Тонкий шрам на твоей круглой попе

- Алло? - Короче, я решился! - Решился на что? - На похищение! - Ты не решился, ты рехнулся. - Нет, решено, я украду себе альфу, пересплю с ним, залечу и буду счастлив. - А кто тот несчастный? - Пак Чанель, друг, Пак Чанель. Бред, скажете вы? Нет, нихуяшечки не бред. Мне, прекрасному и утонченному Бен Бэкхену, уже двадцать три, а я невинен как учебник по высшей математике. Хотя, у нас с высшей математикой много общего: и меня, и её никто не хочет. Обидно быть одному. Даже по ночам, моясь в душе, я представляю, что за шторкой стоит маньяк и вот-вот на меня нападет... Вот такой вот я одинокий. *** - Значит так, завтра, ровно в десять утра, Чанель выйдет из своего дома, зайдет в старбакс, купит себе макиато без сахара и направится в универ. - Откуда ты все это знаешь? - спрашивает Кай и делает небольшой глоток колы. На самом деле его зовут Ким Чонин, а прозвище "Кай" он получил от второго моего друга, Чунмена. Они пара, но Чонин что-то темнит и никак не может сделать ему предложение руки и всего к ней прилагающегося. - Ты что, следил за ним? - Ну... Миловидный паренек с огненно рыжими кудряшками и улыбкой до ушей медленно идет по улице и греет руки о небольшой стаканчик кофе. От него исходит удивительный аромат цитрусов, который замечает каждый мимо проходящий, то и дело оглядывающийся на него. Омега поправляет большие солнцезащитные очки и проверяет, не отклеились ли накладные усы. Конспирация, все дела. Кашлянув и догнав альфу на автобусной остановке, Бэкхен останавливается рядом с объектом своей слежки и делает вид, что рассматривает расписание, а не почти двух метровую детину. - Кхм, простите, - зовут так, как музыка. Низко, красиво, возбуждающе, однако. - Ч-что? - шепчет омега и осторожно поворачивает голову к типа собеседнику. "Не будь дураком, Бег Бэкхен! Давай, бери себя в руки!" - Ну, как бы вам сказать, - улыбается альфа и заправляет одну кудряшку себе за ухо. - У вас ус отклеился. - Ты следил за ним и у тебя отклеились накладные усы? - подавляя в себе любые признаки смешка проговаривает Сухо. На самом деле его зовут Ким Чунмен, а прозвище "Сухо" дал ему Чонин. На них тогда собака на лаяла, а Чунмен от испуга в обморок упал. Такой вот защитник. - Я не следил, я проверял! - Ну и как ты выкрутился из ситуации? - Между прочим, я выкрутился так, что сюжет любой дорамы мне позавидовал бы. Бен Бэкхен убегал от миловидной улыбки так, как будто за ним озверевший бульдозер мчался. - Ты что, просто взял и убежал? - Зато как убежал! У меня даже усы по ветру развевались! - Короче! - вскипает Чонин и ударяет рукой по столу. - Мне уже надоел ваш омежий треп! - Ой, - Чунмен вскидывает ладони чуть вверх и морщится в красивом лице. - Тоже мне, альфа-самец! Даже предложение сделать не может! - Не начинай! - А я и не начинал! Прикиньте, и такая фигня каждый день. Чунмен орет, слюной аж брызжет, что замуж хочет, а Чонин ещё не нагулялся и ветра в жопу не пустил, чтобы окольцовывать себя. - Ребят, - уже встреваю я. - Давайте мы сейчас с вами все составляющие похищения обговорим, а потом уже ругаться будете? Когда они все-таки кивают в знак соглашения, я хлопаю в ладоши и пошло - поехало! Попытка похищения Пак Чанеля № 1: - Так, уже ровно десять, а он все не выходит. - Я и сам вижу! - Ребят, - шепчет Чунмен, и мы оба улавливаем его дрожь в голосе. - Р-рребята! - Что? - синхронно орем мы с Каем и оборачиваемся. На нас, со всей своей космической мощью несется бульдог и лает, можно сказать, покрывает нас с головы до пят собачьим матом! - Бежим! А там, совсем рядом стоит тот самый альфа с огненными кудряшками и смеется. Ну, кто же знал, что у почти двух метровой детины есть собака? Попытка украсть Пак Чанеля № 2: - Почему именно он? - возмущается Чонин и со всей своей животной страстью сжимает хрупкого Чунмена в своих объятиях. У того зенки уже чуть ли не лопаются от силы чониновской любви, но, он ничего не говорит. Не может, доступ кислорода перекрыло. - Просто я не хочу обливать горячим кофе того, кто будет делать мне детей! - Не отдам, - шипит Чонин и делает шаг назад. - Моя прелесть. - Чонин-а, - шепчу я и маню его пальчиком. - Чонин-а, а я тебе вкусняшку дам, - получив отрицательный кивок, я уже было потянул руку вперед, чтобы высвободить уже, кажется, отключившегося Чунмена, но громкое чониновское "Нет!" и операция снова сорвана. В больнице: - Доктор, а вы точно уверены, что у меня не будет