Пасмурный день. На улице идёт дождь, солнце спряталось далеко за тучами. Чем заняться в такую непогоду? Джона нет, я совершенно один в этих четырёх стенах... В углу лежит старая скрипка, на которой я люблю исполнять различные мелодии. Пожалуй, поиграю на ней. Я провожу смычком по струнам и мелодия наполняет всю комнату, от чего становится теплее на душе. Джон очень любил, когда я играл ему на скрипке, но в данный момент я играю сам себе. Тоже неплохо.
Эта скрипка очень дорога для меня. Я никому не говорил, но именно она очень долгие годы была мне верным другом, пока не появился Джон.
Я играл целый час на ней, так как было скучно. Нет, я бы мог и в стену пострелять, но это уже не интересно, да и, признаться, скрипка тоже мне поднадоела. Я положил её на стол и сел в кресло. После того, как Джон обзавёлся невестой меня ничего не интересует вокруг. Мой мозг ржавеет от безработицы, ведь без него у меня не получается расследовать дела. Но что я могу поделать? Как я могу помешать их любви? Чёртова любовь, она как всегда всё портит! Я распутывал сложные дела, находил самые малейшие улики, а теперь я не могу найти выход из сложившейся ситуации. В первый раз за всю жизнь я чувствую беспомощность. Думаю, это самое худшее чувство на земле. Ничто не может с ним сравниться.
Я настолько увлёкся мыслью о собственной беспомощности, что не заметил миссис Хадсон. Она стояла в дверном проёме с подносом.
– Шерлок! – как всегда улыбнулась она. – Я принесла вам чай. Всё, как вы любите.
– Спасибо, – ответил я и натянул улыбку.
– Вы улыбаетесь? О, чудо! – она всплеснула руками.
– Не стоит, миссис Хадсон.
– Ну как же, мы должны это отметить! Давайте выпьем чаю! – это в духе милой старушки.
Сейчас мне хотелось побыть только наедине с самим собой. Человеком, которым я горжусь и одновременно презираю.
– Не сейчас. Извините
– Но я...
Она не успела договорить, как я закрыл перед ней дверь. Да, вежливости мне нужно было бы поучиться, но это не столь важно. Весь мой мозг сейчас занят тобой, Джон Ватсон. Именно ты приходишь ко мне во сне, и просишь быть с тобой. Но в реальной жизни ты женишься, причём зная, что это меня убьёт.
Ты предложил мне быть шафером на твоей свадьбе. Это удар ниже пояса. Я не знал тогда, что ответить тебе, поэтому просто молчал. Молчал и думал... За что ты так со мной? Как я могу поздравлять тебя и Мэри со свадьбой, если ты должен быть моим! Любовь затуманила мой рассудок и я, Шерлок Холмс, гениальный сыщик, не могу пока ничего придумать.
Я люблю своего лучшего друга. Лучшего друга – Джона Ватсона. Вот так признаньице! Я долго вынашивал это в себе. Долго обманывал себя, мучил... Не могу так больше. Никогда и ни к кому я так не привязывался, как к Джону. Никогда и никого я так не любил.
А он весь такой правильный... Свадьбы захотелось! А обо мне ты подумал?! Эгоист! Это во мне говорит обида, я знаю. Это чувство, вместе с любовью, я также испытываю впервые. Видимо, я становлюсь нормальным человеком...
Я никогда не показываю на своём лице каких-либо эмоций. Оно будто каменное, мне многие говорят об этом. И знаете, это даже радует меня. Никто никогда не узнает, о чём я думаю и что чувствую. Но Джон... Мне кажется, он всё замечает. Ватсон, наверное, догадывается, что я люблю его. Это сложно не заметить, особенно, когда я смотрю на него. Порой сам себя ругаю за эти взгляды. Но я никогда прежде не говорил ему об этом. Я всю жизнь был занят работой и вот, я влюбился, но эта любовь не взаимна. Всё так печально!
– Да! Мне тоже бывает чертовски больно! Я тоже хочу, чтобы меня любили! – закричал я на весь дом, потому что это рвалось наружу уже давно.
От такого громкого признания ко мне прибежала миссис Хадсон и, отворив дверь, спросила:
– Шерлок, что случилось?
– Ничего. Просто скучно.
– Если вам в следующий раз будет скучно, позовите меня! – улыбнувшись, она покинула мою комнату.
Миссис Хадсон... Она бывает надоедлива, но она так заботится обо мне. Спасибо ей за это. Я ведь и ей никогда не говорил, как уважаю её. Я никогда не говорю о своих чувствах. Я только думаю. Мысли пожирают мой мозг.
Однажды Джон сказал, что я самый мудрый из всех, кого он встречал. Было безумно приятно слышать от него эти слова, ведь он не чужой мне человек. Я же думаю, что он самый прекрасный человек на Земле.
