Сам себе Солнце

- ...И тогда он основал свою библиотеку. - Закончил учитель свою витиеватую мысль. - Всем все понятно? Записываем. Скрип перьев разрядил тишину. - Каэль? - Светловолосый эльфийский мальчик, уложивший голову на парту, даже не шевельнулся. - Каэль, что-то случилось? Почему ты не пишешь? В классе стало очень тихо. Даже толстячок, пытавшийся открыть чернильницу, пыхтя, отложил ее в сторонку и уставился на светловолосого. - Каэль! - Громовым голосом позвал учитель. - С добрым утром тебя, негодник! - Когда он вернулся из кочевых племен, он пошел учиться к магам, нашел древний манускрипт и основал библиотеку, - проскрипел мальчик, не шевелясь, - спасибо, я запомнил, в записи не нуждаюсь. - Малыш, - вздохнул учитель, присаживаясь на краешек стола, - я понимаю, твои способности... к обучению гораздо выше, чем у других. Но тебе самому было бы легче, если бы... - Если бы я прикидывался тупым, чтобы не выделяться на фоне всей остальной серости. Да-да, я понял. Только записывать в подробностях жизнь какого-то очередного архимага полулюдских кровей я не буду. - По голосу было слышно, как он скривился на слове "полулюдских". - Все равно их биографии похожи, как капли дождя. Родились в дерьме, нашли непонятное старье, начали коллекционировать непонятное старье. Интересно - аж уши сводит. - Это потому, что у тебя уши от слона, - вякнул толстячок, - вот и... Светловолосый дернулся, и учитель едва успел ухватить его за шиворот. Руки эльфа, с длинными острыми ногтями, беспомощно хватали воздух в направлении толстяка, а затем повисли. - Каэль... - Дайте только время! - Заорал эльф. - Дайте время, и я пожгу вас всех к Бездне! Учитель так же, за шкирку подтянул сыплющего проклятиями мальчика к окну и изящным движением выкинул его наружу. До сидящих в классе донеслись вопли, бульканье и плеск воды в фонтане, куда прилетел эльф. - Наградили же боги учеником-вундеркиндом, - вздохнул учитель, - вернемся же к Шестнадцатому архимагу... Маленькая худая девочка-полуэльф с чуть-чуть, едва заметно заостренными ушами, вынула из шкафа рубашку, осмотрела ее и просияла. Свернув ее и прижав рубашку к груди, она подхватила с постели еще один маленький сверток и выбежала в коридор. Ее путь лежал на чердак, в самую темную из всех комнат для учеников. - Каэль! - Заколотила она в дверь. - Каэль! - Это еще кто? - Донесся из-за двери голос, ставший еще более скрипучим. - Эм... - Девочка растерянно замолкла. - Ну... это я... - Кто я? - Переспросил голос ехидно и закашлялся. - Поджарю тебя, может, тогда вспомнишь?! - Каэль, я Мирта, мы учимся вместе, - тихо и жалобно сказала она, - пожалуйста, разреши мне войти. Дверь открылась, из нее высунулся эльф, ставший после купания в фонтане похожим на мокрую крысу. С его длинных волос еще капала вода, отдельные капли слетали с носа, подбородка и бровей. - Чего тебе надо?! - Рявкнул он и снова закашлялся. - Пришла посмеяться надо мной? - Нннет, что ты, - сказала она тем же жалобным голосом, - я просто... Мне кажется, ты был прав, тогда, в классе... - Ну конечно, я был прав. А потом меня выкинули в окно, - грубо сказал Каэль и шмыгнул носом, - не уходи от темы. Что тебе надо? - Я принесла тебе рубашку, - тихо сказала Мирта, протягивая Каэлю сложенную одежду. - Я... моя мама умерла от простуды после купания в реке. Я знаю, как эльфы тяжело переносят переохлаждение. Ты не думай, - поспешно затараторила она, - рубашка без всякой вышивки и узоров, ты можешь ее носить. Каэль смотрел на рубашку пристальным взглядом, а Мирта затараторила еще быстрее: - Тебе просто необходимо переодеться в сухое, иначе... - Погоди. - Остановил ее Каэль. - Ты... принесла МНЕ одежду? - Ну... да, - Мирта задумалась, - а что в этом такого? - Просто... я даже и не знаю, что сказать, - ответил он, разворачивая рубашку. - С... спасибо тебе, Мирта. Большое спасибо. Девочка снова просияла и, кивнув эльфу, развернулась, чтобы уйти, но, кое-что вспомнив, развернулась и всунула в руки Каэлю маленький сверточек. - Э... а это что? Лекарство? - Нннет, - замотала она головой, - это... зажимы. Зажимы для волос. Тебе же мешают... волосы? Лезут в глаза, в рот... Это я привезла из дома, но сама ими не пользуюсь. Может, тебе они будут... к лицу... Мирта развернулась, и, прижав руки к краснеющим щекам, убежала обратно к себе. Каэль долго стоял на пороге своей комнаты, отупевшим взором глядя на вещи в своих руках. Наконец, он шагнул обратно в комнату, захлопнул дверь, и в школьных коридорах снова воцарилась тишина. - Каэль, я и не думала, что у тебя столько интересных вещей... Вот почему ты год не пускал меня в свою спальню! - Мирта восхищенно осматривала эльфийские артефакты, изящные, вырезанные то ли из светящегося камня, то ли из светящегося дерева фигурки на столе, укрывающие мебель тончайшие покрывала винного цвета, изукрашенные шелковым шитьем. Ее внимание привлекла