Caprices

- Отдай это мне, - кричит охрипшим от простуды голосом Лу Хань, зло одергивая длинные рукава вязанной кофты. Ифань пытается скрыть свою улыбку за свежим номером сеульского вестника, непроизвольно громко шурша страницами потому, что дрожат руки от беззвучного смеха, когда он наблюдает, как Лу Хань смешно дует щеки, "играясь" с их персидским котом с шерсткой дымчатого окраса по кличке Луи. Старший пытается отобрать у него блестящую мишуру ярко-синего цвета, которую собирался повесить на люстру в гостиной, но, видимо, этим планам не суждено сбыться, судя по выгнутой спине животного и его обиженному шипению на хозяина. - Лу, оставь ты его в покое, - Ву поднимает повыше газету и закидывает ногу на ногу, прежде чем взять со стола кофейную чашку с уже поостывшим напитком и поднести ее к губам. - Он настолько же упрям, как и ты. Он тихо усмехается, когда слышит разочарованный стон Ханя, решившего последовать совету. Выглядывая из-за испещренных мелким текстом страниц, младший видит, как кот, весьма довольный собой, утаскивает украшение в комнату. - Вечно ты принимаешь его сторону, - Лу Хань устало садится на диван рядом с любимым, опуская лодыжки на его колени, и скрещивает руки на груди, выражая свое недовольство и вселенскую обиду, против которой Ифань знает пару верно помогающих приемов. Тут все зависит от масштабов катастрофы. Он лишь приподнимает уголки губ, откладывая свежий выпуск вестника до более подходящего момента, и принимается разминать голени парня, чуть надавливая пальцами на кожу, местами просто осторожно поглаживая, вырисовывая китайские иероглифы, обозначающие "упрямый". Фань наблюдает за тем, как постепенно расслабляется Хань, и мысленно ставит галочку напротив того, что такая уловка с легким массажем еще имеет положительное влияние на обиженного Лу Ханя, пока его радужные мысли не прерывает немного охрипший голос любимого. - И не надейся, я все еще обижен, - Лу неторопливо встает, потягиваясь и разминая шею, одергивает свитер и находит новое пристанище на широком подоконнике, отворачиваясь к окну. Младший хочет уже сравнить его с капризным ребенком, но вовремя прикусывает язык, понимая, что последствия будут довольно серьезными... Хань не любит, когда ему напоминают про его кукольную внешность, говорят, что он инфантилен или чересчур женственен, называют его милым ребенком. В такие моменты он, надрывая горло, старается всем доказать ошибочность их взглядов, хотя иногда его поведение и черты характера, по мнению Ву Ифаня, напротив, свидетельствуют о правильности бытующих выводов, касающихся парня. Когда Крис имеет неосторожность даже вскользь упомянуть об этой теме, то ночевка на диване в гостиной или под отдельным одеялом, взгляд, полный напускной ненависти и обиды ему обеспечены. Потому он просто говорит ему люблю, зная, что это точно передаст все эмоции, которые он испытывает, вместо комплиментов, где есть риск оговориться про ребячество Ханя. Но кто еще станет из-за таких банальных и порой дурацких вещей, как кот и мишура, обижаться? Именно, Лу Хань. Ву грустно вздыхает и решает испробовать следующий способ примирения, для чего следует прямиком на кухню, про себя ставя заметку, что надо бы ограничить общение Лу Ханя с его лучшим другом Бен Бекхеном, известной капризной дивой, как называет его сам Фань. Разумеется, "за глаза" - сказать такое напрямую опасается даже Хань. - Дурное влияние, определенно, - вслух произносит младший, помешивая ложкой горячий какао, перед тем, как кинуть в кружку сладостей. Он слышит тихое мурчание неподалеку, а через пару секунд о его ногу начинает тереться пушистый кот, ластясь и выпрашивая еду. Ифань завидует. Садится на корточки и опускает руку на макушку Луи, гладит и думает, насколько тому проще жить. - Вот подойдешь таким же способом к Ханю, помурлычешь, запрыгнешь на колени, и он простит тебя, - Крис как-то по-театральному вздыхает и вытирает несуществующие слезы, запоздало понимая, перед кем он разыгрывает эту комедию. - А мне каждый раз приходится искать особого подхода. Почему такая несправедливость? Он достает корм для кота из холодильника и насыпает в миску, с минуту наблюдая за довольным животным, утробно