Хризантемы

Белые хризантемы. В любую погоду неизменно он каждое утро приносит сюда цветы и возлагает их на ступени. Они и несколько обугленных балок – вот и все, что осталось от дома семейства Аояги. А из членов семьи жив лишь (какая ирония!) «давно почивший» Сеймей. Соби не знал, что произошло. Тогда он просто упал на пол, сломленный болью Рицки, а потом Связь с Нелюбимым оборвалась. Находившийся рядом Сеймей запретил Соби идти к его брату. Агатсума кричал и рвался, прорывая удерживающие путы. Возлюбленному пришлось применить все свое мастерство, чтобы удержать Стража. А когда наконец Сеймей соизволил прислушаться к словам светловолосого Бойца и отправиться домой, то их встретило остывающее пепелище. Обгорелый труп Мисаки Аояги с трудом, но достоверно опознали, а вот тело двенадцатилетнего мальчишки... Невозможно было поверить, что это час назад было живым человеком... Рицкой... ласковым, эмоциональным, милым котенком. Эксперты установили, что причиной пожара был взрыв газа. То ли какая-то неисправность с плитой, то ли намеренный поджог, а, учитывая невменяемость матери, можно было предположить, что она решилась навсегда покончить с демоном, подменившим ее сына. Сеймей лишь пожал плечами, разглядывая руины своего дома. Сухо поджал губы, когда в крематории ему выдали урны с прахом родных людей. – Я ведь предупреждал Рицку, что не стоит жить с этой женщиной, что добром все это не кончится, – резюмировал он, разглядывая резной рисунок на погребальной чаше. – Это же ваша мама... – прошептал Соби. Ему не было дела до Мисаки и ее смерти, но ведь Рицка... Рицка так любил ее, так защищал! Агатсума не слышал ответа Возлюбленного. Он вообще мало что соображал. Мир стал холодным. Все чувства исчезли. Пустота. И тишина. Тишина, в которую он отчаянно вслушивался, тщетно силясь расслышать биение сердца любимого. Безнадежность... Он не знал, сколько времени был в таком состоянии. Приказ Возлюбленного вернул в реальность, заставил сражаться в Системе. А дальше - все как обычно, словно и не произошло ничего. Хозяин повелевал – Боец исполнял. После псу было приказано убраться в свою конуру до следующего раза, вот только Соби имел свое мнение на этот счет. Он начал с белых хризантем, каждое утро окропляющих черные ступени своими лепестками, как слезами. Пусть хоть цветы плачут о Рицке, поскольку Сеймей не станет, а Соби не имеет права. Белоснежно-белые цветы... так жаль, что они не способны очистить гарь и тьму. Агатсума не прекратил приносить их даже тогда, когда власти города убрали обугленные руины, стыдившие образ города, тягостно режущие взгляд, словно гнойная рана на теле, напоминая каждому проходящему мимо о его «скелете в шкафу». Утренние цветы не исчезали и за все время стройки, они же продолжали украшать ступени новенького магазина. Никто не видел, кто приносил их, но цветы были, а хозяин помещения оказался чуткой натурой. Он был уже стар, да и сам в полной мере познал горечь утраты. Он установил красивый резной столик сбоку дверей, усланный темной тканью и ожидающий букета. Больше никто не заденет ногами чужую трепетную память и любовь. *** Они возвращались домой; Соби сопровождал группу студентов–выпускников. В этом году зачетная выставка проходила в другом городе. Волей-неволей, а ехать пришлось. К счастью, все прошло гладко и довольно быстро. Агатсума не стал уведомлять Аояги о своем отсутствии. Сеймея не интересовала жизнь Соби, а в случае необходимости в Бойце зов Жертвы нашел бы его повсюду. А расстояние не влияет на длительность перемещения или скорость при телепортации. Поэтому Соби спокойно занимался своими делами, покуда не требовался Возлюбленному для поединков. Почему он не забросил все? Почему закончил университет с отличием? Почему сейчас нянчится с этими детьми и благодушно исправляет их ошибки? Почему не вздрагивает, слыша «сенсей» в свой адрес, хоть