Для мира и небес чужие

Вот уже час он без интереса смотрел на пламя талой свечи, капли воска слезинками срывались на плоскость деревянного стола и застывали. Нехотя отведя взгляд от смирного языка огня, он взял полупустую бутылку вина и сделав несколько глотков поморщился, это была уже третья по счету. Все чаще и чаще лорд ощущал себя... хм, вернее сказать, все чаще и чаще лорд переставал ощущать себя. Такое чувство, как будто тебя нет и не было никогда. Человеческая память отступила, уступая место памяти Ноя. И осталась лишь одно желание – разрушать. Слушать музыку криков, пение крови. Только окунаясь в море чужой боли, он осознавал себя живым. А все прочее время – пустота. Неизлечимая. Ни боли, ни жалости, ни радости, ни целей, ровным счетом нечего. Он был испачканными перчатками на чьих – то руках и ему было уже все равно, правильно то, что он делает, или нет. Он держался русла и плыл по течению реки, в которую его выкинули, и что – то обхватив его ледяными руками, медленно тянуло ко дну, заливаясь при этом диким хохотом. Но почему – то из стальной хватки таинственного нечто, в глубинах собственного подсознания, его вырывал звонкий голос, звавший его по имени. При одном воспоминании об этом голосе заныла старая рана, он рефлекторно коснулся шрама на груди, грустно улыбнувшись, достал из стола пачку сигарет и прикурил от медленно гаснувшей свечи. Взгляд невольно упал на часы. Хрупкие стрелки все шли и шли, и им было безразлично, что происходит за стеклянным барьером... Они просто шли вперед, ни быстрее, ни медленнее чем раньше. Они просто шли вперед... Аллен скатился с постели и витиевато ругаясь, поплелся открывать дверь, в которую настойчиво колотили уже добрые десять минут. Если бы не спящая Линали Аллену в голову и не пришло бы открывать нахальному учителю дверь. Нет, ну это выходят за всякие рамки, приехал без объявления войны, живет у них в квартире, как у себя дома, так еще и запропастился куда— то почти на неделю. Первые две ночи подруга Уолкера даже спать не могла, волновалась, предлагала «пойти поискать», но благо ей хватило ума понять, что обходить все кабаки, бары, и бордели Лондона дело тяжелое и неблагодарное. И вот, явления Христа народу. Аллен распахнул дверь и перед ним престал Мариан Кросс во всей своей красе. — Че оглох, тупой ученик? – недовольно пробормотал Кросс, отталкивая Аллена и проходя на кухню, открыв кран, он налил себе стакан воды. — Учитель, вопрос на засыпку: вы обнаглели? – негромко спросил юноша, потирая заспанные серебряные глаза и плюхнувшись на плетеное кресло. В ответ учитель только пренебрежительно махнул рукой, и принялся жадно глотать воду. — Сушняк мучает? – язвительно спросил Аллен, смотря на стрелки кухонных часов, было уже три часа утра — Иди ты. — Говорите тише, Линали спит. — Ну, давай жрать! – чуть потише потребовал Кросс, плюхнувшись напротив Аллена, он хотел по — привычке закинуть ноги на стол, но пожалел хлипкий столик, потому просто развалился на кресле. — Вы вообще где были – то? – недовольно бормоча, поинтересовался Аллен, доставая из прикрученного к стене шкафа корзиночку с выпечкой. — Маленький еще такое знать, – насмешливо ответил Мариан, закуривая. Уолкер оскорбленный таким замечанием, хотел было возмутиться, но резко выпрямившись стукнулся о дверцу шкафчика, которую не закрыл и болезненно вскрикнув, схватился за голову: — Мне двадцать лет, если вы забыли, – сдавленно пискнул он, убирая с лица порядком отросшие пепельные волосы. На этот аргумент Кросс ответил усмешкой. Поставив на стол еще что – то съестное и заварив кофе, Уолкер наконец уселся и вымученно вздохнул: — Ты что такой кислый, бесполезное создание? – в своей обычной манере спросил Мариан, набросившись на еду, у юноши создалось такое впечатление, будто его неделю голодом морили. — Вы разбудили меня в три часа ночи, простите, что не блещу активностью. – пробурчал Аллен. — Что за гадость. – возмутился Кросс, корчась от отвращения, после того как сделал несколько глотков кофе приготовленного учеником. – твоя подружка готовит лучше. — Кстати, – чуть ли не шепотом произнес парень, озираясь по сторонам, поднявшись, он плотно закрыл дверь – я именно о ней хотел с вами поговорить. — О женщинах – всегда пожалуйста. – разводя руками охотно согласился Мариан, приготовившись внимательно слушать ученика. — Нам надо расстаться. – на одном дыханье выпалил Аллен, ожидая от учителя понимания, но тот смотрел на него как на последнего идиота, решив, что его недопоняли, парень стал толи разъяснять, толи оправдываться – ну, понимаете, нам с ней надо расстаться, но я себе даже не представляю как это сделать. Я этого никогда не делал. — Нда, не надо было тебя молотком по голове, – после выдержанной паузы с умным видом изрек учитель, скрестив руки на груди, – ты что идиот? Красивая женщина готовит, убирает, обхаживает тебя как может, не скандалит, жениться не требует, в постели...— поймав на себе недовольный взгляд ученика, Кросс быстро замял эту тему – хорошо все в общем. В чем проблема? — Ну, вы вот почему женщин меняете как перчатки? – спокойно спросил Аллен, но этот вопрос вызвал бурю негодования. — А ты себя со Мной не сравнивай. Я этот я. А ты придурок. Так в чем все— таки проблема? — Ну... вы же знаете, про ту историю с Лави. – замялся Аллен, потупив взгляд. — Ну, это когда он поставил ее перед выбором, он или ты– уочнил Кросс, закуривая еще одну сигарету. – конечно, за этой Санта Барбарой весь орден следил. — Ну, в общем да. Линали осталась со мной, потому что ей хотелось домашнего уюта... — Старая песня о главном. – грубо перебил Мариан, ухмыляясь и расправляя огненно рыжие волосы. – бабы, они все такие. — Ну вот, а мне... а я ее не люблю, – наконец изрек Аллен, устало вздохнув – она мне друг. — И со многими ты так дружишь? – с наигранным испугом полюбопытствовал учитель, с опаской смотря на ученика, – просто боюсь попасть в число твоих друзей. Аллен тяжело вздохнул, понимая, что с учителя взять нечего, и он его проблему и за проблему то не считает, потому что для кого как, а для Мариана Кросса бросить женщину не проблема: — Не могу тебе помочь, я еще ни разу никого не бросал. – наконец изрек учитель, все таки закинув ноги на стол. — Что? – не сдержался Аллен, ошарашено уставившись на учителя. — Что – что. Я их не бросаю, мне их жалко, они все хорошие. – пожал плечами Кросс – ладно, у меня идея. Смотри, я тут встретил на днях Линка, и он сказал, что скоро встреча экзорцистов. Мол, три года как война кончилась и т.