Ветер знает, где меня найти.

*** Рассекая воздух мерзлый, Поднимая тучи снега, Он несется, словно ветер. И полет ему, как нега. *** Яркое, белое солнце освещает бесконечные километры земли, покрытой толстым слоем такого же белого снега. Его так много – кажется, земли вообще под ним не найти, будто она никогда и не существовала. Снег блестит на солнце и слепит глаза, он слишком чист и ровен, и не привыкший к такому зрелищу уже давно сошел с ума от эдакой идеальности. Изредка встречающиеся голые, невысокие, кривые деревья и кустики чуть разбавляют столь скучную картину, но при этом неуловимо придают ощущение одиночества. И словно бы даже ветра давно покинули это пустынное, забытое Богом место. Но вот слабо шелохнулись ветки, и в следующую секунду сильный поток воздуха сдул с них остатки снега, укрывавшие их. Откуда-то из-за кустика выбиралось что-то, практически сливающееся со снегом. Будто маленький сугробик, скользящий по белой поверхности и оставлявшим за собой неглубокие следочки, оно добралось до другого куста, приостановилось, вслушиваясь, и отряхнулось. В "сугробике" можно было узнать некрупную полярную лисичку – песца, по-другому. Лисичка забавно уселась, пушистым хвостом накрыла свои лапки и вгляделась куда-то вдаль. Видно, ничего интересного там не найдя, она прижалась к земле брюхом, а затем поползла в сторону зарослей, являвших собой множество голых, как и все растения в этой снежной пустыне, кустов. Создавалось впечатление, что зверек выслеживает добычу, но впрочем-то оно так и было. На самом деле, в этом пустынном белом мире все еще осталась жизнь. Еще живы были существа, выстоявшие после пыток абсолютной тишиной и вечной, слепящей белизной снежных просторов. Возможно, лишь потому что они были рождены в таких условиях. Но все же повседневность в этом тихом, спокойном, выкачивающем жизнь месте угнетала с каждым днем все больше. Лисичка с легкостью поймала какого-то грызуна, напоминающего мышь, и уже собиралась быстренько с ним расправиться, как вдруг на нее упала тень. Подвижная и точно принадлежавшая живому существу, эта тень падала сверху, а значит, была птичьей. Зверек поднял голову и взглянул в небо. Там медленно кружила белая сова, словно бы и не замечая лису под собой. Но тут птица спикировала вниз. Она опустилась на снег, после чело моментально провалилась в сугроб так, что на виду осталась только половина тела. Похоже, сову это совершенно не смутило. Лисичка негромко затявкала. Человеку не понять язык животных, но он все равно с уверенностью утверждает, что раз собака лает, а кошка – мяукает, они не смогут разговаривать. Но это не так. – Опять ты как снег на голову сваливаешься, – смахивая лапой снег с мышки, что засыпал ее после "приземления" совы, проворчала лисичка. – Я не сваливаюсь, а спускаюсь с неба – на землю! - с улыбкой в глазах ответила сова. – Нет, Джию, с небес на землю ты не спускался уже ой, как давно... – покачала головой лиса. – Шинко! – Что? Неужели я не права? – немного усталым голосом поинтересовалась названная Шинко. – Этот вопрос ведь не требует ответа, так? – Джию покосился на еду собеседницы. Грызун застыл в неестественной позе, словно пытаясь изо всех сил выгнуться и повернуться, лишь бы когти охотницы не настигли его. – Думаю, да. Они замолчали. Шинко аккуратно и шустро расправлялась с мышкой, и вскоре от последней не осталось ничего, кроме обглоданного скелетика. – Ты еще не оставил свою дурную затею? – облизнувшись, вопросительно посмотрела лисичка на Джию. – Она не дурная, – с толикой обиды в голосе возразил он. – Нет. Лиса лишь вздохнула. Вдалеке послышался шелест крыльев. Он нарастал, а обладатель этих крыльев потихоньку превращался из точки над горизонтом – в еще одну сову. Такую же полярную сову, как и Джию, но с чуть более грязным окрасом. Перья птицы практически везде были ближе к серому, чем к белому цвету, что, несомненно, делало ее менее приятной взору, да и более заметной в снегу. Было, правда, в такой окраске и нечто, скажем, приятное – нечистая белизна была редка в этом месте. Сова начала снижаться: – Что, Джию, опять Шинко голову морочишь? – послышался насмешливый голос второй совы. – В твой бред никто не поверит, зря стараешься! Джию просто гордо отвернулся. Здесь дружба во многом смысле была лишь словом. Как бы печально это ни было. Но Джию и Шинко едва ли можно было назвать простыми знакомыми. Его, пожалуй, понимала только она. Верная подруга детства, лисичка, пускай и не поддерживала его во всем, но верила. Всегда верила, что он выбрал свой путь и поступает правильно. Джию был единственным здесь, кто все еще надеялся вырваться наружу, и он будто бы точно знал, что из этой снежной клетки можно найти выход. – Фусин, – обратилась Шинко к сове, – тебя никто не спрашивал. – Да я и сам могу сказать! Бред этот, что он несет