и коробит от этого до сих пор? Потому что это - единственное, что теперь он может сделать для Рицки. Потому что Рицка хотел видеть успешного художника, создавшего самого себя и довольного своей жизнью. Агатсума живет ради Нелюбимого, ради светлой памяти о нем, столь чтимой Стражем. Слова, действия, крики, упреки, улыбки – все это осталось в воспоминаниях Агатсумы. Ему не нужны фотографии, чтобы помнить. В его глазах Рицка всегда жив. Сейчас ему было бы девятнадцать. Все эти годы младший Аояги рос в воображении Стража. Соби нравилось представлять, продумывать, как бы менялись черточки лика его котенка, как фигура приобретала бы черты взрослой статности, мужественности, но и утонченности в то же время. Ведь это же Рицка. Соби тряхнул головой. Сейчас не время для воспоминаний. Он отвечает за ребят, сидящих за его спиной, поэтому не имеет права впадать в прострацию. Одной из студенток стало плохо в дороге. Наверняка отравление, а ведь Соби предупреждал их. Но что теперь-то сетовать? Агатсума-сенсей вновь восхитил всех своей собранностью и искусным умением быстро реагировать на ситуацию. Никто толком и испугаться не успел, даже сама пострадавшая, как первая помощь была оказана, да и девушка держалась достойно. Поэтому было принято решение купить необходимые лекарства в ближайшем населенном пункте и продолжить путь домой. Под завистливые шепотки и томные восторженные вздохи Соби вернулся на свое место рядом с водителем. Агатсума привык к такой реакции на себя. Смешно, но он нравился людям. Всегда нравился. И все хотели обладать им. Все, кроме одного-единственного, который хотел дать Стражу свободу... Менее получаса прошло, и они оказались в небольшом городке, по большей части напоминающем поселок. Искать аптеку не пришлось. Единственное здание с вывесками гордо сообщало путникам, что оно и аптека, и продовольственный магазин, и кафе–пивная–забегаловка в одном флаконе. «Удобно», – мысленно усмехнулся Агатсума и объявил десятиминутную остановку. Покуда часть группы весело умчалась «на волю», Соби осведомился о состоянии больной и отправился за лекарствами. «Надо же, сеть ловит. Даже интернет есть», – мужчина убрал мобильный в карман, сверившись со временем. По его подсчетам он успеет вернуться в город до рассвета, а в работающем круглосуточно цветочном магазине всегда готовы для него свежие хризантемы. К удивлению Бойца, внутри здания все оказалось цивильно, да и сами помещения были отделены друг от друга стенами и дверьми, что сделало честь хозяину заведения в глазах Агатсумы. К счастью, все необходимые лекарства были в наличии. Уже садясь в автобус, Соби решил вернуться, дабы купить еще воды. На всякий случай. Изучив местный ассортимент, Агатсума выбрал пятилитровую бутыль и уже отправился в сторону кассы, как вдруг его окатила холодной удушливой волной темная аура вошедшего в магазин человека. «Надо же, ограбление, – думал мужчина, разглядывая силуэт идущего прямо к кассе парня. Жаль, что лицо его скрыто под темным капюшоном. – Вдруг повезет и меня убьют». Он так долго мечтает об этом. Каждый день с момента смерти Рицки, все восемь лет он хочет отправиться за ним вслед, найти его в загробном мире и вымаливать прощение. Прощение, которого не заслуживает и которого никогда не получит. – Блок сигарет, – парень кладет крупную купюру перед продавщицей, ожидая требуемого. Никто из покупателей не выказывает своего возмущения хамством вклинившегося без очереди. Да и девушка за прилавком не выглядит растерянной, напуганной или удивленной. Все смотрится так, словно происходящее привычно, обыденно и все жители городка знают и свыклись со странным молодым человеком. – Спасибо, – голос незнакомца внезапно звучит знакомыми нотками, но прежде, чем Агатсума опомнился, тот покинул магазин. На улице его тоже не оказалось, хотя Страж бросился вслед практически сразу. «Мне