лежащая на кровати клетчатая доска с расставленными по ней фигурками - черными и белыми. - А это что? - Это, - важно сказал Каэль, - старинная игра нашего народа. Хочешь, научу в нее играть? - Хочу, - сказала Мирта и с готовностью села на постель, - с чего начнем? - Вот смотри, - Каэль сел напротив нее так, что доска и фигурки оказались между ними. - Доска - это поле боя. Вот эти фигуры - это стража, - его палец коснулся фигурки воина с мечом и щитом, каких на доске было двенадцать - шесть светлых и шесть темных. - Они - самые простые и самые глупые фигуры. Они ходят только вперед и на одну клетку, или на две, если это их первый ход. Это, - его палец переместился на второй ряд и коснулся крайней фигурки, - это волшебник. Он ходит на сколько хочешь клеток по прямой в любую сторону. Всадник - его ход в форме мясницкого крюка. - Палец погладил по крупу стоящую рядом с волшебником фигурку лошади с вооруженным наездником. - Вот это, в шляпе - это военачальник. Он ходит по диагонали, по клеткам того цвета, на каком стоял изначально. - Мирта, раскрыв рот, следила за пальцами Каэля, который ласково поглаживал фигурки, и ей казалось, что под его рукой они подергиваются, поводят плечами и покачивают оружием. - Ну и, наконец, эти двое, - эльф улыбнулся и постучал по плечу сначала фигурку женщины с короной на голове, а затем фигурку коронованного мужчины. - Королева и властелин. Королева ходит, как хочет. А властелин пока слишком молод и неопытен, поэтому может шагнуть только на одну клетку в любую сторону. - А... в чем цель игры? - Спросила Мирта, не отрывая взгляда от доски. - Убить властелина противника, конечно, - удивился Каэль, - я думал, это очевидно. - А как они друг друга убивают? - Давай я покажу. Давай, начинай. Светлые всегда начинают. Игра затянулась за полночь. - Каэль, - встрепенулась Мирта, - я же... у меня же экзамен утром. А я... я даже не готовилась. Мы заигрались. Каэль выглядел разочарованным. - Честно говоря, я надеялся, что ты забудешь, - скучающим голосом заметил он, - ну, тогда тебе пора идти. - Да, пожалуй, - она смутилась, - неловко будет, если меня найдут у тебя в комнате. Она встала и пошла к двери. - Эй, Мирта! - Окликнул ее эльф, разыскивая что-то на столе. - Что? Хочешь пожелать спокойной ночи? - Не только. Я тут подумал, - замялся он, подходя к ней, - я ведь уже сдал все экзамены, и теперь я... ну, взрослый. И завтра ты тоже... станешь взрослой. И... ты всегда очень хорошо ко мне относилась. И ты наполовину эльф, - он задумчиво почесал в затылке, - так что ты, наверное, знаешь, что значит, когда один эльф дает другому вот это, - он вытянул ладонь, на которой Мирта увидела тонкое, словно полупрозрачное, кольцо. - Не бойся, - сказал Каэль, глядя на нее, - оно не проклятое. И не обязательно носить его... на руке. Можно повесить на шею. Завтра, когда сдашь экзамены, я найду тебя во дворе... и, если ты поняла, что я имею в виду, и если ты... ну, согласна, то надень его... на шею или на руку. Мирта аккуратно взяла кольцо с ладони Каэля. Затем она шагнула к нему, поцеловала его в щеку и выбежала из комнаты. Каэль стоял у двери, на одной его щеке цвел пунцовый румянец, а губы растянулись в глуповатой влюбленной улыбке. Каэль сидел под солнцем в дворике школы и наслаждался его живительным теплом. Им владела дремота, только где-то вдалеке, как назойливая муха, вертелась мысль, что полдень давно минул, и Мирта уже должна сдать все экзамены... Эльф распахнул глаза, потянулся и окликнул выходящего во дворик парнишку, который учился вместе с ним, и имя которого он еле вспомнил: - Эй, Флан! А где Мирта? - А ее учитель повел в лес еще часа три назад, у нее же повышенная сложность, - зевнул Флан и рухнул в траву рядом с Каэлем, - не представляю, что же там надо сдавать, на повышенной... Я обычную-то еле-еле с третьего раза... Хотя вам, остроухим, проще. - Это точно, - согласился Каэль, поднимаясь, - в лес, говоришь... - Эй-эй-эй, эльф, ты же знаешь, мешать строго-настрого запрещено, - начал Флан. - Так я уже сдался, - беззаботно пожал Каэль плечами, им завладело желание поскорее увидеть Мирту, - мне-то все равно. И ей все равно - завтра мы уедем отсюда, и гори эта школа синим пламенем... Флан, бурча, растянулся на траве и затих. Каэль быстрым шагом направился к лесу. Когда он прошел все три поляны, на которых обычно экзаменовали школьников, и не нашел даже следов Мирты и учителя, в его душе начала нарастать предчувствие чего-то темного и ужасного. И это предчувствие привело его на опушку леса, где он каким-то шестым чувством кинулся на землю, сорвал с нее кое-как уложенный дерн и, как осатаневший, начал рыть землю руками. Ужасное чувство его не подвело: очень скоро он наткнулся на мягкость человеческой плоти, в которой, после еще нескольких минут ожесточенного копания земли, он увидел Мирту. Каэль долго сидел рядом с ее телом, глядя