Финита ля комедия

— Да черт возьми, задрала эта девчонка! Сколько можно ее показывать? Уже пятый выпуск сняли! — воскликнул Киба, еле удержавшись от желания бросить в телевизор пульт. Мысль о том, какие ужасы это повлечет за собой, остановила его. В прошлый раз Киба, не сдержавшись, выбросил из окна радиоприемник. Мало того, что он чуть не прибил подъездную бабку, сторожившую двор на предмет проституток и наркоманов, так еще и от матери получил, хотя хозяину съемной двухкомнатной квартиры, в которой жила семья Инузука, было абсолютно всё равно, что происходит с ней и всем имуществом, пока ему платили деньги. Ну а особа, ставшая из-за одного инцидента на тусовке самым обсуждаемым человеком, мелькала теперь везде: она превратилась в мем в интернете, ее показывали по телевизору, да даже на рекламе бургерной неподалеку тоже был хорошо узнаваемый контур юной девушки. Увидев на вывеске ее силуэт, заманивающий толпы новых клиентов, Инузука мгновенно разлюбил бургеры. Теперь он питался исключительно шаурмой у дяди Майто Гая, которую, увы, многие забросили. Акамару, свернувшийся на коврике возле ног Кибы, поднял голову, бросил на хозяина полный укора взгляд и один раз гавкнул, напоминая о своем существовании. Сначала парень потянулся к карману, в котором лежал телефон. Это объяснялось тем, что на звонке у собачника тоже стоял лай любимого питомца. Кто мог звонить? Ведь было раннее утро, и все умные люди нежились в мягких и теплых кроватках, прячась от ярких, но совершенно бесполезных солнечных лучей. Бесполезных оттого, что они были холодными и не делали ничего, кроме как слепили пешеходов и водителей ярким светом. Ну а улицы, как и зимой, были в снегу, и, если не полениться и высунуться из окна, можно заметить, как Итачи, все еще убитый потерей брата, разочаровавшийся в жизни и карьере в том числе, расчищает лопатой дороги. Кстати об этой жуткой трагедии. Надо сказать, все знавшие Саске люди были потрясены произошедшим. И если о преподавателе культуры речи, чья жизнь была столь же ценной, так никто и не вспомнил, за исключением тех, кому не пришлось сдавать у него другие экзамены, то о Саске горевала его семья, друзья и знакомые. О нем даже написали статью в местной газете, поскольку продолжающаяся череда смертей не осталась без внимания у СМИ, впрочем, как и у интернет-блоггеров, веривших в то, что все жертвы последних событий стали жертвами какого-то проклятия. Вот и сам Киба был очень расстроен и испуган тем, что друзья один за другим уходили в мир иной, что наталкивало его на мысли о собственной скорой кончине. И если сначала у Инузуки на почве всего вышеперечисленного и прочих жизненных проблем были мысли опередить судьбу и сделать всё самому, сбросившись с крыши, то сейчас он погрузился в состояние абсолютного пофигизма. Сейчас его посетило подозрение, что ему опять звонит куратор игры «Синий пёс», интересующийся, почему собачник перестал выполнять задания, но, как оказалось, это лишь Акамару просился на свежий воздух. Он как бы напоминал хозяину о том, что наступила весна, и пора бы оторвать задницу от мягких подушек, иначе она станет твердой и опухшей от нещадных пинков матери, которая может обнаружить неприятный сюрприз на пороге. — О, Акамару, нам же нужно погулять, да? — всполошился парень, выключив телевизор и вскочив с дивана. И, вспомнив о сегодняшнем дне, не удержался от замечания. – Акамару, а у тебя спина белая! Пёс проигнорировал шутку и понесся в прихожую, скребя дверь лапами, чтобы хозяин поторопился. Кажется, ему уже было невтерпеж. Инузука, наученный горьким опытом прошлого, ускорился, быстро одевшись, взяв телефон и ключи, прикрепив к ошейнику Акамару поводок, и поспешил покинуть свою скромную обитель, крикнув с порога сестре, что отправился на прогулку. Томительное ожидание в лифте, мелодия открывающегося дверного замка, неприветливый взгляд старушек, сидевших на лавочке, и вот наш герой на улице, принявшей его в свои прохладные объятия. Хорошей погодой и не пахло. Пахло скорее теми вещами, которые все-таки успели появиться из-под снега и немного