показалось... показалось...» – но сумасшедшая надежда не дает покоя. – Вы знаете этого парня, что только что купил сигареты? – Сейчас продавщица - его единственная нить. Соби замирает, боясь услышать ответ. Потому как знает - его надежда разобьется о ее слова, что хрупкий хрусталь. – Рицку-то? Знаю. Он местный компьютерщик. Странный, но безобидный. Да и благодаря ему мы все здесь «продвинутые». Ни одна новинка индустрии развлечений от нас не укроется! «Интернет есть благо!», «Цивилизация!» – раздались по залу одобрительные возгласы. – Где... мне найти его? – Соби опасается, что у него галлюцинации, что он вот-вот рухнет в обморок или проснется. Наверное, он тоже отравился. Может, сейчас гуляет эпидемия тропической лихорадки, поражающей мозг? – А зачем Вам? – настороженно спрашивает девушка. – Мы своих в обиду не дадим! – задиристо выкрикивает она и благодушная атмосфера магазина враз исчезает, сменяясь суровой холодностью, угрожающей перерасти в побоище. – Я люблю его, – отвечает правду Агатсума, не раздумывая. Он уверен, это подействует. – Я виноват перед ним и должен извиниться. Окружившие его люди недоуменно моргают, вникая в смысл слов. Потом по залу разносятся шепотки различного толка. Мужики плюют на пол, выражая свое презрение, и уходят, а женщины плотным кольцом окружают светловолосого незнакомца, наперебой рассказывая ему о Рицке и давая различные советы. Женская волна увлекает Агатсуму за собой, несет по улочкам и отпускает у дверей в однокомнатную квартиру местного «компьютерного божества». – Рицка, открывай! – гвалт, производимый особями женского пола, и мертвого бы поднял, но за дверью стоит гробовая тишина. – Рицка!!! Прекрати, как обычно, нас игнорировать! Мы знаем, что ты дома! Открывай! – Не открою, – раздается усталый, но такой родной голос. – Сегодня мы не отвяжемся! Сегодня особый случай! Сейчас же открывай!!! Или мы позволим Шинобу воспользоваться общим компом и он опять повалит тебе сеть! – И кому вы сделаете хуже? – иронично отзывается голос за дверью. – Э-э, ну-у... – дамы понимают, что просчитались. – Ну, Рицка, ну о-открой, ну по-жа-луй-ста-а-а! – в ход идет тяжелая женская артиллерия, именуемая слезами. Все замирают, ожидая ответа. Тяжелый вздох сообщает, что хозяин квартиры сдался. Одарив мужчину заговорщескими взглядами, девушки исчезают как раз в тот момент, когда открывается дверь. Рицка. Это он. Рицка. Живой... Он вырос - лишь чуть ниже самого Стража. Волосы отрастил, - красиво. Вот только сам он ужасно худой, измученный, даже ушки безжизненно поникли, и хвостик за спиной больше не мечется из стороны в сторону, выдавая своего хозяина с головой. Отрешенный аметистовый взгляд, полный тоски, усталости и горечи, натыкается на светловолосого голубоглазого мужчину, оказавшегося у его порога. – А?.. – По логике вещей за дверьми должны были быть девушки, а не восставший призрак из его прошлого. Прошлого, которое он старательно забывает день за днем, но которое возвращается по ночам. Соби, бросивший его тогда на кладбище, а затем внезапно пришедший к нему домой посреди дня. Его слова о приказе Возлюбленного. Четкие движения, без эмоций и сожалений. Боец. Он убивает его маму. Быстро, одним ударом. Его слова, обращенные к Рицке, навсегда прожигают дыру в душе. Нет, не в сердце, потому что в грудной клетке уже нечему биться. Соби отпускает его, Соби говорит, что Возлюбленный не желает смерти брата. Соби много чего еще говорит. Жалит словами, но крыть нечем, ведь все произнесенное им – правда. – А где...? – Они ушли. – Не надо было новую винду ставить. Теперь и у меня глюки. Даже похлеще, чем у нее. – Рицка хочет закрыть дверь, но сильная рука не позволяет. – Я настоящий. – Я рад за тебя. А теперь уходи. – Не уйду. Больше никогда не оставлю тебя. Даже на мгновение. Звонкая пощечина разрывает тишину. – По-моему, мы друг другу все сказали. Как ты смеешь?! После