в небо, с которого, как ему казалось, предательски светило солнце, которое он боготворил. Затем в нем заговорил голос разума, который настоятельно советовал взять труп Мирты, еще не успевший окончательно окоченеть и отнести его... тому, кто может помочь. Каэль не верил в воскрешение. Все его мысли были о мести. Он поднялся, с трудом поднял на руки обезображенное тело Мирты с изуродованными руками, изорванным и испачканным кровью платьем и понес в сторону города. Эльф, он от природы умел очень многое. Но он не был уверен, что заклинание невидимости поможет скрыть изуродованное тело, которое он нес на руках, и поэтому он не шел, а бежал по городу, дальше от школы, ближе к бедному криминальному кварталу, где жил один из немногих людей, с кем он был дружен. Дверь почти сразу же открылась на его стук. - Оп-па, - произнес худой человек в заляпанном кровью фартуке, с висящим на поясе мясницким топором, - здорово, эльф. Тебя-то я точно не ждал. Да еще и с таким грузом. - Не время... трындеть... - Каэль задыхался, чувствуя, что еще чуть-чуть - и уронит труп, - Пудж, мне... нужна твоя помощь... Мясник посторонился, давая Каэлю пройти. - Сгружай на стол. Чем тебе помочь, разделать ее, что ли? - Хохотнул он, но осекся, увидев лицо Каэля, - ну, я, может, кроме мяса ничем и не интересуюсь, но ты все-таки расскажи, что случилось. Каэль бережно уложил тело на стол и рассказал мяснику все, что знал. Тот, задумчиво облокотившись о стол, двумя пальцами приподнял платье на теле Мирты. - Мда, Каэль. Ситуация так себе. Невеста, говоришь, твоя... Ну, а от меня-то ты что хочешь? - Пудж, - Каэль шагнул к мяснику, - я знаю, ты знаток человечьего... Пудж замахал руками. - Ай, да как вы надоели мне! Что же вы на меня смотрите, будто я каннибал? Я так-то мясо люблю, и ничего другого не ем, и часто сырое, но человечину - ни разу в жизни! Работа у меня такая - что продаю, то и ем! - Я хотел сказать, знаток человечьего тела, - тихо закончил Каэль, - ты... можешь разделать ее и сказать, почему она умерла? - Каэль. - Пудж серьезно взглянул на эльфа. - Я-то могу сделать то, что ты просишь. Но я же не... хирург. - А ты представь, что будет, если я принесу ее к врачу? Да, прямо вот туда, в центр города, у всех на виду, притащу ее в больницу и попрошу вскрыть? Да меня в лучшем случае посадят, а в худшем - сожгут прямо там! Мясник отошел к столу, на котором лежали ножи, и выбрал самый маленький. - Ты мести хочешь, мальчик-эльф? Я тоже когда-то хотел. И я тебя понимаю. Ладно, будь по-твоему. Только скажи, что делать с девчонкой... потом? Каэль понял, что об этом он даже не думал еще. - Похорони ее, - медленно сказал он, - пока я... буду делать дело. - Все, понял, - Пудж перебросил нож из руки в руку, - посторожи мою лавку, пока я занят. Думаю, много времени мне не понадобится. Каэль проснулся от того, что мясник тряс его за плечо. - Извиняй, - сказал он, глядя на эльфа и вытирая нож о фартук, - что-то я не очень со временем угадал. Вон, стемнело уже. Но я сделал, чего ты хотел. Каэль вскочил, пошатнулся и рухнул обратно в кресло, в котором спал. Пудж сел напротив него и, взяв со стола полотенце, утер вспотевший лоб. Каэль пристально поглядел на него. - Я даже не знаю, с чего и начать, эльф, - признался мясник, - разрезал я твою девицу... В общем, умерла она от разрыва... - Разрыва... чего? - Каэль непонимающе поглядел на друга. - Ну вот как объяснить тебе, ты же мужик... По женской линии ее порвали. Насиловали твою невесту, - пояснил Пудж, - причем, скажу я тебе, насиловал ее... не человек. И не эльф. Мне даже представить страшно, каких размеров елдак был у чудища... Каэля замутило. Пудж, глядя в стену, продолжил: - Плюс ко всему, вырезали печень. Ты волшебник, тебе виднее, где применяется печень полуэльфа, сушеная или сырая... И еще вот это, - мясник вынул из кармана нечто, что в слабом свете свечи оказалось окровавленным оторванным пальцем, на котором серебрилось тонкое эльфийское кольцо. - Раз она твоя невеста... была, я подумал, нужно, чтобы ты... увидел. Не буду говорить, откуда у нее я его достал. Каэль сидел, глядя отупелым взором в заляпанную кровью стену. Пудж поднялся и вынул из стола коробку с табаком. - Ты сказал, что она в лес с учителем уходила, - сказал он, набивая табаком трубку, - что за учитель-то? - Он не мог. - Каэль сжал подлокотник кресла пальцами. - Не-мог. - И все же? - Призыватель магических существ, - тихо сказал Каэль, сжавшись в комок. - Не мог, говоришь? - Усмехнулся мясник и зажег трубку. - Ты же у нас ученый, не то, что я. Думай сам, мог твой наставник призвать такое, что захотело в жертву девственницу? Каэля как громом поразило. Он резко встал, в его голове ожила картина полугодичной давности, когда он случайно застал учителя и Мирту за изучением манускрипта, который был завязан красной лентой, а значит, запретен. Тогда его выгнали из