Руками не трогать

Жизнь мафиози - это не только нескончаемые миссии, переговоры, убийства, похищения, постоянное напряжение и паранойя. В ней есть место и отдыху, долгим прогулкам, бытовым проблемам, ссорам и примирениям, веселым пирушкам и тихим вечерам наедине, в общем, рутине, привычной для окружающих людей, далеких от криминального мира. Им невдомек, что их соседи - не просто двое студентов, снимающих жилье на двоих в целях экономии, а пара профессиональных киллеров, арендующих эту квартиру, чтобы в период затишья в мафиозном сообществе перевести дух и отдохнуть от вечной игры в кошки-мышки со смертью, которая для них самих уже стала рутиной. Они возвращались с очередного неофициального собрания, а точнее сказать – попросту пьянки. Тсуна решил собрать всех Хранителей, которые были сейчас в городе, чтобы в неофициальной обстановке отметить удачное завершение очередной сделки. В мирное время Савада чувствовал себя гораздо легче и свободней и мог себе позволить небольшую прихоть - напиться в компании старых друзей. Ямамото и Гокудера возвращались домой уже под утро. Напиться им не удалось, они были лишь слегка навеселе, но все равно прекрасно провели время. - Придурок, прекрати! - раздался возмущенный довольно громкий шепот Гокудеры. - Ну не на лестнице же! Соседи... - Забей, - ответил Ямамото, прижимаясь к нему со спины, положив руки на бедра, пока Хаято сражался с заевшим в замке ключом. - Все равно все спят. - Правильно, давай разбудим, - проворчал Гокудера и пнул дверь, после чего замок наконец поддался. - Аллилуйя! Давно уже пора заменить этот чертов замок. - Давай об этом потом, - сказал Ямамото, войдя в квартиру и притягивая Гокудеру к себе. - Меня сейчас интересует исключительно замок на твоих штанах. Собиравшийся было что-то ответить Хаято был прерван поцелуем. Скинув обувь, они двинулись в сторону спальни, продолжая целоваться и по дороге стягивая друг с друга пиджаки. Костюмы они носили скорее по привычке, а не из-за необходимости, все-таки собрание было неофициальным и не требовало дресс-кода. Повалив Ямамото на кровать, Гокудера устроился сверху и неторопливо стал развязывать его, как обычно, слегка ослабленный галстук. Такеши огладил его бедра, вытянул из брюк рубашку и забрался руками под нее, пробежав пальцами по животу и ребрам. Хаято слегка дернулся от щекотки и ухмыльнулся. - Ляг чуть повыше, - попросил он, и Ямамото отполз к изголовью кровати. Ухмылка Гокудеры превратилась в хищный оскал, когда он взял одну руку Такеши, отвел ее в сторону и привязал к резной спинке кровати его же галстуком. - Что ты делаешь? – недоуменно прищурившись, спросил Ямамото. - Ну, ты же любишь игры, - сказал Гокудера, стягивая свой собственный галстук, и привязал им вторую руку Такеши. - Сегодня будем играть по моим правилам. - С этими словами он ощутимо прикусил мочку уха Ямамото, вызывая у того глубокий стон. Целуя и вылизывая его шею, Гокудера расстегивал пуговицы его рубашки, и дойдя до последней, распахнул ее и принялся покрывать влажными поцелуями грудь. Его руки в это время уже расправлялись с пряжкой ремня и застежкой на брюках Ямамото. Такеши подергал руками - привязаны крепко, так просто не вырвешься. А впрочем, не так уж и хотелось вырываться. Ему было интересно, что задумал Гокудера. А Хаято уже стаскивал с него штаны. Сам он при этом не снял с себя ничего, кроме галстука, а пиджак Ямамото стянул с него еще в коридоре. Когда Такеши остался лишь в одной распахнутой рубашке, за разведенные в стороны руки привязанный к спинке кровати, а напротив стоял хищно ухмыляющийся полностью одетый Гокудера, Ямамото стало как-то не по себе. - Хаято? - неуверенно позвал он. - Что ты задумал? Гокудера не ответил. Он разглядывал голое тело