Королева балета

- Ступеньки, Шерлок. - Я знаю, мам. - Откуда? У тебя же завязаны глаза! - Надо быть идиотом, чтобы не понять, что здесь ступеньки. - Ох… Шерлок не любил быть ведомым. А тут мама, загадочно улыбаясь, закрыла его глаза платком и увезла в неизвестном направлении из отчего дома, приговаривая «сюрпри-и-и-из!» Шерлоку не нравились сюрпризы. Они зашли в какое-то помещение. Шерлок, увы, не мог понять, в какое именно и с какой целью. Они с Майкрофтом часто упражнялись в дедукции, и он даже делал успехи, но сейчас он не мог использовать главный инструмент исследования окружающего мира – глаза, и остался без информации. - Почти пришли… - в голосе мамы явно слышалось предвкушение. Шерлок, прекрасно зная свою маму, был готов ко многому, но когда с его глаз сняли платок, он увидел… - Только через мой хладный труп! … дверь, табличка на которой гласила «балетная студия». - Шерлок, какие ужасные вещи ты говоришь, - покачала головой его мама. Разве что только пальчиком не погрозила. - А ты делаешь ужасные вещи! – Шерлок не выдержал и повысил голос. Он стойчески выносил, когда его мама, большая любительница балета, приобщала его к этому «прекрасному искусству» и водила на всякие танцевальные представления. Он просто уходил в Чертоги, а потом осмелел и стал брать с собой книги – поглощенная происходящим на сцене мама не замечала, что ее сыну нет дела до «восхитительного действа». Шерлок терпел пару вечеров в месяц, зато после них мама прощала ему шалости и становилась доброй. - Шерлок, ну тебе же нравится балет. - Мама, ну тебе же нравится читать Агату Кристи, почему бы тебе не броситься расследовать какое-нибудь загадочное убийство? – раздраженно спросил Шерлок. - Так, мистер Шерлок Холмс, - строго начала мама, и Шерлок закатил глаза, зная, что далее в ход пойдут запрещенные приемы. – Я терплю ваши выходки ежедневно и еженощно, и вы будьте добры потерпеть три раза в неделю по два часа. - Три раза в неделю! – Шерлок ненавидел дурацкую разницу в росте, из-за которой ему приходилось смотреть на маму сверху вниз. – Это слишком много! Балет! Я что, девчонка? Ну, конечно, он не собирался терпеть над собой, великим Шерлоком Холмсом, будущим Грозой Семи Морей такое издевательство. - Шерлок, походи хотя бы немного, хотя бы месяц, может, тебе понравится… - Да ни за… - начинает было Холмс, но мама открывает дверь и настойчиво толкает его внутрь. В студии очень светло из-за больших окон и зеркала во всю стену. Рядом с зеркалом располагался балетный станок, к которому присоседилось множество маленьких девочек, повторявших какое-то движение. Управлял всем этим мужчина в костюме, судя по всему - француз. Шерлок быстро понял, что мама так легко от него не отстанет, и, скорее всего, придется отвоевывать свою честь с боем. Он решил использовать тактику, которую был вынужден освоить из-за частых ссор с Майкрофтом – тактику отступления. Шерлок пробежался глазами по студии, ища пути побега. Путей было два – дверь и открытое окно. Дверь загораживала своей массивной фигурой мама (не дай Бог, узнает, что он назвал ее фигуру массивной. Вновь посадит всю семью на диету. Ему-то без разницы, чем питаться, но Майкрофт будет расстроен и выпишет люлей.) А вот окно… первый этаж, неплохая возможность. Все, находившиеся в студии, посмотрели на Шерлока. Француз махнул девочкам рукой, объявив тем самым перерыв, а сам пошел к Холмсам. Девочки тут же расслабились и собрались в кучку. Француз о чем-то разговаривал с мамой Шерлока, но глаз не отводил от мальчика. Шерлоку от такого внимания было не по себе, хотя он никогда бы в этом не признался, и он изо всех сил делал вид, что ему нет дела до