всего произошедшего опять находишь меня и... И что это ты намерен делать?! – Рицка... ты жив... – Соби, ты головой ударился? Убирайся сейчас же! – Ты жив... – Страж падает на колени и обнимает Рицкины ноги. – Рицка... – слезы невозможно сдержать, да и не хочется. Сумасшествие... Столько лет... – Соби! – рычит парень. – Сейчас же прекрати! Боги, как же омерзительна твоя ложь! – Нет–нет... Я не лгу тебе, Рицка! – отчаянный крик и полное непонимание. – Ты убил меня, а теперь опять приходишь. Что такое, Соби? Возлюбленный придумал новый приказ? – Что? Нет! Я люблю тебя! Ты ведь знаешь, что я сам умру прежде, чем причиню тебе вред! – То-то я смотрю, что мы оба дышим. – Рицка? – Убирайся. – Прости меня. – Что?!! – Когда я пришел, было слишком поздно. Ваш дом... сгорел и ты... Рицка... Объясни мне! Я не понимаю! Не понимаю... Наша Связь была разорвана, я думал... Я не смог прийти вовремя. Я… может быть, еще успел бы спасти тебя... – Что за бред ты несешь, Соби?! Спасти?! От кого?! От самого себя?! – О чем ты, котенок? – горестно выдыхает Агатсума. Неужели все эти годы они жили в разных мирах и помнили разное прошлое? – Я не понимаю... – Чего ты не понимаешь? – холодно отвечает Рицка. – Склероз ранний напал? Что, забыл уже, как сам скидывал мои вещи в сумку? Забыл, что сам помог мне умереть? Так же, как до этого устроил «гибель» брата. Не помнишь, как впихнул меня в первый попавшийся поезд и что сказал мне на прощание? А маму мою, – он ухватил Стража за воротник, притягивая к себе и с ненавистью выплевывая слова ему в лицо, – маму, которую убил своими руками, тоже не помнишь? Я мог простить тебе многое. Все, что ты сделал мне, я могу простить. Но маму – никогда. Слышишь меня?! Никогда!!! – он отталкивает от себя ошалевшего мужчину. – Убирайся сейчас же! – Это неправда... То, что ты говоришь... невозможно. – Соби сидит на полу, уставившись перед собой пустым взглядом. – Я был с Сеймеем, когда почувствовал твою боль, потом обрыв нити... я не смог преодолеть силу Хозяина, не смог броситься к тебе. Рицка, я... – Страж перевел взгляд, полный непонимания на стоящего рядом парня, надеясь найти в нем объяснение и утешение. – Складно врешь. Аж за душу берет, – хмыкает Рицка. – Только нет ее у меня больше, – взгляд Нелюбимого вновь наполняется безучастностью. – Тебя послушать, так выходит, что мы жили в разных реальностях и ни один из нас не лжет. Запредельная мистика, Соби. Даже ваша Система на такое не способна. – Рицка... Несколько минут проходят в тишине, а потом понимание окатывает Бойца ледяной волной страха и ненависти. – Способна. – Что? – Система способна. Это Нисей! Он иллюзионист. Он – мастер высшей иллюзии, так же как я – слов. Я уже не раз видел его поединки. Он всегда сводит противников с ума. Это его стиль. – Соби... – Рицка хмурится, старясь переварить полученную информацию. Если Соби не лжет... тогда... тогда... – Рицка, твоя мама... она не раз говорила, что Сеймей приходит к ней, вот только никто не верил. А ведь она была права. Неужели... – Соби закусывает свои пальцы, чтобы не взвыть в голос. Возлюбленный!!! Как он мог так поступить с братом?! Как Соби позволил всему случиться? Столько лет!!! Рицка... один... пережил все один... справлялся со всем один... – Рицка, позволь мне... – Сейчас в светлой голове бьется лишь одна мысль: убить Возлюбленного. Любым образом. И без разницы, чем это закончится для самого Агатсумы. – Я не хочу мстить. За себя – не хочу. Но он убил маму. Он до сих пор управляет тобой... Пора положить этому конец. Соби, – Рицка смотрит на мужчину, его голос полон решимости, – восстанови нашу Связь, – приказ в словах более чем отчетлив. – Возьми мою Силу. Я поддержу тебя. Губы находят губы, сливаясь в нежном поцелуе. Впервые за столько мертвых лет они вновь живы и вновь прикасаются друг к другу. Вот только Рицка уже не маленький смущенный