосом, - От чего сошел бы с ума любой нормальный человек. Ты узнал, что я Вис, ты видел, на что способна моя сила, ты видел труп тети и видел мертвую малышку. Не самые приятные воспоминания, если честно. Вероника подняла вверх дрожащую руку и перебросила волосы через плечо. - Но ты ничего не чувствуешь. Ты ведешь себя так, словно ничего не случилось. Словно для тебя это всего лишь фильм ужасов, который можно сразу же забыть… Так вот в чем дело. Она боится его реакции. Максим прекрасно осознавал, что его отношение к Дару сестренки плохо вписывается в общепринятые рамки, о которых так любят рассказывать всемирно известные режиссеры. Более того, ему это безумно нравилось. Это потрясающее, никем не контролируемое течение хаоса, которое возникало из-за явления Вис. Рядом с событиями, через которые им пришлось пройти, он чувствовал себя как рыба в воде. Он нашел Веронику с ее переменчивым характером, ангельской красотой и невероятной волей, которая подверглась серьезному испытанию. Максим никогда не смог бы забыть такого. Он лично приложил руку ко всей этой истории. Он врал декану, прикрывая сестренку, успокаивал мать, переживал за Иру, которой с каждой секундой становилось все хуже, читал письмо от Астаралное Анагенесси, и, в итоге, спасал зад Ники. Он действительно не знал, что нужно чувствовать в таких ситуациях. -Максим, скажи что-то… Умоляю. Дерьмо. Почему-то именно сейчас все мысли разом вылетели из его головы. Перед глазами пронеслась расплывчатая вереница образов: Вероника, поднимающая целый клуб наркоманов в воздух, Вероника в черном балеро, так отчаянно пытавшаяся его отшить, Вероника, полностью измазанная чужой кровью, с сестрой, которую так и не успела спасти… Вероника. В его воспоминаниях слишком много Вероники. Хорошо ли это? Кто знает. Но когда он ворвался в квартиру Светы и увидел мертвую Иоланту, то ему даже в голову не пришло испытать страх или отвращение. Всего лишь потребность оградить сестренку от ада. - Я так жалею о том, что ты все узнал,- прошептала Ника и обратила на него блестящий, белый взгляд. Чисто машинально Максим поднес руку к ее волосам и заправил непослушную золотистую прядь за ухо. - Жалеешь или нет, но тебе придется с этим смириться. Вероника сложила руки у подбородка в молитвенном жесте и начла беспорядочно бродить глазами по комнате. Она снова потеряла фокус, полностью погружаясь в собственные мысли. Полой знак. Максим прекрасно понимал ее колебания: быть человеком или быть Вис. Обе сущности боролись, сплетаясь в единое целое и выдавая отрицательную реакцию. Вероника сомневалась, колебалась, но ничего не упускала. Именно от этого в ней было человеческого куда больше чем в любом другом человеке. Невидящий взгляд остановился на резном столе и попытался сосредоточиться. -Я хочу, чтобы ты все забыл,- выдала она. Что? Забыл? Она серьезно? Вероника посмотрела на него и опустила руки вниз. - Ты не должен знать обо мне. Ты должен забыть. Она серьезно. Глаза стали еще светлее, отчего стало казаться, что они светятся изнутри, отдавая злобным, никому не понятным блеском. Максим попятился назад. - Ты уже все рассказала мне и ничего не случилось. Вероника поджала губы, бесцельно смотря на пальцы своих рук. - Случилось, Максим. И мы оба прекрасно это понимаем. Я не хочу, чтобы кто-либо, кроме меня, знал о Ланте. Она не нашла в нем того, что искала. Она не нашла осуждения с его стороны. А человека, который не говорит ей о степени ее же вины, она не потерпит. - Я спасал твой зад, неужели ты думаешь, что это только из-за жалости? - Неужели ты думаешь, что я стала бы стирать твои воспоминания только от злости?