Melethron Elessar

Кто сказал тебе, что эльфы не плачут? Разве не слёзы ты видишь сейчас в моих глазах? Разве не блестят они в лучах восходящего солнца, разве не текут они по моим щекам? Элессар, возлюбленный мой, солнце моё! Никогда раньше ты не видел слёз на моём лице и никогда больше не увидишь их вновь. За всю вечность, что ждёт нас впереди, за все наши будущие годы. Но этим утром, в этой комнате, на этой постели, позволь им пролиться единственный раз. Но, не спрашивая меня о причине этих слёз – я не смогу ответить тебе. Так же, как ты не смог ответить мне, почему выкинул с высокого обрыва в бушующие волны Андуина кулон Эванстар. Помнишь? Мы вышли на скалистый утёс над ревущим потоком. Над нашими головами пел ветер, и солнце освещало обрыв своим огненными лучами… Ты был столь прекрасен, столь восхитителен! Королевский взгляд, гордая осанка, спокойствие рук на рукояти Андрила, сияющий венец на тёмных кудрях… Не позже, чем неделю назад тебя возвели на престол Гондора – столь нежеланный тобой, но, всё же, полученный. Можно ли считать его наградой? Может ли он быть тебе приятен? Только ты знаешь, как твоё сердце относится к венцу из эльфийского серебра… Но тогда, в момент твоей коронации, когда Митрандир возложил на твою голову этот венец, я не увидел в твоих глазах радости – только какую-то непонятную обречённость… Но, после того, как ты пропел Песнь Королей, ты взглянул на меня. И твои глаза засияли… Стала ли тому причиной Звезда Эльфийского Народа, что стояла за моей спиной и выступила навстречу тебе?.. Если да, то почему же её кулон покоится сейчас на дне Андуина, а тебя сопровождал я, а не Арвен? Почему после коронации, после пламенного прилюдного поцелуя с Вечерней Звездой, после пира, на котором мне кусок в горло не лез, на котором я через силу улыбался и отвечал на шутки Гимли, стараясь держаться от тебя как можно дальше, оградить тебя от моей непонятной тоски, после пира, на котором мне приходилось то и дело глядеть тебе в глаза, отвечая на очередную заздравницу, а потом веселиться и танцевать так, что юные девы Гондора невольно вздыхали и любовались мной, ты пришёл в мою комнату и тоном, не терпящим возражений, тоном, достойным только истинного Короля Града Белого Древа, повелел мне следовать за тобой? Не медля ни минуты... Мы оставили Гондор за спиной уже через час, и я не знал, куда ты направляешь своего коня, но я следовал неотрывно за тобой. Мы скакали всю оставшуюся ночь и остановились лишь под утро. Ты ни слова ни проронил с того момента, как покинул мою комнату. А я ни о чём тебя не спрашивал. За долгий поход, проведённый подле тебя, я полюбил твоё молчаливое спокойствие и уверенность. Сражаясь с тобой плечом к плечу, я научился доверять тебе. И сейчас, скача за тобой по бескрайним лугам, я понимал, что ты точно знаешь, что делаешь… Мы, лига за лигой, удалялись от Гондора. Я думал, что мы направляемся в Ривиндэлл – столь любимый тобой – но потом понял, что мы взяли намного левее дома Элронда. Мы миновали небольшую деревню и, не осаживая великолепных Роханских скакунов, преподнесённых Эомером в дар тебе – своему другу и соратнику – понеслись дальше – в свободу открывающейся перед нами степи. А за степью начинались высокие, покрытые лесом холмы, среди которых прятались прекрасные озёра и величественные низины, усеянные белыми и синими цветами. Я и не знал, что столь близко от Гондора есть эти сказочно красивые места. Мы ступили под сень лесных ветвей на третий день после того, как покинули Град Белого Древа. И ты всё так же не произнёс ни слова. Лишь улыбками и взглядами повелевал мне следовать за тобой. И мне этого было достаточно, чтобы не отставать от тебя ни на шаг… Среди лесов и низин, приютивших нас, мы нашли скалистое плато, у подножья которого ревел Андуин, неся свои пенные потоки далеко на юг. В седельных сумках было достаточно еды и вина и мы, несмотря на трёхдневную скачку, не исчерпали этих запасов. Расстелив огромное шерстяное покрывало, которое я прихватил с собой, выходя из своей комнаты, мы достали еду и вино и устроили небольшой пир под музыку стройных сосен, поющих над нашими головами