Лики Смерти.

Утром Гарри пошел в библиотеку чтобы извиниться перед Белиндой Зигрид. Ночью он прочел первую главу в этой тетрадке. И у него пошла кругом голова от написанного. Но если вдуматься, то в принципе, все ясно и понятно... - Извините, пожалуйста что я вчера не пришел. Опять Дурсли вмешались в мои планы... - Да ничего, Гарри. Я все понимаю... - Но я хотел бы посидеть несколько минут в интернете, если вы не против. - Нет, что ты! Я не против... Гарри снова засел за компьютер. Через час он быстро закрыл браузер и удалил историю за последний час. В голове четко начал крутиться план и только от него самого требовалось правильное его выполнение. Попрощавшись с мисс Зигрид, Гарри вышел из библиотеки и направился по оживленной улице. В руке он держал распечатку с адресами. Первый раз на душе за все это лето был покой. Но выполнение плана требовало денег. Значит надо дождаться Букли и отправить письмо в Гриноготс. Да еще и разменять галлеоны на обычные магловские фунты. Гарри неспешно прошелся по улочке и разузнал про все, что ему требовалось. Цены на одежду, на линзы и на услуги по спорту - цены на всякого разного вида абонементы. Ему предстояла одна из самых тяжелых и заковыристых работ - работа над собой... Настали дни перемен. *** На улице уже было давно потемнело. Время было за полночь. Луна за работой рассеяно напевала песню. Она сейчас держала иголку с красной толстой нитью, продетой сквозь нее. И деревянный большой круг. Она делала амулет. Она периодически откидывала свои золотистые волосы с лица, которые время от времени падали на лицо. А точнее обычный Ловец Снов. Старый совсем поистрепался и покрылся толстым слоем пыли. На нем лопнули нити, нарушая красоту переплетения. Сны могут больше не прийти, обидятся... Она весело продевала нитки сквозь большое кольцо. Ночной ветерок игриво развевал занавески. На столе свое место небрежно заняла коробка с разноцветными нитками и большим количеством иголок. Камешки, всякого вида подвески и бусины, мерцающие на свету единственной свечи. В стаканчик ярко малинового цвета, который в слабом свете казался бордовым, были воткнуты самые различные по размеру и форме перья. Отблеск свечи освещал комнату. Комната была абсолютно круглой формы. Окна тоже были округлой формы. Ставни были широко распахнуты. Тени плясали словно в такт ветру, дуновения которого былы слышны по комнате. В ночной тиши стрекотали кузнечики и свистели, напевали свою песнь козодои. Ночь и луна, которая мирно ползла по небу, делали Луну Лавгуд не одинокой. На миг она загляделась на звезды. Иногда луну на небе заслоняли легкие облака - словно черная вуаль, на миг или другой. Луна продолжала свою работу. Ряд за рядом аккуратных петелек ложились поверх других рядов. Ее глаза блестели и в них отражался свет пламени от свечки - она была совсем маленькой и таяла все больше, плача каплями воска; они быстро застывали на тарелке, на которой стояла эта свечка. Вскоре она начала подбирать очередную бусинку и выбрала себе серебристую. Ее пальцы осторожно взяли лежавшую бусину и она продела сквозь ее дырку иглу с ниткой. Потом самый последний ряд стежков и готово. Еще три нити - она быстро их приладила к почти готовому амулету. Свеча начала трещать, свет - мигать, становясь то слабым, то наоборот, усиливаясь - ее конец изо всех сил пытался напитаться последними каплями воска. Луне пришлось вынуждено остановиться - другой свечи у нее не было, а идти по дому практически вслепую, а потом еще и шарить по ящикам в кромешной тьме заманчивым ей не показалось. Да еще будить отца пришлось бы. Она задула свечу. Легкий дымок - и все кончено. Ее комнату начала освещать только луна да далекие звезды. Но ей показалось, что за ее правым плечом кто-то негромко вздохнул. Она медленно обернулась, сидя на своем стуле. Длинная тень прямо на ее глазах отделилась и в лунном свете она разглядела женщину под капюшоном. На ее плечах явно был плащ. Луна была далеко не из пугливых, но сейчас она судорожно вздрогнула. Тень в плаще успокаивающе подняла руку. И тихий голос сказал ей во тьме: - Не пугайся меня, дитя. Я пришла с добрыми намерениями. - Кто вы? - спросила Луна. Ей не очень во все это верилось. Особенно про "добрые" намеренья. - Я - Смерть. Тут Луна вспомнила все и поверила таинственной незнакомке сразу. Мать говорила ей про явление Смерти другим людям. Чаще всего Смерть являлась в облике умерших людей. Еще реже - скелетов и странных теней. И ее голос... - Да, я временно взяла облик и украла