- парировала она и сложила руки на груди,- Я делаю это не из-за прихоти, а потому, что так необходимо. Бред. - Необходимо кому? Мне? Или твоему эго? Вероника недовольно выпятила вперед нижнюю губу, невидящим взглядом смотря вперед. - Ты не понимаешь. Максим изобразил язвительную ухмылку. Уже что-что, а усмехаться ему сейчас хотелось меньше всего. - Так просвети меня. Я с удовольствием тебя выслушаю. Вероника схватила светлую прядь волос, и начала рассеяно выкручивать ее в разные стороны. - Я просто пытаюсь защитить дорогих мне людей,- едва слышно сказала она. «Дорогих мне людей». Слова, словно ураган пронеслись по ее сознанию, выметая к черту весь мусор, который таился там. Она даже не понимает, что хочет совершить. Максим подошел к ней и взял ее за руки, заставляя золотистый пучок волос одиноко упасть в воздух. - Ты не сможешь защитить всех, - убедительно проговорил он, - Ты боишься остаться одинокой, но тебе не станет лучше, если я все забуду. Толку от того, что ты нагрубила Леше и маме? Кого ты защитила? Ответом было молчание. В следующую секунду ее руки молниеносно подлетели к его вискам и напряженно замерли. Прохладные пальцы зарылись в густоту темных волос, позволяя кистям покоиться на его голове. - Ты все забудешь,- четко проговорила она так, словно и не слушала его. Нет. Она не посмеет. Она не посмеет стереть все воспоминания. Не посмеет. Максим попытался отстраниться, но Ника лишь сильнее прижала его к своим ладоням. А вот это уже совсем не смешно. Не открывая глаз, Ника впилась пальцами в его кожу настолько сильно, что, казалось, он мог почувствовать как ее магическая кровь бежит под тонкой кожей. Энергия внутри нее сделала тройной кульбит и, не встречая сопротивления, вышла наружу. Это странно, он не мог видеть то, что творилось выше его глаз, но ощущения были настолько четкими, что ему вовсе не потребовалось зрение, чтобы понять суть происходящего. Максим заворожено проследил за тем, как жидкое, светящееся пламя медленно вытекает из ее пальцев и направлялось прямо в голову. Максим вытянул руки вперед, пытаясь избавиться от навящивой хватки. Губы Вероники задрожали от напряжения, пальцы еще сильнее впились в плоть. - Не шевелись, - коротко сказала она искаженным от магии голосом. И тогда он почувствовал. Юноша скорчился от шока, не в силах издать ни единого звука. Энергия. Горячая. Адская. Неукротимая. Всепоглощающая. Никогда в жизни он еще не чувствовал так сильно, как чувствовал сейчас. Тонкие руки удержали его голову от падения. Вероника засветилась изнутри. Огонь. Этот гребаный огонь внутри него. Максим даже не понял, как по его лицу непрекращающимся потоком полились слезы. Этот огонь инородным телом вторгся в его мозг, выжигая все. Он в плену. Он раб ее силы. Он ничто. Он пыль. Сосредоточенность, которую он пытался не потерять начала рассеиваться. Голову заполнили беспорядочные мысли. Воспоминания, которые бессвязным звоном стучали у него в ушах. Сил не осталось. Максим рухнул на колени, а за ним руки Ники, которые пиявкой последовали вниз. Девушка затряслась от светящейся ауры внутри нее. Внутри все задрожало. Каждый нерв, каждая кость, каждая мышца со стуком откликнулись на ее зов. Жидкий поток ветра с новой мощью проник в его голову. Вероника побеждает. Максим попытался зацепиться хоть за что-то, что могло бы вытащить его из этой сосущей тины, но поток внутри был слишком стремительным, чтобы остановиться. Это конец. «Прости меня»,- услышал он. Что это? Галлюцинация? Воспоминания? «Я слишком люблю тебя, чтобы потерять» Вероника. Живот требующе скрутился. Максим неожиданно для себя нашел силы и открыл глаза. Не обращая внимания на окружающую дымчатость слез, он увидел, как лицо Ники напряглось, отчего на лбу выступила голубая вена. В организме проснулись неведомые ранее инстинкты. Время пришло. Ураган из практически неощутимой крови нашел проход к головному мозгу, образуя красный кокон. Максим почувствовал, как сила Вис пытается пробиться. Нивидимая рука, так четко возникшая в его воображении, схватила закручивающийся поток лавы внутри него и с корнем выдернула воспоминания. Максим зарычал от боли. Воспоминания обрели естественную скорость, возвращаясь в привычное русло. Вероника шокировано выдохнула, с силой сжимая кистями его голову и пытаясь возобновить попытку незаконного проникновения. Мразь. То, что неожиданно пробудилось в нем, начало набирать обороты, вытягивая из почти поглотившего его болота. Максим, влекомый сумасшедшей потребностью, схватил ее за короткое, безвкусное платье и отшвырнул от себя. - Дрянь!