д и т.п, так вот, там по – любому будет Лави. — И? — И-И. Идиот, закатишь сцену ревности и все. – раздраженно хмыкнул Кросс, Аллен хотел было что – то ответить, но учитель поднялся и сказал, что очень устал и идет спать. Уолкера этот вариант не устраивал, потому дабы не расстраивать подругу он решил оставить все как есть, к тому же и впрямь, может, встретив Лави, Линали сама от него уйдет. Хотя... историк предлагал ей приключения, войны, и жизнь на лезвии бритвы, а она хотела домашнего уюта и покоя. Аллен бросил усталый взгляд на мокрую улицу, жалея, что ему самому такого никто не предлагает... Жизнь превратилась в размеренные прогулки по Лондонским улицам, покупки по выходным и милую болтовню с любимой девушкой. А ведь было, а было все по— другому. В жизни был смысл. А теперь смысла нет. Аллен поморщился, черт, только все стало налаживаться, ему перестали сниться кошмары, ему перестала сниться схватка с Ноем, перестала мучить совесть. Пальцы рефлекторно сжались в кулаки, он никак не мог смириться с мыслью, что он жив только благодаря удовольствию Ноя. Почему он не убил его? А почему сам Аллен, так и не смог его убить, почему, когда они уходили не смог оставить? Почему до сих пор помнил эту сумасшедшую улыбку Ноя. И ироничную ухмылку человека. — Да не грузись ты, тебе ли не знать, что это мелочи жизни? – насмешливо, но с долей сочувствия спросил Кросс, вернувшийся на кухню, он уже был в белых спальных штанах, а огненно рыжие волосы собраны в хвост. — Учитель, а есть она вообще эта настоящая любовь? – отойдя от размышлений о прошлом, спросил Аллен. Кросс только посмотрел на него как на недоумка, нашел мол, у кого про любовь спрашивать, и вообще распустил тут нюни, как баба, но как будто переступив через себя, тяжело вздохнув все-таки ответил. Уже темнело, Линали порхала как бабочка по квартире, то поправляя прическу, то осматривая свое тёмно-синее платье, не доходившее до колен. Кросс сидел в углу и курил, раздумывая о том, а стоит ли ему идти на этот «вечер встреч», если учесть, что добрая половина ордена мечтает его прихлопнуть, а сейчас тот факт что он маршал никого не остановит. Но Линали все – таки его уговорила, Аллена с утра не оставляло какое – то дурное предчувствие, было такое ощущение, что туда вообще лучше не ходить. Наконец, подъехал экипаж, по озадаченному взгляду учителя Аллен понял, что и у того в душе, если таковая имелась, не все гладко. И только Линали, обвившая его руку парня, положив голову на плечо оставалась неизменно спокойна и радостна. Аллен не хотел ее терять и любил как друга, но почему – то не было того чувства, которое заставило бы жить. Он слишком привык к той жизни, в которой надо было кулаками прошибать стены, к тому ощущению свободы, борьбы, к риску. А теперь отчаянно пытался найти то чувство, которое заменило бы ему смысл жизни. И все никак... « Странные вы люди, так отчаянно стремитесь к свету, а когда получаете его, начинаете чахнуть. Вы как цветы, холодно – вянете. Жарко – тоже. Ваше время ранняя осень.» — раздался в его голове голос 14— ого, Аллен поморщился, обычно он был совсем не рад такому обществу, но сейчас... « Видимо жизнь и есть стремление к свету» « Да нет, просто есть определенная категория людей, у которых шило в самом интересном месте» — флегматично ответил 14-ый. – « Хочешь знать мое мнение по этому поводу?» « Наверное, нет» — решил Аллен, опасаясь за последствия. « А зря, мне, между прочим, объяснять ничего не надо. Я и так все знаю, ведь я часть твоего сознания...» « Что это ты разговорился?»— недовольно прервал его юноша, нахмурив брови. « А что нельзя?» « Нельзя» « Пыщ – пыщ — пыщ, Аллен — кун злится» « Отвали» Видимо обидевшись на такой резкий ответ, Нэа решил оставить Уолкера наедине с собой. Аллен невольно задумался, вспоминая облик музыканта, янтарные глаза, темные вьющиеся волосы, так похож на ... — Аллен, мы приехали – цепь его мыслей была прервана мягким нежным голосом Линали, парень улыбнулся ей и они под руку вышли из кареты, Кросс вышел следом, и тут же закурил. Итак, они стояли у красивого здания, двери которого были открыты настежь, доносилась приятная музыка, все беспокойство Аллена куда-то улетучилось, когда он увидел хмурого парня, в черной рубахе, стоявшего у входа, синие волосы были собраны в высокий хвост, на поясе висел муген — Канда! – радостно выкрикнули Линали с Алленом в один голос, парень обернулся на их возглас и недовольно хмыкнул, задрав нос, они тут же кинулись к старому другу, радуясь тому, что ничегошеньки в нем не изменилось. — Ну, как ты где ты? Что ты? — в один голос тараторили они, обнимая Ю, тот переводил удивленный взгляд с Линали на Уолкера. Линали, по его мнению, не сильно изменилась, только похорошела и волосы отросли, да и Аллен в принципе тоже, стал чуть выше, еще худее, и седые волосы теперь доходили до плеч юноши, но внимание Канда обратил на взгляд друга, толи усталый, толи потерянный... — Нормально, – наконец многозначительно ответил он. – А вы? — Отлично, – бойко ответила Линали, и подхватив друга под руку повела в здание, по – пути напевая что-то о их с Алленом совместной жизни. Аллен какое – то время стоял на улице, смотря по сторонам и выискивая взглядом старых знакомых. Тут к зданию подъехала карета, из нее вышел невысокий иссушенный старичок, в нем бывший экзорцист тут же узнал старшего историка, и с другой стороны резво выскочил высокий статный парень с рыжими волосами, на одном глазу была повязка, на руке висела зеленая куртка. Заметив Аллена, он улыбнулся и бросился к нему. — Ла-а-а-ави. – протянул Уолкер, крепко обнимая друга, и радуясь долгожданной встрече. — Здорова, – улыбаясь, сказал младший книжник, который был рад ничуть не меньше Аллена. Лави еще долго отвечал на расспросы друга, они с пандой за эти три года успели исколесить полмира, если не больше. Болтая о всякой ерунде парни зашли в здание, насколько Аллену было известно, тут устраивалась еще одна встреча, или какой— то прием, в общем, точно юноша не знал. По — среди зала барышни в длинных платьях, танцевали с не менее пафосно одетыми кавалерами. Аллен осмотрелся по сторонам, в поисках девушки, но тут наткнулся взглядом на высокого молодого мужчину, стоявшего у стены. Длинные слегка вьющиеся волосы, темно каштанового цвета были перевязаны лентой, на загорелом, красивом лице учтивая улыбка, и только взгляд какой— то лукавый, отрешенный. В том, что никогда прежде Аллен его не видел, юноша был почти уверен. Но что – то внутри как будто заколотилось, настойчиво требуя выпустить. 