про выход и освобождение, не должен забивать тебе голову! – Если не хочешь, чтобы что-то забивало мне голову, – с ноткой раздражения произнесла лисичка, – то будь так добр, лети, куда летел. Маленькая, пушистая и милая на первый взгляд Шинко показала зубы наглой птице. – Я докажу, что мои слова – правда! – неожиданно для всех, Джию с силой взмахнул крыльями и вознесся в небо, он летел, не останавливаясь, поэтому совсем скоро Шинко и Фусин потеряли его из виду. – Ну что за глупец, – бросил Фусин, перед тем, как тоже покинуть лису. А та лишь вздохнула и, развернувшись, побрела прочь. Джию же стремительно несся вдаль. Холодный воздух хлестал по морде, но он не замечал этого. «Докажу! У меня получится!» – Эй, вы, там, наверху! Взгляд совы моментально упал вниз и встретился с еще одним, принадлежавшим пронзительным голубым глазам. Их нельзя было не узнать, а отличить от сотни других было проще простого. Уже второй раз за день, Джию пришлось пикировать вниз, так быстро, как только было возможно. – Привет, – по-звериному улыбнулся сове белый волк. Он ни чем не выделялся среди остальных его товарищей, кроме глаз. Обычно у волков были янтарные или карие глаза, а у него - светло голубые. – Иширеку (п/а: е=ё)? Что ты тут делаешь? Не твой район ведь, – пробормотал Джию озадачено. Волк передернул плечами: – Хожу, где хочу. У меня нет стаи, так что я могу себе это позволить. В следующую секунду серьезное выражение лица сошло с морды Иширеку, и он, игриво склонив голову набок, ударил лапой по снегу, тот взметнулся тучей и обсыпал Джию. Сова тоже не теряла времени – Джию взмахнул крылом, и снег полетел уже в волка. Так они играли недолго, потому что Иширеку прервал веселье неожиданным вопросом: – ...Как там Шинко? – волк знал, что его друг уже видел сегодня лисичку. – Все так же, – после этих слов Джию странно покосился на Иширеку и, после долгой паузы, спросил, – Она ведь по-особому дорога тебе? Волк промолчал. Иширеку, казалось, тоже не сдался отчаянию снежной пустыни и все еще так же радовался пустякам, любил позабавиться. С Джию он дружил давно, хоть и виделись они не так часто. Но у волка, бывало, случались резкие перепады настроения. Джию, решив, что дальше разговор не пойдет, взмыл в небо. Уверенность снова нахлынула волной, пробуждает воспоминания, в которых ему не верили, обзывали чудаком и смеялись. «Докажу!» Сделав петлю, сова устремилась точно вверх. «Я буду лететь и лететь, столько, сколько смогу. Так долго, пока все силы не покинут меня. Я выберусь отсюда! Все поймут, что я говорил правду!» Мороз обжигал крылья, бледное солнце слепило глаза, но Джию продолжал летать дальше. Земля все отдалялась, становилось все холоднее и холоднее, ветер крепчал. Сердце колотилось, словно бешеное, от таких ощущений перехватывало дух. Лететь становилось труднее, а каждый взмах крыльями давался все тяжелее, хотелось закрыть глаза и позволить своему телу свободно падать вниз. Но сова продолжала возноситься вверх. «Я смогу! Я не сдамся! Я не боюсь ни высоты, ни смерти!..» Вдруг сильный, до ужаса сильный порыв ветра подхватил птицу и понес на огромной скорости ввысь. Он выкручивал крылья, чуть ли не ломая их. Постоянно вспыхивающая боль мучала сознание Джию. «Нет... Я не боюсь боли! Я не отступлюсь!» Птицу еще немного пошвыряло из стороны в сторону, после чего яркий свет ударил по глазам Джию. Странное чувство коснулось кончиков его крыльев. Посмотрев на них, сова поняла, что они исчезают. Словно бы потоки ветра сдувают снег с ветвей мелких деревьев. Ветер развеивал Джию, и тот прекрасно это ощущал. И вскоре от совы не осталось ничего, кроме потока прохладного воздуха, свободно летящего вдаль. «Я... свободен...» *** Шинко стояла на небольшом пригорке и оглядывалась по сторонам. Она давно не находила себе места, ведь Джию не возвращался уже несколько дней. – Шинко! – позвал ее слегка хрипловатый голос. Лисичка обернулась на него и увидела белого волка. – Иширеку? – удивилась она. От него не было вестей уже давно. Лиса не могла преодолевать большие расстояния, в отличие от Джию, поэтому и не встречалась со старым другом. Волк кивнул и слабо улыбнулся. «Я для нее лишь друг... Что ж, пускай так.» Шинко снова стала озираться. Вдруг поток прохладного воздуха взъерошат ее шерстку. Лисичка насторожилась. До зверька днесся такой знакомый, еле слышный шепот... Теперь я, как воздух, летаю на воле. Шинко, родная, прошу, не грусти. Это судьба, и я рад моей доле. Ветер лишь знает, меня где найти... _____ Уважаемые читатели, надеюсь, вам понравилась моя работа. Благодарю за прочтение. Хочу обратиться с вопросом. В этом фанфике не до конца раскрыто все, что автор хотел написать, ибо изначально половины героев и быть не должно было. Стоит ли написать отдельную часть? Предположим, про Иширеку и Шинко? Спасибо за внимание.