Beyond the mask

Секреты есть у каждого. Чьи-то секреты очень маленькие и имеют значение только для самого человека. Чьи-то секреты ничтожны и хранятся просто по инерции или же из внутреннего желания придать им больше значимости. Чьи-то секреты способны спасти сотню жизней и уничтожить целый мир. Секрет Харви Спектера принадлежал, скорее, к первой категории. Иногда Харви пытался представить, что бы было, если бы эта тайна выплыла наружу. Наверное, ничего. Старых врагов, которые могли бы прийти по его голову, уже не было в живых, старые друзья и соратники, разъехавшись кто куда, обрели нормальную жизнь. Джессика вряд ли бы сильно удивилась, узнав правду, Донна обиделась бы, что он не рассказал ни о чём раньше, а Майк носился бы вокруг в неописуемом восторге и отпускал бы дурацкие шуточки. Разве что клиенты могли бы перестать воспринимать его всерьёз, но Харви предпочитал думать, что им важнее его репутация, чем дела давно минувших дней. Так что свой секрет он хранил вовсе не от них. Он хранил его, в первую очередь, от самого себя, от респектабельного нью-йоркского адвоката Харви Спектера, не желавшего никаких напоминаний о том, что когда-то он оберегал спокойный сон этого самого Нью-Йорка, надев маску и плащ. Единственным напоминанием о тех временах, с которым Харви всё же не смог расстаться, была фотография. Совсем старая, мятая и потрёпанная, но на ней всё равно ещё можно было рассмотреть красивую девушку с короткими каштановыми волосами, выбивавшимися из-под полицейской фуражки. Когда кто-нибудь, случайно наткнувшись на фото, спрашивал о нём Харви, тот уклончиво отвечал, что это его бывшая однокашница, ушедшая из Гарварда после первого же курса в связи с гибелью матери. По большому счёту, это было правдой, вот только учились они на разных курсах и познакомились вовсе не в колледже, а в тёмном переулке где-то на Манхэттене, когда молоденькая девушка-офицер, оторвавшаяся от своего напарника и нырнувшая в подворотню за подозреваемым, по непонятной Харви причине позволила ему уйти. Лишь потом, когда они уже начали работать вместе, она рассказала ему о своей матери, о причинах, толкнувших её пойти в полицию, и Харви, представившийся ей как Спирит, понял тогда, что их свела сама судьба. Их пути разошлись через четыре года. Харви, уйдя из прокуратуры, начал работать в «Пирсон Хардман». Что стало с Моргенштерн, он не знал и, откровенно говоря, знать не хотел. Он слишком хорошо её знал, чтобы понимать, что, даже сняв маску, она не перестанет бороться за справедливость, а это означало, что рано или поздно её просто убьют. Как убили однажды его самого. Одна единственная старая фотография – вот и всё, что он позволил себе оставить на память. Даже настоящее её имя он так и не попытался узнать, чтобы не было соблазна навести о ней справки или, ещё того хуже, попытаться с ней встретиться. Между ними никогда ничего не было. Ни разу. Он не предпринял даже ни одной попытки, чтобы перевести их отношения из партнёрских в романтические, и в своё время очень этим гордился. Он знал, что она была влюблена в него с первого дня знакомства. Эта влюблённость светилась в её глазах, когда Моргенштерн улыбалась ему, и Харви каждый раз повторял себе, что не имеет права этим пользоваться, что должен быть ей старшим братом, оберегать её не только от врагов, но и от самого себя. Только спустя годы он понял, каким кретином был. Но прошлое осталось в прошлом, и Харви Спектер, успешный адвокат из крупной нью-йоркской фирмы, не имел ничего общего с супергероем в маске, погибшим много лет назад. Так он думал, пока однажды днём ему не позвонил его старинный друг Эрик Вон, попавший в непростую ситуацию и отчаянно нуждавшийся в адвокате. Он понял всё, едва лишь увидел её. Она больше не носила полицейскую форму, её фигура утратила наконец