Золотые нити

В палате больницы святого Мунго совсем тихо. Все кровати пусты, только в дальнем углу лежит молодой человек. Его кожа бледна, черты лица заострились, бывшие когда-то такими яркими рыжие волосы потускнели. Это Фред Уизли. Нет, он не умер во время Второй Магической войны. Когда Фред, неподвижный и бесчувственный, лежал на постели в больничном крыле, Молли Уизли в последний раз упала к нему на грудь... и отпрянула с криком изумления: – Он дышит! Да, Фред действительно дышал. Слабо, почти незаметно, но дышал. Он был жив, но находился в состоянии глубокой комы. Врачи долго осматривали юношу и заявили, что ничего поделать нельзя. Воздействие проклятий на человеческий организм изучено довольно слабо, и остаётся только ждать, когда Фред очнётся. Или же... не очнётся. С того времени прошло пять лет. Пять долгих лет он лежал в больничной палате. Его навещали братья, сестра, родители. Но единственным, кто приходил каждый день, был его брат-близнец Джордж. Человек, потерявший половину своей души. А иногда приходила она. Анджелина Джонсон, бывшая девушка Фреда. Вот и сейчас она тихо шла по больничному коридору. Ноги сами проделывали этот ставший привычным путь, а голова девушки была целиком занята мыслями. «Джордж – единственный, ради кого я прихожу сюда. Если бы не он, я бы уже давно сдалась. Потому что я не могу видеть Фреда... таким. Это слишком тяжело. Не счесть, сколько раз я спасала Джорджа, отводила от грани, которую он пытался пересечь, чтобы только быть рядом с братом. А зачем? Неужели я люблю его?» Все эти пять лет вокруг Анджелины крутилось множество поклонников, но она их отвергала. Это было легко. С Джорджем гораздо сложнее. Он чересчур похож на своего брата – но в то же время они оба разные. Роман с Фредом Анджелина закрутила ещё в школе. Именно «закрутила» – другое слово здесь не подходило. Он был лёгким и беспечным, как полёт бабочки. И сгорел в пожаре войны так же стремительно, как сгорает бабочка, прилетевшая на огонёк свечи... С Джорджем всё было иначе. Он казался спокойнее, тише, увереннее. С ним можно было молчать часами – и молчание не казалось утомительным. Анджелина часто задумывалась – а как бы сложилась её жизнь, если бы не Фред, а Джордж пригласил её на Святочный бал? Могла ли она полюбить Джорджа? Получалось, что могла. И теперь девушка разрывалась между двумя столь похожими, но столь разными братьями. Она вынуждена была хранить верность одному, прикованному к постели, с которой он, возможно, никогда уже не встанет. А сердце Анджелины тянулось к другому, которому, она, скорее всего, вовсе не была нужна... Вот с какими невесёлыми мыслями Анджелина Джонсон вошла в палату. Джордж сидел у постели брата, держа его руку в своих ладонях. Девушка тихо подошла к ним и опустилась на край кровати с другой стороны. Она вспомнила, как Фреда навещали его родственники. Билл Уизли, который, несмотря на шрамы, выглядел прекрасно. Что ж, ничего удивительного в этом не было. Его красавица-жена, Флёр, около года назад родила дочь, Мари-Виктуар. Перси Уизли, скрывающий слёзы за роговыми очками. Джинни, молящая брата очнуться. Гарри Поттер, как всегда, обвиняющий во всём себя. Непривычно тихая Гермиона и Рон, глядящий на брата так, как глядел в ночь «Семи Поттеров» на раненого Джорджа. Так, словно Фред должен был очнуться от одного взгляда. Голова Джорджа была перевязана чёрным платком. Анджелина привыкла к этому. Как привыкла и к тому, что, разговаривая с Джорджем, к нему надо подходить с правой стороны. Как страшно – сначала потерять ухо, а затем половину своей души... – Как