комнаты и строго наказали. - То-то и оно, парень, - Пудж тяжело вздохнул и потянулся. - Всегда виновны те, кого ты даже не думаешь подозревать. Ступай, я вижу, тебе не сидится. Сожги своего учителя. А хотя нет, лучше приноси его ко мне, как ее принес. Я тебе из него приготовлю знатный ужин! Пудж захохотал. - Ты больной, - с отвращением сказал Каэль, - но спасибо тебе. - Мы все больные, эльф. Весь мир больной, - Пудж снял фартук и задрал рубаху. - Видишь? Каэль посмотрел на худое тело друга, покрытое шрамами. - Был у меня когда-то учитель, такой же энтузиаст, вроде твоего, - сказал мясник и опустил рубаху, - однажды кончились у нас подопытные, и он разрезал меня. Никакой магии, никаких лекарств, наживую. А потом сшил обратно. Каэль сжал кулаки и вышел из мясницкой лавки. Каэль шел по улице и ловил на себе любопытные взгляды. Опустив голову, он осмотрел свою белую рубаху, покрытую пятнами засохшей крови и размазанной землей, повертел перед глазами грязными руками с забившейся под ногти землей. В его голове быстро всплыла маленькая полянка в лесу, недалеко от южных городских ворот, на которой протекал неглубокий, но чистый ручеек, в котором он смог бы отмыться, из которого бы напился и смог немного передохнуть. Путь до поляны оказался дольше, чем он ожидал. Когда он добрался до нее и, разувшись, опустил усталые ноги в холодную воду, уже взошла луна. Ругаясь, он стянул с себя рубашку и опустил в воду, пытаясь ее отстирать. - Да забудь ты, эту вашу эльфийскую белую ткань не отстираешь, да еще от крови, - прогудел добродушный голос из-за деревьев. Каэль вскочил. - Кто здесь?! - Да не кричи ты, перебудишь все зверье, - прогудел тот же голос с другой стороны. Каэль зажег в руках шар магического света. - Кто здесь?! Покажись! - Ох ты, шебутной какой, - сказал голос, и за спиной Каэля из-за деревьев выступила высокая и полная фигура с посохом. Фигура вошла в освещенный круг и оказалась бородатым эльфом с пронзительными и прозрачными голубыми глазами и лбом, исчерченным морщинами. На плече эльфа сидел маленький мальчик с светящимися, как у эльфа, глазами. Мальчик смотрел на Каэля с недовольством и подергал старого эльфа за бороду. - У тебя рубашка уплыла. - Эльф посмотрел на ручей, в котором Каэль пытался стирать, и спустил ребенка на землю. - Магина, принеси-ка... Ребенок недовольно фыркнул, но тут же, словно одним большим прыжком, исчез в чаще леса. - Сынок мой, - доверительно сказал старый эльф Каэлю, - славный парень! Но вот беда: магов чувствует хорошо и не любит их очень. Погасил бы ты эту штуку, - он неодобрительно глянул на шар света в руках Каэля, который от взгляда эльфа потускнел и будто сжался, - свет деревья беспокоит и не дает им спать. Каэль взмахнул руками, и свет рассеялся в секунду. - Ты... кто такой? Старый эльф взял рубашку Каэля, которую его сын всунул ему в руки, воткнул свой посох в землю и повесил рубашку на него. - Зови меня Фурион. Кто как называет, конечно, кто - Хранителем леса, кто - Пророком природы... Но вообще я... просто живу тут. Давно. Да и детей ращу тут же, играют со зверьем всяким, учатся. Мальчик с светящимися глазами широко зевнул и привалился к ноге отца. - Ну что ты, спать хочешь? - Обратился к сыну Фурион. - Угу... - Мальчик снова зевнул. Фурион наклонился и поднял ребенка на плечо. - Ну, а ты, гость, кто будешь? И чью кровушку с одежки отсти... так и не отстирал? Каэль стоял, глядя в добрые голубые глаза Фуриона. Неожиданно небывалый ранее поток чувств завладел им, и он, зарыдав, кинулся к старику. Тот не шелохнулся. - Ну, парень, все вы дети, пока хоть триста лет не проживете... - Мирта... призыватель... Пудж... - Всхлипывал Каэль, уперевшись лбом в плечо Фуриона. - Ничего не понял, - честно сказал старый эльф, - давай-ка вытри сопельки да расскажи, что да как. Каэль утер нос и, сбиваясь и захлебываясь слезами, рассказал Фуриону все, что знал. Тот, дослушав Каэля с широко раскрытыми от удивления глазами, почему-то вопросительно посмотрел на сына. - Не врет, - прошептал мальчик, зевая, и, потянувшись, ухватил прядь волос Каэля и больно дернул, - не врет! Эльф перевел на Каэля свой лучистый взгляд. - Мальчишка у меня с рождения ложь чувствует. Дааа, парень, - эльф подергал себя за бороду, задумчиво глядя на темные силуэты деревьев, - не то чтобы я знал больше тебя... Но друг твой прав, похоже. Чувствовал я, как днем что-то на том краю леса, - Фурион рукой показал в сторону опушки, где Каэль нашел Мирту, - словно вспыхнуло что-то. Темное и злое. Дети у меня лес тоже чувствуют, так младший от этой вспышки аж слег, а старший, видишь, полночи не спит... Прав твой друг-мясник, похоже. Призвал твой наставник ересь какую-то страхолюдную, думал, никто не узнает да не заметит. Каэль, всхлипывая, стоял перед Фурионом. Тот похлопал его по плечу: - Парень, ты не раскисай. Сам говоришь, месть задумал, а стоишь и