С сыром

Мясо. Ароматное, сочное. Непрожареный кусок мяса, под упругой корочкой которого скрывается солоноватая, металлическая кровь. Её терпкий запах действовал пьяняще, одурманивая, загоняя человеческий разум в глубины подсознания, из которого наружу выбирались голые инстинкты зверя. Волка. Оборотня. Хотелось завыть. Но в человеческой ипостаси, когда до полнолуния ещё две недели, это глупо. Да и зачем, когда, чтобы позвать свою «самку», нужно всего лишь сказать: - Фред. - Чего тебе, Монтегю? – Сосредоточенно отозвался рыжий и чумазый юноша, остро пахнущий лесом. Его огненные вихры были в ещё большем беспорядке, чем обычно, были спутаны и торчали в разные стороны, придавая диковатый вид. Руки, лицо и одежда были перепачканы золой, а кое-где прилипла грязь. Его клетчатая рубашка и брюки местами были порваны, оголяя кусочки белой кожи, по которой горстями были рассыпаны веснушки и тонким узором прорезаны царапины, приторно пахнущие свежей, человеческой кровью. Дразняще и возбуждающе. Божественное благоухание смешивалось с запахом дыма и мяса, подчиняя волка своей воле. - Я жрать хочу. И трахаться. Тебе ещё долго? - Я тоже, но… - Смысл сказанного как всегда дошёл с опозданием. Грэхем отчётливо слышал, как застучали виски, увидел как покраснела шея. Оборотень плотоядно ухмыльнулся. - Фредди, тебе лучше поторопиться, пока я не сожрал тебя. - Иди ты в задницу, животное! – Завопил Уизли, кидая в него первое, что попало под руку. Ворох жёлтых, уже суховатых, терпко пахнущих лесной сыростью листьев, плавно покачиваясь, опустился на землю, словно залечивая рану осеннего ковра. Хриплый хохот Монтегю заглушил треск костра. *** Оборотень усмехнулся, лениво наблюдая за своим любителем экзотики. Рыжий выглядел настолько несчастно и жалобно, что сразу стало ясно: мясо безнадёжно испорчено. - Неси, повар недоделанный. Мясо Грэхем любил. Фреда тоже. Мясо, приготовленное Фредом и насыщенное ароматом его рук, Грэхем обожал и порой проглатывал, не жуя, а порой долго смакуя на языке. Пусть даже любой другой человек не стал бы есть куски, пропахшие гарью настолько, что одни бодро хрустят, а другие и вовсе сырые. Фреда, буквально провонявшего ароматом горелого, сырого мяса, расстроенного и от того ещё более желанного, Монтегю трахал до полного изнеможения. А оборотни неутомимы. - Мелкий, хватит кукситься. Культурная программа ещё не окончена. Тащи сюда свой тощий зад, - он похлопал себя по коленкам. Поцелуй. Жадный. Смешивающий горький и душисто-пряный аромат. Мята. Терпкая, холодящая. Головокружительно. Пленительно. Ярко. Соединение мягких, нежных, искусанных и жёстких, обветренных, царапающих губ. До боли. Ворваться языком и принимать в себя восхитительный букет трав. Чабрец. Обшаривать зубы, выуживая крохотные кусочки мяса. Сплетаться друг с другом, в едином порыве, не владея собой. Покорять и покоряться. Побеждать и сдаваться. Чуткий нос уловил примесь речной воды в волосах. Освежает. Дикий. Необузданный. Сильный. Фред всем телом прижимался к любовнику, забыв о неудаче. Он тёрся щекой о его щетину, покрывал поцелуями рубцы, оставленные оборотнем, которые придавали бывшему слизеринцу и без того устрашающий вид. Он проводил по жуткому орнаменту языком ещё и ещё, потому что любил их. Любил, любил, любил! Каждую бороздку, каждую неровность. Его не понимали, а ему плевать. Грэхем прикрыл глаза. Единственная дозволенная Фреду нежность. Шрамы. Ласкать их, доказывая, что Монтегю нужен ему ТАКИМ. Уродливым изгоем. - Ты прекрасен… - Хриплый шёпот у самого уха. Мужчина втянул в себя воздух. Его Рыжик кусал губы и подбородок, терзая обоняние ранней осенью. Пробуждает зверя. - Пососи, Малышка, - коротко отданный приказ. Животный взгляд, сила подавляли человеческую волю, сохраняя лишь желание удовлетворить своего самца, оставляя похоть и покорность его власти. Как верная собачонка, Фред скользнул вниз и прошёлся шершавым языком по грубой ткани. Его руки, от которых всё ещё веет готовкой, торопливо избавляли разгорячённую плоть от лишних оков. Изумительно. Невинно. Развратно. Ему нравилось. Поцеловать. Поцеловать большую головку, всасывая в себя текущую из неё смазку, причмокивая от удовольствия. Вылизать, обсосать, чуть куснуть. Он