происходящего. Зато девочкам было дело, и они этого не скрывали. Кучка гудела, хихикала и обсуждала новичка. Новичка! Ага, сейчас же. Шерлок расслышал восклицания «о, какие кудряшки!», «какой ми-и-илый…» и «чур со мной в паре будет!» И с каждым новым его нежелание находиться здесь только усиливалось. Отец, как-то однажды немного выпив, сказал ему, что чем меньше в обществе мужчин, тем привлекательнее они кажутся дамам. Меньше выбора, конкуренции. В школе училось множество занимающихся спортом парней, которые были красивее его, и никому не было дела до шерлоковых кудрей и прочих его прелестей. А здесь он был единственным мальчиком и ему предстояло ощутить на себе весь напор женского внимания. Эта мысль вызвала панику, подавить которую ему едва удалось. Судя по интонациям, мама и француз пришли к какому-то устроившему их обоих соглашению, и Шерлоку это не нравилось. Очень не нравилось. Только подавленная паника вновь напала на мальчика. Он воспылал желанием исправить ситуацию так же сильно, как воспылало любимое платье его мамы во время очередного эксперимента неугомонного сына. И Шерлок рванул к окну. Рванул с отчаяньем человека, не имеющего другого выхода (в его случае другой выход был загорожен Цербером мамой). Балерины удивленно охнули, глядя на то, с какой скоростью новичок побежал к окну. Мама, только расслабившаяся и решившая, что сын смирился со своей участью, застонала, а когда до нее дошло, что сын собрался выпрыгивать в окно, схватилась за сердце. Француз оказался самым собранным – он быстро догнал Шерлока, уже почти запрыгнувшего на подоконник, перехватил его и прижал к себе. Действовал он слишком слаженно, будто репетировал, и Шерлоку в голову пришла мысль, что это уже далеко не первая попытка побега мальчишек. Теперь студия казалась ему чем-то вроде пыточной камеры, в которой издевались над ему подобными. - Ну-ну, - приговаривал француз, сдерживая его, пытающегося вырваться. Шерлок клял свою слабость, а француз умудрялся даже гладить его по голове. – Какие кудря-я-яшки! – засюсюкал он. - Ох, можете не подделывать свой акцент, у вас все равно плохо получается! – каждое слово – новый рывок прочь. Попытка рывка, если быть точным. – Вы – обыкновенный британец, живете с мамой, она постоянно просит, чтобы вы съехали, и смеется над вашими танцами. Да и вы танцы не любите, занимаетесь этим только ради денег, - выдал Шерлок так, чтобы слышал только он. – Честно говоря, я бы с удовольствием поменялся с вами мамой. Теперь вы понимаете, почему я… - Ух, какой сильный! – громко перебил его француз. Голос его был веселым, но на Шерлока он смотрел холодно, с неприязнью. – Он определенно нам подходит. Шерлок нахмурился. Люди не любили, когда все их секреты озвучивали, и он думал, что, услышав эту тираду, француз выгонит его. Но нет. Тот был умнее – решил мстить. - Ох, Шерлок, а если бы ты и вправду выпал из окна!.. Это же жутко больно! – суетилась его мама, с благодарностью поглядывая на француза. А стайка девочек шепталась о том, какой он, должно быть, ранимый, этот новичок, и как ждет утешения в их ласковых объятиях. Они-то ему помогут! Уже через пять минут Шерлок стоял у станка и смотрел на себя в зеркало. Вместо обычного строгого костюма на нем красовались лосины и белая майка. Он критично оглядывал себя, мысленно радуясь только тому, что на него не напялили балетную пачку. - Большего унижения в жизни не испытывал, - провозгласил он. - Шерлок, ты такой ми-и-илый! – воскликнула его мама и хлопнула в ладоши. От слова «милый» у Шерлока заныли зубы. - Да, совершенно очаровательный ребенок, - француз мстительно улыбался ему в зеркало. И Шерлок понял, что его личный ад начался.

