Тайная жизнь Третьего Рейха

Стояло лето 1942 года. После проведенного совещания фюрер был не в лучшем расположении духа. Люфтваффе потерпело поражение в одной из недавних битв и сейчас Гитлер устраивал жуткий разнос Герингу, обвиняя его во всех смертных грехах. Рейхсмаршал чувствовал себя униженным перед остальными коллегами, особенно перед теми, кого фюрер часто хвалил. Герингу же вечно доставалась порция его гнева. И вот сейчас, после приказа: "Убирайтесь отсюда вон!" - генералы в спешке покинули кабинет Адольфа. Йозеф Геббельс, набравшись смелости, решил задержаться, в надежде, что гнев фюрера не распространится на него. На просьбу Йозефа остаться, фюрер устало кивнул, запер кабинет и опустился в кресло, закрыв глаза. Йозеф не знал, как начать разговор...Столько лет рядом с фюрером - и тем не менее Адольф оставался неразрешимой загадкой для него. Он вспомнил вдруг, как Гитлер прошлой зимой расстрелял двенадцать человек, когда был не в духе. Не случайно выбранных, конечно, а приговоренных к казни - но ведь давно уж сам фюрер не брал в руки расстрельной винтовки, и давно уже есть специальный расстрельный взвод, ан нет, плавной походкой пришел, уверенной рукой всадил жаркие пули в грудь предателей...Да, с этим человеком нужно было всегда держать ухо востро. Фюрер, сидя в кресле, все еще держал глаза закрытыми. Его лицо приобрело невозмутимый и спокойный вид, отчего Геббельсу стало немного увереннее. Он подошел к Гитлеру ближе... - Фюрер.. - робко начал он. По лицу Гитлера пробежала еле заметная брезгливая гримаса при звуке его голоса, и Йозеф невольно сжался. - Я теряю силу, друг. - Гитлер произнес отчетливо, не открывая пронзительных глаз. - Слухи не остановить, я более не внушаю былого страха. -Весь мир трепещет перед тобой, фюрер! - вскричал Геббельс. -Вздор! - голос, словно удар хлыста. Йозефа снова охватила дрожь, пробежала по внутренней стороне бедер, и замерла там, он прислушивался к своим ощущениям. Вдруг Адольф открыл глаза и пронзительно посмотрел на Йозефа. Тот уже тщетно пытался унять дрожь в своем теле. Сердце Геббельса в этот момент разрывали совершенно противоречивые чувства... с одной стороны, ему безумно хотелось утешить фюрера, сделать все, что угодно, лишь бы он почувствовал, что сила и власть по прежнему в его руках, более того, Йозеф сам был готов броситься наводить строжайшую дисциплину в армии, только бы Гитлер был доволен и счастлив... с другой стороны, неведомые сомнения и страхи перед будущей действительностью проникли в его сознание.... Повинуясь безотчетному порыву, он вдруг шагнул вперед, подошел вплотную к массивному креслу фюрера, и внезапно погладил его по мягким волосам. И - отпрянул, ужаснувшись, понимая, что за такую вольность кара неминуема и страшна. Рейхстаг жестоко изводил любые намеки на мужеложство. Но Гитлер, казалось, даже не заметил чересчур вольного жеста давнего друга, сидел все так же неподвижно, и только коротко вздохнул, когда рука Геббельса коснулась его головы, неприкрытой обычной фуражкой. Переведя печальный взгляд на Геббельса, фюрер, почти шепотом, спросил: - Почему ты так боишься меня, Йозеф? Или как все, считаешь, что я неоправданно жесток? - в голосе Адольфа была такая искренняя неприкрытая грусть, которой Геббельс еще ни разу не слышал, не замечал... -Жестокость твоя оправдана достижениями, ты приносишь людям истину... - Геббельс автоматически выдал то, что твердили на каждом собрании Рейхстага. -Я одинок, Йозеф, - продолжил Гитлер печально. - нет-нет, молчи, я сам знаю, что ты скажешь, - остановил он Геббельса взмахом ладони, увидев, что тот открыл было рот. возразить фюреру, уверить его в своей преданности. -Сядь, Йозеф, поговорим,- Гитлер приглашающе похлопал по подлокотнику широкого кресла. - Я владею огромной империей, но мне чертовски не хватает обычного человеческого разговора...