мальчик, он девятнадцатилетний юноша, уверенный в своих силах и желаниях. – Идем. *** Нелюбимые появляются в доме Сеймея внезапно для его обитателей. Ни приветствия, ни обвинений, никаких разговоров. И для сражения в Системе слишком много чести для таких подонков, как Возлюбленные. Нисей оказывается ближе, варя на кухне кофе, Сеймей же был где-то в библиотеке. Соби перехватывает руку Акаме и привычным жестом с нескрываемым удовлетворением ломает ему средний палец. Жестокая усмешка на губах Агатсумы подтверждает вспыхнувшую и отразившуюся в глазах природного Стража догадку – час расплаты настал. И выжить шансов не предвидится. Соби толкает ослепленного болью Бойца Возлюбленного (ведь никто не учил его переносить муку, как это было с Агатсумой) на Рицку, и Нелюбимый мощным ударом в челюсть выплескивает весь свой гнев. Соби делает пятившемуся мужчине подножку и Акаме, ах какая печаль, падает, ударяясь виском об угол стола. Привычка не обращать внимание на состояние своего Бойца – слабое место Возлюбленного. Когда он опомнился, то было уже поздно – Нисей был мертв, а опьяненного убийством, обуреваемого местью Агатсуму было не остановить. Да и полностью использовать ошейник Хозяин просто не успел. Первая мысль – «с чего это он вдруг?» - разбивается о силуэт, появившийся за спиной Стража. Рицка. Из последних сил Возлюбленный криво усмехается брату, показывая, что не приемлет поражения. Он намерен вновь сыграть роль госпожи Судьбы. В последний раз. «Не надейся, – звучит властный голос Хозяина в голове Стража. – Я заберу тебя с собой». – Ри-цка-а... – мир меркнет, игнорируя отчаянную борьбу Агатсумы за свою жизнь. Соби не сдается. До последней точки света перед глазами, до последнего доносящегося до ушей шороха, ведь он так хотел быть с Рицкой... Реальность так же беспощадна, как и его бывший Господин, Сеймей. Тьма высасывает жизнь, затягивает сознание в черный омут. Соби понимает, что проиграл, но не сожалеет. Он был готов умереть за Рицку. Вот бы увидеть его в последний раз. С трудом разлепив глаза и сфокусировав взгляд, Страж понимает, что любимого рядом нет. Рицка не обнимает его, не зовет, не приказывает, даже не держит за руку. Он просто стоит над ним, бесчувственным взглядом скользя по корчившемуся на полу Бойцу. Ну что ж... Соби это заслужил. Он виноват перед Рицкой. Причиной скольких несчастий стал Страж с момента появления его в жизни Нелюбимого? Сколько боли пришлось пережить этому котенку из-за него? Как еще он мог расплатиться с этим долгом, если не так? Рицка прав. Сейчас единым разом он избавится от всего своего ужасающего прошлого. Станет свободным, чтобы быть счастливым. А Агатсума... всю жизнь жил как собака, почему смерть его должна быть иной? Пусть так, но сдохнуть у ног любимого, защищая его, – радостно. Соби прекращает сопротивляться – ему нужно умереть поскорее, чтобы освободить Рицку. Это его последний, священный долг как Бойца. И как любящего человека. *** Сознание возвращается медленно и обрывками. Какие-то неясные эпизоды мелькают перед внутренним взором, но не имеют никакого смысла. Сначала приходится вспоминать свое собственное имя и кто он такой вообще. Потом бы понять, где же он и почему так темно. Ответ на последний вопрос приходит быстрее всего – просто он еще не открыл глаза. Вдруг пустота уходит, а нахлынувшие ощущения внешнего мира сметают концентрацию. Почему-то мир начинает восприниматься с периферии. С приглушенных звуков, явно доносящихся с улицы сквозь чуть открытое окно, тиканье часов на противоположной стене. В комнате прохладный воздух, но ему почему-то тепло. Восприятие сужается концентрическими кругами. Он лежит на постели. Скорее всего, своей собственной, потому что нет места более комфортного, чем родная кровать. Но что это?.. Понимание того, что на нем кто-то лежит, отчетливо стучит в пустую голову. Рука сама рефлекторно