там, на улице? – хрипловато спросил Джордж. Анджелина замешкалась, откидывая капюшон мантии. – Льёт как из ведра, – наконец ответила девушка, тряхнув головой. Чёрные волосы рассыпались по плечам. Во время учёбы в Хогвартсе она заплетала их в косички. Анджелина до сих пор помнила матчи по квиддичу – ветер хлещет в лицо, волосы извиваются змейками, она мчится за квоффлом, а справа и слева несутся, охраняя её, близнецы Уизли... Но теперь девушка затягивала волосы в тугой хвост и распускала его, только приходя в больницу. Или домой. Больница святого Мунго почти заменила ей дом. Иногда Анджелина даже ночевала здесь. Траурная тёмно-лиловая мантия с чёрной каймой шелестела, скользя по ковру. Анджелина взяла вторую кисть Фреда в свои руки. «Когда же ты, наконец, очнёшься?» *** Джордж в это время вспоминал совсем другое. А именно – разговор, произошедший между ним и Фредом более пяти лет назад. Они тогда скрывались, подобно Золотому Трио. Был тихий прохладный вечер. Братья Уизли пили сливочное пиво – да, почему-то именно этот, простой и какой-то детский напиток, а не огневиски... – Слушай, Фред, а ты получил какие-нибудь новости от Анджелины? – Да, она недавно прислала мне письмо. – И что? – Она в безопасности. Ты же знаешь, она чистокровная. – Почему тогда у тебя вид нюхлера, которому не дали галеон? Фред усмехнулся: – Почему-почему... Мы с ней поссорились перед её отъездом. И теперь она считает, что нам лучше расстаться. – Что за чушь? Ведь вы всегда были идеальной парой! «Мистер и Миссис Хогвартс!» – Видимо, она так не считает. Да и я сейчас думаю, что ты, например, ей больше подходишь... – Шутишь, братишка? Да кому нужен одноухий? Тогда им так и не удалось договорить. Но позже, ночами, лёжа в палатке, Джордж часто вспоминал этот разговор и удивлялся «Неужели Фред что-то почувствовал? Хотя, если учитывать, что мы с ним с рождения читаем мысли друг друга без всякой легилименции». На первых курсах Анджелина была для близнецов лучшей подругой и – иногда – соучастницей их затей. А затем... Она встречалась с Фредом, и Джорджу даже не пришло в голову, что могло быть иначе. Он воспринимал Анджелину как сестру. И только сейчас, после стольких проведённых вместе часов, дней, месяцев понял – что-то связывает их. Какая-то невидимая нить... Но нить, связывающая Фреда и Джорджа, была сильнее. Только благодаря ей Фред всё ещё жил. Хотя можно ли назвать такое существование жизнью? Джордж кинул взгляд на Анджелину. Безусловно, она была очень красива. Чёрные густые волосы, волнами спадающие на плечи, длинные чёрные ресницы, полные губы... Кожа цвета горького шоколада... Именно горького – вот самое точное слово. Горькая красота. Анджелина кинула взгляд на часы. Оказалось, что они просидели в молчании больше часа. Ей надо было торопиться. Завтра тренировка, необходимо выспаться. – Я, пожалуй, пойду, – девушка поднялась с места, снова зашуршав мантией. – Джордж, ты проводишь меня? На улице дождь, а я без зонта... «Действительно, надо проветриться», – подумал юноша, вставая. *** Струи дождя, ровные и сильные, вколачивались в сырую землю, стекали с крыш, образуя маленькие водопады, окатывали с головы до ног, пробираясь под одежду. Анджелина и Джордж шли, тесно прижавшись друг к другу, укрываясь от ливня под одним угольно-чёрным зонтом. У стены девушка заметили небольшую скамейку. – Давай присядем, – предложила она Джорджу. Они сели на влажные, разбухшие от дождя деревянные доски. Чёрные туфельки Анджелины насквозь промокли, но в данный момент хлюпающая в обуви вода интересовала девушку меньше всего. Джонсон подумала