подростковую угловатость, и отросшие волосы падали на плечи густой сияющей волной. Именно такой он представлял её себе в тридцать лет, хотя и был уверен, что до этого возраста она не доживёт. — Детектив Кейт Беккет, — представилась она, и Харви машинально пожал протянутую руку. Она не узнала его. Конечно же. Ведь, в отличие от Моргенштерн, Спирит никогда не снимал маску, даже при своих. Вероятнее всего, она не узнала бы его, даже если бы он вошёл в участок в чёрном костюме с красным галстуком и широкополой шляпе. Точно так же, как и он не узнал бы её, встреться они случайно где-нибудь на улице. Только теперь Харви осознал, как глупо было с его стороны бояться чего-то иного. — Харви Спектер, — ответил он, ослепительно улыбнувшись. — Адвокат Эрика Вона. Где я могу найти своего клиента? — Знаешь, я никогда раньше не считал тебя идиотом, — заметил Эрик, когда они вдвоём выходили из участка. Подозрения с него были сняты, и, как бы Харви не хотелось записать это на свой счёт, он был ни при чём. — М-м? О чём ты? — Ох, да брось. Детектив Беккет. Это же та девушка с фотографии, о которой ты никогда не рассказываешь, даже когда мне удаётся напоить тебя в хлам. Я узнал её сразу. — Окей, но я по-прежнему не понимаю, почему идиот здесь именно я, — холодно отозвался Харви. Эрик закатил глаза и, перепрыгнув через последнюю ступеньку, резко развернулся, чтобы упереть палец в грудь Харви. — Ты страдаешь по ней до сих пор. Ладно, не по ней, но по тому, что у вас когда-то было. Но когда тебе выпадает возможность что-то изменить, ты делаешь вид, что даже не узнал её! — Эрик, ты бредишь. Она похожа, да. Я сам сначала вздрогнул. Похожа, но не она. Или ты правда думаешь, что я мог забыть её имя? Он победно улыбнулся, уверенный, что уж с этим Эрик не сможет поспорить, и двинулся к машине, минуя своего приятеля. Однако фраза, брошенная ему в спину, заставила Харви замереть: — Если бы ты знал её имя, то да, разумеется, не забыл бы. — Что? Харви обернулся. Эрик Вон смотрел на него с довольной, совершенно мальчишеской ухмылкой. — Я всё знаю, — очень весомо произнёс он и подмигнул Харви. — Если честно, — продолжил он, — хранить твой секрет было нелегко. Но я сдержался. Так что учти, с тебя теперь история. За все мои мучения. — Хорошо, — как-то очень уж легко согласился Харви, и Эрик прищурился. — Но с Беккет ты тоже поговоришь. — Это не тебе решать, — Харви снова развернулся, давая понять, что разговор окончен. Он был уверен, что Эрик сделал это специально, чтобы позлить его. Харви готов был предположить, что Эрик даже покушение на самого себя организовал, чтобы столкнуть его таким образом с Моргенштерн. Одна незадача: Эрик определённо не стал бы при этом никого убивать и подвергать опасности саму Кейт. А значит, всё это действительно было одним из тех совпадений, в которых Спирит всегда видел знаки судьбы, но которые отказывался принимать за таковые Харви Спектер. — Одного не могу понять, что вы оба делали у того окна, — проворчал он, листая с трудом добытые материалы по делу. — Я попытался её поцеловать, — беспечно ответил Эрик, и Харви резко вскинул голову, в одно мгновение забыв о разложенных по столу бумагах. — Что? — прорычал он низко. Эрик вскинул ладони в защитном жесте. — Эй, потише, приятель. Я просто хотел проверить, серьёзны ли её отношения. Они с Каслом, конечно, старательно не палятся, но… — Я не хочу ничего об этом знать. — Может быть, зря? Ты не думал о том, что у вас может что-то выйти — именно у вас, у Харви Спектера и Кейт Беккет, а не у кем бы вы там раньше ни назывались? — Кажется, я уже говорил, что это не тебе решать. — Верно. Это решать тебе. Вот только вместо того, чтобы что-то решать, ты сидишь и отчаянно боишься последствий. Он ждал её на парковке, прислонившись к капоту машины и засунув руки в карманы. Кейт