урчащим во время еды. Пожимая плечами, Ифань берет со стола кружку и, пытаясь придать своему лицу виноватое выражение, идет в сторону комнаты, где остался Хань. Эти, порой глупые, капризы не дают расслабиться, но Ву должен признаться, что ему это нравится - жизнь не кажется такой пресной и скучной, это разбавляет будни, где, кроме уютного дома, есть офисная работа и частые командировки. Это трудно - успевать следить за сменяющимся настроением любимого, но Фань понимает, что оно того стоит, когда по ночам засыпает, ощущая приятную тяжесть головы Лу у себя на плече, когда старший заглядывает к нему в офис, принося с собой что-нибудь вкусное на обед, когда слышит ответное "люблю". - Прости? - почти шепчет младший, протягивая напиток Лу, который, осторожно перехватывая за ручку, начинает крутить стакан в руках, вдыхая аромат, после пересчитывая количество зефирок, положенных в какао, отчего на лбу залегает неглубокая морщинка, и когда результат его удовлетворяет, он коротко целует Ифаня в щеку, вновь отворачиваясь к окну. "На один шаг ближе к прощению и победе", - довольно думает Крис, пересаживаясь в кресло, откуда удобнее наблюдать за старшим, аккуратно и неторопливо пьющим какао, сжимающим кружку обеими руками, при том при каждом глотке довольно жмурящимся. Ему не верится, что несколько минут назад этот парень изводил его своей обидой и капризами. - Да, Лу Хань порой человек крайностей, - бормоча себе под нос так, чтобы не услышал сам Лу Хань, Крис сцепляет пальцы в замок и кладет на них подбородок, опираясь локтями о подлокотники, когда мимо пробегает кот, таща в зубах новую ленту мишуры, которую, видимо, стащил с нижних ветвей ели, стоящей в углу комнаты. - Негодник, - произносит старший, перехватывая чашку правой рукой, смотря вслед убегающему Луи. Хань старается свободной рукой получше укутать шею широким воротником теплого вязанного свитера, где на груди вышито изображение снеговика в красном шарфе. Он выглядит одновременно мило и так по-домашнему, что Ву, не выдерживая, встает с кресла и останавливается позади любимого, осторожно обнимая его со спины, наблюдая за кружкой в руках старшего - лишь бы не облился. - Но сейчас я на твоей стороне, - смеется Крис, получая ощутимый тычок пальцами куда-то под дых, когда Хань убирает стакан на край подоконника и садится лицом к Ву, а тот лишь поднимает ладони вверх, жалея, что у него нет белого флага. Лу подносит ладонь к лицу, потирая переносицу, после чего громко чихает, чувствуя, как закладывает уши. Он понуро опускает голову, передергивает плечами и осипшим голосом произносит: - Я просто хотел украсить дом к Рождеству, немного красок и волшебства... Может, сказывается простуда на настроении парня, может, он просто устал, может, просто захотелось покапризничать... Но, смотря на ссутуленного Ханя, Крис решается прибегнуть к самому верному способу. Он обхватывает ладонями лицо любимого, приподнимая вверх, убирает челку, упавшую на глаза, выкрашенную в пшеничный тон, и заглядывает в глаза цвета жженной карамели. - Люблю, - старшему остается только притянуть к себе Ифаня за ворот кофты, чтобы мягко коснуться его губ своими, ощущая, как спустя мгновение по ним скользит влажный язык, прося немного большего. Младший перемещает одну ладонь на шею Ханя, чуть оттягивая вниз высокий ворот свитера, второй поглаживая скулу, пока их языки сплетаются в танце, то соприкасаясь только кончиками, то задевая краями друг друга, пока один не получает главенство, проходясь по спинке у основания проигравшего, то вовсе уходя на зубы партнера. Когда становится трудно дышать, он отстраняется и затем целует старшего в подбородок, целомудренно чмокает в губы и щеку, когда чувствует, как прохладные ладони Лу забираются под его кофту, останавливаясь где-то в районе лопаток, прежде проходясь по выпирающим позвонкам. - Подхалим, - шепчет Хань, ощущая, как становится невыносимо жарко, как перед глазами идут цветные круги, когда руки Ву переходят на его бедра, немного приподнимая и сдвигая к краю, прижимая ближе к младшему, чьи колени подкашиваются от предвкушения. Обоим хочется чуть большего. Лу тихо стонет, когда его шеи касается язык