Прямой рейс Батон Руж - Токио

Благополучная Европа, вся сплошь из маленьких цивилизованных государств и пыльных томов истории, быстро прискучила графу. После круговерти Лос-Анджелеса, города без сотен лет прошлого, и потому, как в лихорадке, пишущего свою летопись сейчас, в данный момент и этот миг, размеренная жизнь с въевшимися в кровь компромиссами Старого Света нагоняла тоску. Слишком спокойно и скучно. Так приторно душно, что нечем дышать и хочется убежать, как из замысловатой, хорошо спрятанной, ловушки. Графу отчаянно захотелось свободы: просторов Большого Каньона и тишины Великих Равнин, где на сотни и тысячи миль только дорога и обнимающее горизонт небо. Хотелось густых канадских лесов, где воздух колет ароматами кедра и прелой листвы. Хотелось жаркого солнца Мексики и солёных брызг залива. И всего вместе, и, одновременно, ничего. Граф с изумлением понимал, что хочет «домой», в неясное, абстрактное место, придуманное людьми для людей, где будут своими и вещи, и запахи, и бархатная серая пыль по углам, где обязательно встретит покой. Ди не задумывался, но откуда-то знал, «дом» есть, и искать его надо в Америке. На Западном Побережье, где дуют знакомые, с привкусом смога, ветра и солнце привычно жалит слишком бледную и тонкую кожу. Но не в Лос-Анджелесе. Конечно, не в Лос-Анджелесе, где осталось слишком много горечи и слишком свежих, ещё слишком реальных, воспоминаний. «Дома» должно быть уютно и спокойно. А может ли быть так в бешеном городе, где слишком многое случилось и ещё живы те, кто помнит и знает ками в лицо? Не может. И поэтому Ди выбрал Луизиану. Ураган «Катрина» сделал Новый Орлеан прекрасным местом для беглеца – в оставшейся от трагедии неразберихе найти одного, пусть и экзотичного, иностранца сможет только сумасшедший. Но подходящий безумец достаточно отстал в Скандинавии. Граф позволил себе улыбнуться и закрыл глаза. Совсем недалеко от огромного и многолюдного Нового Орлеана веками стоят проклятые болота Матчак. Люди их опасаются. Даже теперь, когда технологии позволяют человечеству летать и выходить в космос, бурить землю, опускаться на дно морей. Суеверный ужас гонит их дальше от грязно-коричневых топей в города и бетонные коробки домов, где не всплывают в безмолвии трупы десятков ворон и иногда людей, где нет раскидистых кипарисов, увитых нитями пушистого мха, а в тишине не раздаётся вой ру-га-ру. Об оборотнях, придуманных сумасшедшими кожун, в которых ещё живёт память о времени, когда люди были частью земли, Ди рассказал провожатый. Немолодой толстяк Сэм на старом, проржавевшем пикапе согласился подвести «миленькую китаянку» и всю дорогу не закрывал рта. Чтобы не дать на будущее детективу зацепку, граф слушал и спрашивал, не рассказывая о себе ничего и пряча неуместную, слишком лукавую улыбку. Пусть человек запомнит его, но не узнает больше ни слова, путь говорит, что вздумается и сам запутает свою память. Ди ему только немного помог. Час назад Сэм съехал на просёлочную дорогу, а граф сошёл и растворился между деревьев. «Дома» он не нашёл. Но сердце билось в радостном предвкушении, понимая, что «дом» рядом. Тишина и солнце Луизианы не те, что в Европе, много привычнее и роднее. Ди долго стоял с закрытыми глазами и слушал себя. На третий день скитаний по Матчак граф встретил Марию. Она уже давно была не молода, охота, сон и редкие стычки с аллигаторами не забавляли её, быть может, поэтому она согласилась составить компанию ками. Ди прежде не встречал ру-га-ру, против воли и почти не отдавая себе в этом отчёт, он наблюдал и сравнивал истории Софу, рассказ попутчика Сэма и собственные мысли. А Мария рассказывала. - Я никогда не думала, что здесь смогу увидеть ками, граф. А вы уже второй, кто побывал на моих болотах за последнюю сотню лет. – Она откинула переплетённые в маленькие косички волосы и устроилась удобнее на большом поваленном стволе кипариса. Мария загадочно улыбалась. На вид молодая, смуглая, с жёлтыми яркими глазами и гибким сильным телом, она не пыталась скрыть своей сущности – не человеческой, но не совсем животной. Ди чувствовал, что она старше, мудрее и так же, как ками, стоит чуть в стороне от всех живых существ. - Мне раньше так нравились люди, граф. – Наклонив голову к плечу Мария внимательно смотрела на Ди. – Я долго жила в Новом Орлеане, среди них и притворяясь одной из них. Я так люблю вспоминать об этом! - Но закончилось это не очень