14-ый тем временем из последних сил сдерживался, чтобы не трепануть лишнего, он хотел, чтобы мальчик сам догадался. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, мужчина внимательно посмотрел на Аллена. По спине застывшего мальчика пробежали мурашки. Он как будто перебирал архив собственной памяти, отсекая варианты один за другим. Карие глаза лорда расширились, в памяти промелькнула странная картина, мальчик лет пятнадцати в развевающемся белом плаще и маске на лице. Уняв свое удивления, лорд понял, что это скорее всего экзорцист, и когда-то им доводилось встречаться, за то что его узнают, лорд даже не волновался, но что-то хрупкое, едва ощутимое для него самого, разбилось, разлетелось на сотню острых осколков, впившись в душу. — Эй, Аллен, что с тобой? – немного обеспокоенно спросил Лави, помахав перед лицом друга рукой, тот пришел в себя и ответил, что просто задумался. Они с Лави бессмысленно шатались по залу, обсуждая что-то, иногда встречая знакомых. Рыжеволосый парень реагировал на свое 49 имя через раз, Аллен не придавал этому большого значения. — Не скучаешь по ордену? – первым спросил Лави, когда они вышли из шумного зала и бродили по узкому хорошо освещенному коридору. — Скучаю. – тяжело вздохнув ответил Аллен, заправив за ухо прядь седых волос – вообще с тех пор, как нас распустили все ни к черту. — У вас с Линали проблемы? – мгновенно отреагировал историк, требовательно смотря на юношу. — Никаких. Всё хорошо, – спокойно ответил бывший экзорцист, пожав плечами – просто она сделала неправильный выбор. — Она поступила так, как подсказало ей сердце, – отводя тоскливый взгляд, произнес Лави. – Ей нужен покой, уверенность в завтрашнем дне. А я мог предложить ей только войну. Ты смог дал ей большее, сделать счастливой... « Следуя твоей логике, Аллен, все правильно. Самопожертвование, и все такое. Девочка, кстати, тебе не безразличная, счастлива. А ты...» « Заткнись!» — приказал Аллен, уже привыкший к тому, что 14-ый постоянно лезет не в сове дело, и встревает в самые неподходящие моменты. « А ты, Аллен, будешь робко кивать головкой, боясь разрушить хрупкое женское счастье. А в один прекрасный день ей надоест твоя кислая мина, она соберет манатки и пойдет ну хотя бы вот к этому рыжему» « Отвали, а, я сам разберусь. И даже если и так, чем плохо? Главное она будет счастлива» « Это ты так говоришь, потому что у тебя ничего нет кроме чужого счастья» «Что?» — удивленно спросил юноша, в серебряных глазах стыло недоумение. 14-ый негромко засмеялся, его бархатный смех вызвал у Аллена желание хорошенько разукрасить его нахальное лицо. Этот смех, все в 14 апостоле напоминало бывшему экзорцисту одного человека. « Герои самое несчастное сословие. Каждый из вас, людей, воспитанных на морали, напичканных доверху сказками о благородстве и мнимыми ценностями, готов отдать свою жизнь за других, за своих близких. Но сможешь ли ты отдать жизнь своего близкого, за жизнь совершенно постороннего тебе человека, малыш » — Не смей меня так называть! – выкрикнул Аллен вслух, брови нахмурились, руки сжались в кулаки, больше всего на свете ему хотелось увидеть Нэа, чтобы разукрасить его физиономию. — Аллен, что с тобой? – испуганно спросил Лави, делая шаг назад, душевное состояние друга его искренне волновало. — Ничего, пошли отсюда, – нехотя отмахнулся юноша, быстро зашагав вперед, его била мелкая дрожь от злости. «Малыш» — двадцать лет уже не малыш, не мальчик, не маяши, и прочее. «Малыш» — звучало пошло и ушло, вызывало какое – то непроизвольно отвращение. Это было совсем не то «малыш» которое он хотел услышать, с иронией, с насмешкой. Не то. « Ты ведь помнишь, кто тебя так называл?» « Оставь ты меня в покое» — выкрикнул Аллен, мысленно ударяя кулаком по бесконечно высокой стене. « Помнишь.» — ехидно ответил 14-ый на свой же вопрос — « Помнишь его да? Интересно, где он сейчас... погиб, наверное.» « Мне все равно.» « Нет, малыш, тебе не все равно» « Не называй...» « Но ведь ты был не против, когда тебя так называл он, да?» « Он не такой как ты. Он лучше. Он человечней. Я в него верю.» « Ну что ж Аллен, боюсь, это будет первое разочарование, которое заглянет тебе прямо в глаза.» — холодно сказал Нэа, и ушел, юноша только недовольно хмыкнул и пошел обратно в зал. Где его уже дожидалась то самое разочарование. — Аллен – кун, а мы тебя одного и ждем, – раздался в кромешной тишине звонкий девчачий голос, от которого Аллен невольно вздрогнул. Подняв глаза, он увидел сидящую на балкончике Роад, девочка была одета в красивое розовое платье с красными рюшами, синие волосы на редкость аккуратно уложены. Испугавшись, он хотел кинуться в толпу, чтобы отыскать Линали, но заметил, что в зале полно акума первого уровня. Он даже не удивился, точнее не успел сообразить, что к чему, казалось что это в порядке вещей. — Лучшей стой на месте, дорогой Аллен — кун, – мило улыбаясь, предупредила Роад, с любопытством разглядывая юношу – а ты так похудел. Видимо в ордене тебя кормили лучше. Ну да ничего, все поправимо. – после этих слов, девочка поднялась и став на самый край балкона, взмахнув Леро, громко и четко произнесла – господа— экзорцисты, тысячелетний граф передает вам, что война продолжается. Акума – уничтожьте их. « Да. Ты дождался этих слов, Аллен Уолкер» — довольно произнес Нэа, но Аллен даже не обратил внимания на его реплику, он рванул вперед, спасая зазевавшегося искателя от выстрела акумы. Наконец, впервые за последние годы он воспользовался силой коронованного клоуна. Наконец-то, меч пронзал одного акума за другим. Из-за взрывов начались обвалы, пыль стояла столбом, сложно было что-либо разглядеть, Аллен отчаянно пытался пробиться к Линали. Краем глаза он увидел, что к Канде, и так сражавшимся с узами ноя, со спины подобрался акума второго уровня, и попытался сбить его ударом меча. Сквозь море криков и ужаса он услышал отрывки слов, что-то наподобие « Без тебя бы обошелся». Уворачиваясь и парируя удары, один за другим, Уолкер наконец увидел взмывшую к самому потолку девушку, ногами она неслабо била акума третьего уровня. Аллен улыбнулся, но вдруг заметил как к ней подлетели две огромные бабочки, с полосатыми крыльями. Забыв про все, миную преграды, юноша бросился туда. Оказавшись вблизи, Аллен остолбенел от увиденной картины. Линали отчаянно сражалась с акума второго уровня и двумя огромными тизами, а внизу в обитом красным шелком кресле сидел тот самый темноволосый мужчина, он без интереса взирал на бойню вокруг, казалось вот – вот уснет от скуки, изредка он поднимал глаза на верх чтобы проверить, как там его питомцы. — Тикки... Тикки Мик.