голос твоей матери. Меня не нужно бояться... - Все боятся смерти, и я не исключение. - Ответила ей Полумна. - Что ж, ты умная девочка. Первобытный страх, назовем его так. - Если это комплимент, то спасибо. Смерть это изрядно позабавило. Она издала рокочущий смешок. - Редко кто из смертных так благодарил меня. Большая часть меня ненавидит и проклинает. Я пришла не за этим... - А за чем же? - тихо спросила Луна. - Ты одна из тех, кто может беспрепятственно беседовать с призраками и умершими. Думаешь, что это заурядное умение? - Я ничего не думаю. Я знаю, что обычные люди не такие как я. Ты пришла за моим отцом, нет? - Луна лишь задавала вопрос, не более. В ее душе промелькнула искра страха. Но Смерть шагнула к сидевшей на стуле Луне и свет, который падал на нее через окно от небесного ночного светила, казалось стал в тысячу раз ярче. Да, это была ее мать, какой она и запомнилась Полумне в ее последний день жизни. Но глаза... От них у Луны перехватило дыхание. Ледяные. Она даже бы не сказала и не определила точный цвет, сомневаясь между темно -зеленым, темно-синим, и почти черным. Иногда в них ей виделся и кровавый отблеск. - Я за ним еще приду, - признала она, - но это случится не прямо сейчас. Ты кое-кому должна помочь... В его исканиях и становлении. - Кому? - Ты его узнаешь сама. - Как? - И он тебя узнает сам... подожди немного, дай мне договорить, - Смерть явно пресекла ее не задавать очередной вопрос, - ты пойдешь завтра ночью к могиле твой матери и ... кое-что от меня получишь. И именно по этой самой вещи он тебя узнает.. - Кто этот человек, все же? - не отступала Полумна. - Как вы упрямы, все смертные... Вечно хотят знать все, но не желают слышать и слушать правду... - женщина подняла глаза к круглому потолку. - Завтра ты узнаешь все. А теперь спи, Полумна Лавгуд. Спи и увидь радостные сны... Луна неожиданно почувствовала прилив усталости. Руки и ноги словно налились свинцом, голова стала клониться под собственной тяжестью. Она невольно откинула ее назад, на спинку стула. Глаза ее закрылись сами собой. Почти сразу же она услышала тихий женский смех. Это смеялась чужим голосом, отобранным у ее покойной мамы, Смерть. Но она словно ухнула в черную бездонную пропасть - так ей показалось. И тихий смех, звучащий в ее ушах, отдалился. Она словно закрыла на миг свои глаза и тут же открыла, повернув голову к окну. Только-только начало выходить из-за горизонта солнце: на то указывала легкая светлая дымка, почти невесомая, среди пока еще темного неба. Она потянулась на своем стуле: ей казалось, что она проспала не более пяти минут. Луна рассеяно обвела глазами все еще темную комнату. То, что произошло ночью, казалось ей сном. Единственное, чего она сейчас не заметила, что на ее столе лежало не принадлежавшее ей ранее черное, воронье перо... *** Гарри был около входа в метро. Там была одна из кафешек, которая ему нравилась. Сейчас он занимал самый дальний и самый темный столик в углу, у окна. Он пил ледяной апельсиновый сок из трубочки и параллельно жевал гамбургер с ветчиной. Но это сейчас не очень занимало его. Его занимала черная тетрадь. Он окунулся с головой в иной мир. Рукописные строки уводили его все дальше. Гарри и не представлял, что учеба может быть такой увлекательной. Даже ЗОТи не являлось у него таковым предметом, хотя его защитные чары были почти такими же сильными и мощными, как у взрослых волшебников. В воображении возникали и мелькали картинки связанные с убийством инферналов и успокоением мертвых; заклинания призыва умерших душ... Прогулки по кладбищу и их окрестностям... Он поймал себя на мысли, что ему этого хочется. Гарри судорожно вздрогнул от резкого звука и повернул голову на входную дверь. Сок пролился на тетрадь. И тут же тетрадка словно губка для мытья посуды мгновенно впитала выплеснувшийся апельсиновый сок. Бумага снова стала такой, какой и должна быть. К счастью, никто ничего не заметил. Гарри осторожно поставил стакан на стол. Вот и первое доказательство неуязвимости этой вещи. Дверь, когда она открывалась и закрывалась, доставала до колокольчика, который громко звонил всякий раз когда его задевали. Сейчас он почему-то очень громко звонил, болтаясь из стороны в сторону, хотя дверь была закрыта и никто в нее ранее не входил. Проходившая мимо официантка тоже уставилась на это диво. Но все же уверенным шагом подошла к двери и остановила звенящий колокольчик. (1) Гарри понял значение этого. За секунду до того как официантка сделала это, он увидел