Это витает в воздухе

Vanité… c’est laid *тщеславие… это отвратительно.* Trahison… c’est laid *предательство – это отвратительно* Я это знаю, поэтому все эти четыре года я тебя не предавал. Нельзя сказать, что я думал о тебе все это время, но я надеялся, что ты меня найдешь, позвонишь мне… а ты не звонил и не искал. И в глубине души часто шевелился червячок – а может, забыть тебя? Я топтал этого червячка, как мог, но он был живучим – возвращался снова и снова. Я курил сигареты одну за другой, и даже пару раз съел шоколадку. И как ты можешь это есть? Хотя после сигарет восприятие вкуса немного изменяется. Я скучал по тебе, золотоволосая ты скотина, Мелло, как ты этого не понимаешь? Lâcheté… c’est laid *трусость – это отвратительно* Это отвратительно. Я сам боялся тебя искать. Я боялся возможной неудачи, как бы это смешно ни звучало. Поэтому все эти четыре года я просидел в это квартире, работая на Ниа. Я надеялся, что он поможет мне тебя найти. Знаешь, как мне было плохо? Все это время в квартире стояла тишина. Гробовая тишина. Тяжелая и липкая, как кисель, противная и мерзкая, которая почти физически давит на тебя. Ледяной грязью заливает лицо, сковывает суставы… Именно в такие минуты особенно сильно я ждал телефонного звонка. Твоего звонка. Только чтобы надоедливый телефонный писк кинжалом распорол это тяжелое покрывало тишины, только чтобы понять, что я тебе нужен, только для того, чтобы услышать такое редкое, такое желанное, такое милое слово «привет»… Только чтобы забыть об этой мерзкой тишине… Только чтобы… La cruauté… c’est laid *жестокость – это отвратительно* Слышишь? А ты все не звонил и не звонил. Какое тебе было дело до меня? Это жестоко, Мелло… кучи аппаратуры, которая издавала мерный гул, не хватало, чтобы разогнать мерзкую тишину. Мне так не хватало твоего голоса… твоих витиеватых ругательств, которые против всех законов логики действовали не оскорбительно, а как-то даже успокаивающе… когда я ждал твоего звонка - случалось то, чего, по идее, и не должно было случаться в соответствии с законами подлости. А именно… звонил телефон. Но это был не ты. Это был Ниа, или какой-нибудь из моих помощников. Как же я ненавидел их, а в особенности тебя в это время! В висках стучал вопрос: «Почему?» La calomnie… c’est laid *клевета – это отвратительно* А когда Ниа сказал мне, что ты украл тетрадь смерти… все. Я был готов задушить его собственными руками. Потому что клевета – это отвратительно. А потом этот истукан еще и присовокупил, что ты теперь в международном розыске, так что я чуть не сошел с ума. Я, конечно, понимал, что представить тебя законопослушным гражданином – это просто абсурд, но когда я получил тому подтверждение… я был готов перестрелять всех из ФБР, убить Ниа, а потом найти Киру и лично зубами перегрызть ему вены… C’est dans l’air *это витает в воздухе* C’est dans l’air *это витает в воздухе* C’est dans l’air, c’est nécessaire *это витает в воздухе, это необходимо* Prendre l’air *выйти на свежий воздух* Respirer *подышать* Все, что мне требовалось – это ты. И свежий воздух. Не в том смысле, что кислород, а в смысле, что смена обстановки. Мне хотелось бежать, куда угодно, найти тебя, услышать такое родное «чего тебе, придурок?», мне было необходимо тебя найти, потому что без тебя я точно попаду в клинику для душевнобольных. Когда ты ушел из приюта, ты на прощание оставил мне огромную кровоточащую рану в душе, которая не только не заживала, так еще и расползалась вглубь и вширь. Ты что, не можешь понять, что я без тебя умру? S’ennivrer *напиваться* Coïter *совокупляться* Quid de nos amours passés *это насчет наших бывших любимых* Тогда действительно хотелось напиться и утопиться в ванне, чтобы больше не думать о тебе, чтобы больше не болела это огромная кровоточащая рана, чтобы больше не слышать этой мерзкой тишины… просто умереть. Чтобы раз и навсегда лишиться всех проблем. Но в глубине души шевелилась маленькая, размером с горошину, надежда – «а может, он меня вспомнит?». Может еще удастся тебя увидеть? Может?.. C’est dans l’air, c’est salutaire *это в воздухе, это благотоворно* Sauf qui peut *спасайся кто может* Sauve c’est mieux! *спасайся – так лучше* Sauf qu’ici, loin sont les cieux *вот только здесь далеки небеса* И ничто не может меня отвлечь. Ни работа, ни Ниа, ни видеоигры – ничто. Отчаяние, скука и боль разлиты в воздухе, и это – худшее, что только может происходить. Честное слово, даже если бы меня все это время пытали, мне, кажется, не было бы так плохо. Еще хуже была неизвестность. Я не знал ничего, кроме того, что ты в международном розыске. Может быть, ты уже мертв? Может быть, тебе сейчас плохо? Может быть… и я ничего не могу сделать. Ничего! Ничего… и ничто не может меня спасти. Ты также далек, как и небеса. C’est dans l’air *это витает в воздухе* C’est dans l’air, c’est nucléaire *это на ядерном уровне* On s’en fout *нам плевать* Я часто спрашивал у Ниа о тебе. А он молчал. Он явно не собирался мне отвечать, отделываясь лаконичным «мы не располагаем данной информацией». Ты ему не интересен так же, как он не интересен тебе. У вас одна цель - Кира. И если я не знаю, что сам он об этом думает, то я просто уверен, что ты костьми ляжешь, но поймаешь, а потом лично изобьешь до полусмерти. И поэтому я беспокоился о тебе все больше и больше. Moi je…m’invente une vie *я изобретаю себе жизнь* Возможно, все мои страхи и опасения – не больше чем иллюзии, ненужные беспокойства. Я ничего не знаю, но у тебя есть удивительный дар находить выход из любой ситуации, предварительно найдя туда вход. Я понимаю, что я сам изобретаю себе эту жизнь, эти страхи, эти иллюзии. Но, даже зная это, я все равно беспокоюсь. Mais la vie c’est ça aussi *но жизнь бывает и такой* А потом был этот звонок в дверь. Честно говоря, именно тогда я смог забыть о тебе на краткий промежуток времени – то есть я просто заснул. Бессонная неделя хоть и оставила мне сильную головную боль, но сделала важное дело – за работой я перестал думать о тебе, что хоть чуть-чуть облегчило мои муки. Звонок разбудил меня. Я открыл дверь, и… довольно предсказуемо – я увидел тебя, правда, не в лучшем виде. Половина твоего лица была обожжена и сильно кровоточила, а сам ты, дабы не упасть, вцепился руками в дверной косяк, как утопающий за бритву. Pourtant les fous sont des anges *а ведь сумасшедшие – ангелы* - Ну привет, придурок. Ты улыбаешься своей такой привычной улыбкой исчадия ада, а я стою как вкопанный, не зная, что делать – звонить в скорую или просто обнять тебя. Возможно, все эти мысли были написаны у меня на лице, потому что стоящее на пороге исчадие ада сказало: - Только не в скорую. И тогда я просто обнял тебя. Que faire des ruses… *что поделать с хитрецами*