Как я буду работать без него? А жить? Чёрт...
***
Я сидел на кресле и попивал чай. Вдруг мне позвонили, и я сломя голову побежал к телефону. А вдруг это Джон? Я не ошибся, это был он.
– Алло... Шерлок? Ты не мог бы... вернее я хотел тебя пригласить... в общем, сегодня в 10 я захожу за тобой и мы идём в бар отмечать мою предстоящую свадьбу. Это что-то типа мальчишника. Ты как?
Наверное, я никогда не был так рад, как сейчас. Меня просто распирало от счастья! Я на секунду положил телефон на стол и победно улыбнулся. Затем я взял телефон в руки, и спокойно ответил:
– Без проблем, Джон. Я жду тебя.
Чему здесь радоваться, спросите Вы? Дело в том, что я по натуре своей человек смелый, но что касается любви, то тут из меня сложно выдавить хоть какое-нибудь слово, я уже молчу о признании. Я хочу сказать Джону, что люблю его. Я не могу больше держать это в себе. Бар – идеальное место. Джон будет пьян, и на утро он ничего не вспомнит. Что же, это довольно-таки неплохой план, но я не учёл одного. Мне будет больно. Будет больно смотреть на их свадьбу, совместные фотографии... Зато я наконец-то выскажусь, не могу больше держать это в себе. Я как-нибудь это переживу. Я же Шерлок Холмс, а значит, ничего не может сломить меня!
***
Мы сидели в каком-то баре, я даже не запомнил названия, потому что напился до чёртиков. Ох, ну и состояньице! Всё мутнеет в глазах. Я уже не помню, кто я, и что здесь делаю. Вокруг пьяные люди и Джон. Точно! Вспомнил. Я же хотел признаться Джону! Вот он сидит за стойкой бара и заказывает нам ещё пиво. Ну всё, хватит. Сейчас я оденусь, мы выйдем из бара, и я всё ему скажу. Я резко встал и у меня помутнело в глазах. Тем не менее я как-то дошёл до вешалки и снял своё пальто. Неожиданный голос Джона привёл меня в замешательство:
– Куда ты собираешься?
– Так... пора уже... А зачем ты принёс ещё один бокал пива? – спросил я пьяным голосом.
Джон рассмеялся. В тот момент его смех был таким заразительным, что я просто не удержался - смеялся до боли в животе. Мне казалось, что нас выгонят из бара. Мы были ужасно пьяные и творили не пойми что!
– Джон... - сказал я серьёзным голосом.
– Что? – спросил он, держась за стул.
– Я люблю тебя, Джонни...
Неужели я сказал? Это произошло так быстро! Я очень много раз представлял себе, как скажу ему эти три заветных слова, и каждый раз мое сознание рисовало прелестнейшие картины признания. Но я даже подумать не мог, что скажу это так уверенно, так смело, причём в каком-то баре.
– И я тебя, Шерлок, - ответил мой товарищ с самой прекрасной улыбкой на земле.
Я на секунду отрезвел. Это правда, или он так сильно напился, что не соображает, что творит? Я о том, что он взял меня за руку. Господи, я встал как статуя. Не знаю, что говорить и что делать.
– Пойдём отсюда, – сказал он и потащил меня за руку. Я дрожащими руками взял свой шарф и мы направились к выходу.
Через некоторое мгновение мы оказались на Бейкер-стрит.Мое состояние было ужасным. В такси меня чуть не вырвало от количества выпитого алкоголя. Но это меня не сильно беспокоило, ведь я все время проворачивал в голове ответ Джона.
Я долго не мог открыть двери из-за смеха Ватсона. Когда мне всё-таки удалось открыть её, мы зашли внутрь и я, не устояв на ногах, упал на ступеньки. Кое-как я перевернулся на спину. Голова очень сильно кружилась.
Джон, запутавшись в ногах, упал на меня. Сначала он просто смеялся, а потом долго смотрел мне в глаза. Я тоже неотрывно следил за его взглядом. Хоть он был и пьян, всё равно он казался мне таким манящим и привлекательным... Джон убрал кудри с моего лица и сказал:
– Я всегда восхищался тобой, Холмс, – в этот момент мне показалось, что он трезвый, – ты очень умный и красивый.
Он нагнулся ко мне и поцеловал в губы. Я ответил на поцелуй и слегка приобнял его. Вот теперь я точно счастлив! И мне не верится, что это происходит со мной...
– Джон?
– Что?
– Ты только что поцеловал меня.
– Знаю. Шерлок, я люблю тебя!
С этими словами он уснул у меня на руках. Это было так мило. Я посмотрел на его лицо и тихо прошептал:
– Я тебя тоже, Джон...