— завороженно прошептал Аллен, отступая на шаг назад, Нэа только самодовольно ухмыльнулся. Приготовившись атаковать, экзорцист хотел ринуться вперед, но оказался остановлен, большой щит в виде стигмата столкнулся с его мечом. Отпрыгнув назад, юноша нанес удар с новой силой, но он снова оказался отклонен, Аллен с шумом грохнулся на мраморный пол, закашлялся от попавшей в горло пыли: Аллен испуганно смотрел вверх, на Линали, движения ее стали медленными и неловкими, она уже была готова упасть от усталости, Уолкер протянул руку вверх, но его порыв был остановлен. Тикки грубо наступил ему на грудь, и при этом еще навалился на колено: — Как твое имя? – сухо спросил он, безразлично смотря на экзорциста. Этот вопрос заставил Аллена отвлечься от происходящего, он даже перестал слышать шум битвы, он просто испуганно смотрел в равнодушные глаза карего цвета и никак не мог понять. Что же в нем изменилось? « Все – хмыкнув, ответил Нэа, как будто отводя глаза – он эволюционировал. В нём изменилось всё. Это уже не тот Тикки. Ты же видишь, это сказалось даже на внешности. Он уже не помнит твоего имени. И себя человека.» — Тикки...— хрипло позвал Аллен, лорд невольно отшатнулся, отчего-то испуганно смотря на экзорциста. Вот он. Тот голос, голос который вытаскивал его с самого дна. Это было первое, что он услышал, когда стал приходить в себя, после пробуждения в нем памяти ноя. Он узнал этот голос. Но мальчика с седыми волосами так и не узнал. — Кто ты? – снова повторил Тикки, пристально смотря на юношу, волосы разметались по полу, обманчиво хрупкое тело изранено, расширенные от удивления серебряные глаза смотрели на него. И что еще тогда показалось лорду удивительным — взгляд. Так не смотрят на врагов, так не смотрят на чужих, так не смотрят даже на близких друзей. Так вообще не смотрят. Так касаются души взглядом. Решив не связываться со странным экзорцистом, Тикки убрал ногу с его груди и хотел уйти, но быстро среагировав, юноша схватил его за рукав черного пиджака: — Подожди...— шумно выдохнув попросил он, Ной буквально ошарашенный такой наглостью, грубо оттолкнул его, оставив в придачу пару тизов, для верности и не смотря на приказ графа, решил удалиться. Эта скучная пьеса ему порядком надоела. Экзорцисты уже потеряли надежду, когда акума вдруг начали отступать один за другим. В их головах раздался тонкий голосок Роад, которой судя по всему уже надоело, но приказ графа она в общем уже исполнила, так что теперь могла со спокойно совестью отправиться домой. Каждый из семьи Ноя снова получил от графа персональное задание на выполнение, которого давался месяц. Итак, узам Ноя, у которых после узнанного начался припадок, получили старого — доброго маршала Кросса. Гнев Ноя получил доселе знакомого ему Ю Канду, мечте Ноя, которой даже не потребуется приниматься за работу, досталась Линали ли. Страсти Ноя предстояло сразиться с Клауд, ну а Удовольствие Ноя ожидал поединок с Коронованном Клоуном, Алленом Уолкером. С последним удружила Роад, она, как ни кто другой понимала, какое влияние Аллен в свое время оказал на Удовольствие Ноя. Из-за экзорциста, в которого она была влюблена, мечта Ноя чуть не лишилась семьи. Но девочка и не задумывалась о том, что мог получить Тикки, если бы Аллен убил в нем Ноя. Впрочем, это был личный выбор ее любимого дяди. « Его выбор был бы остаться с Алленом» — услужливо подсказывал внутренний голос грезы, но она только игриво улыбалась, предчувствуя очередное развлечение. Отпустить Тикки она была не готова. А вот принять Аллена в их семью, вполне. Итак, экзорцисты сновали по полуразрушенному здание. Едва живой рыжеволосый юноша плелся по длинному коридору, зажимая рукой весьма глубокую рану на животе. — Лави! – громкий, пронзительный крик заставил его резко поднять голову. В другом конце коридора стояла высокая стройная девушка в порванном платье, волосы цвета морской волны падали на ее лицо. Лави засиял от счастья, как же он скучал по ней, как мечтал все эти годы о новой встречи. Неожиданно на лице девушки промелькнул страх, она кинулась к нему, историк навсегда запомнил, этот момент, запомнил, как хрупкие руки оттолкнули его, упав на пол он стукнулся головой. Послышался негромкий вскрик и шум падения. Потолок обвалился. Ошарашенный историк вскочил, и кинулся к заваленной небольшими кирпичами девушке. — Линали, слышишь, Линали очнись. Линали!!! – громко кричал Лави, начиная трясти хрупкое тело девушки, из – за того что она упала на спину большинство ударов пришлись туда, но коснувшись рукой головы девушки Лави понял, что надежды у них нет. – я умоляю тебя... я тебя люблю. Я тебя всегда любил. Я не смогу без тебя. – шептал он, целуя ее окровавленные волосы и поцарапанные щеки. Слабая, практически невесомая рука провела по его волосам. — Я тебя тоже, Аллен, очень люблю, – практически неслышно прошептала девушка не открывая глаз, бледны губы разошлись в прощальной улыбке. Наверное, даже к лучшему, что она не видела, кто признался ей в любви. Наверное, даже к лучшему, что умерла именно сегодня, так и не узнав, что никогда он ее не любил. Наверное, даже к лучшему, когда люди умирают счастливыми. Наверное, даже к лучшему, когда люди так просто псевдо счастливы. Ну, если так, если не брать во внимания грех прелюбодеяния и пьянство, в мире вообще царит гармония и красота! Лорд лежал на широкой двуспальной кровати, сквозь открытые нараспашку окна, в комнату попадал холодный осенний ветер и капли дождя. Длинные каштановые волосы волнистыми змеями свисали с кровати, он лежал на самом краю и тупо смотрел в одну точку, наслаждаясь темнотой. Он любил темноту, она служила ему своеобразным покрывалом, укрывшись которым он мог спрятаться от всего мира. Мира, которого он презирал и ненавидел. Или просто от мира, который был ему безразличен, потому что он утратил в нем себя. Говорят, человек не может жить без памяти, но ведь то человек... а он совсем другое дело. Он ведь выше, он ведь Ной, и все человеческое ему чуждо. Темнота служила ему покрывалом, и никто не мог видеть в его глазах безграничную пустоту. « Я должен... я не могу его так бросить... я должен его спасти» — отдалось в его голове, шрам снова зажегся болью. Этот голос он с легкостью узнал, принадлежал он тому мальчику экзорцисту, с седыми волосами. Тикки уже начал догадываться как его имя, для этого не надо было обладать какой-то информацией, или особым даром, он просто достаточно хорошо изучил характер своего родственника. А ведь значит с мальчиком их что –то связывало...