отмерзнуть. И нет, увы, это были далеко не цветы. Акамару, так долго ждавший этого момента, понесся к детской площадке напротив подъезда, решив, как и всегда, справить нужду, малую и не очень, в песочницу. Киба, непринужденно шагающий по скользкому асфальту, еле удержался на ногах, ведь пес был на поводке, и такой рывок чуть не отправил Инузуку в полет. Наконец, заветная цель была оккупирована, и огромный пес, сев в удобную позу, приступил к разгрузке, не стесняясь ни взглядов прохожих, ни водителей машин и автобусов, которые проносились мимо по дороге. Киба, предчувствующий, что это дело будет долгим, сел на край песочницы, подложив поводок себе под пятую точку, и сунул руки в карманы. Он скучающе провел ногой по желтому снегу, который, опережая Акамару, успела удобрить ночью алкашня, и задумался о жизни, уставившись на голубей и воробьев, клевавших замерзший кем-то недоеденный кусок хлеба, брошенный мимо урны. Его мысли были о том, что, возможно, жизнь и есть этот кусок хлеба. Вот ты живешь, живешь, а кто-то или что-то объедает тебя, нещадно кусает и клюет, приближая тебя к неизбежному концу. В принципе, Киба был довольно равнодушным к философии человеком. Его занимали более приземленные вещи, такие как хобби, друзья и тусовки. Всё остальное было не столь существенным, и к таким проблемам, как вопрос гендерного неравенства, правильный перевод названия новой части «Звездных Войн» или несправедливое заключение бедного подростка на восемь лет строгача Инузука был полностью безразличен. Безразличен, пока этому не начинали уделять слишком много внимания другие. Но когда в жизни случается что-то жуткое и необъяснимое, невольно задумаешься, а есть ли во всём этом какой-либо смысл? Собачник столь углубился в свои мысли, что вздрогнул, когда пёс, закончивший свои дела, перемахнул через его плечо, и понесся разгонять никому не мешающих птиц, заливаясь громким лаем. Поводок, конец которого Киба предпочел придавить собой, чтобы не морозить руки, вдавился ему в спину и плечо. — Акамару, харе дурью маяться! – возмутился хозяин, глядя, как потревоженные воробьи и голуби вспорхнули, хлопая крыльями, и разлетелись в разные стороны. Обычно Акамару реагировал на окрики Кибы, но сегодня в пса вселилось неведомое упорство, и он понесся за одной из птиц по периметру площадки, благо, это позволяла сделать длина поводка. Собачник встал только тогда, когда пёс обежал вокруг песочницы дважды, и на шее хозяина образовалась двойная петля, из которой тот, почуяв неладное, сразу попробовал освободиться. Но сегодня всё было против Инузуки. Поднявшись и сделав несколько шагов, он поскользнулся и, потеряв равновесие, упал на спину, больно приложившись затылком о край песочницы. — Твою же ж мать! — процедил он, поняв, что в глазах потемнело. Мир исчез, словно кто-то выключил свет, и лишь сдавливающий шею поводок, лай пса и прочие звуки напоминали о том, что происходит. Инузука закашлялся и на последнем дыхании попробовал воззвать к питомцу. — Акамару, скотина, а ну ко мне! — прохрипел студент, одной рукой пытаясь ослабить петлю поводка, а другой придерживаясь за песочницу. Но тот не послушался и вместо этого рванул с детской площадки, пытаясь догнать весело чирикающего воробья. Наделенный удивительной силой пёс даже не заметил, что тащит своего отнюдь не лёгкого хозяина за собой, заставляя его пропахивать носом снег, а затем и асфальт. Киба, уже мало понимающий, что происходит, беспомощно дергался, пытаясь за что-то уцепиться и чувствуя, как хочет, но не может сделать вдох, слишком туго на его шее был затянут поводок. Он слышал лай пса, смех людей, увидевших это поистине невероятное зрелище и рёв автомобилей на дороге, которая, судя по звукам, была всё ближе и ближе. — Акама… — в этот самый момент пёс, совершенно слетевший с катушек, понесся через дорогу, волоча за собой еле живого Кибу. Он успешно пересек ее и остановился потеряв из поля зрения воробья. И когда пес вспомнил о существовании Инузуки и обернулся, то увидел, как тот, промычав что-то, исчезает под огромными колесами трактора.