Intimacy/Близость.

      Сехун всегда хотел младшего братика. Сколько себя помнил, всегда, поэтому, когда родители вернулись с голубым конвертом в руках, радости маленького альфы не было придела. Ему было около трех лет, но он уже тогда понимал, что этот малыш особенный для него. Се не упускал момента побыть рядом с новорожденным: кормил его из бутылочки, помогал отцу-омеге одевать маленького братика на прогулку, возил того в коляске, а когда малыш подрос и смог уже самостоятельно ходить, то их отпускали гулять одних.       Время шло, дети росли. Теперь Сехун уже не был тем маленьким мальчиком, постоянно бегающим за младшим братом. Авторитет среди альф и предмет восхищения среди всех омег. Нет, он продолжал любить своего младшего братика, но все поменялось. Его останавливал здравый смысл и разум, который, при виде младшего, сразу отключался. Его братик - омега, причем очень красивый омега. Лухан, в свои пятнадцать с половиной, был невероятно красив и хорошо сложен - он занимался футболом. Все альфы пускали слюни при виде молодого омеги, останавливало лишь то, что знаменитый О Сехун - его старший брат, а Лу не было никого дела до них. Он не замечал голодных взглядов, продолжая улыбаться всем в ответ. Слишком много любви досталось ему в детстве: он просто не понимал, что за всеми этими «невинными» улыбками и взглядами скрываются отнюдь не невинные мысли. Он очень любил своего братика, поэтому не мог не расстраиваться, понимая, что тот отдаляется от него все больше. Хань был немного избалован братской любовью. Всегда получая то, что хочет, он не был готов к тому, что однажды Се просто перестанет уделять ему внимание. Он просто не понимал, почему его любимый старший брат вдруг так резко поменялся. Они ходили в одну школу, учились в одну смену, но старший буквально игнорировал присутствие Лухана, которого это задевало чуть ли не до глубины души, но он терпел, не смея перечить Сехуну.       А все было очень просто, ну, не совсем. Это случилось летом, года два назад. Было ужасно жарко, заснуть все не получалось. Вот в голову Сехуна и лезли всякие мысли. Он неожиданно, даже для себя задумался. «Почему же он ТАК сильно любит Лухана. В чем же дело?». Это неправильно. И точно так любить брата нельзя. Он его младший любимый братик. Любимый и самый дорогой для него. И это настораживало. Почему же он с детства так любил прикасаться к коже братика, почему не мог ему ни в чем отказать? Все было бы просто, родись младший альфой, а когда он - омега, да еще и такая красивая омега... Но ведь они родные братья. Это как минимум не по правилам. Почему тогда Се так сильно тянет именно к его брату? Ни к каким-либо другим омегам, а именно к Лу? Не то чтобы старший кроме него никого не хотел или у него никого не было, просто уж слишком сильно его тянуло к братику. В тот вечер Сехуну не удалось уснуть, а на утро он решил, что лучше Лухан потерпит его игнор, чем он натворит дел, разорвав душу бедного ребенка. И все шло своим чередом: они всё реже общались, изредка пересекаясь на кухне или в коридорах школы. У каждого была своя жизнь: Хань с утра до вчера пропадал на тренировках, а Се развлекался с друзьями. И вроде всё хорошо, но на душе было не спокойно. Однажды Лухана не было как-то непривычно долго. Родители уехали в командировку, а Хун второй час сидел в гостиной - сверлил взглядом телефон и часы на стене. Когда же дверь в прихожей открылась, и в квартиру ввалился в хлам пьяный младший братик, негодованию Се не было придела. - Ты где был? - Сехун подхватил Лухана и тот повис у него на плече. - Я спрашиваю, где ты был? - Повторил старший со злостью в голосе. - Не твое дело. Не все ли равно? Тебе ведь плевать на меня! - Лухан оттолкнул его, проходя в сторону своей комнаты. - Я спать, - и хлопнул дверью на этих словах.       