хорошо, госпожа? – Ди говорил, чуть опустив в почтительном поклоне голову. – Я слышал от одного человека, что здесь, в болотах Матчак, была казнена королева новоорлеанских Вуду. - А вы неплохо осведомлены. – Мария ободряюще улыбнулась. – Да, сотню лет назад, или чуть больше, я, честно вам признаюсь, не помню, у людей выдался трудный год, и нашлись праведники, чтобы устроить охоту на ведьм. Но я не обижена, граф. Я им позволила себя связать и попытаться убить. Ну а проклятие. – Она ненадолго замолчала. – Правда, шутка вышла занятной? Ру-га-ру звонко смеялась. Звук разлетался далеко вокруг, превращаясь в безрадостный, неживой вой - песнь оборотней, что сводила с ума и заставляла людей седеть. - Идёмте со мной, госпожа. – Ди вежливо улыбался, глядя на Марию с надеждой и тщательно скрытой жалостью. – В моём магазине вам не придётся чувствовать голод, одиночество, тоску… - Не надо, граф. – Перебила она, легкомысленно махнув рукой. – Я здесь, потому что хочу. Я не зла на людей. И довольна жизнью. Ди подался вперёд, чуть приоткрыв рот и собираясь ещё многое сказать, уговорить, но не успел. - Вы помните, я говорила, что вы уже второй ками, которого я здесь вижу? – Ди осталось только кивнуть. – Тогда я расскажу о первом. Это был ваш отец, граф. Не удивляйтесь, сюда иногда приезжают группы студентов, люди, кажется, думают, что пугать своё потомство очень весело. Около двадцати лет назад среди них был ками. Вы с ним очень похожи, особенно глаза. - Мой отец умер. – Ди наклонился, чтобы волосы упали на лицо. - Так жаль, но ожидаемо. И, думаю, я знаю, почему. – Мария снова замолчала, разглядывая лицо ками. – От него пахло человеком. Очень сильно – и волосы, и кожа, и улыбки хранили в себе уже не только вашего отца, но и кого-то другого. Я видела и этого человека, в той же группе. Знаете, граф, он мне понравился. Таких немного и найти их сложно. Я была очень удивлена, особенно, когда разглядела тревогу и смятение в вашем отце. - Тот человек, Веска Хоуел, тоже мёртв. – Ди не вспоминал ни об отце, ни о его друге с той самой ночи, как столкнул Леона с корабля. Оказалось, что вспоминать больно. И грустно, особенно за то, что всё могло случиться не так. Но дальше развивать мысль Ди себе не дал. - Быть может, они встретятся вновь? Другие жизни дарованы всем существам, и ками, и людям. Пожалуй, я буду верить, что они встретятся. А вы? - Я бы хотел верить, что смерть принесла отцу облегчение и покой. – Ди только по глазам Марии понял, что сказал что-то очень человеческое, не присущее ками совсем. - От вас тоже пахнет человеком, граф. Слабо, но я чувствую. И ваш человек тоже редкий. – Мария замолчала, давая Ди возможность уйти от разговора и нахлынувших воспоминаний. Граф смотрел на мудрую и древнюю ру-га-ру, а видел, как детектив распахивает дверь магазина, как улыбается Крис, посеревшее лицо агента Хоуела, когда тот решил, что знакомый ему Ди его не помнит, глаза своего отца, когда тот кричал «Стреляй, Веска». Ди моргнул и отвёл глаза. - Мне пора в путь. Идёмте со мной, госпожа. – Голос графа не дрогнул, глаза лучились неподдельной любовью, той, что ками питают к доверенным их заботе существам. - Вы и сами понимаете, что мне это не нужно. – Мария покачала головой. – Берегите себя, граф. Надеюсь, ваша история закончится лучше. Ди вежливо поклонился. Ру-га-ру невообразимым тягучим движением потянулась и исчезла, только нити мха на соседнем дереве неслышно закачались. Прошло целых полгода, прежде чем Мария почуяла в своих болотах того самого человека. Он шёл уверенно и упрямо, чуть не угодил в пару трясин и разве что чудом не сломал ногу. Наблюдая за ним, Ру-га-ру улыбалась. Человек оказался действительно редким, он пах честностью и силой; ещё - дешёвыми сигаретами, тёплым пивом, давно не стираными джинсами и очень долгой дорогой. Оставшись незамеченной, Мария вывела его через топи к старому шоссе. Чуть дальше по растрескавшейся бетонной дороге на север будет автобусная станция, маленькая и развалившаяся чуть меньше, чем на половину. Людей на ней бывает так мало и редко, что не запомнить графа местные просто бы не смогли. Да и билеты там продают всего на одно направление, с конечным пунктом – Батон-Руж, откуда раз в неделю летит самолёт в Международный аэропорт Токио. - Удачи. – Шепнула Мария и рассмеялась. А далеко впереди, идущий вдоль шоссе человек вздрогнул, но только решительнее выпрямился и зашагал быстрее.