черную, практически материальную тень, которая рукой раскачивала его. Или это ему только показалось... Гарри осознал, что он опаздывает, когда взглянул на часы. Надо идти домой, а то Дурсли будут очень злыми из-за постоянного его опоздания. И так с ними практически нет житья... Он расплатился за обед и вышел из кафе. Время шло уже к вечеру и гуляющих тут и там парочек становилось все больше. Кое-кто сидел под зонтиками летних кафе и забегаловок; другие слушали в наушниках энергичную музыку, на ходу покуривая или говоря по телефонам. Молодежь общалась, смеялась, ругалась бранными словами, шушукалась, в общем вела себя как обычно. Кто-то явно шел на многочисленные дискотеки и танцы, коим был и дышал Лондон в изобилии. Ярко крашенные девицы, порой плохо одетые, висли на своих молодых парнях и целовались. Город жил своей жизнью полностью отличной от жителей волшебного мира. Гарри в данный момент не мог себя соотнести между людьми-маглами и магами. Часто, в волшебном мире, ему казалось, что маги все себе очень сильно усложняют. Можно, к примеру, пользоваться обычной шариковой ручкой, вместо перьев с чернильницей. Или пергамент заменить на белые листки формата А4. Но теперь, после того как он прочитал в тетради про самого себя... Он и не маг и не человек. Он- Смерть... Дементоры правильно ему все сказали. Они не лгали ему. Еще бы и эту книгу отыскать... Книгу Мертвых. Но в Хогвартс он поедет еще не так скоро. Ладно, что уж говорить, ему этой тетради хватит. Гарри вошел в дверной проем дома на Тисовой улице и закрыл за собой дверь. Вернон, проходя мимо, явно хотел его задеть одной лишь фразой, брошенной сквозь зубы, но замолк на полуслове. Гарри с секунду смотрел ему прямо в лицо но, ничего не сказав, пошел на кухню. Вернон задрожал: ему показалось, что он увидел в глазах Гарри странный синий отблеск, словно там, на дне, загорелся ледяной огонь. Огонь, который не терпит возражений. *** Час настал. Луна вновь собралась на могилу матери. Но в этот раз отец спал сном младенца. Даже не став спрашивать разрешения, она выскользнула из дома, тщательно закрыв за собой дверь. Ночь была такой же как прошлая. Дул ветер и светила во всю свою мощь низкая луна. До нее, казалось, можно было дотронуться, докоснуться рукой. Луна спешила - очень ей сегодня не хотелось нарушать слово, данное отцу. Что она перестанет гулять по ночам. Впрочем, она считала эти прогулки очень приятными - солнце было слишком ослепительным и жгло цветы. Дождя не было вот уже неделю, и поэтому цветы ощущали недостаток воды - лепестки и чашечки свисали сосульками, сморщивались и рыжели на глазах. Сейчас ночная прохлада немного оживила все, хоть и потемнело. Луна пробирались по узкой тропинке, аккуратно перешагивая через спутанные, высовывающиеся корни деревьев и трав. Обходила заросли крапивы и болотистые места. Снова она шла к могиле. Там ее уж ждали. В этот раз Смерть выбрала другой облик. Ее голос был другим, еще более тихим - напоминал шипение змеи. Полумна не смогла определить кто перед ней - женщина, завернутая в свой плащ или высокий худощавый мужчина, который кутался в мантию. - Я рада что ты пришла... У меня мало времени, возьми это... В руку Полумны легло что-то золотое, на цепочке. Этой вещью оказался кулон. Первое впечатление, которое произвела эта вещь на Луну, то, что он странный. Очень странный. Крест немного походил на морской. Его со всех сторон опоясывал дракон. Он раскрыл крылья, укрывая крыльями крест, вцепившись в середку когтями. Он был холодный как лед. Луна посмотрела на Смерть, или точнее на лицо под капюшоном. Раздался шепот: - Надень... Луна осторожно надела его. Сначала ее резко бросило в жар, а потом в холод. - Он привыкнет к тебе. Свойств у этого креста много. - Но какие? - Тебе надо терпеливо ждать, Полумна. Ждать конца лета. - То есть отправки в школу Хогвартс? - Луна начала все понимать шаг за шагом... - Разумеется. Он - ученик. - Но нас - тысячи там! Как же... Но тут Смерть неожиданно подняла голову в капюшоне вверх, к иссиня-черному небу. - Меня зовут, мне нужно идти... До свидания, смертная. - Постой! - крикнула было Луна, но поздно: Смерть растаяла в воздухе. Луна повертела крест в руках и спрятала его у себя на груди. Развернувшись, она пошла обратно в свой дом. И что это все значит? (1) Иногда умирающие слышат колокольный или тонкий зов колокольчика. Лежачие и безнадежно больные - им кажется, что во входную дверь звонят. В народе про это явление говорят, что за ними пришла смерть.