о том, как беспросветна её жизнь. Она каждый день будет приходить к Фреду и сидеть у его постели, лишь изредка поднимая голову, чтобы встретиться взглядом с Джорджем. Так будет продолжаться до тех пор, пока кто-нибудь из них – Фред, Джордж или она сама – не умрёт. Чувство жуткой безысходности охватило девушку. Уставший Джордж в это время прикорнул на скамье. Он несколько ночей не спал, а шум дождя действовал убаюкивающе. Сон, приснившийся юноше, был очень странным, реальным, почти осязаемым. Он и Фред шли по бескрайней равнине, покрытой, насколько хватало глаз, серовато-зеленоватой травой. Между братьями протянулась тонкая-претонкая, почти незаметная нить, отсвечивающая золотом. Джордж знал, что ни в коем случае нельзя выпускать эту нить, а Фред подшучивал над ним и подначивал отпустить. Где-то тут была и Анджелина, Джордж видел то мелькнувший край её мантии, то прядь антрацитовых волос, чувствовал запах духóв, но не мог понять, на чьей же она стороне. Внезапно нить порвалась, и сразу Фред с Анджелиной исчезли, а всё вокруг потемнело и под ногами разверзлась пропасть... Джордж резко выпрямился, тяжело дыша. Голова слегка кружилась, а на губах витал кисловатый вкус страха. Анджелина взволнованно посмотрела на него. – Что случилось? – Я задремал, и мне приснился сон... какой-то странный. – Почему странный? – Почти реальный... Там были ты, я, Фред и... и какая-то золотая нить. «Нить», – подумала Анджелина. «Золотая нить. Вот оно что». – Может быть, проводить тебя до дома? – неожиданно предложил Джордж. Девушка покачала головой. – Нет, я сама дойду, – с этими словами она стремительно поднялась и пошла прочь. – Постой, ты же вымокнешь! – Джордж кинулся за ней. Он легко догнал девушку и раскрыл над ней зонтик. – Давай я тебя хотя бы до конца переулка провожу. И тут Анджелина остановилась. Затем медленно, как будто во сне, потянулась к Джорджу и обвила руками его шею. А потом исчезло всё – дождь, дома, фонарь, который освещал парочку золотистым светом. Остались только тёплые, пахнущие мёдом губы Анджелины, мокрые волосы, на которых капли дождя блестели, подобно бриллиантам да холодные руки, скользящие по шее Джорджа... Они целовались долго, самозабвенно, забыв обо всём. Но грянул гром, небо озарилось вспышкой молнии – и Джордж понял всё. Он отшатнулся от девушки и кинулся назад, к больнице. Анджелина, подобрав подол мантии, бросилась следом. «Нет, только не сейчас, этого не может быть!» Джорджу пришла в голову ужасная мысль – а что, если Фред и жил только ради этого? Каким-то непостижимым образом он сумел выжить – но существовал только для того, чтобы Анджелина и Джордж смогли признаться друг другу в любви. Ведь он раньше их разглядел её... Джордж почувствовал, как рвётся, истончается золотая нить. *** Он распахнул дверь в палату – и замер на пороге. Фред по-прежнему лежал на постели, но глаза его были открыты, а грудь поднималась и опускалась. Когда его брат ворвался в комнату, юноша перевёл взгляд на него и попытался улыбнуться. Черты лица у Фреда за долгое время словно одеревенели, поэтому это получилось не сразу. Наконец он вымолвил: – Ну здравствуй... Фордж. За спиной Джорджа протяжно вскрикнула Анджелина, а сам юноша прислонился к косяку, пытаясь унять бешено стучащее от счастья сердце. *** Прошёл год с момента «воскрешения» Фреда. За это время он полностью оправился и улетел в Румынию вместе с Чарли. Фред присылал письма родным, хотя в гости наведывался не часто. Но Джордж и Анджелина Уизли твёрдо знали – они трое связаны такими золотыми нитями, которые не разорвать ни одному урагану.