Что бы ни случилось

Полынная пьянит абсента сладость, Пленяет нега изумрудных фей. Богемы дух предчувствий дарит радость. Монмартр чарует тысячей огней. Хромой Тулуз* – идейный вдохновитель. Знаток холста и человечьих душ. Открыл врата в порочную обитель, Таинственную сказку – «Мулен Руж». В безумном царстве мишуры и глянца, Где правят бал распутство и талант. В порыве смелом чувственного танца, Я вдруг узрел Сверкающий Бриллиант. Изящный стан и грация Хариты. Лазурь очей и локонов пожар. Ошибкой судеб воля Афродиты Ввела меня в Арабский будуар**. Ты думала, что я властитель мира, Вкушала в мыслях сладкий звон монет. Но я лишь тень надменного кумира. Романтик лиры. Нищий и поэт. Но небеса не знают оправданий. Не ведом звездам плен златых оков. Луна Парижа, полная желаний, Зажгла в душе волшебную любовь. Корундов драгоценных не имею, Но сам готов упасть к твоим ногам. Надеждой твое сердце отогрею, Вершины все подвластны станут нам. Пусть я простой писатель постановки, В которой будешь ты сиять звездой. С восторгом я пойду на все уловки, Горя блаженством рядом быть с тобой… Казалось, мы сильнее всего света. Дарил нам крылья счастья ураган. Но в шуме дней, по подлому навету, Проведал Герцог тайный наш обман. У куртизанок нет в страстях свободы, Негоже приме труппу подвести. И в сводах башни, в плаче непогоды, Должна ты ночь с тираном провести. Он жаждет обладать своей Мечтою, Шутя, купив нарядов и ролей, Натешив самолюбие игрою, С тобою ложе разделить скорей. Колючим льдом, холодною змеею, По телу ревность разливает яд. Пронзая грудь отравленной иглою, Меня ввергая в свой кромешный ад. Помыслить не могу, что чьи-то руки Ласкают кожу, мягкий шелк волос. Молю, избавь меня от этой муки, Давай сбежим из мира жарких грез. Недоуменье разрывает душу, Слова твои не могут правдой быть. Как ты могла святой обет нарушить? Неужто Герцог смог тебя купить? Злой яростью рассудка плен разбился, Свирепый гнев уносит разум прочь. Гонимый местью, к Сцене возвратился, Чтоб заплатить за пламенную ночь. «Ты победил, презренный искуситель, Возрадуйся, теперь она твоя!» В продажном мире я всего лишь зритель, И театр твой хочу покинуть я. Ты лишь шептала: «Что бы ни случилось, Твоей я буду до скончания дней». И небо вновь надеждой озарилось, Я верю, всех преград любовь сильней. Божественно любить и быть любимым, Триумф финала на двоих делить. Вот только Роком непоколебимым, Нас смерть с тобой решила разлучить. Хрипящий вздох окрасил губы алым, Утихло мглой последнее «Прости». О, если б ведал, Что тебя сжигало, Возможно, я бы смог тебя спасти. Узнай я раньше тягостные вести, Сокрыл тебя бы в луговых горах. В целебных Альпах мы бы были вместе, И отступил бы жуткий мертвый страх. Теперь лишь сознаю твои терзанья, В порыве чистом жизнь мою сберечь. И должен я исполнить обещанье, Поведав людям восхищенье встреч. Пусть солнце счастья рано закатилось, Но не жалею о любви своей. И просто знаю, Что бы ни случилось, Я твой, Сатин, до окончанья дней... ___________________________________________________ *Граф Анри́ Мари́ Раймо́н де Тулу́з-Лотре́к-Монфа́ (24 ноября 1864, Альби — 9 сентября 1901, замок Мальроме, Жиронда) — французский художник-постимпрессионист из графского рода Тулуз-Лотреков, мастер графики и рекламного плаката. В возрасте 13 лет, в мае 1878 года Анри, вставая с кресла, ломает бедренную кость левой ноги. В августе 1879 года Тулуз-Лотрек падает в канаву и получает перелом правой ноги. После этого случая ноги прекратили расти и оставались длиной 70 сантиметров на протяжении всей жизни художника. Вдохновлялся искусством импрессионистов. В 1882 г. приехал в Париж, а в 1884 г. обосновался на Монмартре, где прожил до конца своих дней. Одним из первых всерьёз занялся рисованием афиш (литографией). Часто рисовал проституток и жизнь монмартрских кабаре, вёл соответствующий образ жизни. Его моделями были танцовщицы «Мулен Руж» Луиза Вебер (Ла Гулю) и Жанна Авриль. ** Арабский будуар - монументальная фигура слона, расположенная в саду мюзик-холла. Поднявшись по винтовой лестнице, расположенной в ноге животного, посетители попадали в живот, где находился Арабский клуб. В фильме будуар Сатин, в котором она принимала Кристиана и Герцога в первую встречу, находился как раз внутри этой фигуры, поэтому автор взял на себя смелость также назвать его Арабским.