бешенства от укуса альфы? - Уверен. Ддзиинь~~ Дзииииииииииииинь~~~ Ддзиинь~~ - Алло? - Я все придумал! - Что ты придумал? - Конспирация! - Бен Бэкхен, ты пьян, иди проспись. - Я в этом на улицу не выйду! - Бэкхен-и хен, ты же сам сказал, конспирация, все дела. - Да, сказал, но почему я, - выйдя из спальни и уперев руки в боки, недовольным взглядом начинаю пожирать ржущего альфу. - Акула? Да, единственное что раздобыл мне Чонин для конспирации, это костюм акулы. Обидно. - Тебе идет, хен! - отсмеявшись и ярко улыбнувшись, Кай уже в эту же секунду роняет челюсть на пол, услышав тихое "Ребята, ну как я вам?". Это же Ким Чунмен! Ким, мать его, Чунмен в свадебном платье! - Чунмен-а, - шепчу я и поправляю сползшую на глаза акулью маску. - Тебе так идет. Хрупкий омега с фарфоровой кожей, обрамленный в свадебное платье очень привлекателен. Я бы даже сказал "слюнепускательно", но такого слова нет. - Ты почему в таком виде? - шепчет альфа и сам того не понимая краснеет. - А что? - кривит улыбку Чунмен. - Если я и собираюсь умереть старым девом, то хотя бы раз платье надену. Вообще-то, Чонин и Чунмен как голливудская парочка. Вы только представьте: запах непостижимого, грозного и столь манящего океана Чонина и дурманящий голову запах полевых цветов Чунмена. - Зависть это плохо, - щипаю себя за руку. - Зависть - это фу. - Ну что, - улыбается мне омега и поправляет белоснежную юбку. - Идем похищать твоего Пак Чанеля? Попытка украсть Пак Чанеля № 3: Где это видано, где это слыхано, чтобы акула, недо-невеста и ниндзя средь бела дня похищали человека? - Вот он, - шепчет альфа и прищуривает глаза. - Лови! Пока Чонин, он же ниндзя, ринулся в атаку, я запнулся об сраный акулий хвост и теперь пытаюсь ползти на помощь другу. А вы знали, что когда альфы начинают драться, то это выглядит жутко и омеги обходят их стороной, боясь? Хотя, Чунмен и не такое видимо видел и теперь, путаясь в подоле своего платья, висит у Чанеля на спине, крича что-то типа: "Тронешь моего альфу, и я тебе ухо отгрызу!". Недолго думая, я поднимаюсь с земли и, прихватив с собой какую-то дубину, мчусь на помощь. Ну, кто сказал, что мое второе имя не меткость, а? Правда теперь, когда мы едем в машине по направлению к гостинице, Чунмен осыпает меня матами и проклятиями до третьего колена, потому что Чонин, впрочем как и Чанель, в отключке. Где это видано, где это слыхано, чтобы акула, недо-невеста и ниндзя снимали номер в гостинице? - А что с этим молодым человеком? - А, с этим? - машу я рукой в сторону Чанеля. - Да так, напился, буянил, связали. Где это видано, где это слыхано, чтобы акуле, недо-невесте и ниндзя с полутрупом на плечах все-таки дали ключи от номера? - Ну и что ты будешь делать с ним? - Пообщаюсь, расскажу про свою проблему... - С головой? - Замолчи, Чонин-а! - Попрошу переспать со мной. - Просто изнасилуй его. - Замолчи, Чонин-а! - Я его попытаюсь уговорить. - Он же не умер, а всего лишь в отключке! Сделай ему минет, возбуди и прыгай в позе наездника на его бедрах до самой сцепки! - Чонин-а! Альфа с огненно рыжими кудряшками нехотя разлепляет глаза и замирает в непонимании: напротив него стоят акула, невеста и ниндзя, при этом что-то обсуждая. Под "что-то" подразумевается сам альфа. - Эм, - тихо. - Простите. Троица замирает, и альфа слышит тихое: "Давай, Чунмен-а, уходим незаметно, как ниндзя". - Вообще-то я - невеста! - А оделся бы как гейша, был бы парнем ниндзя! - Слушай сюда, ниндзя, - омега хватает альфу за грудки и чуть встряхивает. - Я тебе сейчас все твои сюрикены в жопу запихаю и прокручу пару раз, и тогда ты будешь тибетским монахом, достигшим единения со вселенной и космосом, потому что вместо анала у тебя будет черная дыра! - отпустив ошарашенного Чонина, Чунмен поднимает подол белоснежного свадебного платья и уходит с высоко поднятой головой. - Оу, - шепчет Чанель и присвистывает. - Чонин-а, - присев рядом с другом, я осторожно беру его за руку и легонько поглаживаю ладошку. Не смотря на все колкости и замечания о том, что он, Чонин, альфа-самец, мужик и много другое, сейчас он кажется маленьким мальчиком. - Чонин-а, ты как? Подняв на меня немигающий взгляд, альфа в обиде поджимает губы и уходит из комнаты вслед за своим омегой. Ой, как бы не было убийства. - Эм, - снова повторяет Чанель. - Я конечно дико извиняюсь, но ты кто и что я тут забыл? - Я сейчас все объясню! - Конечно, - улыбается он. - Начни с того, почему я связан? - Значит так...