пускаешь сопли. Пойдем-ка до моего дома, переночуешь, а утром решишь, что делать. На вот рубашку свою, одевайся, не смущай лесных нимф голым телом, - Фурион накинул уже высохшую рубаху на плечи Каэля. - И на вот, чтобы жизнь не казалась сладкой, тащи вот его тоже, - и эльф сгрузил на руки Каэлю сладко спящего сына, - а то я уже далеко не тот, что раньше, чтобы таскать этот груз на плечах. Вход в дом Фуриона скрывался в стволе огромного старого дуба, который раскинул свои ветви, казалось, на сотни метров. Земля вокруг дуба была усыпана желудями и листвой. - Так, эльф, не удивляйся, - велел Фурион, мягко похлопывая дуб по стволу. - Сколько этому дубу лет? - Каэль, раскрыв рот, смотрел на громадное дерево. - А не знаю, - беззаботно ответил Фурион, ощупывая ствол дуба, - когда я народился - он тут уже был. А на большой реке стоял город. Другой город, не тот, что сейчас, - пояснил он. - О! Вот она, нашел, наконец, - он потянул за какой-то сучок, и в стволе открылась дверь, - совсем я стар стал, забываю, где вход. Каэль заглянул за дверь. В свете светлячков было видно, что вниз уходит длинная лестница. - Ну, что ты встал? - Требовательно спросил старик. - Закидывай малого на плечо да лезь вниз. Не бойся, если уж он заснул - ты его не разбудишь и громом небесным. Пыхтя, Каэль полез в лаз в стволе дерева. Стены лаза были густо покрыты светящимся мхом, из которого, как маленькие свечи, сияли тораксы светлячков. Магина уютно сопел, вися на плече Каэля. Наконец, лестница кончилась. - Там справа еще одна дверь, - прогудел Фурион сверху, и Каэль нащупал деревянную дверь рукой. - Ну что ты встал-то? Открывай да клади Магину спать. Каэль спиной отворил тугую дверь и повернулся. Его глаза после полумрака лаза ослепли от сияющего магического освещения большого зала, где свет отражался от светящегося полированного дерева, которым были отделаны стены просторного холла. - Парень, - голос Фуриона в зале раздался под сводами и стал странно внушительным и бархатным, - давай-ка ты не замирай так. Воооон там, видишь, боковой проход. Там найдешь детскую кровать. Закинь туда мелкого да приходи в кухню. Каэль вдруг понял, как сильно устал за этот день. Ногой открыв дверь в детскую комнату и пригнувшись, чтобы не удариться о дверной косяк, он вошел в темную комнату, в которой мягким светом ночника мерцал на столе диковинный голубоватый кристалл. В свете кристалла эльф увидел женский силуэт, сидящий на краю кроватки, и маленького мальчика с острыми ушами и длинными волосами, спящего, засунув в рот большой палец. Женский силуэт, увидев на плече эльфа Магину, вскочил и кинулся к нему. Каэль с удивлением увидел сияющие глаза, древесную кору вместо кожи и растущие из головы женщины цветы. Древесная дива бережно сняла Магину с плеча эльфа, спящий ребенок обнял ее за шею. Дива вытянула руку и указала Каэлю на дверь. Он попятился, несколько раз кивнул и вышел из детской. В холле, свет которого снова больно ударил по глазам Каэля, эльфа ждал Фурион, прислонившийся широкой спиной к стене. В ярком свете стало ясно, что он не так уж стар, правда, борода на типично эльфийском лице с тонкими чертами и длинным носом выглядела несколько чужеродно. - А там, в детской, - начал Каэль, махая рукой, - это твоя... - Служанка, - подсказал Фурион, потягиваясь, - а если мне совсем грустно - то и жена. Не так, чтобы слишком часто - я все-таки не настолько лес люблю. - Но она же деревянная, - недоуменно сказал Каэль, - как можно... - Душа у тебя деревянная, - сердито сказал Фурион и дернул себя за бороду, - не знаешь - помалкивай. А узнаешь - тоже помалкивай. Давай, пошли, пора уже и подкрепиться, чем духи послали. Каэль, покачиваясь от усталости, пошел за Фурионом по винтовой лестнице, которая на этот раз вела куда-то наверх. Когда Фурион распахнул двумя руками двери, Каэль замер как вкопанный, осматривая удивительный потолок зала - подергивающийся, будто над залом была вода, над которой сиял лунный серп. - А это... - Говорил же - не удивляйся, парень, - бросил ему Фурион через плечо, - это вот моя кухня, прямо под озером. - А как же вода не стекает... - Тьфу, парень, ты волшебник или где? - Недоуменно вопросил старый эльф и засмеялся. - Магия, все магия, конечно. Ты только не говори, что не знал, что так можно! - Я считал... я был уверен, что это невозможно. И что все книги... врут, - признался Каэль. - А вот это ты зря. Про книги не зря - небылиц немало есть записанных. Ничто в этих бумажках не истинно, особенно в людских. А вот про невозможно - это слово ты в нашем мире вообще забудь. Невозможно только штаны надеть через голову, и то это еще не попробовали умелые люди, а остальное все... - Фурион махнул рукой и сел на большой табурет перед столом. Лесная дива, шаги которой были настолько легкими, словно она не касалась пола, расставила на столе тарелки с рыбой. - Ты эль пить будешь? - Мирно