Ты - мой.

Бервальд тихо открыл дверь, раздумывая о том, как свести на нет образовавшееся недоразумение. Больше всего не хотелось, чтобы финн снова заперся в душе. Не очень-то приятно ждать утра, чтобы наконец-таки почистить зубы. С непривычки так вообще адски. Заснуть практически невозможно, если титаническим усилием воли не заставишь себя думать о чем угодно другом, кроме дискомфорта. Уже с порога потянуло чем-то вкусненьким. Швед удивленно приподнял бровь и потянул носом. «Неужели?» Его взгляд немного прояснился, а в голове вспыли приятные картинки из прошлого, когда бабушка еще была жива. Сняв туфли и аккуратно положив их на определенную для этого полку, парень тихо прошел к кухне, чтобы не спугнуть сей прекрасный миг. Было подумать смешно, но ему казалось, что едва он переступит порог кухни, то снова попадет в свое детство. Увидит заботливую улыбку добродушной старушки в желтеньком фартуке. Бервальд помнил, как сильно её любил. И та все время баловала внука, готовя разные вкусности, несмотря на замечания матери ребенка – ярой приверженницы здорового образа жизни. Бервальд застыл на пороге с воздушным чувством в груди давно забытого детского любопытства, а затем быстро и совершенно беззвучно отошел на пару шагов, чтобы остаться незамеченным. Он не знал, зачем это сделал. Возможно, ему просто не хотелось портить картину своим вмешательством. Внутри резко вспыхнуло какое-то смущение и захотелось притаиться в тени и просто понаблюдать. Тино в бежевом фартуке и забавным беспорядком на голове как раз открывал духовку, чтобы посмотреть, готово ли печенье. На его губах играла легкая улыбка. Очень нежная. Оксеншерна на миг прикрыл глаза и вновь с удовольствием потянул носом. Пахло детством. «Имбирное», - с ходу определил он. Вдруг приятное чувство было резко перебито ощущением, что швед за чем-то беззаконно подглядывает. От этого он сразу открыл глаза и слегка поморщился. Зашел в свой дом, а прячется за углом, боясь показаться? Что за глупость? Чтобы хоть как-то унять это противное чувство, парень вышел и оперся спиной об дверной косяк. Очки немного сползли на нос, открывая прохладно-пристальный взгляд, направленный прямо на Тино. Бервальд сложил руки в замок и застыл, молча наблюдая за работой соседа. Тот, казалось, совершенно не заметил шведа. Неспешно вытянул противень и вдохнул аромат свежей выпечки. -Надеюсь, получилось, - тихо шепнул он, и, круто развернувшись, открыл верхний шкафчик. Прищурив глаза, парень встал на носочки и коснулся кончиками пальцев края глубокой тарелки. Решив, что уже достаточно безмолвного наблюдения, Бервальд в два шага приблизился к новичку и, встав за его спиной, помог достать тарелку. Вяйнямейнен вздрогнул, почувствовав спиной тепло чужого тела, и встревожено оглянулся. В его аметистовых глазах сразу проявился испуг, смягченный какой-то яркой надеждой на самое лучшее. -А. – Он чуть натянуто улыбнулся. – Я не слышал, как ты пришел. Ты же не против, что я воспользовался твоей кухней? Голос финна прозвучал довольно приятно и приветливо, хоть не без опасливой осторожности. Вяйнямёйнен был похож на зайца перед людской ладонью с кормом. Вроде хочет и пытается пойти на контакт, но в любой момент готов сорваться прочь. Швед смотрел финну прямо в глаза. Пристально и без лишних эмоций – как привык. Он даже не заметил, что не отошел, и до сих пор стоит очень близко к своему соседу, почти зажав его в угол. Последний ловко извернулся и стал к скандинаву лицом, прижимаясь к столу позади. Его улыбка стала еще натянутей. Тино положил одну руку сзади на стол, неосознанно пытаясь еще больше отдалиться. Но, не смотря на легкую дрожь в коленках, он смотрел своему соседу прямо в глаза, пытаясь показать этим, что честен и не желает ничего плохого. -Угу. – Бервальд медленно поставил тарелку на стол, также не отрывая взгляда. Не хотелось. Он не знал почему, но на Тино было так приятно смотреть прямо и беззастенчиво. Возможно, это потому, что у того были очень красивые глаза необычного оттенка. Но раньше Бервальд не замечал за собой какой-то тяги к подобному. -Насчет вчерашнего, - сразу перевел тему Вяйнямёйнен и нервно хихикнул. Ему хотелось отступить еще на шаг, но поясница и так упиралась в стол. Испытывая острое желание сгладить все острые углы в образовавшейся ситуации, Тино попробовал придать своей улыбке спокойствие и приветливость. Если не быть придирчивым, у него это почти получилось. Лишь блестящие в тревоге глаза портили впечатление. -Прости, я повел себя