и перезвон воды, доносящийся до нас не громким гулом, а звонким шёпотом… Я никогда не мечтал о том, чтобы ты любил меня. Даже в своих снах, столь непохожих на твои, я не мог себе позволить быть с тобой. Даже в мыслях о тебе, ты был для меня недосягаем и свят, словно свет Эорендиля… И то, что ты подарил мне на том шерстяном покрывале, я осмелюсь сравнить лишь с величественной красотой и нежностью звёздного света и лёгкостью поцелуев ветра… Твои ласки разжигали в моём сердце огонь, готовый спалить меня дотла… Я бился в твоих крепких объятиях, и сходил с ума от твоих прикосновений. Твои поцелуи лишали меня рассудка и я, холодея от собственной дерзости, несмело отвечал на них. Твой шёпот и твои крики сливались с моими. Я прижимал тебя к своей груди так крепко, что ты полностью входил в меня, заставляя меня стонать от обжигающей боли – приятной и желанной… Элессар, возлюбленный мой, жизнь моя! На том утёсе я познал истинное счастье! Моё тело и моя душа стали твоими. Я ловил стоны, слетающие с твоих губ, и возвращал их тебе, вместе со своими поцелуями. Я откликался на каждое твоё желание, на любое мимолётное видение. Я разрешал тебе делать всё, что тебе хотелось. Я любовался твоим обнажённым телом, целовал каждый шрам, дотрагивался губами до всех потаенных мест. Ты подарил мне счастье своей любви, и я старался отдать тебе всего себя… На закате следующего дня, когда сотни и сотни ласк остались позади, давая нам возможность перевести дыхание, я проснулся на покрывале один. Моё сердце замерло от ужасной мысли о том, что всё, что было – всего лишь моё видение – дерзкое, новое, сладкое, незабываемое, но, всё же, ненастоящее… Но два коня, привязанных к невысокой сосне, успокоили меня – ты здесь… Одевшись, я отправился на твои поиски. Ты стоял на вершине скалистого утёса, ветер развевал твой плащ, целовал твои волосы, касался своими тёплыми ладонями твоего лица. Ты был спокоен и величественен. Элессар, любовь моя! Я готов был любоваться тобой до конца своей вечности, которую поклялся отдать тебе!.. Ты услышал мои шаги и обернулся. Улыбка озарила твоё лицо, а глаза засияли так же, как в день твоей коронации, когда я шагнул к тебе, пропуская вперёд Арвен. Ты протянул мне руку и позвал меня к себе… Мы стояли, обнявшись, над дикими водами Андуина, и заходящее солнце благословило нас. Я не знал, что в мире могут существовать такое счастье и спокойствие, которые окутали меня – прижавшегося к тебе и замершего в твоих объятиях… Яркая звезда блеснула в твоих руках и скользнула вниз – в пенистый поток. Я, оборвав дыхание, понял, что это – кулон Эванстар, выпущенный из твоей ладони. Но ты ничего не ответил мне, когда я спросил тебя – почему ты отпустил его? Только лишь улыбнулся и устремил свой взор вдаль, туда, где за степями, по которым мы скакали, раскинулся Град Белого Древа – ждущий и зовущий тебя – своего истинного правителя… Мы вернулись в Гондор спустя шесть дней после твоей коронации. Нас встретил Митрандир и, улыбнувшись, не стал ни о чём спрашивать. Только лишь передал тебе свитки с делами, которые не терпели отлагательств… Ты качнул головой, привлёк меня к себе для того, чтобы поцеловать и… вошёл в тронный зал, в котором собрались все наши друзья, ожидающие твоего возвращения. Я же остался за дверями, не желая отвлекать тебя от дел и обязанностей Короля. Ты был нужен другим, и я смирился с тем, что в твоём сердце для меня есть хотя бы незаметный уголок. На что-то большее я претендовать не смел… Рассвет в твоём городе прекрасен. Солнце освещает белые стены, наполняя их огнём и сиянием, распахивает окна своими прикосновениями, расцветает золотыми звёздами на шпилях башен. Гондор пробуждается вместе с солнцем, скидывая с себя дрёму и готовясь к новому великому дню… Я не сомкнул глаз этой ночью. Без твоих рук и твоего дыхания я не смог заснуть. Я прометался на постели, такой огромной и пустой, и только лишь под утро, подоткнув под себя лёгкое одеяло, смог остановить слёзы, душившие меня с момента твоего ухода к другим... Где ты сейчас, Элессар, любовь моя? Проснулся ли ты в объятиях Арвен, даришь ли ты ей свои поцелуи, слышит ли