***

Первые четыре занятия были для Шерлока каторгой. Они отрабатывали элементарные позиции и стойки, с которыми мальчик справлялся за полчаса и остальные полтора был вынужден скучать и помогать остальным, поражаясь их неловкости. Но на пятом занятии они сложили выученные движения в элементарную комбинацию. Шерлок двигался плавно, разрезая воздух, и это было похоже на какой-то изящный вид единоборства, плавный, красивый и завораживающий. Шерлок полностью сосредотачивался на движениях, и это очищало его вечно забитую мыслями голову. Чертоги, так сказать, проветривались. И маленький Шерлок был без ума от этого. От того, что могло делать его тело и от того, что эти действия делали с его разумом. Уже через месяц его перевели в группу постарше. И в группу еще постарше через два…

***

В жизни маленького Шерлока предстояло очень важное и волнующее событие. Наверное, самое важное и волнующее, которое только может быть в жизни мальчика. Через неделю в школе искусств будет проходить детский спектакль "Лебединое озеро". И это дебют мальчика на большой сцене. Да еще и в главной роли! Уж очень хорошо у него получалось исполнять фуэте. Поэтому маленький гений со всей серьезностью отнесся к ответственности, которую на него возложил мсье Жульен. Мальчик, надев пуанты, маленькую черную балетную пачку и свою любимую пиратскую треуголку, без которой не обходилось ни одно важное дело, стал репетировать партию лебедя. Движения его были осторожны, неторопливы и очень тщательны. Шерлок старательно переводил руки из первой позиции во вторую, из второй - в третью, усердно выполнял плие, сохраняя при этом невозмутимое выражение лица. В сторонке, периодически всхлипывая от счастья, умиления и восторга, сидела миссис Холмс. Она очень хотела, чтобы ее сын занимался балетом, но не ожидала, что у него будет получаться настолько хорошо. Способности Шерлока к хореографии были действительно поразительны. За полгода он овладел всеми основными балетными па, на что у детей его возраста обычно уходит в три раза больше времени. - Милый, иди посмотри на нашего мальчика, - миссис Холмс решила разделить свою радость с мужем. Вошедший в комнату мужчина с сигаретой в зубах сначала не понял, по какой причине его жена устраивает дома несанкционированный потоп. Но после того, как он увидел своего ребенка в пуантах, пачке и пиратском головном уборе, застыл на месте, разинув рот и обронив сигарету. - Такое не каждый день увидишь, - медленно проговорил мужчина, - н-да... Вырастил сына. - Дорогой, тебе что-то не нравится? - утирая очередную подступившую слезу, поинтересовалась счастливая мать. - Эмм... Милая, я понимаю твою любовь к балету, но хочу нормального сына, а не последователя Элтона Джона. Лучше бы на бокс пошел, а не... - тут мужчина заметил фирменный взгляд жены, не предвещавший ничего хорошего. - Мы это обсуждали. - Да я знаю... - устало вздохнул отец. - На кухню, быстро! - скомандовала мама. Обычно она была мила с мужем, но когда дело доходило до балета, ножницы всегда били камень, а пачка покрывала боксерские перчатки. В общем, мужские доводы были бессильны перед женским "я так хочу". Невозмутимый Шерли продолжал репетировать, не обращая внимание на оживленный спор родителей, доносившийся из кухни. Он уже привык к ссорам родителей и понимал, что ничего плохого в этом нет, их споры всегда заканчивались примирением. Его самозабвенная репетиция была вскоре прервана. Во время очередного балетного па он услышал щелчок затвора и тихое хихиканье за спиной. Затем мальчик почувствовал, как с него сняли треуголку и надели нечто другое. - Моя принцесса! - сдержанный Майкрофт не смог сдержать саркастичную улыбку, - скажи сы-ы-ы-ы-ыр, - протянул он и сделал щелчок. Из полароида вышла черно-белая фотография. Шерлок со злостью скинул с головы маленькую розовую диадему. - Майк... - мальчик прищурил глаза и мстительно посмотрел на брата. - Что? Что ты мне сделаешь? Пачкой раздавишь? - хмыкнул Майкрофт. - Я предупреждал тебя, дорогой братец, что не стоит путаться у меня под ногами, - Майк старался