любит. Отпустить и тщательно обнюхать весь член от кончика до мошонки, сходя с ума от пряного горьковато-сладкого запаха. Не выдержать и сжать губами кожистые мешки, невзирая на колючесть паха. Массировать их, осознавать, что этот зверь, ЕГО зверь, рычит от наслаждения, безумия, охватившего его тело, причина которого он! Фред! Фред, Фред, Фред! Сглотнуть и взять пульсирующую плоть, на которой проступили толстые венки. Упираться лицом в жёсткую, чёрную поросль и ощущать сильную, мужскую руку, до слёз тянущую за волосы. Застонать, упиваясь этими слезами. Застонать от его господства над собой. Отдаться его бешеному ритму, впуская в своё горло, стараться заполучить как можно больше, потому что всегда мало, мало, мало! Не сметь прикоснуться к себе, хотя всё ноет от желания. Но ведь его хозяин ещё не разрешил, ещё не насладился его ртом. Не подчинился инстинктам настолько, чтобы причинять боль собой и заставлять выгибаться, умоляя о продолжении пытки. Ведь боль – ничто, в сравнении с тем, что чувствует юноша, когда… Грубый рывок, и он сидит, а волк в человеческом обличье разрывает и без того покалеченную одежду и почти швыряет обнажённой спиной на жёсткую землю, на ветки, сдирающие кожу. Аромат свежей крови самки лишь ещё больше заводит самца. Завыл. Всё-таки завыл от почти щенячьего восторга и безумного возбуждения. Животное. Дикое, страстное, невероятное. Любимое. Войти. Сразу. Одним движением протаранить и услышать стон. Боли? Наслаждения? Блаженство, срывающее маску. Рык. Утробный рык, заглушающий скулёж. Кровь. Тиранить. Сумасшествие. Страсть. Необузданность. Обладать, обладать, обладать. Господствовать, владеть. Кусать, оставляя свои следы на теле. Разорвать на части, вколачиваться. Бешенство, закружившее в своём жутком танце экстаза пополам с мукой. Глубже, глубже, глубже. Хрипеть, неистово проникая в податливое тело, беспомощно раскинутое под ним. Желание. Новое желание. Защитить. Укрыть от боли. - Нет… Нет… Не останавливайся… Поцелуй. Первобытно-зверский, снова болезненный, снова до крови. Его заводит это. Он отдаётся ему полностью, он его самка! Его, его, его! Грэхема! Он владелец! Он! Только он! Взять, взять всё. Всё, что он даёт. Отдать всё. Всё, что он может отдать. Обмен. Обмен друг с другом, замешанный на любви, жажде крови и нежности. Задеть. Почуять запах пота. Уловить флюиды чужой и собственной смазки. Учуять стоны, готовые сорваться с губ. Волнительные ароматы, взрывающие сознание человека и зверя. Человека?.. Зверя?... Уступить. Уступить вожделению крови. Лизнуть. Зализывать мелкие ранки на коже, утробно постанывая. Стук в ушах, звуки пропали. Перед глазами пелена. И запахи, запахи, запахи… Яркие, волнительные. Горькие, сладкие, кислые. Душистые, острые, пряные. Дай! Дай всех запахи, что можешь дать! Отдавайся полностью! Ну же! Быстрее! Дай мне их! Дай! Дай-дай-дай! Сочные, густые, тягучие. Ты не поймёшь, я хочу, чтобы понял! Пойми меня, пойми, пойми! Ощути меня! Ощущай! Я отдам тебе всё, что есть! Ну же! У тебя есть ещё, я знаю! Принадлежи мне! Слиться. Слиться с ним. Принимать в себя до потери сознания. Он. Он. ОН. Подчиниться его волчьей жажде. Его мощь. Пленит, не даёт собраться с силами. Да и зачем? Давать, давать, давать. Сколько он хочет, сколько он возьмёт? Что это? Слёзы? Счастья? Боли? Возьми! Возьми всё! Дыши мной! Я знаю тебе это нужно! Вдохни меня всего, вдохни! Я дам тебе! Дам! Возьми-возьми-возьми! Властвуй надо мной! Только будь-будь! Ты! Ты! Ты! Бери! Ещё! Слабость. Контраст. Так и должно быть. Так и должно быть, чёрт возьми. Только так. Покоритель и покорённый. Победитель и проигравший. Сильный и слабый. Брать и отдавать. Он и… Он. Они. Ещё немного.. Ещё… Да-да! Слиться воедино, в одно целое. Войти в хаос. Исступление. Пылкость любовников, приведшая к соитию тел, сознаний, душ. Безумство. Водоворот, буря, шторм, ураган. Эмоции! Ярко, жарко, горячо, страстно! Грубо, отчаянно, жёстко! Да! Да! Да! Кончилось. Вдох. Выдох. Резкий запах, защекотавший ноздри обоих. Хриплое дыхание совсем рядом, так близко… Так хорошо… *** - Ты голодный? - Ага. - Держи, - на бледных губах улыбка, а в руках бутерброд. С сыром. Он любил мясо. Но мог без него прожить. А без Фреда – нет.