поднимается вверх, скользит по спине, зарывается в волосы. И он с удивлением понимает, что не для того, чтобы оттолкнуть. Ему совсем не страшно, а тяжесть чужого тела так приятна. – Рицка... – имя, еще неведомое, не имеющее смысла, само срывается с губ мужчины, а вслед ему возвращается память. – Рицка! – глаза наконец распахиваются. Блондин судорожно хватает ртом воздух, стараясь справиться с воспоминаниями. Ведь он должен был умереть! Страж должен был умереть ради своей Жертвы. Как он посмел выжить?! – Очнулся. – Рицка перекатывается набок, укладывается к Соби спиной. – Рицка... – Боец закусывает губу. Так хочется прикоснуться к котенку, но так страшно. – Прости, Соби, но твои суицидные фантазии не сбылись, ты выжил. Соболезную, – Рицка раздраженно шипит, сверля стену взглядом. Агатсума, с видом нашалившего пса, пододвигается к парню, вовремя закусывая губу, чтобы не охнуть, потому как все болит. – Отстань от меня! – рычит Жертва. – Рицка, как мы оказались в моей квартире? – Я по-твоему что, задохлик какой-то? Я сам тебя приволок. – Моя Жертва такая заботливая, – мурчит Страж, касаясь кончиками пальцев плеча своего возлюбленного. – Не лезь, – Рицка раздраженно дергается. Соби улыбается, отсчитывая секунды до того, как раздирающая юношу истерика выплеснется наружу. – Соби!!! Конечно же, он долго не выдерживает. Ведь это Рицка, его Рицка. Любимый, родной, живой. – Как ты мог, Соби?! – Прости, Рицка. – Идиот! – Извини. – Ты думаешь, что я не слышал тебя и все твои мысли?! – Рицка? – Дурак! – Прости. – Как ты мог такое обо мне подумать?!! Как ты мог подумать, что я решил тебя бросить?!! Что я позволю тебе умереть?!! Соби!!! – Парень взвивается вверх, опрокидывает мужчину навзничь и вновь оказывается сверху. – Отвечай мне сейчас, блондин несчастный!!! – взгляд Жертвы сверкает обидой и праведным гневом. – Прости, Рицка, – вновь повторяет Соби, но оба понимают, что не чувствует Страж и капли раскаяния. Просто он слишком рад возвращению котенка. Такого живого, яркого, эмоционального. Такого настоящего и... – А где твои ушки, Рицка? – от внезапного вопроса оба на некоторое время впадают в ступор. Соби – от попыток понять, не чудится ли ему, а Рицка – от той правды, что пока знает только он. Взгляд Жертвы вновь тускнеет. Парень сползает с блондина и вновь ложится спиной к нему. – Рицка? – Страж приподнимается на локте, а острая боль, кольнувшая поясницу, порождает безумную, но такую желанную догадку. – Прости, Соби, – молодой человек не находит в себе сил, чтобы смотреть Бойцу в глаза. Он вообще не знает, как справиться с происходящим. Он не хотел. Так – не хотел. Но... – Ты не слышал меня. Я никак не мог повлиять на ситуацию и разбить власть Возлюбленного. Я... укрепил нашу Связь и подчинил тебя, – Нелюбимый вновь скрывается за маской хладнокровия, перенятой у светловолосого Стража. – Рицка... – Агатсуме хочется вскочить и броситься в пляс. Схватить Жертву на руки и кружить его – своего любимого безухого, но все равно котенка. Соби пододвигается к юноше вплотную, обнимая его, зарываясь носом в волосы. – Я так счастлив, Рицка. Я словно в сказке. Жаль, что я не помню ничего, но ведь ты напомнишь мне? Своему непутевому Бойцу. – Не дождешься, – буркнул парень, старясь изображать холодную серьезность, но в голосе слышалось облегчение. – Я подожду, – улыбается Страж, носом передвигая прядки волос Жертвы. – Так мне можно забрать твои ушки? – Угу, – раздается после минутного молчания, показавшегося мужчине вечностью. – А где они? – Под подушкой, - тихое бормотание. Страж с наслаждением прижимает к груди черные комочки, кончиком хвостика водит по своим губам. Да, все не так, как хотелось бы. Не так, как он представлял… Представлял… восемь лет назад. Словно дурной сон… Соби понимал, как тяжело было Рицке решиться на такой поступок. Как сложно ему принимать Стража сейчас, мучительно