придать своему голосу угрожающие интонации и сделать брутальное лицо, но его образу опасного типа мешали подростковые прыщи и ломающийся голос. - Уже завтра, дорогой братец, тебя в школе ждет великая слава и звание Королевы балета! - он стал размахивать перед братом фотографией. - Ты же понимаешь, что не нравишься Мередит, - закатил глаза Шерлок, поражаясь глупости Майкрофта. - Она согласилась пойти с тобой на свидание только чтобы ты дал ей списать контрольную. Сорвав его, я... - Это не твое дело, Шерлок, - холодно ответил Майкрофт. - Завтра эти фотографии увидит вся школа. Ты же понимаешь, какие насмешки ждут мальчика, занимающегося балетом? Тебя и так не особо любят. Майкрофт был прав, и Шерлок понимал это. Он немного побаивался своих одноклассников. Да, они были глупы, но физической силы некоторым было не занимать, да и количественно они его превосходили. Один Шерлок, даже с его огромным интеллектом, ничего не мог сделать. Шерлок старался не показать, что он испуган. Ведь он прекрасно знал, что в этом случае нельзя показывать эмоции - это еще больше раззадорит Майкрофта. Нужен был план, гениальный план... Через пару секунд брови маленького гения поползли вверх, а его настроение устремилось за ними вслед. - Па-а-а-а-а-а-а-ап! - закричал Шерлок на весь дом. - Серьезно? Ты больше ничего не придумал, как пожаловаться папочке? - лицо Майкрофта выражало крайнюю степень презрения. Братья часто ссорились, даже дрались, прибегали к шантажу и вымогательству, но никогда не жаловались друг на друга. Шерлок ответил брату уничтожающим взглядом, проделавшим дыру в карме, ауре и прочих ментальных щитах, в которые свято верила миссис Холмс. Их перестрелку взглядами прервал звук открывшейся двери. На пороге стоял отец. - Шерлок, тебе бы не в балерины, а в оперные певцы идти, так кричишь громко, - упрекнул его мистер Холмс. - Пап, я тут подумал, - начал Шерлок. Майкрофт напрягся, пытаясь понять, что пришло в голову его младшего брата, и его опасения усилились, когда он поймал победный взгляд Шерлока, - ты же хочешь сына-боксера? - Майкрофт побледнел, поняв, к чему ведет Шерлок. - Пусть на бокс пойдет Майки! - Шерлок широко улыбнулся, взял брата под локоть и развернул к отцу. - Я буду радовать маму, а Майкрофт - тебя. Смотри, какие у него мускулы! - Шерлок нахваливал Майка, как коня на базаре. Он сжал плечо брата, пытаясь нащупать мышцы, но нашел лишь тонкий слой жирка. - Хм... - задумчиво произнес отец. - Нет, я... - запинаясь начал Майкрофт. - Я не думаю, что это хорошая идея, - он натянуто улыбнулся, пытаясь скрыть свой испуг. - Почему бы и нет? - отец глухо рассмеялся. - Да, Майкрофт, порадуй старика! Мой приятель как раз тренирует ребят, пойдешь в его группу. Надо только узнать расписание занятий, - мистер Холмс потрепал Майка по голове и вышел из комнаты. - Жена! Давай мириться. В комнате воцарилась тишина. Шерлок отпустил плечо брата и выхватил фотоаппарат из его ослабшей руки. - Я... Шерлох Холмс, тебе не жить! - возопил Майкрофт. - Да-да, - равнодушно отозвался маленький гений. - Вот ты походишь на бокс, накачаешься, и задашь мне жару, - усмехнулся он и убежал в свою комнату, прятать фотоаппарат.

***

А спустя неделю Шерлок стоял на сцене, и зал рукоплескал ему, усталому, но безумно довольному. Только что он исполнил сложную партию черного лебедя совершенно без запинки и единой ошибки. От волнения и счастья мальчик готов был разрыдаться во второй раз в жизни. А в зале сидела миссис Холмс и аплодировала с таким усердием, что уже отбила себе ладони, рядом тер глаза мистер Холмс, которого разбудил шум зала, а между ними сидел Майкрофт, глядя на брата заплывшим от фингала глазом. Но Шерлоку не было дела до них. Он чувствовал себя так, будто стоял на вершине мира.

***

- Я люблю танцевать. Всегда любил, - говорит Шерлок. В его голосе сложно уловить ностальгию и грусть об одном из самых любимых эпизодов его детства. Он делает фуэте, мир совершает вокруг него оборот, и он снова чувствует себя семилетним восторженным мальчиком. Забытое чувство. Прекрасное чувство...