Сказать, что Сехун был удивлен, значит не сказать ничего. Он был возмущен, зол и одновременно ему было жаль Лухана. Младший никогда раньше даже и не думал о том, чтобы как-то ни так ответить Сехуну. Никогда не подавал вида, что обижен или расстроен, хотя Се прекрасно понимал, что его брату тяжело от постоянного игнора с его стороны, и что Хун, по сути, еще совсем ребенок, привыкший к любви и заботе. Родители теперь почти не уделяли им время, занимаясь бизнесом, а Сехун намеренно избегал Ханя. Представить, что же чувствует он сейчас, просто невозможно... "Что же чувствует человек, которого приучили к постоянной заботе и ласке, а потом отвернулись, сказав, что теперь он должен все делать сам?". Другой на его месте, наверное бы, уже закатил грандиозную истерику, но только не их олененок. Он будет терпеливо сносить все обиды, не подаст виду, никогда. Но терпение, оно ведь не резиновое. Лу просто не понимал, почему столь любимый им старший братик, который прежде окутывал его своей заботой и теплом, на которого он всегда хотел быть похожим, вдруг так резко переменился.       Приняв душ, младший направился в свою комнату, а Сехун тем временем уже успел свалить из дома и ушел ночевать к друзьям. Холодный душ привел его в чувства, хоть и не до конца, но походка стала уверенней, а мысли яснее. Хань уже открывал дверь своей комнаты, когда его согнуло пополам от жуткой боли внизу живота. Из дырочки обильно потекла довольно вязкая жидкость, внутри стало ужасно пусто. Перед глазами снова все плыло, как от выпитого алкоголя, а голова ужасно болела. Из глаз омеги невольно потекли слезы. Запах Сехуна стоял по всей квартире, сильное желания накрыло с головой. Кое-как дойдя до кровати, он упал на нее, а затем и вовсе потерял сознание.       Наутро он проснулся. Голова уже не так сильно болела, но простынь была вся мокрая, а из дырочки продолжала обильно выделяться смазка. Лухан был готов к тому, что течка скоро придет, он много читал об этом, да и врач в школе часто говорил об этом,поэтому он доковылял до ванной и принял холодный душ, после чего возбуждение немного спало. Накинув теплый махровый халат, Лу направился в кухню и достал таблетки из аптечки. Когда противное чувство внутри улетучилось, омега решил прибраться: он поменял постельное белье, закинув старое в стиральную машину, вымыл пол и стер следы своей смазки с пола и кафеля в душевой кабине. Закончив с этим, Лу посмотрел на себя в зеркало. Ему стало ужасно себя жаль. Он один. Совершенно один. На глаза снова навернулись слезы. Никого совершенно. Но больше его волновало другое... ведь ему было так плохо не только из-за того, что течка первая, на то есть и другие причины. Сехун пах его любимыми цветами, смешанными с запахом мяты, от этого его запах становился не противно-приторным, а приятным и свежим. Теперь, Хань мог каждой клеточкой своего тела ощущать его. Этот запах окружил, стало приятно-тепло внутри, но что это, омега так и не понял. Из этого состояния его вывело осознание того, что сейчас уже четыре часа дня, а Сехуна все нет. Младший побежал к телефону и судорожно набрал его номер. Но никто не отвечал. Он набирал его снова и снова, но слышал лишь гудки, а потом противный женский голос сообщил, что «Аппарат вызываемого абонента выключен». «Ну зачем он так?» - тихо пронеслось в его голове, а после этого, добив, отдалось эхом. Лу кинул телефон на диван и снова заплакал. Но уже через пару минут он услышал, как кто-то повернул дверную ручку, открыв дверь. Пулей выбежав в коридор, он увидел своих родителей. Отец еще с лестничной клетки уловил запах омеги, а увидев заплаканные глаза сына, сообщил об этом разувающемуся омеге и тот увел его в другую комнату, пока альфа пытался дозвониться до старшего сына. - Что случилось? Больно? - Отец посадил сына на кровать, а сам сел перед ним на колени, проверяя его температуру. - Нет. Все хорошо, - Лухан сдавленно улыбнулся. - А что тогда? Почему ты плачешь? - Продолжала