- медленно проговорил он и сжал руки в кулаки. Вероника шокировано упала на пол, отчего края одежды открыли бедро, выставляя напоказ молочную белизну ее кожи. Максиму хотелось ударить ее. Животная, никем не контролируемая жажда. Словно все человеческое, что в нем было, сжалось в тугой комок, не имея выхода. - Почему у меня не получилось?- прошептала Вероника, даже не пытаясь отдернуть платье. В следующий миг Максим схватил ее за длинные волосы и поднял в воздух. Девушка вскрикнула. Глаза снова стали цвета зеленой травы. И в них он не увидел ничего, кроме немого вопроса. Ни сожаления. Ни страха. Ни сомнений. Она просто недоумевала почему не смогла выжечь все его воспоминания о сущности Вис, которые он хотел оставить. Максим приблизил ее лицо прямо к своему и чуть не задохнулся от отвращения, с которым смотрел на ее ангельское личико. - Я честно пытался тебе помочь, Вероника, - процедил он, стараясь не причинить сильной боли,- Но ты почему-то не хочешь уважать мое мнение как мнение личности. Вероника попыталась освободиться, но Максим лишь сильнее встряхнул ее за волосы. -Хочешь знать почему ты это сделала? Ты это сделала не потому, что пыталась защитить кого-то, а просто потому, что ты трус, которому нравится страдать. Тебе нравится делать из себя жерту, Вероника. Ты – всего лишь жертва. Девушка всхлипнула. - Это не так, Максим. Ты не понимаешь. Юноша резким движением разжал кулак, которым держал ее за волосы, и Ника снова упала на пол. - Серьезно? Скажи мне, что я был не прав. Вероника поджала под себя колени, обратив на него умоляющий взгляд. По глазам потекли слезы. - Максим, я прошу тебя… - Закрой рот,- прошипел он. Желание ударить ее разгоралось все сильнее. И дело было не в злости. А в инстинкте, который просто приказывал ударить ее. Юноша резко развернулся, пытаясь избавиться от неконтролируемого наваждения, и направился к кровати. В следующий миг его руки бесцеремонно схватили всю ее одежду и начали пихать в чемодан. - Что ты делаешь?- услышал он серебристый перезвон колокольчиков. Руки безостановочно продолжали свою работу. - Ты вроде хотела уйти? Я помогу тебе. Послышался тяжелый выдох. - Максим… Максим развернулся и предостерегающе вытянул руки вперед. Он не должен позволить агрессии распространиться. - Просто выметайся отсюда. Я не хочу видеть тебя рядом со своей матерью. Вероника попыталась встать, обратив на него встревоженный взгляд. - Максим, что с тобой? Твои глаза… В нем происходят какие-то изменения. - ПРОСТО ВЫМЕТАЙСЯ!!!!- закричал он и направился к шкафу, вытаскивая балетки всевозможных цветов. Вероника вытерла слезы и встала прямо перед чемоданом, не обращая внимания на мрачный блеск черных глаз. - Ты должен понять,- проговорила она срывающимся голом,- Это действительно необходимо… Максим прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Дыхание сорвалось на нет. Сердце забилось с двойным усердием, напоминая ему о всех чувствах, которые он, почему-то сейчас не мог испытать. Дверь в спальню распахнулась, впуская маленького полосатого котенка и мужскую фигуру в коричневых тапках. - Тебе лучше уйти, Максим, - проговорил Алексей, без толики удивления смотря на скомканную одежду,- Вам обоим нужно о многом подумать. Юноша встретил светлый взгляд отчима, задаваясь немым вопросом. Словно читая его мысли, мужчина кивнул. Он что-то знает. Максим ядовито улыбнулся им обоим и выскочил из комнаты. Просто чудесно, как все повернулось. Просто замечательно. Ярость, смешанная с пульсирующей кровью в его голове начала спадать. Он коротко попрощался с матерью и вылетел из квартиры. Как же странно. Очень странно. Поступок Ники словно полностью перевернул его. И врятли это хорошо кончится. Грядет революция.