спросил он Каэля. - Эль? - Непонимающе переспросил тот. - Тьфу, школяр... И чему вас нынче учат, - вздохнул Фурион, - вот в мое время, я помню, мы все время перепивались, а потом устраивали дуэли. Неумехи были, конечно. Когда я закончил обучение, - весело сказал он, потирая руки, - я из всех учеников был единственный, у кого еще были целыми пальцы на руках. А у других... У кого отморожена парочка, кто спьяну магическое лезвие не так закрутил, кто обжег до кости... Вот это были времена! Каэль сидел и ковырял пальцем скатерть, боясь начать есть раньше хозяина стола. - Да ты ешь, ешь, - благодушно сказал Фурион, наливая в изящную чашу что-то красное из бутылки из темно-зеленого стекла, - а один парнишка, который был на один год младше меня, однажды выучил какое-то заклинание, позволяющее воровать чужую магию, и прибил, напившись, на экзамене старого наставника его собственным волшебством, а потом проспался да и сбежал из города. Я его много лет спустя встретил, а он на этом заклинании такую себе карьеру в гильдии магической сделал - закачаешься! Правда, - доверительно сообщил Фурион, доставая вторую чашу и наполняя ее, - через всю его смазливую мордашку проходил здоровый такой шрам. Вот тебе и мораль - никакое волшебство не спасет, если тебе в морду летит топор. Каэль поглощал ароматную рыбу. Уже во время еды он понял, как сильно проголодался за этот беспокойный день. Фурион подвинул ему чашу. - Давай, парень. Научу тебя заодно и выпивать. Бери чашу, поднимай ее в правой руке и говори, за что пьешь. Обычно пьют, - пояснил эльф, - за то, чего больше всего хотят. Каэль внимательно посмотрел на чашу и на жидкость в ней, серебрящуюся в лунном свете. - Я пью, - его взгляд перескочил на Фуриона и снова на чашу, - я пью... За месть! - И Каэль одним глотком выпил содержимое чаши, показавшееся ему сладким и горячим. Фурион не спешил осушать чашу и внимательно смотрел на Каэля. Наконец, он отхлебнул из своей чаши и отставил ее. - Я ведь не просто так рассказал про тот случай с Рубиком - тем парнем, что крал чужое колдовство. - Сказал он задумчиво. - Как я слышал, с тех самых пор вас, школяров, ничему серьезному и не учат. Вот скажи, что ты умеешь этакого? Волшебного? Каэль задумался. Старый эльф был прав - никаких практических знаний школа ему не дала. - Ну? - Поторопил его Фурион. - Н...невидимость могу накинуть, - Каэль помедлил, - призывать пламя... Наслать проклятие... - Невидимость, - передразнил Фурион, - проклятие... Слабо это все. Тебе человека не покалечить надо, а убить ведь! И желательно, чтобы он мучился, правильно? - Да. - Твердо сказал Каэль. - Непременно. - Эх. - Фурион поднялся, и Каэль увидел, что его тарелка уже пуста. - Пойти путем Рубика да украсть у твоего учителя заклинание призыва чудища, которое твою невесту... разорвало, я тебе не советую. Больно дело опасное, воля нужна сильная, - пояснил он, - а то выйдет чудище из-под контроля, и порвет тут полгорода, не разбирая, кто мужик, а кто баба. Каэль снова принялся ковырять пальцем стол. - Зато я могу тебе кое-что подсказать, - Фурион обошел вокруг стола, - ты тут между делом говорил, что в солнце веришь? - Верю, - ответил Каэль, не поднимая глаз. - А оно в тебя верит? - Спросил вдруг Фурион. - Оно тебе помогает? - Нн...не знаю, - помедлив, ответил Каэль. - Я не знаю, Фурион. - А это ты зря не знаешь. Я вот верю в лес, и лес верит в меня. Я даю лесу защиту, а лес дает мне то, что мне нужно. Ты такой же эльф, как я, только помладше. Так почему бы и не попробовать попросить солнце сделать, чего тебе надо? - Фурион снова дернул себя за бороду. - Да что солнце сделает? - Сказал Каэль с досадой. - Эээ, парень, а говоришь - веришь, - подивился Фурион, - даже я вот знаю, что светило наше в пепел может превратить неугодных себе, а я-то, видишь ли, вообще не по солнечным делам! Совсем у нас качество обучения упало, ох, совсем, - покачал он головой, - жаловаться бы, да кому жаловаться, если у вас вон, учителя демонов призывают да учениц им приносят в жертву. Каэль сидел, как громом пораженный. В его голове проскакивали картины из детства, где отец, держащий его на коленях, рассказывал суть магии стихий. - Придет время, и ты тоже будешь просить воду отступить от нашего города, а землю - дать нам богатые урожаи. Дожди ты станешь умолять пролиться на наши земли, а не на земли соседей... - Не буду я никого умолять, - отвечал маленький Каэль, пытаясь вывернуться из рук отца, - пусть они меня умоляют! - Каэль, - отец поставил его перед собой и заглянул ему в глаза, - нет ничего стыдного в том, чтобы попросить природу. Она любит нас и помогает. Достаточно просто попросить. Из глубины веков мы поступали так и будем поступать впредь. Вот, видишь эти цветы? - Отец кивнул на нераспустившиеся еще розы, - протяни к ним руку и попроси их распуститься, и ты увидишь, как легко природа отзывается... Каэль, перебирая