любовника, как будто светящееся в полумраке комнаты, освещенной лишь светом ночных огней, пробивавшимся через неплотно задернутые шторы. - Я уже говорил, что у тебя просто охрененное тело? - задумчиво спросил Гокудера. - И не раз, - подтвердил Такеши. - Но мне больше нравится смотреть на твое, - улыбнулся он. - О, я предоставлю тебе такую возможность. Гокудера развернулся и отошел к дальней стене комнаты, где стоял музыкальный центр, по дороге включив невысокий торшер с большим винтажным абажуром. Комнату заполнил неяркий теплый свет. Недолго повертев в руках диски, изображая глубокую сосредоточенность, Хаято загрузил один из них и нажал на кнопку воспроизведения. Из колонок полилась медленная лиричная музыка. Ямамото сглотнул, предвкушая то, что сейчас произойдет. От одной мысли об этом его полувозбужденный член пришел в боевую готовность. Это не укрылось от глаз Хаято. Он довольно хмыкнул и посмотрел Ямамото в глаза. В них читался откровенный голод. - Смотри внимательно, - сказал Гокудера, подойдя ближе к кровати, и покачиваясь в такт музыке, стал медленно расстегивать рубашку. Он не сводил глаз с Такеши, следил за тем, как меняется выражение его лица. Как Ямамото не моргая ловит каждое движение его пальцев, расстегивающих пуговицы, как он быстро облизывает пересохшие губы. Как подается вперед, забыв о привязанных руках, и обреченно откидывается назад, когда Хаято распахивает полы своей рубашки и проводит ладонями по груди. Он плавно двигается под музыку, не сводя глаз с любовника, блуждает руками по своему телу, поворачивается спиной и спускает рубашку до середины спины, открывая очерченные мускулами лопатки. Он не делает ничего особенного, но двигается настолько сексуально и возбуждающе, что по производимому эффекту все стриптизерши, которых Такеши довелось видеть в жизни, кажутся ему бездарными дилетантками в сравнении с Гокудерой. Рубашка падает на пол, и Хаято снова разворачивается лицом к Такеши, медленно ведет рукой по груди, задевая пальцами сосок. Ямамото нестерпимо хочется обвести его языком, вобрать в рот, слегка сжать зубами. Но на этот раз он помнит об условиях их игры и не дергается. Хаято ухмыляется и забирается на кровать. Подползает к Такеши и жадно целует его. Но быстро отстраняется и, встав коленями по обе стороны от его бедер, начинает расстегивать пряжку ремня. Ямамото разочарованно стонет, когда любовник отрывается от его губ, и тянется за ним, насколько позволяют привязанные руки, но ему не удается достать до Хаято, и он снова откидывается на спинку кровати. Член пульсирует и истекает смазкой, хочется коснуться его или хотя бы потереться обо что-нибудь. Такеши приподнимает бедра, пытаясь прижаться к Гокудере, но тут же получает ощутимый шлепок по ляжке. - Лежи смирно, - предупреждает Гокудера. Ямамото закусывает губу и наблюдает, как в нескольких десятках сантиметров от него Хаято расстегивает ремень и ширинку, приспускает штаны. У него тоже стоит. Гокудера гладит себя сквозь ткань тесных плавок, придвигаясь ближе к лицу Ямамото. Тот снова подается вперед, пытаясь прижаться губами, пускай и сквозь ткань, но ему не хватает дотянуться каких-то несколько сантиметров. Такеши рычит и смотрит на Хаято снизу вверх. А Гокудера ухмыляется и проводит ладонью по его щеке, а потом встает с колен и спускается с кровати. Двигая бедрами под музыку, он спускает брюки ниже по бедрам, позволяя им свободно упасть на пол. Отшвырнув ногой штаны, он запускает пальцы под резинку трусов по бокам и тянет их вниз. Ямамото сам не замечает, как задерживает дыхание и начинает снова дышать только тогда, когда Хаято оказывается перед ним абсолютно обнаженный. Гокудера проводит рукой по возбужденному члену, и из его груди вырывается