беспокоиться «мама». - Сехун. Он меня ненавидит, - тут он совсем разрыдался, не стараясь сдерживать свои эмоции, а папа-омега сел рядом и обнял сына. - Ты чего? Не плачь. Он не может тебя ненавидеть. Он тебя очень любит. Не плачь. А в это время Се уже вернулся домой. В доме,не смотря на открытые окна,стоял терпкий запах табачного дыма, это единственное, что он успел заметить до того,как отец-альфа, схватив его за шею, потащил на кухню, заставив сесть за стол. Он достал из пачки последнюю сигарету и нервно закупил,продолжая мерить кухню шагами. Наконец он прервал нервную тишину. - Как ты мог его оставить? Одного!? - Он не маленький мальчик. Справился, - Хун закатил глаза. - Ты хоть головой думал? У него же течка началась, а ты его одного оставил. - Течка? Когда? - Се удивленно расширил глаза, схватившись двумя руками за край стола. - Тогда. Первая течка, а если бы что-то случилось? Ты прекрасно знаешь,какая она болезненная, вдруг понадобился бы врач? А? Мы Лухана выбрали для тебя, а ты? придурок.... - договорить ему не дал сам Сехун. - Выбирали? - М-м-м, - отец-альфа судорожно выдохнул, потушил сигарету и сел напротив сына, - понимаешь в чем дело..... шестнадцать лет назад, твой папа потерял ребенка, - альфа опустил глаза, - девочка умерла через 10минут. Она родилась совсем маленькая и оказалось, что сердце не выдержало нагрузки. Твой папа был очень расстроен, но больше из-за тебя, ты ведь всегда хотел братика,все причитал,как здорово будет и все такое... Мы уже хотели выписывать его, когда к нам зашла акушерка и сказала, что недавно, дня два назад, у них в роддом на скорой привезли женщину, она родила совершенно здорового ребенка, но отказалась от него. Мы не планировали усыновлять кого-то, но когда зашли в палату, то там, напротив двери, в синей люльке, лежал маленький мальчик. Он спал. В принципе, таких детей там было много, но твой папа отчего-то сказал, что он омега Сехуна. Твой папа очень впечатлительный и....ты же знаешь его, спорить было бесполезно. - И вы его забрали... - Се был шокирован даже собственным выводом. - Да. Ты никогда даже на шаг не отходил от него. Все время старался, бегал вокруг, мешался под ногами, ну, и мои сомнения на счет того, что Лу твоя омега, рассеялись. - Значит, вы все это время скрывали, что мой брат моя омега, и я имею на него полное право? - Удивление перерастало в негодование. - Ну, во-первых, ты это должен был сам вчера понять, а не валить из дома, оставляя его одного. А во-вторых, Лу слишком ранимый... не хотели травмировать его психику. - О да, а то, что ему вскоре придется спать с родным братом, это нормально, - негодовал Се. - Тихо, - оба повернулись в сторону двери. В проеме стоял папа-омега, - хватит орать, не на улице. Значит, ты... - он посмотрел на Сехуна, - с тобой, я потом поговорю, и поверь, тебя ждет пытка! А пока, быстро в свою комнату. - Мне не пять лет, - огрызнулся Хун. - Еще одно слово..., - пригрозил омега, на что их сын встал и ушел в свою комнату. Там он просидел, наверное, минут пять, проклиная все на свете, вспоминая весь мат, на всех языках, которые знал. В комнате было жутко душно и он открыл окно... В этот момент в нос ударил резкий запах: пахло апельсинами, с примесью чего-то очень вкусного и сладкого. Зрачки расширились, наверное, на всю радужку, в паху приятно затянуло. А за стеной послышался протяжный скулеж. Сехун мигом выбежал из комнаты, но соседняя дверь была заперта. - Лухан, открой. - Отвали. - Лухан, я говорю тебе, открой, - альфа продолжал нервно дергать ручку двери. - Я ответил. Отвали. - Лухан, я ее выломаю. - Вперед, сил хватит? - Тебе ведь больно. - Что-то вчера это тебя не волновало, - Сехун уже собирался открыть рот для следующего аргумента, но его остановил отец-омега. Он положил руку на плечо сына. - Не сейчас. Ты сделаешь только хуже, - Се опустил голову, с силой ударив по двери. - Хорошо...