любимого, двигаясь от выпирающего кадыка к уху, прихватывает устами мочку, осторожно прикусывая ее, пока ладони Ифаня скользят от колен к паху по внутренней стороне бедер. Оба хватают ртом воздух, иногда просто соприкасаясь лбами, стараясь отсрочить все, наслаждаясь прелюдией. Крис чувствует, как подрагивают руки любовника, стягивающего с него предметы верхней одежды. Он послушно поднимает руки, помогая стянуть кофту, саморучно стягивает штаны, видя, как улыбается Лу, замечая на нем свой новогодний подарок - ярко-красные боксеры, на которых изображен Санта Клаус. - Мило, - он притягивает парня обратно, чуть прикусывает его нижнюю губу, снимая ненужный элемент гардероба. Лу Хань обводит кончиками пальцев кубики пресса на теле парня, постепенно пробираясь вверх, очерчивает ареолу соска, а второй рукой гладит кожу поясницы, едва касаясь, больше дразня и раззадоривая, слыша, как учащается дыхание младшего, как он шумно втягивает воздух через нос, пытаясь выровнять дыхание, чувствуя, как он дрожит в его объятиях. Запрокинув голову, Крис ощущает, как юркие пальцы уже ведут свою дорожку по ключицам, которых затем касаются мягкие губы, отчего по телу проходят мелкие заряды тока, заставляя при каждом прикосновении вздрагивать и сквозь сжатые зубы сдержанно постанывать. Ифань снимает свитер со старшего и спешит с тянуть с того домашние брюки, подцепляя кромку нижнего белья, задевает ногтями кожу, на что Хань выгибается в ответ, прикрывая глаза и прикусывая губу, когда их тела приходят в более тесное соприкосновение. Крис до непривычного долго готовит Лу Ханя, то ли проявляя излишнюю заботу, то ли стараясь продлить муку предвкушением, то ли все разом. Он только подставляет шею под короткие поцелуи любимого, чувствуя, как его губы хаотично перемещаются с одного плеча на другое, как касаются ключиц или основания шеи. Первым не выдерживает капризный ребенок: он дергает Ву на себя, вынуждая того прижаться еще сильнее, еще теснее, вынуждая стать немного напористей, пока сам Лу до красных пятен сжимает плечи младшего, чувствуя, как его собственные колени разводят. Они словно скользят по краю, по самому жерлу вулкана, так и норовя по очереди свалиться в обрыв и спечься в магме чувств, царящих сейчас внутри каждого. Хань только, наплевав на простуду и больное горло, громко стонет, пока ладони Криса будто заново изучают его тело. Немного сладкой неги и карамели на двоих, сбитое дыхание, отдающееся эхом от стен, вторящего стонам в унисон... Невыносимо жарко, до испарины на лбу, до алых следов на теле, до боли в паху. Ифань тянет партнера на себя, до безумия медленно проникая, ощущая, как приятно сжимаются стенки вокруг, как его охватывает не только внутренний жар, после давая себе волю. Размашистые движения, поцелуи наугад - только бы погасить эту жажду, жажду чужого тела, когда каждое прикосновение - как глоток воды, все равно не способный потушить этот пожар. Они горят, горят при каждом движении бедер навстречу, горят при каждом ударе сердца, при каждом вздохе, горят от кончиков пальцев до самой макушки, горят... Пока внутри не взрывается по миниатюрной атомной бомбе, вынуждающей отпустить себя, когда последние движения отдаются легкой болью, перед тем, как тело заходится в одновременном спазме мышц, когда перед глазами блекнет свет, чтобы после загореться во стократ ярче, когда сердце будто замирает, сбившись с бешеного ритма, чтобы еще с удвоенной силой заработать вновь, что начинает шуметь в голове. Низ живота сдавливает легкая тяжесть, постепенно рассеивающаяся, когда они с минутной разницей кончают, испытывая яркий, почти оглушающий оргазм. Лава чувств медленно растекается по сосудам, оставляя приятное тепло. Лу делает глубокий вдох, когда Ифань целует его в ложбинку между ключиц. Он зарывается пальчиками в его отросшие волосы и невозмутимо, как и прежде, говорит, но с единственным отличием. Теперь на губах - улыбка, а на щеках - румянец: - Все равно подхалим. Ифань же делает вывод, что действенней способа успокоить и вернуть хорошее расположение духа для Лу Ханя нет, разве что сахарная вата, которую Лу любит даже больше, чем какао с зефиром. Но боюсь, это уже совсем другая история...