она твой голос, чувствует ли твоё дыхание? Знает ли она о тебе столько, сколько знаю я? Был ли ты с ней так же нежен и столь же властен, как и со мной? Что ты шептал ей этой ночью, выкрикивал ли её имя, срывал ли с её губ поцелуи, оставляющие пылающие следы?.. Я знаю, что моё желание – только лишь ветер в кронах деревьев – такое же мимолётное и невесомое. Я знаю, что ты, может быть, и не вспомнишь про мои слова, сказанные на том утёсе, про мои руки, обнимающие тебя, про мои крики, которые принадлежали лишь тебе… Но я так хочу, чтобы ты хоть иногда обращал свои ясный гордый взор в мою сторону. Пусть с улыбкой снисхождения, пусть со смутными воспоминаниями, стёртыми кем-то другим… И я хочу, хотя бы ещё раз, увидеть блеск радости в твоих глазах… — Мой лихолесский королевич! — твой голос вырвал меня из бездны отчаяния, пробуждая от тяжкого забытья, подобно солнечному свету, рассеивающему утренний туман. Я и не заметил, как ты вошёл в мою комнату… Мои руки взметнулись крыльями и обвились вокруг твоего сильного стана – ты едва успел поймать меня в свои объятия, когда я кинулся к тебе. Я попытался унять свою дрожь, но от этого задрожал ещё сильнее. Никогда прежде я не думал, что буду умирать только оттого, что ты отделён от меня несколькими дворцовыми стенами. И никогда прежде я не мог себе представить, что ты будешь собирать поцелуями слёзы с моего лица… — Что случилось, Лас? — тревога, охватившая тебя, прокралась в твой взгляд. — Ты плачешь? Но, как… Эльфы не плачут… Поверь мне – эльфы плачут… Разве сейчас, в твоих руках, я не стараюсь унять рыдания и взглянуть на тебя?.. Ах, Элессар, любовь моя! Я готов пролить все слёзы мира за одно лишь твоё прикосновение… — Лас, мой Лас…— твои объятия подобны стальному кольцу. Я прижался к тебе, страшась отпустить тебя, страшась того, что стоит мне разжать руки – и ты вновь уйдёшь, оставив меня на растерзание страху и печали. — Не нужно, прошу тебя!.. Ты разрываешь моё сердце своими слезами… Посмотри на меня, посмотри… Лишь один твой взгляд стоит всей моей жизни. Только лишь за один твой поцелуй, только лишь за одну твою улыбку, я готов отдать её! Ты повелеваешь моим сердцем и моим телом, ты – то, ради чего я дышу… Послушай, меня, Леголас! Я хочу, чтобы ты правил вместе со мной, чтобы ты был подле меня все мои оставшиеся годы. Я хочу, чтобы ты был моим всецело и только моим! Мир вспыхнул тысячами огней пред моим взором. Ты хочешь, чтобы я правил с тобой?! С тобой – моим возлюбленным, моим Элессаром?.. Разве может это быть правдой?! Разве может эта мечта воплотиться?! Я бы и молить не осмелился… Я бы и думать не смел!.. — Но как же Арвен Ундомиэль? — я понимаю, что этими словами могу разрушить всё, но промолчать – выше моих сил – я помню лучистые глаза дочери Элронда, и стыд сжигает моё сердце. — Да, я люблю её, — произнёс ты, и внутри у меня всё оборвалось. Но на твоих губах играла лукавая улыбка, и я понял – ты просто меня дразнишь. Я знаю – тебе нравится меня дразнить! — Я люблю её и всегда буду любить, — продолжил ты спокойно и сдержанно. — Как сестру. И не иначе!.. То, что я говорил ей и то, в чём я ей признавался – не больше чем сон, иллюзия, развеянная рассветом, — твой голос стал тихим и серьёзным. — Мне не нужны ничьи глаза, кроме твоих, я не хочу знать чужих губ и рук. Я хочу красть только твои поцелуи и пить только твоё дыхание… Арвен знает о моих чувствах к тебе. Она отпустила моё сердце, но её улыбка не погасла для меня. Я же отпустил её намного раньше, чем кулон из рук – как только увидел тебя впервые. Как только решил, что ты станешь моим! — Арагорн! — мои губы нашли твои, и я вновь потерял разум от твоего властного поцелуя. — Элессар… Мelethron Elessar! — Арвен ещё встретит того, кто будет готов разделить с ней её бессмертие. Того, кто отдаст ей свою любовь так же, как я отдаю её тебе! — прошептал ты, не переставая целовать меня… Лёгкий шёлк покрывал принял нас в свои объятия – распалённых и нетерпеливых. Твой белоснежный камзол и моя туника, наброшенная на плечи, остались на полу. Ты раздел меня одним быстрым движением – уже столь привычным для тебя. Я не успел и слова