была одна. Касл уехал домой пораньше; Харви не знал, почему, ему казалось достаточно унизительным уже одно то, что он следит за его передвижениями. Кейт была одна, и это был его шанс поговорить с ней. — Мистер Спектер? — спросила она, чуть нахмурившись, и Харви почувствовал, что ему тяжело дышать. Вместо ответа он вынул одну руку из кармана, позволив зажатой в кулаке маске развернуться во всю длину. Кейт не изменилась в лице, даже не вздрогнула. Лишь какое-то смутное раздражение отразилось в её взгляде, когда она перевела его с маски обратно на Харви. — И что дальше? — спокойно спросила она. Харви пожал плечами и положил маску рядом с собой на капот. — Я думал, это простимулирует твою память. — Моей памяти не нужны стимуляторы, Спирит. Что тебе надо? — Ты знала. Она коротко рассмеялась и провела пальцами по волосам — каким-то беспомощным жестом, неожиданно выдавшим её смятение. — Даже если бы я не узнала твой голос или твои глаза, подбородок всё равно выдал бы тебя с головой. — Но ты ничего не сказала. — Ты серьёзно ожидал, что я кинусь тебе на шею с криком «Спирит, ты ли это»? — она приподняла бровь с горькой насмешкой. — Наверное, да, — честно признался Харви. — Идиот. — И с этим я тоже не могу поспорить. Она хмыкнула, затем, не выдержав, рассмеялась, и он улыбнулся, наслаждаясь звуком её смеха. — Я не пытался искать тебя все эти годы, потому что… я боялся тебя не найти. — Харви сам не знал, зачем пытается что-то ей объяснить, но это казалось ему жизненно необходимым. — Я просто хотел сказать, что рад видеть тебя живой и счастливой. — Счастливой, — медленно повторила Кейт, словно пробуя это слово на вкус. В её голосе звучало усталое удивление. — Ты правда думаешь, что я смогу когда-нибудь быть счастливой? — Моргенштерн… — Кейт Беккет. Меня зовут Кейт Беккет. И ты не имеешь права обращаться ко мне как-либо иначе. Не после всего, что ты сделал. Знаешь, как я узнала, что ты жив? — Как? — неохотно переспросил Харви. — Из газеты, — ровно ответила она. — Из статьи об одном из клиентов вашей фирмы. Там было большое фото на весь разворот, и ты стоял на нём рядом с ним. И, знаешь… я правда рада, что ты жив. Рада, что ты смог оставить всё позади. Но… — она развела руками, — я тоже осталась позади. В прошлом. Нашем общем прошлом. — Кейт выдохнула, словно пытаясь успокоить себя, и невесело улыбнулась. — Тебе не стоило приходить, Харви. Она прошла мимо него и открыла дверцу. Харви оторвался от капота и посторонился. Машина Кейт выехала с парковки, и он ещё некоторое время смотрел ей вслед, пытаясь понять, что именно чувствует. Он разжал пальцы, и чёрная маска упала на землю, превратившись в скомканный кусок ткани. — Зря я тебя послушал, — сообщил Харви. Эрик остановился в дверях собственной гостиной и с интересом оглядел друга, развалившегося в кресле со стаканом виски. — Откуда у тебя ключи? — Снял копию ещё года полтора назад. На всякий случай. Эрик хмыкнул и прошёл к бару, чтобы налить себе тоже. Бутылка была опустошена на две трети, и Эрик укоризненно посмотрел на Харви, поболтав ею в воздухе. Тот лишь неопределённо дёрнул плечом и закрыл глаза, откидывая голову на спинку кресла. — Значит, ты поговорил с Беккет? Неужели она тебя отшила? — Можно и так сказать, — неохотно ответил Харви. — А как бы сказал ты? — Я просто не хочу об этом говорить. Эрик вздохнул, достал из бара ещё одну бутылку виски и подтащил второе кресло поближе. — Хорошо. Тогда рассказывай историю. Я всё ещё хочу её услышать. Харви рассмеялся. — Ты думаешь, что я наконец-то достаточно пьян для этого? — Я думаю, ты достаточно сильно хочешь с кем-то этим поделиться, — мягко поправил Эрик, доливая виски в его стакан. Харви дотянулся, чтобы коснуться его руки, чуть сжал запястье и снова откинулся в кресле. — Хорошо. Всё началось с того...