Раньше люди думали, что Земля наша была плоской и стояла на двух слонах. Почему? Да потому что вы, дорогие мои, историю Бэкхена уже знаете.

- Ну так что, ты согласен? - У меня уже есть омега. - Е-еесть? - Ну, да. - А ты его любишь? - Ну, - задумывается Пак. - Люблю. - Извини, - как стыдно-то! Мало того, что я похитил альфу, так я ещё и чужого альфу похитил! - Отпустишь меня? - Я, - шепотом. - Не могу, - сняв с себя костюм акулы и взяв со стола небольшую баночку, открываю её и заглатываю сразу две таблетки. Да, вызывание искусственной течки - это немного не то, но эффект будет точно такой же. Залет. - Чанель, - тихо простонав и в сладкой истоме прикрыв глаза, я все ещё пытаюсь держать связь с миром. - Чанель... Альфа рвет и мечет. Его лоб вспотел, и несколько огненных кудряшек к нему прилипли, вызывая во мне ещё большее желание. - Чанель... Он несдержан и совершенно себя не контролирует. Не удосужившись хоть капельку сбавить обороты, просто рвет. - Чанель. Рвет. - Чанель, мать твою! Рвет наволочку подушки! - Я на другой стороне кровати! Затуманенными глазами альфа смотрит на меня и, облизав пухлые губы, медленно подползает. Целует, кусает с остервенением губы и зализывает. Сейчас смешалось все: наши ароматы, понимание реальности, страсть и нежность. Альфа аккуратно раздвигает мои ноги и, поднимаясь медленными поцелуями от живота к шее, резко входит. Ну, а что, не больно, смазка, все дела. Движения такие же рваные, как и простыни, в которые я вцепился смертельной хваткой. Мне хорошо, внутри все горит, а Чанель сгущает краски, посасывая то место на шее, где пульс бьется. Он рычит, заставляя меня стонать в голос от этого низкого баритона. Вот бы с ним навсегда, вот бы навсегда. Толчок, ещё и ещё, сцепка. Внутри как будто узел образовался, сливая нас в одно целое, а я плачу. Обидно. - Ребят, - сидя на поребрике рядом с центральной дорогой и делая глоток колы, я вытягиваю вперед ноги и прикрываю глаза. - А вы когда-нибудь думали о смысле жизни во время секса? - Нет, - отвечает Чунмен, запрокидывая голову чуть назад и сдерживая стон. Чонин зубами кружевной чулок стягивает и целует белоснежную ногу. Извиняется. - Вот и я нет, - обреченно. - Он занят другим омегой, - говорит Мен и пытается посмотреть на меня, когда чониновский рот расплывается в улыбке и он протягивает мне чулок омеги: - Держи. - Зачем? - Это тебе приглашение на нашу свадьбу. Живот округлился, и я чувствую себя самкой бегемота. Ем, ем, плачу, ем, ем и плачу. - Что-то хотели? - Да, можно Колу, пожалуйста? Кивок, а после крепкие объятия и теплый подбородок на плече. Разглядеть обнаглевшего нельзя, потому что его огненно-рыжие кудряшки обзор закрывают. - Знаешь, а я ведь ещё тогда оценил твой тонкий шрам на попе.