сложно подпускать к себе. После стольких лет разочарования, лет, наполненных болью от утраты, от предательства. Сердце Нелюбимого все еще было в тисках льда, и он не решался поверить вновь. Агатсума понимал, что им понадобится время. Много времени, прежде чем Рицка вновь станет доверять ему. – Соби, прости, я... такой дурак. Я не верил твоим словам о любви, а жестоким речам поверил сразу. Даже подумать не мог, что ты лжешь. Вернее, что это и не ты вовсе. Аояги слушал все мысли Бойца, бесстыдно пользуясь открывшейся опцией Связи. Но Страж не был против. Он был открыт для Рицки, позволяя слышать каждую его мысль, ощущать каждое чувство. Слишком дорого заплатил Агатсума за свою ложь. Никогда более он не допустит такой ошибки. Соби знал, что Рицка будет постоянно слушать его, опасаясь подвоха и ножа в спину. Что ж... Страж сам в этом виновен. – Почему так, Соби? Почему мы не верим в хорошее и замечаем только плохое? – Видимо, такова организация наших душ. Ведь это ты у нас психолог, Рицка, ты должен знать ответ. – Теперь я программист, – фыркнул парень. – Изучать психологию было слишком... слишком. – Рицка... а у тебя Имя! – восторженно восклицает Соби, уже рукой убирая волосы с шеи Жертвы. Слово "LOVELESS" вязью спускалось вдоль шейных позвонков. – А? – юноша старается повернуться, но Страж удерживает его. – Красивое. Давно оно проявилось? – В первый раз об этом слышу. – Да? Тогда ты точно еще не знаешь, – довольно шепчет мужчина. – О чем? – напряженно откликается Жертва. – О том, что будет, если сделать вот так, – он скользит языком по Имени, очерчивая каждую букву. Рицку прошивает волной неизведанных чувств, наполненных отголоском блаженства и неги. И парень с удивлением понимает, что слышит Соби отнюдь не просто из-за усилившейся Связи. Понимает это и Соби, ведь губы исследуют Имя на теле Жертвы, а дрожь колотит и Стража. – Рицка... – Мужчина позволяет ему повернуться, потому что хочет взглянуть в любимые глаза. – Коснись меня. – Хочет разделить эту радость обретения, но... Во взгляде Рицки плещутся печаль и ужас, а в чувствах вообще ничего не понять. – Что? Что такое? – Стража и самого охватывает паника. Он думал, что они оба будут счастливы. Неужели... Рицка все же не хочет быть с ним?.. – Соби, прости, – любимый безухий котенок отводит взгляд, стараясь не расплакаться. – Не извиняйся, – глухо отвечает мужчина, слушая как звенит раскалывающаяся на частички душа. – Я все понимаю... – Ничего ты не понимаешь! – надрывно вскрикивает Рицка, поворачиваясь к Бойцу. – Ты только избавился от одной цепи... – он проводит пальцами по шее Агатсумы, где теперь просто шрамы и никакого Имени. – И вот опять... – Ты... только поэтому? Или ты ненавидишь меня? – Хотел. Все эти годы я очень хотел ненавидеть тебя. Но не мог. Ведь я люблю тебя. Соби опускает голову на грудь Жертвы. – Рицка, сколько еще мы будем убивать друг друга? Позволь остаться с тобой. Хотя нет, я не оставлю тебя, даже если прикажешь. У меня вдруг атрофировалась потребность в приказах. Я слишком люблю тебя, чтобы и дальше позволять моим старым привычкам и глупости руководить нашей судьбой. – Это звучит настолько дико, что странно было бы поверить, но и не верить твоим словам после всего - невозможно. – Я докажу тебе, Рицка, – мужчина осторожно целует любимого в щеку. – Просто нам нужно время. – Хорошо, – слабо, неуверенно, впервые за эти годы, улыбается Аояги. И все же проводит кончиками пальцев по шее Стража, лаская их общее Имя. *** Хозяин, пришедший ранним утром, чтобы открыть магазин, удивленно воскликнул, - хризантемы на столе были не белыми, а алыми. Старик радостно улыбнулся. Он не знал, что произошло, но был твердо уверен – больше цветы не появятся. Рассвет. Жизнь сменила смерть. Глубоко вдохнув утренний прохладный воздух, наполненный ароматом цветов, мужчина распахнул дверь. Начинался новый день.