Что? Лорду было не интересно, прошлая жизнь кончилась, началась новая. Тикки Мик умер, как умирают самые обычный люди. Он – просто удовольствие Ноя, носившее старое имя, все остальное в прошлом, в умершем прошлом. А погибшим память и почет. А умершим на могилы носят цветы. И он будет чтить традиции. Отнести цветы на могилу прошлому. Только он не знал, что это прошлое обладает невероятное волей к жизни и желает стать настоящим. Аллен проспал похороны Линали. Начиналось все невинно с бутылки вина, предложенной Кроссом. После того, как два дня его ученик пролежал на кровати, прожигая потолок опустевшим взглядом, Мариану стало его жаль и он решил разбавить его горе выпивкой. Сначала он уверял, что лучше бы высказаться, отплакаться один раз, чем носить это все в себе. Поверить Аллен ему не поверил, и напиваться не стал. На третий день такого состояния Кросса начало бесить бездействие ученика, потому он высказал все, что думает по этому поводу. И Аллен действительно больше не бездействовал, и не лежал, тупо смотря в одну точку. Теперь у него началась истерика. Кросс каялся. Нет, правда каялся, жалел, понимая что перегнул палку. Аллен Уолкер, Джокер Бога, Разрушитель времени, от него всегда ждали чего-то большего, от него требовали большего. И даже его собственный учитель забыл, что он просто человек, потерявший близкого друга. Нет же, все думали что вот он прямо таки встал и побежал в Орден, мир спасать. Ан нет. Так же как и Лави и Комуи он остро переживал потерю Линали, но в отличии от них еще подвергался мукам совести. « Аллен— Аллен, что ж ты так убиваешься. Смотреть больно. Нет, скорее смотреть тошно. » — спокойно и насмешливо, как обычно сказал 14-ый. « Оставь меня...» « Да, ладно тебе. Ну, умерла и умерла, что дальше-то? Ничего уже не сделаешь. Тут уже все, мертвых пока воскрешать не научились...» — ухмыльнулся он, но потом до него дошел определенный каламбур сказанного и он глухо рассмеялся, казалось сегодня Нэа в особо хорошем настроении. – « Слу-у-у-у-шай, а может к Графу?» « Иди к черту, Нэа...» — попытался отвязаться Аллен, повернувшись на другой бок, и вытирая заплаканное лицо. «Я когда— нибудь говорил, что мне нравится, когда ты зовешь меня по имени? – довольно спросил 14-ый, после недолгой паузы.» « Нет... — как-то смягчившись подумал Аллен, закутываясь в одеяло, и подкладывая руку под голову. – У каждого должно быть имя. Имя, как ключ к человеку. Называя человека по имени, мы как будто касаемся его истории, приближаемся к нему. Становимся ближе к его душе на шаг.» Тикки...-пронеслось в голове мальчика как-то непроизвольно, по инерции. « То есть сейчас это была попытка воззвать к моей человечности? — рассмеялся Нэа. – Да, Аллен, это финиш. Знал бы граф, со смеху умер.» « Оставь меня, я хочу побыть один.» « А я не хочу. Мне скучно.» « Я просто буду тебя игнорировать» « Тогда я буду говорить о Тикки, малыш.» — Я тебе говорил, чтобы ты так меня не называл! – выкрикнул Аллен, вскочив на постели, и зло щурясь, ему сейчас невозможно сильно хотелось увидеть собеседника. « Как ты забавно реагируешь на это обращение, – снова засмеялся Нэа. – Слушай, это просто донельзя забавно. Малы-ы-ы-ы-ыш.» — Перестань, а, я сказал тебе. – уже более спокойно сказал Аллен, пытаясь успокоится. « Слушай, я никак не могу понять, чем вызвано такое трепетное отношение? Насколько мне известно, сначала он тебя убил, без невинности оставил. А ты кинулся его спасать...» — Он спас меня, это просто благодарность. – вслух ответил Аллен, и не обращая внимания на то что со стороны все выглядит так, как будто он говорит сам с собой. « Он спас тебе жизнь...— задумался Нэа –у-у-у-у, щас кто-то будет баиньки...» — Да что ты вообще ко мне прицепился, дело во все не в том, кто и как меня называл...— начал Аллен, но договорить не успел, так как получил удар бутылкой по голове. Кросс, который всерьез стал сомневаться в адекватности ученика начал активно действовать. Так Аллен проспал похороны Линали. Проснулся уже в карете, когда рядом сидел обычно угрюмый Канда, и похрапывал пьяный Кросс. Лави не было, Аллен полагал, что теперь книжник вообще будет избегать его всеми правдами и неправдами, и надо сказать, правильно полагал. Приоткрыв ярко красную шторку, Аллен практически сразу узнал лесную дорогу, ведущую к ордену и только вяло улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям. « Доброе утро» — насмешливо сказал Нэа, юноша едва ощутимо вздрогнул, но едва заметно улыбнувшись, мысленно поздоровался. « Ты меня не посылаешь, не ругаешься...прогресс на лицо» « Отстань.» — быстро исправив ошибку отмахнулся Аллен, но скорее ради приличия, сейчас ему просто хотелось с кем-то поговорить и пусть даже это будет Ной. « Жаль, наверное, я опять испорчу тебе настроение – довольно предположил Нэа, — Я тут некоторым образом не в курсе подробностей твоей личной жизни до нашей встречи в ковчеге...» « Ты это о чем?» — немного испуганно спросил Аллен, краснея, Канда с любопытством покосился на него, но отвернулся, сделав вид, что не заметил. « Я о твоем сне.» « Что???— юноша чуть не подпрыгнул от удивления— Ты что видишь мои сны» « Я неким образом читаю твои мысли, – простодушно объяснил 14-ый – а сон это прост мыслеформа.» « А можешь этого не делать?» — вкрадчиво поинтересовался Аллен, скрестив руки на груди и опустив голову. « А чем мне еще заниматься в твоем подсознании, если не его изучением? — ухмыльнулся Нэа – так со скуки концы отдашь. Так вот, у меня наводящий вопрос.» « Воздержись, а. – попросил Уолкер, надеясь на понимание, что в принципе было делом бесполезным.» « Да ты что?! – искренне удивленно воскликнул Ной, возмущаясь как вообще от него можно такое требовать. – Какое воздержание, когда тут такое. Интересно же. Я просто понять не могу, это был просто сон, или обрывок памяти.» « Слушай, я в твою жизнь не лезу...» « Было б куда лезть. Ну скажи, я ж в итоге все равно узнаю – не унимался 14-ый настаивая на своем.» « Ты что сон от памяти отличить не можешь?» « Скажи, – чуть ли не приказал 14-ый, на самом деле, он то уже давно все понял, но ему всегда больше нравилось, когда Аллен сам говорит о своих слабостях, – я жду...» « Это был не сон...» — признался юноша, закрыв глаза. Наконец –то он хоть кому-то смог это сказать: Это был не сон...