очень странно, - он медленно подбирал слова. Северянина немного смущала своя медлительность, но так уж его научили – думать, о чем говорить. Под нечитаемым взглядом Оксеншерны парень непроизвольно вжал голову в плечи. – Просто вчера кое-что случилось. Просто, понимаешь, такое дело... Швед внимательно слушал, не издавая ни звука. Он был похож на нависшую гору над растерянным и взволнованным финном. И хоть сам Бервальд совсем не замечал этого, то на Тино такая поза в психологическом плане давила порядком. До легких искр раздражения в груди. Если ситуация начала бы накаляться, новичок был готов грубо оттолкнуть скандинава. Именно из-за этого чувства блондин начал говорить более уверенно и быстрее. -Вчера я потерял сознание в душевой, и парни отнесли меня в медпункт голышом. И, как назло, когда я очнулся, её уже заперли, - вдруг его спокойные интонации резко сменились ярким возмущением. В глазах заплясали искры негодования, а ноздри расширились. Шведа это очень удивило, хотя он не подал виду. Находясь под впечатлением, он непроизвольно отступил назад, давая Тино спокойно вздохнуть. -Поэтому, - не менее уверенно, но уже куда спокойнее продолжил северянин. Он кинул взгляд на остывающее печенье и снова перевел его на Оксеншерну. Тот, совсем не подавая никакого эмоционального оклика, молча наблюдал за соседом. Но сама эта пронзительность…словно до костей! Растеряв всю свою уверенность, Тино поежился. Ему показалось, что швед злится. -Поэтому, - уже более тихо повторил новичок и сглотнул. «Господи, какой он страшный!» -Поэтому я решил приготовить шведское имбирное печенье! В качестве извинений, конечно! – Слова вырвались сами. От отчаяния. Вяйнямёйнен даже не понял, что сказал, зажмурившись. Его щеки залил румянец, а тело напряглось, готовое вот-вот убежать, не смотря ни на что. Слишком большое давление. Слишком страшно. Жуткий тип. От одного его присутствия становилось неловко, а тело начинала бить нервная дрожь. -Хм, - швед опустил взгляд на печенье. – Ясно. Он протянул руку и взял одно пальцами, но в ту же секунду болезненно шикнул и выронил его. Резко открыв глаза на звук, Тино еле успел подхватить печенье кухонными перчатками. Все волнение и мысли просто выдуло из его сознания. Забыв даже то, что нужно бояться, парень нахмурил брови и резко вскинул голову. -Оно же горячее! Осторожнее! – Укоризненно выдал финн и подул на печеньку. Вот так бывает. Ты неожиданно становишься настоящим, таким как есть, когда происходит нечто, способное резко отвлечь твои мысли. Словно в сознании кто-то опускает рычаг, отвечающий за настоящую натуру. Так женщина может забеспокоиться или начать поучать чужого ребенка, подсознательно понимая, что она тоже мать. Бервальд еще сильнее удивился. Тино не только перестал трястись, так еще и отчитал его взглядом так, что мало не показалось. Растерявшись, скандинав только и сумел шепнуть: -Прости, - все еще искренне изумляясь такой смене настроения новичка. -Вот, держи. - Финн с серьезным лицом преподнёс печенье к губам Оксеншерны. Тот смутился, но отказываться не стал. Лишь пару секунд поколебавшись, послушно открыл рот и попробовал печенье. -Ну как? – Немного обеспокоено спросил северянин и поджал губы. Было видно, что он снова начинал волноваться. – Съедобно? «Почему он такой серьёзный?» - Швед медленно прожевал, все еще находясь в полной озадаченности. Вкус был знакомым. Совсем как у бабушки. -Вкусно, - скандинав скупо кивнул. Тино прикрыл глаза и вдруг выдохнул с огромным облегчением. Словно гора с плеч свалилась – сразу напрашивается эта пословица, глядя на него. -Получилось, - довольно шепнул новичок и улыбнулся. Готовить новый для себя рецепт - так рисковать, было страшновато. Но у него получилось вкусно! Что может быть лучше? Повисла пауза. Финн непонимающе приоткрыл глаза и посмотрел на свои руки, которые все еще держал под подбородком Бервальда лодочкой. -Ой! – Он поспешно их убрал и спрятал за спину, поняв свою фамильярность. От смущения Вяйнямёйнен сразу нервно улыбнулся и дернулся назад, забыв про стол. «Неуклюжий», - подвел итог швед, смотря на распластавшегося на столе финна, который явно пребывал в замешательстве и всего совершенного еще не осознал. Почему-то хотелось улыбнуться украдкой. Это показалось Бервальду таким далеким от понимания, но все же милым. Он уже понял, что еще может написать в своем дневнике. *** «… хорошо готовит. И ведет себя как девушка. Неуклюжий и слабый. Но добрый. Кстати, я забыл спросить, почему он меня ударил. А еще…».