маленькими ножками, подошел к кусту и, протянув руку, попросил: - Розы, распуститесь... - И, подумав, он добавил: - Пожалуйста. Отец, привалившись к стене дома, наблюдал, как глаза сына расширяются в восторге от того, как один за другим на огромном кусту распускаются благоуханные цветы... - Ну что, мальчик? - Фурион, скрестив на груди руки, смотрел на Каэля. - Я ведь о чем-то тебе напомнил, а? - Дда, Фурион, - Каэль вскочил, - я знаю, что я сделаю! Спасибо тебе за все! Он развернулся и хотел бежать, но его остановила могучая рука хранителя леса. - Во-первых, - наставительно сказал он, - сейчас солнца нет и ты не сможешь ничего сделать. Во-вторых, не пошел бы ты поспать после сытного ужина? Месть, знаешь ли, должна быть холодной. Как минимум - остывшей до приемлемой температуры. Прошло много лет. С южной стороны в город, разросшийся за все это время время, вошел высокий светловолосый эльф в богато украшенном плаще. Он прошел по городу, как горячий нож проходит сквозь масло: почти не останавливаясь, задержавшись только у успевшего посереть от времени мраморного памятника Жертве Солнца - призывателю, которого много лет назад испепелил солнечный жар. Эльф смотрел на статую с нескрываемым презрением на лице. Наконец, он развернулся и направился в сторону той части города, в которую в последние годы боялись заходить даже стражники - боялись быть ограбленными и вытолкнутыми с ближайшей крыши в реку. Такой богато одетый и довольно слабый на вид эльф привлекал к себе внимание, но вокруг него была такая почти видимая аура опасности и крови, что ни проститутки, ни воры, ни грабители не рискнули даже идти за ним, поэтому пришелец целым и невредимым дошагал до мясной лавки, которая теперь располагалась почти что на окраине города, в заброшенном квартале. Эльф постучал рукой в дверь, ставшую удивительно хлипкой. Как и раньше, она распахнулась почти мгновенно. Пудж выглядел еще более худым и изможденным, чем раньше. Однако его фартук, еще утром бывший чистым, покрывали пятна крови, а правая рука, выглядящая заметно более могучей, чем левая, сжимала тесак. В целом же Пудж выглядел не постаревшим ни на год. - Ты почти не изменился, Каэль, - произнес мясник и повесил тесак на пояс. - Ты тоже, - ответил эльф, впервые глядящий на своего двухметрового друга не снизу вверх, а на равных - глаза в глаза. - Входи. - Пудж посторонился. Его дом стал еще более унылым и обшарпанным, но внимание Каэля привлекли два портрета на стене. Один изображал молодую красивую женщину, светлоглазую и темноволосую, в пекарском колпаке. На другом Каэль рассмотрел двоих детей - девочку и мальчика. Оба были темноволосыми, но их глаза... Каэль посмотрел на друга, а затем снова на портрет. - Твои, да? - Были мои, - согласился Пудж, - а теперь... Кто знает, может, и нету их уже. Три года назад они уехали с матерью в другой город, на конкурс пекарей. Уж не знаю, что там случилось, но... тело Альпы зимой выловили из реки. А детей я больше никогда не видел. - Сочувствую, - Каэль постучал пальцами по рамке портрета детей. - А ты что, приехал только сочувствие выразить, - скривился мясник, - или у тебя опять ко мне... дело? - Дело, - согласился Каэль, - да я думал, ты будешь в более радужном настроении. - Какое тут настроение, эльф, - пробурчал Пудж, - когда я чувствую, что смерть идет за мной по пятам? - По тебе не скажешь. - Понимаю, - яростно кивнул тот, - но я чувствую это и мне жутко, эльф! Что я есть? И чем я стану после смерти? Каэль промолчал. - Покажи, где ты тогда, пятьдесят лет назад, похоронил Мирту, - попросил он наконец, сверля друга глазами. Пудж поднялся с лавки. - Пойдем. Если ты еще ходишь, а не летаешь, как некоторые твои собратья. Идти далеко - туда, где река впадает в море. Каэль присвистнул: - Туда же миль десять, не меньше. - Это тебе казалось, когда ты еще мальчиком был, что там миль десять. На деле - все пятнадцать. Они достигли морского берега к закату. Пудж подвел Каэля к могиле, издалека похожей на одинокий каменный валун, воткнутый там, где заканчивалась земля и начинался песчаный берег. Однако на камне была вырезана дата - ровно на 50 лет меньше, чем было сейчас. В валун было вплавлено тонкое колечко из эльфийского металла. - Неужели ты сам его вплавил? - Нет, - Пудж покачал головой и закашлялся, - я встретил тут старика-эльфа, с мальчишкой... Эльф мне помог, а мальчишка носился вокруг и фыркал. - Не обо мне ли тут речь? - Прогудел голос словно с небес, и из-за ближайших деревьев выступил Фурион, оставшийся таким же бодрым старцем, каким Каэль его запомнил. За ним из леса выплыла древесная дива, держащая на руках младенца. - А, здравствуй, здравствуй, мальчик-эльф, - прогудел он и засмеялся, - гляжу, свою рубаху ты сменил на знатный плащ! И ты, мальчик-мясник... - Фурион бросил взгляд на Пуджа, и его лицо потемнело. - Да... тебе, я вижу, здравствия