тихий вздох. Ямамото вторит ему, но более громко и несдержанно. Собственный член Такеши пульсирует и ноет, требуя ласки. Это настоящая пытка. Его трясет от возбуждения, на лбу и висках выступает испарина, дыхание шумное и рваное. А Гокудера продолжает дразнить его. Он обхватывает рукой свой член и медленно ведет ею вниз, к основанию. Потом скользит вверх и размазывает большим пальцем выступившую на головке каплю смазки. Ямамото уже в который раз дергается и стонет. Ему нестерпимо хочется самому прикоснуться к этому красивому члену с выступающими венами и крупной блестящей головкой. Хочется поцеловать его, облизать, накрыть губами, взять в рот до основания... - Хаято... - хрипло выдавливает Такеши, но Гокудера лишь хитро улыбается. Он опускается в глубокое кресло, стоящее напротив кровати, и широко разведя ноги, продолжает ласкать себя. Скользит размашистыми движениями по всей длине так, чтобы Ямамото было хорошо видно. Хаято тяжело дышит и постанывает от наслаждения. Такеши стонет вместе с ним, не в силах оторвать взгляд от рук, медленно скользящих по напряженному члену, ласкающих и мнущих яички. Это невыносимо. Ямамото кажется, что он кончит даже не прикасаясь к себе только от одного вида того, как Гокудера облизывает один палец и вводит его в себя, с протяжным стоном запрокинув голову. Ямамото хорошо видно, как палец погружается внутрь все глубже, пока не входит до конца. Такеши представляет, как там жарко и тесно, и его прошибает крупная дрожь. Он крепко зажмуривается до красных кругов перед глазами, а когда разлепляет веки, видит, что Гокудера трахает себя уже двумя пальцами, подаваясь бедрами навстречу. Стоны Хаято слышны, наверное, всем соседям, но ему плевать. Кажется, он и Ямамото уже не замечает, полностью охваченный своими ощущениями. Такеши чувствует, что сейчас взорвется. - Хаято, - зовет Ямамото, что получается у него не с первого раза из-за пересохшего горла. Гокудера смотрит на него затуманенным взором. Его бледное лицо с лихорадочным румянцем в тусклом свете напоминает личико фарфоровой куклы. - Хаято, мать твою, я больше не могу. Гокудера кивает, поднимается с кресла и забирается на кровать. От прикосновения пальцев к головке члена Такеши простреливает наслаждением, и он удивляется, что еще не кончил от этого. Хаято размазывает смазку по его члену и, не тратя времени, насаживается на него. Ямамото кричит и дергается всем телом. Гокудера, горячий и тесный, принимает его в себя до основания. Слишком горячий, слишком тесный. Хаято обхватывает свой член, и быстро дроча себе, начинает двигать бедрами. Возбуждение зашкаливает. Нескольких резких движений оказывается достаточно им обоим. Ямамото кончает с громким криком, содрогаясь всем телом. Гокудера - сжав зубы и протяжно застонав, брызгая спермой Такеши на живот. Тяжело дыша, он валится сверху и затихает. Ямамото пытается унять дрожь во всем теле, дергает затекшими руками. Хаято приподнимается на локте, дотягивается до одной его руки и развязывает хитрый узел, а потом снова утыкается Такеши под подбородок. Ямамото освобождает руку, встряхивает ей, разгоняя кровь, и сам отвязывает вторую. Освободившись, он крепко обнимает Гокудеру, прижимая к себе, целуя в макушку и улыбаясь. - Галстук - очень полезный аксессуар, согласись, - говорит Хаято, не поднимая головы, и по его голосу понятно, что он улыбается. - Несомненно, - кивает Такеши. - Многофункциональный. Гокудера коротко смеется и, приподнявшись на локтях, смотрит на ухмыляющегося Ямамото. - А еще им можно завязать глаза, - мечтательно говорит Такеши и целует его в кончик носа. - Ты ведь не боишься темноты и неизвестности? Гокудера не боится. Он улыбается, предвкушая, как Ямамото будет мстить ему за эту маленькую пытку.