История одного кентавра

Далеко-далеко, у подножия великих Нефритовых гор в гуще леса, располагалась небольшая деревушка. Населяли ее и люди, и мифические создания. Это был тихий и уютный уголок, где любой, независимо от расы, мог найти приют. Но даже в таком умиротворенным месте были свои мифы и легенды, свои герои и злодеи. А самой чарующей была легенда о единороге. Эти грандиозные создания были известны каждому еще с пеленок. Их красота затмевала рассудок, а таинственной силе мог позавидовать любой колдун. Но это и погубило единорогов. Короли и маги стремились заполучить себе драгоценную игрушку. На них накладывали чары, заковывали в цепи и навеки запирали в дворцовых стенах. Теперь единороги почти вымерли, но вместе с этим появились поверья. Один мудрый маг сказал: "Тот, кому благоволит судьба встретить единорога, и тот, кому создание это доверится, будет одарен великой силой и навеки будет защищен род его от напастей и зла". Естественно люди не знали обратной стороны монеты, но... С этих слов и началась удивительная история юного Шера. Ему довелось родиться в семье искусного музыканта, от чего каждый день мальчика был наполнен приятной музыкой, столь восхитительным запахом древесины и забавным цоканьем копыт. Да-да, именно копыт! Отец Шера был наполовину человеком, а наполовину конем, но не смотря на внушающие габариты, его движения всегда были наполнены грацией и легкостью. Мускулистое лошадиное тело было покрыто гладкой белоснежной шерстью, что создавала контраст с загорелым от солнца человеческим торсом. Шеру достались от отца роскошные пшеничные локоны, которые он собирал в невысокий хвост, и маленькие белые рожки, слегка округлые на концах. Он был высок и очень хрупок на вид, тонкие черты лица, изящно выделяющиеся ключицы и ярко-голубые, опушенные светлыми ресницами, глаза. Семнадцатилетний мальчишка проводил почти все время с отцом, помогая ему создавать музыкальные инструменты, или же вести хозяйство. Миор любил своего сына, они были единственными друг другу родственниками, но это и печалило его. Ведь Шер еще не знал какова участь человека, что родился среди рода кентавров. Ранним утром теплого весеннего дня парнишка, попрощавшись с отцом, отправился на охоту. Лес среди Нефритовых гор был наполнен различными существами - от неприметной серой мышки до величественных лунных тигров. Удобный плащ медового цвета и увесистый фамильный лук со стрелами - вот и вся экипировка, не считая обычной одежды. Паренек шел, переступая через толстые корни столетних дубов и отодвигая мешающиеся ветки, к лесной полянке, где можно было подстрелить пару диких кроликов или куропаток. Внезапно недалеко раздался выстрел, вызвав панику среди лесного народа, который кинулся врассыпную. Шер прислушался: сквозь визг зверей он услышал хруст веток и топот копыт. "Лошади? Невозможно, они не водятся в этом лесу, здесь слишком близко растут деревья..." - паренек начал быстро гонять мысли, отвергая одну за другой, при этом медленно следуя к источнику шума. Инстинкты требовали повернуть назад в деревню, но любопытство брало верх. Пока у него есть лук, ему любая беда нипочем, ведь так? Сердце стучало через раз, а ноги уже неслись навстречу все усиливающемуся топоту и лошадиному ржанию - теперь он был уверен, что там есть это существо. Его влекло неведомой силой, ветки били по рукам, сдирая одежду и царапая нежную бледную кожу. Он запинался об корни, поскальзывался на влажном мхе, чуть не падая наземь, ему было жарко, он задыхался, но бежал вперед. С каждым выстрелом содрогалось все тело. Шер был уверен, что кто-то устроил охоту, но в здешних местах были незаконны убийства крупных животных, особенно - столь редких созданий. Его одолевала ненависть, впервые за все его существование - и это чувство прошибло его с такой силой, что он не замечал ничего вокруг и желал лишь быстрее остановить охоту. Вскоре шум достиг своего пика, Шер выбежал на холмистый луг, запыхавшись и стирая пот. Он начал оглядываться... И вдруг его взору предстал... единорог? Мальчик протер глаза и снова посмотрел вдаль: у подножия холма и вправду галопом несся белоснежный конь с красивым, слегка золотистым, рогом, а за ним, рассекая хвостом воздух, прыжками передвигался черный хищник. Бока лошади были заляпаны алыми кровавыми пятнами, животное явно было ранено и не продержалось бы долго без посторонней помощи. Глаза Шера приобрели насыщенный синий оттенок, а в голове звучало лишь одно: убить дикого зверя. Он пару раз вдохнул и немного успокоившись, встал в стойку, натянул тетиву своего оружия, задержал дыхание и медленно выпустил стрелу. Все звуки перемешались в его голове: топот копыт, свист стрелы, резкие выстрелы хлыста и отчаянное лошадиное ржание. От кончиков пальцев по всему телу пробежали мурашки, руки немели, ноги будто наливались свинцом. Шер