желать поздно, однако ты жив и это весьма обнадеживает. Сияющие глаза Фуриона обратились к Каэлю снова. - Вижу, ты решил навестить свою невесту? - Фурион сел на морской песок, дива присела с ним рядом, баюкая ребенка. - А я вот пришел... к сыну. - К сыну? - Непонимающе уточнил Каэль. - Да, - улыбнулся старый эльф, - и, видишь, принес своего младшего. Взгляд Фуриона устремился к горизонту, и Каэль услышал его голос, бархатный и шепчущий: - Далеко-далеко за морем, за тысячу миль, есть маленький остров, на котором стоит монастырь. В этом монастыре сейчас живет Магина. Это так далеко, что из леса я не чувствую связи с ним, - Фурион вдруг вытер глаз и продолжил, - но здесь, на бесконечном просторе, словно сама вода связывает меня с ним. - Старик взял у древесной дивы младенца и сам начал его баюкать. Каэль смотрел вдаль, и словно сам увидел далекий остров, стоящий на его вершине монастырь и Магину в одежде монаха, который ловил летящие к нему слова его отца. От созерцания морского простора Каэля отвлек сдавленный звук сзади. Он обернулся и увидел, что Пудж сидит на земле, схватившись за сердце. Каэль одним прыжком подскочил к другу, который бессильно уронил голову на руку Каэля. - Она... там, - и Пудж попытался рукой показать на что-то. Каэль, продолжая поддерживать его голову, обернулся, посмотрел на море, но кроме спин древесной дивы и Фуриона, не увидел ничего, и для верности посмотрел наверх, на звездное небо. - Пудж, тут никого нет. - Он потряс друга, который уже начал закрывать глаза. - Я ее вижу, - прохрипел мясник и содрогнулся, - я же сказал... Она пришла... за мной пришла... Каэль понял, что Пуджу, как и многим людям, которые умирали у него на глазах, явилось видение смерти. - Какая она, друг? - Глаза Пуджа, светлеющие, с отражающимися в них звездами, раскрылись шире. - Она... красивая, - Пудж задрожал, - нет, она прекрасна... Самое прекрасное, что я видел в своей жизни... Каэль ощутил на глазах непонятную влагу, которая застелила взгляд. - Ты спрашивал, что ждет тебя дальше, - он не выдержал и вытер глаза, - я не скажу тебе всего... Но там будет то, что ты любишь больше всего на свете... - Мясо... там будет мясо? - С надеждой спросил Пудж, веки которого медленно опускались, и он снова распахивал глаза. - Да. Там будет мясо. Всегда будет мясо. - Каэль опустил голову Пуджа на песок. - Мир - твоя колыбель, друг. И могила - мир. Каэль долго смотрел, как распахнутые глаза Пуджа стекленеют, и слушал, как из опавшей груди выходит воздух. За спиной Каэля тихо поднялся с песка Фурион. - Мальчик-эльф, - позвал он, - есть одна вещь, и я не хотел говорить ее при... твоем друге. - Тогда молчи, - огрызнулся Каэль, - потому что он... еще здесь. - Я должен сказать. - Фурион обошел бездыханное тело Пуджа, задержал взгляд на надгробии Мирты. - Когда мы виделись в лесу в последний раз, я чувствовал в тебе веру. Ты верил в солнце, и я это видел. Сейчас я с одного взгляда понимаю, что ты что-то потерял. И я вижу, что ты потерял веру. Что случилось, мальчик? - Фурион... За эти годы я прошел большой путь. И природа... предала меня. Я больше не верю в нее. Я не люблю ее. И никогда больше не обращусь к ней с благодарностью. - Каэль расстегнул плащ, под которым оказалась старая белая льняная рубашка, и накрыл им тело Пуджа. - Я понял, что книги - лгут. И что учителя - лгут. - Так что, - усмехнулся Фурион, - истины нет? Все тленно? - Истина есть. - Каэль усмехнулся. - И вот она. Он сотворил на себя заклинание и исчез. Фурион моргнул. - Посмотри наверх! - Старый эльф задрал голову и увидел Каэля, висящего в воздухе над ним. - Истина в том, что мы сами делаем выбор и выбираем, что для нас правда, а что ложь! Для тех, кто это понял, нет ни судьбы, ни учителя, ни правды в книгах! А для тех, кто прожил жизнь, - Каэль махнул рукой на укрытое тело, - среди мяса, судьба есть. Каэль опустился на землю. - Так что, - Фурион пожал плечами, - ты живешь... в безверии? Каэль обернулся к нему, а затем снова уставился на морской простор. - Ты позаботишься о том, чтобы Пуджа похоронили? Фурион снова пожал плечами: - Почему бы и нет? Я знаю, он был хорошим парнем. Не знаю, какая судьба ждет его, но, думаю, он будет счастлив. Он много страдал, да? - Фурион обошел кругом тело. - Много. Думаю, он никогда не был счастлив, - Каэль потрогал подбородок, колючий от легкой щетины, - в детстве его мучили, его жена погибла, дети пропали. Наверное, он заслужил хотя бы в загробной жизни быть счастливым. - Раньше ты, помнится, думал, что нет никакой загробной жизни, - ответил Фурион задумчиво. - А теперь я думаю, что она есть для тех, кто ее хочет. Фурион вопросительно взглянул на Каэля. - Я не из их числа, - быстро ответил он, - лично я за то, чтобы моя земная жизнь была бесконечной. - Так ты... - Да, Фурион. - Каэль повернулся к нему. - Я верю в себя. И в знания. И он рассмеялся.