это было лучше. Он стоял в тамбуре и курил, без особого любопытства смотря в окно, растрепанные темные волосы падали на его красивое лицо. Он прищурился, от солнца слепящего глаза. Не смотря на то, что несколько минут назад его раздели догола в покер, причем какой— то мальчишка, настроение было хорошее. Он уже давно научился не обращать внимания на мелкие промахи. Ну, проиграл и проиграл, терять то все равно нечего. Жаль только, что по ту сторону рельс идет совсем другая игра, из которой он не может выйти проигравшим. По одной простой причине, проигравшие не выживают. А впрочем, это на потом. Сейчас просто движение по рельсам. Движение. Жизнь одно только движение по замкнутому кругу. Но мгновение неожиданно останавливается, когда дверь открывается, и в тамбур входит невысокий худой парнишка. Он подошел, облокотившись спиной об окно, начал что –то говорить. Он вообще невозможно много болтал. О всякой ерунде. Он внимательно смотрел на этого мальчика в форме экзорциста. Экзорцист – значит враг. Человек – значит враг. А плевать, Удовольствие Ноя, разберется потом само, а он пока будет просто слушать невинную болтовню. Поезд стал замедлять свое движение. Все медленнее, и медленнее, значит, скоро остановится вовсе. Кто –то кого –то позвал. Добро улыбнувшись, мальчик с седыми волосами попрощался. И все, поезд тормозит и остается только секунда на то чтобы выкинуть докуренную сигарету, и схватив за шею, прижав к себе поцеловать. Не обращая внимания на испуг в огромных серых глазах. И только это странное чувство, когда на мгновение тебя не становится во все, а есть только ощущение того, что и мир вокруг тебя тоже пропал. Ничего нет. Есть только секунда. Одна. Одна единственная секунда, которая врезается в память. И ты отпускаешь, опускаешь руки, когда хочется целовать еще и еще. Но в этом и ценность этой секунды, ее уникальность. В том, что бы так и оставить ее единственной. Чтобы хотеть всю жизнь ее повторить. И в невозможности де жа вю. А удовольствие Ноя потом разберется.... Ну, вот, собственно говоря, оно и разбирается... « Логика у него где, зачем он это вообще сделал? – с каким – то презрением спросил Нэа скорее у себя самого.» « Чтоб было что вспомнить» — устало вздохнул Аллен, потирая вески, и заправляя пряди седых волос за уши. Когда он думал, что целовал его ненормальный шулер из поезда, было как-то легче. Ну, мало ли кому что в голову стукнет. Ну, поцеловал и поцеловал. Испортил первый поцелуй. Ну чего в жизни не бывает, можно было за такое конечно и мозги вправить, но это было не в духе Аллена. Точнее к чему это было делать, если те тридцать секунд были самыми яркими в его жизни. Нет, впрочем, ярче было в ковчеге, когда Уолкер узнал что тот шулер на самом деле удовольствие Ноя. Они не успели даже начать, впрочем, Аллен и не допускал той вероятности, что это вообще возможно, Тикки, наверное, тоже. У юного экзорциста этого и в мыслях быть не могло, а Ною просто захотелось, без причины и повода. А удовольствие Ноя может позволить себе идти на поводу у своих желаний. Но их секундная сказка кончилась. Потому что, выйдя из поезда, каждый пошел своей дорогой. Жизнь в ордене текла своим чередом. Снова миссии, все по— старому, правда Комуи мрачный и задумчивый. Лави в ордене почти не появлялся, бегал от Аллена уже второй месяц. Впрочем, Уолкер тоже боялся идти на контакт. В последнее время он все чаще замыкался в себе, и как ни странно его вполне устраивало общество 14-ого. Почему-то ему казалось, что только Нэа не осуждал его, понимал его темную сторону, и принимал светлую. В последнее время выворачивание души Аллена на изнанку прочно утвердилось как его хобби. Так бы и жили, пока не умерли, если бы в одним солнечным днем в орден не нагрянули гости. Страж ворот вопил благим матом, когда Комуи с Алленом выбежали на балкон, прямо у дверей стояло трое людей. Между худощавых подростков стоял высокий смуглый мужчина в цилиндре, которого Аллен сразу узнал, впрочем, как и узы Ноя. Почему-то в глаза сразу бросился тот факт, что близнецы были в обличиях Ноя, а вот Тикки в человеческом. Решив, что это атака Комуи велел Аллену, защищаться пока он отправится за остальными экзорцистами, впрочем не обязательно было говорить. Уолкер ловко перемахнул через каменный бортик, и оказался прямо напротив врагов. Те спокойно смотрели на него, Тикки, как и прежде с безразличием, а Джаздеро и Джаздеби с ненавистью. Еще бы, столько лет долги его учителя оплачивать. Вид у них вообще был убитый, и они явно были недовольны тем что их подняли в такую рань, а времени и впрямь еще пяти не было: — Успокойся. С миром мы, – спокойно сказал Джаздеро, явно сдерживаясь чтобы не убить парня. — Что? – удивился Аллен, отшатнувшись назад и недоверчиво таращась на черноволосого парня. — Граф намерен вести переговоры, – холодно сообщил Тикки, поднимая голову, и все так же смотря на мальчика, тот поежился от столь проницательного взгляда. А потом спокойно добавил – у нас сейчас общие проблемы. На крыльцо высыпали экзорцисты, близнецы были готовы атаковать, но Тикки подал им один жест и те застыли. Видимо, он у них пользовался не малым авторитетом. Атмосфера накалялась, Нои стояли оцепленные экзорцистами, Тикки не давал Узам начать действовать: — Значит проблемы и впрямь не решаемы, раз он решил обратиться к нам, – сухо согласился Уолкер. — Я не понял, вы согласны сотрудничать, или нам разнести вашу лавочку? – немного раздраженно спросил Тикки закуривая, удовольствие Ноя никогда не отличалось особой терпеливостью, а уж вести беседы с сопливым мальчишкой — экзорцистом, да еще и в окружении так называемое охраны вообще считал ниже собственного достоинства. — А ты попробуй, – ухмыльнулся Аллен, демонстративно поигрывая длинными лезвиями когтей. От такой наглости Тикки и во все опешил, и хотел было натравить на хама тизов, но воздержался, понимая, что так до переговоров дело точно не дойдет.. — Если ты, жертва опытов, полагаешь, что я буду разговаривать тут. Ошибаешься, – надменно хмыкнул лорд, прожигая мальчишку ненавистным взглядом. — А вот хамить не надо, – скрестив руки на груди обиженно фыркнул Уолкер отворачиваясь. – Вы думаете что прямо таки мы и пустили вас в орден. — Ну ладно, – равнодушно пожав плечами смирился Тикки, и был даже готов уйти – только когда через пару дней тут камня на камне не останется, не надо говорить что мы не предупреждали. — Я сейчас не