Твоя любовь пахнет увядшими розами.

Томный взгляд плавно переходит на руки. Узкая кисть и длинные пальцы кажутся настолько хрупкими, что появляется желание проверить их на прочность. Светлая кожа немного покраснела от холода и стала противно липкой. Разглядывание самого себя быстро надоедает, особенно, если есть на что посмотреть вокруг. О, этот замечательный закат, окрасивший небо и перистые облака в алый цвет. Круглый диск солнца уже наполовину скрылся за размытой линией горизонта, совсем скоро город покроется отвратительной тьмой без звезд и луны. Холод, словно бесконечно острые иглы, впивается в кожу, сковывая движения и вызывая легкую, едва заметную дрожь, очень хочется поскорее вернуться туда, где можно будет встать под горячие струйки воды, быстро скатывающиеся по телу, отгоняя его. Место, где тебя примут, где тебя ждут. Такого места нет. Может, в далеком прошлом, что-то подобное существовало, но сознание выдает лишь расплывчатые кадры, не давая вспомнить картину целиком. Одиночество не приходит одно. Неприятное чувство грусти, печали окутывает разум, не давая убежать. Кричать в голос, чтобы хоть кто-нибудь услышал - не выход. Всем безразлично, никого не интересуют чувства людей. Что чувствует человек, умирая? Страх? Счастье? Обреченность? Свободу? Правильно ли совмещать эти понятия? Существует ли «правильно» и «неправильно», кто и зачем устанавливает подобные рамки? Одна фраза может изменить восприятие мира, открыв новые его стороны и уничтожив старые. Хочется что-то изменить, но что может сделать всего одна единица общества? Непонимание на самом деле легко ранит, оставляя на душе маленькие царапины. И таких царапин много, в итоге образовывается целая дыра и ее надо закрыть, остановить рост. Маска холодного безразличие – защита, но совершенно неполноценная, не способная заживить даже одну рану. Приятно пахнет хризантемами. Белые цветы так подходят к бледному лицу принца, что сложно оторвать взгляд. Вовсе не верится, что он умер. Несомненно, хочется вернуться назад, в прошлое, чтобы снова коснуться еще живого тела, ощущая теплое дыхание на себе, взять за руку или хотя бы нормально попрощаться. Страшно подумать, что сейчас труп выглядит человечно, а через год он сгниет и узнать ранее близкого человека станет невозможным. Ничто не вечно. Да, всевозможные религии обещают счастливую, долгую, бесконечную жизнь без страданий, но что-то трудно поверить в подобное, поэтому остается лишь продолжать плыть по течению, надеясь на лучшее. Все поголовно жалуются на несправедливость, когда что-то отнимают, но сами ничем не отличаются. Жизнь – замкнутый цикл. В один миг происходит озарение, но мирские заботы не дают ему надолго занять голову. Но пока крышка гроба не закрыта – есть время. Как хочется сойти с ума, стань безумцем, не воспринимающим ничего, не умеющим чувствовать. Увы, такое невозможно. А еще очень хочется дать волю эмоциям, залиться горячими слезами, оплакивая ушедшую душу и отдавая ее оболочку земле, но из гордости нельзя позволить пролить даже слезинку. Иронично желать человеку смерти, а потом трястись над остывшим телом, проклиная все живое на свете. Как жаль, что нельзя слиться с ветром. Как жаль, что нельзя вернуть ушедшее. Как жаль, что есть о чем жалеть. Светлая челка все еще скрывает глаза. И никто их никогда не видел и уже не увидит. Даже непонятно, закрыты ли они сейчас. Проверить страшно. В голове все еще теплится надежда, что это неудачная шутка или дурной сон. Возникает непреодолимое желание верить в это. Будь это шутка, каждая секунда была бы ценнее любых материальных благ. Серебристая диадема идеально лежит на волосах. Так до самого конца и не расстался с ней. Что же, теперь некому претендовать на королевский престол. Оба кандидата уже никогда не будут спорить о том, кто лучше подходит на роль короля, не будут сживать друг друга со свету, но об этих двоих обязательно пойдет какая-нибудь красочная легенда. Жестокая, кровавая, но непременно красивая и запоминающаяся. Никто не заслуживает смерти, каким бы он плохим человеком не был, он не заслуживает смерти. Так сложно поверить в очевидное, так не хочется в это верить, сложнее всего не потерять самого себя. Ведь настоящее никогда не станет прежним. Замыкаться в воспоминаниях глупо, идти вперед - невозможно. Мертвая точка. Тупик. Это нельзя назвать любовью, это не дружба, не вражда, это что-то более сложное, что-то неподвластное сознанию простого человека, но доступное избранным. Терпеть всю боль становится легко, когда ценен тот, кто делает больно. Чертовски хочется снова получить нож в спину, чтобы вынуть его и, как обычно, сломать, а потом ощущать взбешенный взгляд на себе. Это не любовь, это что-то дикое, нездоровое, лишающее последних капель рассудка, заставляющее стать мазохистом. Игры одержимого гения. Какая же это была красивая игра.