вымолвить, а ты уже прижал меня к своей груди так сильно и так требовательно, что я безропотно подчинился твоему желанию. Хотя и я желал тебя ничуть не меньше… Я не могу знать, правильно ли я всё делаю, верно ли отвечаю на твои ласки, так ли должен вести себя в твоих нежных руках. Тогда – на утёсе – я не в силах был спросить тебя об этом, боясь спугнуть и разочаровать. Я не знаю, чего ты на самом деле хочешь, не ведаю о твоих тайных желаниях, не решаюсь испробовать то, что шепчет мне на ухо моя фантазия, но… Я могу попытаться… Сгорая и задыхаясь от стыда, я осторожно отстранился от тебя, заставляя твои губы прекратить сладостную пытку, и взглянул в твои глаза. — Направь меня, — прошептал я, слыша бешеные удары твоего сердца. — Покажи мне путь. Делай то, что ты желаешь. Обучи меня, возлюбленный мой. — Чему же ты хочешь обучиться? — твой хриплый шёпот пронзает моё тело неистовой дрожью. — Что я могу показать тебе? Чем могу удивить тебя?.. Если есть в этом мире Рай, то он – здесь – в твоих глазах, в твоих губах, в твоих объятиях. Ты – это то, чем я живу, то, что заставляет моё сердце биться. Твоя любовь и твои поцелуи – то, что я хотел и то, о чём я мечтал с первого взгляда на тебя. Ты окунаешь мой разум в океан безумия и тут же спасаешь меня одним только взглядом. Ты испепеляешь мою душу своими ласками и возрождаешь её вновь одним лишь дыханием. Ты повелеваешь моим измотанным телом и моим истерзанным рассудком… Я живу только тобой и только ради тебя… Так каким же ещё пыткам ты хочешь обучиться? Как ещё ты хочешь мучить меня?.. Я не знаю, что ещё ты можешь сделать с моим истомлённым сердцем, но я желаю лишь одного – что бы ты ни делал, как бы ещё ни истязал меня – не останавливайся! Не бросай меня… Испей до конца мою жизнь и воскреси меня вновь для того, чтобы снова убить. Следуй за своими желаниями и за своим сердцем, так же, как я следую за своими, и будь со мной! Только со мной… Я закрыл глаза и улыбнулся… Да, мой Элессар! Да, я послушаю тебя. Ты сказал то, что направило меня, указало мне путь, помогло мне понять и найти дорогу в страну снов… Это ты – моя путеводная звезда! Потому, что ты – и есть моё желание и моё сердце. Ты – моя душа и мой свет, Элессар, возлюбленный мой, мой Эорендилль!.. Разве мог я просить Эру о таком счастье?! Разве мог я мечтать лишь о взгляде на тебя?! Разве мог я желать твоих губ и твоих рук?.. За что я получил самого прекрасного и молчаливого правителя Белого Града? Что я сделал в награду за твою улыбку?.. Чем я заслужил твою любовь?.. — Тем, что ты есть!.. — твой шёпот обжигает мне висок. Ты вонзаешься в меня с хриплым стоном. Твои губы накрывают мои и я жадно целую их, страшась того, что это – мой сон, так и не пришедший ночью, но получивший меня под утро… Но я чувствую тебя в себе, слышу твоё дыхание, вижу твой затуманенный страстью взор, и понимаю, что это – не сон, не наваждение, не моя полуночная фантазия… Это – ты! Ты, мой Повелитель, любовь моя! Это ты – мой день и моя ночь! Это ты – мой рассвет и мой закат! Это ты – мои звёзды и мой ветер! Это ты – мой дождь и моё солнце! Это ты – моя жизнь моя смерть, и моё бессмертие!.. Лицом к лицу, через обжигающую, сладкую боль, обвив твою шею руками, прижавшись к твоей груди, вонзив ногти в твои плечи – вот так отдаваться тебе, отдавая всего себя… Вот так – целуя твои губы и веки, чувствуя твои укусы на своей шее, ловя каждый твой стон, каждое твоё неистовое рычание… Вот так – до конца и без остатка… Вот так – пить тебя, словно неиссякаемый источник… Вот так – изнемогая под твоими губами и языком, под твоими умелыми и сильными руками… Вот так – выплеснуться одновременно с тобой, оставляя сознание, оставляя светлую спальню, оставляя весь Гондор позади и далеко внизу… Вот так – прийти в себя в твоих объятиях, под тёплой тяжестью твоего тела, в стальном кольце твоих рук… Вот так – не выпуская тебя из себя, чувствуя тебя каждой клеткой своего истомлённого нежностью сердца, заснуть, прижавшись спиною к твоей груди… Вот так – проснуться и всё повторить. Раз за разом… Раз за разом, любовь моя, жизнь моя, мой Элессар… Cu’ina anim, melethron Elessar…