понял, Нои хотят помочь экзорцистам??? – удивленно воскликнул Аллен, и даже 14-ый в его голове громко присвистнул. — Нои хотят обезопасить себя, – без тени эмоций сообщил он. — Хватит говорить загадками, – возмутился Аллен, которого буквально распирало от любопытства. — Я кажется, сказал тебе свое условие. – фыркнул Тикки, собираясь уходить, близнецы хотели пуститься за ним, но подумав и взвесив все за и против, Уолкер остановил их. Узы обернулись заинтересованно смотря на него, а лорд, видимо из природной вредности продолжал идти дальше. Переступив через себя Аллен пошел за ним, и схватив за локоть, грубо потянул на себя, но тут же оказался на земле. Тикки грубо отпихнул его, Аллен расширенным от удивления глазами смотрел на него, ожидая объяснения: — Руки свои от меня убери, шваль. – с презрением прошипел Тикки, даже не смотря на Аллена. Вдруг вески юноши как будто пронзило чем-то острым, он неприятно поморщился. — Как скажешь, – пожав плечами, спокойно согласился Уолкер, поднимаясь, и уходя в сторону ордена, выкрикнул: — Как хотите, за удовольствие Ноя я ручаюсь, за всех остальных нет. А проблема заключалась вот в чем, развлекаясь, граф создал акума пятого уровня, который, а точнее которая вышла из под всеобщего контроля. И только объединившись со светлой силой, им удастся от него избавиться. Конечно, сотрудничество с семьей Ноя Орден совсем не радовала, но что-то же делать надо. Это нельзя было назвать самым лучшим в жизни Ордена и Аллена Уолкера лично, но вариантов не было. Итак, Тикки Мик жил в ордене. И одно это являлось несказанным ущербом, казалось орден не дождется нового акума, а уйдет под землю от бесконечных перепалок и драк Джокера и Удовольствия. Все время, пока Ной был рядом, Аллена как будто душила непонятная тоска. Обращался он к удовольствию Ноя только: Лорд, Ной, и эй, ты. И никогда по имени. Это было для него непосильно тяжелым трудом. Уолкер стал гораздо раздражительней, постоянно мучила бессонница и совесть, а к тому же еще и Нэа не давал расслабиться, то и дело выдавая свои дурацкие предположения. Дебитто и Джаздеро тем временем обосновались у ворот ордена, взывая к совести экзорцистов, но это оказалось делом бесполезным. Вечером, после прибытия Ноев, Аллен сидел у себя в комнате, любуясь закатом, сквозь распахнутые окна. Легкий осенний ветер колыхал шторы, перебирал седые волосы перевязанные черной лентой. Сейчас юноша снова почувствовал холодное одиночество, разливающееся по венам, последний раз это чувство овладевало им, когда умер Мана. « Ты постоянно думаешь о нем» — сухо, но немного задиристо произнес 14-ый. « Я виноват. Я перед ним ужасно виноват» — едва слышно сказал Аллен, опустив голову, и запуская пальцы в спутанные волосы. « В чем? В том, что хотел дать ему жизнь, или в том, что хотел спасти?» « В том, что только « хотел» но так и не смог, а должен был...» « Ты требуешь от себя невозможного, – раздраженно перебил его Нэа – его невозможно спасти, Аллен, теперь если ты попытаешься изгнать из него Ноя, ты просто убьешь его. Теперь у тебя нет выхода. Тикки умер, смирись с этим» « Он умер из – за меня» — как будто боясь, что его услышат, прошептал Аллен, поднимаясь со стула и подходя к зеркалу – я виноват во всем, только я один, я не смог спасти его — не смог. Из-за меня он потерял свою светлую сторону, из-за меня он страдает. И я не знаю, как ему помочь, – в порыве отчаянье Аллен не заметил, как стал срываться на крик, он занес сжатую в кулак руку, чтобы ударить по зеркалу, но кто – то ловко перехватил его запястье. Повернув голову, Уолкер встретился со спокойным взглядом карих глаз. — У тебя проблемы с головой? – вкрадчиво поинтересовался Ной, приподняв бровь, Аллен был настолько растерян, что даже не нашелся что ответить, он только удивленно хлопал глазами. — Хотя, что это я спрашиваю. — Ты что тут вообще делаешь? – возмутился Уолкер, пытаясь вырвать руку, но Тикки нарочно сжал ее крепче, приблизившись, он внимательно посмотрел в серые глаза. — Нам придется работать вместе, смирись с этим, – холодно ответил лорд, ослабив хватку, он подошел к кровати, и завалившись на нее закурил. Аллен был буквально ошарашен такой наглостью, но удержался от комментариев: — Это разве означает, что можно заваливаться ко мне без приглашения? – уточнил юноша, пристально смотря на него. — Я в твоем приглашении не нуждаюсь, – непринужденно ответил Ной, выпуская серые клубы дыма. — Хам, да и только, – обреченно вздохнул Аллен, отбрасывая с лица белесые волосы.— я бы на твоем месте сидел тише мыши. — А я бы на твоем на свет не высовывался. – ухмыльнулся Тикки, туша сигарету о стену. — Ты что совсем охренел? – потеряв самоконтроль воскликнул юноша, ошарашено смотря на Ноя. — А что нельзя? – без энтузиазма поинтересовался Ной, бросая косой взгляд на закипающего экзорциста. — Представь себе, – прошипел Аллен. — Ну, так к делу? — Да и избавь меня от своего общества. Почему этот акума так опасен? – спросил юноша, садясь на стул напротив, он тут же закашлялся от едкого дыма. — Граф немного переборщил, давая девчонки силу. Она переплюнула даже Роад. – ухмыльнулся Тикки, от такого заявления у Аллена мурашки по коже пробежали, и невольно стало не то чтобы страшно, но боязно, так как о силе Мечты Ноя знал не понаслышке. – Она вышла из— под контроля, но ей внушили ненависть к Чистой Силе, так что теперь только вопрос времени пока она найдет Орден. — И почему же граф не стал дожидаться пока от нас ничего не останется? – спросил Уолкер, отбирая у мужчины сигарету и бросая ее на пол. — Мне все равно, свою комнату спалишь, – безразлично предупредил его Ной, после чего закурил еще один раз – Стало быть, испугался, что и до него очередь дойдет. Аллен задумался, внимательно смотря на переродившееся удовольствие Ноя, конечно, изменения на лицо, но все— таки что— то оставалось в нем прежним, черты лица, манера разговора, только... слишком ощутимой стала в нём тьма. Слишком ощутимым стало безразличие. — Хочешь совет? – наконец спросил Ной, тем же способом затушив очередную сигарету, в ответ Аллен неуверенно кивнул. — Откажись пока не поздно, – не смотря на собеседника, сказал Тикки, не понимая, что сказанное для него граничит с абсурдом. – Затаись, поживи – порадуйся. А там следи за развитием событий. Ведь если обе стороны исчезнут непобежденными. Чем плохо... Наверное, он хотел сказать что – то еще, но получил внушительный удар по лицу. Лорд ухмыльнулся, вытирая струйку крови, после чего, подняв