Как ты. Йозеф? Как твоя жена, как детки?... - Я не хочу говорить о них. - вдруг твердо возразил Геббельс. - тем более в такой момент.... - Он наклонился к фюреру чуть ближе. - все мои мысли занимаете только Вы. Мне доставляют боль слова о том, что Вы одиноки. Ведь есть человек, который день и ночь думает о Вас, работает, дышит и живет только ради Вас... и этот человек - я.... - После столь откровенных признаний Йозеф опустил голову, в готовности принять любую участь - расстрел, пытку, увольнение... Он был готов услышать крик - но Гитлер молчал. Геббельс несмело взглянул на него, и вдруг увидел, что тот улыбается. Такой ласковой улыбки Геббельс никогда не видел на лице Адольфа. Осмелев, он протянул руку и погладил фюрера по твердой щеке. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Еще никогда Йозефу не было так страшно. Фюрер улыбнулся еще шире и вдруг, обхватив Йозефа за плечи, дернул его на себя. Тот, потеряв равновесие, упал прямо ему на колени... Гитлер продолжал держать его, аккуратно расположив у себя на руках и ласково, с игривой улыбкой, глядя Йозефу в глаза... Геббельс ощутил терпкий вкус твердых губ...Под его ладонью на шее Гитлера билась жилка, кожа фюрера была сухой и горячей. Геббельс был возбужден так, как никогда в жизни не был. Этот короткий миг затмил все его прошлые опыты - с пленницами в концлагерях, с подругами жены, даже тот сладчайший опыт в казарме, с юным солдатом...Гитлер не медлил ни секунды. Он рванул форменную рубашку Рейхстага на груди Йозефа, обнажил его смуглую грудь. - Не может быть...- вырвалось у Йозефа. - Этого не может быть... - шептал он, руками же буквально рвал на себе оставшуюся одежду, торопясь избавиться от нее... Гитлер поспешно открыл ящик дубового стола, достал тюбик. Мягким, но уверенным движением он развернул Геббельса. Тот ощутил голой грудью холод полированного стола. И резко вдохнул воздух от страха.. неужели сейчас случится то, чего он так желал все эти годы... перед Йозефом вдруг промелькнули все эти статьи о запрете мужеложства, в голове не укладывалось данное противоречие, поэтому он прошептал: "Что это значит?.... Неужели?..." -Да, да милый мой Йозеф, - услышал он сдавленный шепот фюрера позади себя. - Именно так, вот так... Геббельс ощутил резкую давящую боль. Он упивался этой болью, он был счастлив доставить удовольствие своему возлюбленному командиру. Его член готов был взорваться мощнейшим оргазмом, и только огромным усилием воли он сдерживал себя, интуитивно понимая всю важность этой задержки... Сознанием и телом Йозеф целиком растворился в этой страсти, он слышал дыхание фюрера, ощущал его целиком и кричал, отдаваясь блаженству, чем распалял своего партнера все сильнее... Всем своим естеством он ощущал в себе мощное орудие фюрера, и мысль мелькнула внезапно, что недаром так смертельно бояться Гитлера, что его сила много больше той, которую можно себе вообразить. Он покорно принимал резкие, порывистые ласки Гитлера, чувствуя, что у его любимого уже есть некий опыт, Геббельс гнал от себя ревнивые мысли, нет, не сейчас , только не сейчас... Внезапно Йозеф начал задыхаться, оттого что фюрер больно сжал ему горло рукой... но это длилось недолго. Прежде чем Геббельс успел запаниковать, фюрер расслабил хватку, отпустил своего партнера, повернул его лицом к себе и обнял... Увидев в глазах Геббельса мольбу, Гитлер лишь молча покачал головой и ухватив Йозефа за волосы, потянул его вниз. Тот словно только и думал об этом, жадно потянулся, обхватил губами твердый член фюрера, вобрал его в себя ло самого основания. Тяжелый вздох Гитлера был ему наградой. Геббельс ощутил скорый конец близости, подрагивающую плоть - и быстро опустил одну руку вниз, сжал свой набухший член, сделал несколько сильных движений, и ощутил вязкую мощную струю на губах в тот же самый момент, когда сам взорвался сильнейшим оргазмом. Крупные бисеринки пота блестели на лбах обоих. Гитлер с трудом забрался в кресло с ногами, по-домашнему, уютно устроился, привлек к себе Геббельса, потрепал его по волосам. -Завтра придешь? - фюрер уже не ждал ответа. Сон сморил великого Гитлера.