терял сознание - и последнее, что он видел, были брызги черной крови и бешеные алые глаза на лице хищника... а дальше - кромешная тьма. ~~~~~~~~~~~ Парнишку лихорадило уже несколько дней после того, как он был обнаружен Тиасом на берегу реки недалеко от деревни. Отец, увидев свое чадо в разорванной почти в клочья одежде, с запекшейся на глубоких порезах кровью и яркими синяками на белоснежной коже, был шокирован, его копыта тревожно стучали по камням, глаза затмила пелена злости, а хвост хлестал по бокам. Тиас с трудом успокоил тогда разъяренного кентавра, чуть не получив от разгоряченного создания. Он был местным эльфом-целителем, одним из продолжателей древнего эльфийского рода, и знал юного Шера очень хорошо: ввязаться в драку этот ребенок не мог, да и в деревне бы слухи разошлись молниеносно, оставалось лишь догадываться. Сменив травяной компресс на новый, Тиас накрыл мальчика пледом и вышел к Миору, что печально смотрел вдаль, скрестив руки на груди. - Миор? - осторожно, почти шепотом, позвал кентавра эльф. На что кентавр обернулся и вопросительно посмотрел ярко-зелеными глазами на целителя, так, что тот слегка смутился от столь пронзающего взгляда, но, немного помедлив, все же задал вопрос: - Ты предполагаешь, что произошло? Кентавр тяжело выдохнул и, перебирая ногами, копыта на которых, соприкасаясь с камнями, издавали мелодичный звук, подошёл к крыльцу и грациозно выставил одну ногу вперёд. - Садись, - он показал головой на спину. Тиас ошарашенно уставился на Миора, мгновенно забыв про вопрос и медленно отступая назад. Немного странно было наблюдать, как взрослый, пусть и без рельефной мускулатуры, но вполне хорошо сложенный физически мужчина трясётся от страха. Нет, эльф, не боялся кентавра. Но верховая езда всегда вызывала у него страх, тем более, без необходимой экипировки. Скакать на голой лошадиной спине, ощущать тепло и биение сердца, движение мышц и развитую скорость - от одних этих мыслей его пробивала холодная дрожь. - Прости, - промямлил русоволосый и стыдливо опустил взгляд, пробормотав чуть тише, - я не могу. Миор тряхнул головой, взлохматив копну пшеничных кудряшек, слегка подался корпусом вперед и поймал эльфа за руку. Тот, почувствовав сильную и тёплую ладонь, шарахнулся в сторону, испуганно сжимая ремень кожаной сумки и зажмурив глаза. Его потянули вперед, сердце забилось быстрее, эхом отдавая удар за ударом в сознании. - Не бойся, Тиас - длинное эльфийское ухо опалило горячие дыхание, Миор прекрасно знал о чувствительности этого органа. - Ты ведь мне доверяешь? Он протягивал каждый звук, и это хрипло отзывалось в голове Тиаса. Мысли путались в большой ком из обрывков слов - он знал, что это всего лишь способ сбросить напряжение. Ведь этим созданиям трудно переносить стрессы - не сбрасывай они напряжение, стали бы дикими. Бунтарская кровь диких коней никогда не покидала кентавров. Тиас же испытывал противоречивые чувства: его неимоверно тянуло к Миору, да так, что горячее желание растекалось по венам, затуманивая разум, но в это же время он возвращался к старым воспоминаниям, что заставляли мелко дрожать и отступать от своих чувств. Миор осторожно приобнял эльфа за талию и слегка прижал к груди - видимо внутренние переживания того были сильно заметны. Кентавр не желал пугать хрупкое существо. Слишком долго он завоевывал доверие Тиаса, чтобы в один момент разрушить абсолютно все. Отпустив нежную руку эльфа, он ласково погладил его по русым прямым волосам, а тот, ощущая добрую улыбку приятеля, слегка расслабился. Миор аккуратно провел тыльной стороной руки по щеке целителя, заставляя оторваться от столь желанной, вздымающейся от частых вдохов, груди. Эльф одарил Миора немного расфокусированным взглядом ярких голубых глаз, похожих на глаза его сына, и слегка приоткрытыми подрагивающими губами. Кентавр шумно выдохнул, заставляя себя сдерживаться, но продолжил гладить Тиаса. Опуская руку уже на шею, он невесомо поцеловал его лоб и потянулся к уху. По телу эльфа разливалось приятное тепло возбуждения, страх отошел на второй план. Нежные, слегка грубоватые от работы с деревом, руки дарили телу ту ласку, которую он так жаждал. Хотелось отбросить все сомнения и впиться в губы этого искусителя, отдаваясь в его власть. Но Тиас старался сдерживаться, он не хотел повторить ошибку юности. Взгляд насыщенных зелёных глаз, наполненных теплом, успокаивал его. А мягкий, чуть хрипловатый, шепот бросал в огонь страстных чувств. Тело готово было растаять прямо в руках кентавра, а смысл сказанного был столь манящим, как густой мёд, шепотом будоражил сознание и заставлял отбросить все сомнения. В голову ударил фонтан эмоций, и Тиас потянулся к Миору за поцелуем, касаясь подушечками пальцем мощной, но не менее чувствительной, груди. Он одними губами прошептал: "Хочу", даря кентавру жаркий поцелуй.