глаза, встретился с взбешенным взглядом экзорциста: — Да как ты так можешь? – выкрикнул он, на серые глаза стали наворачиваться слезы – люди же погибнут... Резко вскочив, Ной ударил его под дых, хрипло вскрикнув, юноша повалился на пол. — Ну, погибнут и погибнут, – безразлично произнес он, наклоняясь к нему, и схватив за горло, прижал к полу. – Моё дело предложить. Твое отказать, учись быть спокойнее. — Как ты так можешь? – прохрипел Аллен, сжав его запястье – Они не игрушки... они живые, у них есть души... — И что? – пожав плечами, спросил Тикки, крепче сжимая хрупкую шею – они всего лишь пешки в игре, они всего лишь играют свои роли в его пьесе, – говорил он тихо и уверенно, ничуть не сомневаясь в своей правоте. « Вот! Слушай его, он тебе дело говорит» — тихо поддакнул 14-ый, но сейчас Аллен попросту проигнорировал его. — Это неправда, вы не имеете никакого права лишать их жизни, – прохрипел Уолкер, он злился, ненавидел себя за то, что сделал с Ноем, считал, что это полностью его вина, с больших серых глаз снова покатились слезы. Лорд невольно ухмыльнулся, он считал слезы первым признаком слабости, впрочем, очередные людские припадки, но сейчас он просто не мог понять причину этих слез. — Больно? – вкрадчиво спросил он, наклоняясь к нему, крупные каштановые кудри упали на бледное лицо. — Жалко, – коротко ответил юноша, реакция Ноя не заставила себя ждать, он грубо отшвырнул его к двери, при этом экзорцист весьма ощутимо стукнулся головой. Светлые пряди окрасились ярко красным цветом, подняв глаза, он непонимающе взглянул на взбешенного Ноя, но тут же получил еще один удар, на этот раз Уолкер не сдержался и ответил, Тикки перехватил его руку и хотел рвануть на себя, но Аллен опередил его и они кубарем выкатились в коридор, щедро награждая друг – друга ударами. Что странно, ни один из них даже не думал о применении другой силы. Аллену было дико плохо, не от того что больно, или тоскливо, скорее от безысходности. Нэа лишил его последней надежды. И Аллен впервые в жизни не знал как жить дальше, чувство вины выедало изнутри. Удар за ударом, проще убить друг – друга, чем понять. Очередной удар и Аллен скатился с лестнице, разбив голову, но продолжая тащить за собой Ноя: « Эй, Аллен, успокойся, вы же пришибете друг – друга» — принялся взывать к его разуму Нэа, если б у него была возможность вытащить Уолкера за шиворот, он бы не раздумывая это сделал. Экзорцист же продолжал его игнорировать, нанося удар за ударом. — Господин – Аллен, господин — Аллен, вам нужна помощь? – раздалось откуда – то из далека, как показалось Аллену, хотя Чаоджи стоял в метре от них, Уолкер просто ничего не замечал кроме карих глаз в которых бесилась злоба и практически не чувствовал боли от ударов. — Чёрт, мояши, а ну успокойся!!! – громкий возглас Канды никак не повлиял на взбешенного юношу, сильные руки начали оттаскивать его от противника, которого в свою очередь пытался обезопасить Комуи, однако ни Ной, ни Клоун не оставляли попыток высвободиться, чтобы снова набросится друг на друга. — Перестаньте! Что тут вообще случилось? Он Ной, ему нечего здесь делать! Угомонитесь! Отпустите Уолкера, пусть дерутся! Давай клоун, покажи ему! – крики толпы, требующей зрелищ отрезвили Аллена, он с тревогой посмотрел на Тикки, которого пытался удержать смотритель. Крики требующих убить Ноя становились все громче и отчетливее, казалось они вот – вот затопчут и его и Канду, и Комуи, пытаясь достигнуть своей цели. Невольно сделалось страшно, и что просто поразило Аллена, то что лорд не выпустил ни одного тиза, он терпел. — Отпусти. – коротко шепнул Уолкер Канде, и тот послушно отпустил его руки. Толпа завопила, видя как их герой активирует Коронованного Клоуна, все ждали пока он пронзит мечом врага. Но Аллен резко вонзил меч в пол, практически на половину и заорал: — Молчать! – толпа, ошарашенная таким поступком, повиновалась. Аллен обежал их презрительным взглядом серых глаз, и сквозь зубы процедил– сборище баранов, да что вы тут устроили? Чего вы этим добиваетесь? — Убей Ноя. – выкрикнул Чаоджи, и несколько смельчаков тут же его подхватило. — Если немедленно не заткнетесь, клянусь, отдам Чистую Силу Хевласке. И жить буду со спокойной совестью! – надрывисто выкрикнул экзорцист, с отчаяньем смотря на них. Видимо этот аргумент ни сколько подействовал, сколько ошарашил экзорцистов и искателей. – Я прошу вас, успокойтесь. Так сложились обстоятельства, и во избежание многочисленных жертв нам придется сотрудничать. – более спокойно попросил Аллен, ища понимания, часть искателей начало расходится, кто –то же продолжал настаивать на своем. — Так ты же сам его только что убить был готов! – крикнул кто— то из толпы, неожиданно виски Уолкера пробила резкая боль, такая же как утром, у ворот. Перед глазами все как будто поплыло, его с головой накрыла дикая усталость и слабость, ноги подкосились, тихо простонав что – то, он начал падать. Юноша уже отдаленно слышал чьи – то голоса, когда кто – то ловко подхватил его, не давая упасть. Глаза закатились, тело обмякло. Он снова оказался во власти крохотного воспоминания, каждый раз накрывавшего с головой. Аллен проснулся ночью, голова дико гудела, первое что он услышал был голос 14 – ого. « Что схлопотал по чайнику, засранец?» — ехидно спросил он, Уолкер тем временем огляделся, находился он судя по всему у себя в постели, а значит волноваться не о чем. « А ты и рад» — обиженно ответил Аллен поднимаясь и подходя к окну, под которым резвились Узы Ноя. « Да несказанно! – воскликнул Нэа, — По – моему, если б не я, тебя либо Тикки пришпилил бы, либо затоптали» « Что значит если б не ты?! – удивился Аллен – это что твоих рук дело» « Не совсем, – немного замялся Ной, но потом уверенно и раздраженно добавил – но такое будет происходить каждый раз, когда меня что – то бесит!» « Шикарно, и почем мне знать, что тебя бесит? Зная особенности характеров твоей семейки, странно, что я вообще еще жив» « Угу – коротко и ясно ответил музыкант — какого черта ты вообще кулаками махать начал» « Не знаю, сорвался, – виновато ответил Уолкер, насупившись и возвращаясь назад в постель – скорее на себя. Не знаю, что со мной происходит» « Кажется, человечество уже давно дало этому конкретный термин, – после выдержанной паузы ухмыльнулся 14-ый – только его больше нет, Аллен, он умер. Ты убил его» « может ты и прав. – уверенно ответил экзорцист, взгляд серебряных глаз при этом был переполнен решительностью – но я все равно в него верю.»