***

Неделя была напряженная. Если в школе его еще спасали таблетки, то когда их действие кончалось, то кошмар начинался по новой, а врач сказал,что дозировать их надо правильно или возможно всякие там сбои, скрипя зубами,Лу делал все строго по рецепту. Сехун все это время жил у своего лучшего друга, который узнав обо всем, сам предложил Се пожить у себя. Январь встретил своей противной непогодой: вечный холод и снег порядком надоели. А что касается самих ребят, то Лу даже слышать не хотел имя своего «брата». Ему сказали обо всем в тот же вечер. Думая,что вот он шанс и все такое,но нет... Хань постепенно свыкся с мыслью, что в этой семье его любят куда больше, чем его родная мать, но все мысли о Сехуне он просто возненавидел. Слишком долго он терпел и молчал. Он ненавидел и себя за то, что все еще продолжал любить его всем сердцем,проклинная природу,свою мягкотелость и так далее по списку. Родители снова уехали заг раницу в командировку, и они остались одни. Сехун все собирался подойти и извиниться за то, что тогда ушел и оставил братика одного,но момента все не было Течка на то и течка, что приходит не по расписанию. Сехун это знал, в доме стоял крышесносящий запах Ханя, а сам же омега заперся в комнате и не выходил оттуда никуда кроме школы. Течка проходила болезненно для молодого шестнадцатилетнего организма, но он терпел, пока не стало совсем плохо. Уже стемнело, когда Се решился постучать в комнату к Лухану. - Лу, ты как там?.. - В ответ тишина. Сехун начал беспокоиться, дверь была уже привычно заперта, а на все вопросы был красноречивый ответ в виде молчания. На угрозы выломать дверь ответа тоже не было. Все-таки, найдя ключ от двери, Се вошел в комнату. В нос сразу ударил резкий запах его течной омеги, сдерживаться стало совсем трудно, но увидев лежащего на полу Лухана, альфа протрезвел, быстро подбежал к нему и схватил на руки. Младшего лихорадило, он был почти без сознания, еще чуть-чуть и он бы отключился. Сехун положил его на кровать и вызвал скорую. Врач бета, осмотрев младшего, сказал, что все хорошо и беспокоиться не о чем. Такое бывает, особенно если его парный альфа рядом. Омега отдохнет и все будет в порядке. Закрыв за доктором дверь, Се зашел в комнату к омеге и сел возле него на кровать. - Хунни? - Слабо протянул Лухан. - Что? - Се заботливо убрал сбившуюся прядь волос с его лица и сел на колени перед кроватью. - Спасибо тебе, - Лу улыбнулся. - Не за что. Прости меня, я такой дурак. - Не говори так.... - Лухани, я так за тебя испугался. - Правда? - Конечно. - Хм-м-м, - омега улыбнулся своим мыслям, – знаешь, мне было так больно, когда ты начал игнорировать мое присутствие в своей жизни. - Прости, - Сехун виновато опустил голову. - Нет, что ты. Я тебя так сильно люблю, старший братик. - Он снова улыбнулся и потянулся к Се за поцелуем, поднявшись на локтях, а Сехун привстал с колен, нависнув над кроватью, продолжая целовать младшего. Лу закидывает ноги на талию Се, а парень продолжает его целовать, спускаясь влажной дорожкой поцелуев к шее. Стянув футболку с Лухана, он продолжил целовать каждый миллиметр на теле Ханя, от чего Лу выгибался в спине, тяжело выдыхая. - Сними, - тихо произнес омежка, цепляя тонкими пальчиками футболку старшего. В след за ней на пол летят и домашние штаны вместе с нижним бельем. Терпеть совсем не хочется, поэтому Се вводит сначала один палец, затем второй, находя простату и надавливая подушечками пальцев на тугой комок нервов, пушистые реснички Лухана легко подрагивают, а губы открываются в немом стоне удовольствия. Влажный и мягкий язык проникает в ротик, и Лу снова стонет, неумело отвечая на поцелуй. Вынув пальцы из ануса, Сехун аккуратно переворачивает Лухана, вынуждая его встать на коленки, от этого омега прогибается в спине и опирается локтями о кровать. Но в тот же момент резко падает - Сехун входит резко, на всю длину, его удерживают лишь руки, вовремя подхватывающие его под живот. Хань поднимается, опираясь на колени. Накалившийся воздух разрывает яркий стон, от которого в голове Сехуна вспыхивают сотни огоньков. Лухан же сам начинает двигаться, но ему мало, он заставляет Се выйти из него, переворачивается на спину, пошло расставляя ноги,кто бы знал сколько усилий понадобилось, чтобы побороть давящее смущение. - Ты же девственник, откуда в тебе столько похоти? - удивляется Се, снова входя на всю длину. Узко, горячо и очень приятно. Размеренные и плавные толчки становятся все более несдержанными, а от стонов Лухана под собой альфу сносит к чертям, потому что ангельский тоненький голосок братика,никогда не звучал настолько развратно и от этого великолепно. Ни разу в жизни Сехун даже думать не смел о том,что когда-нибудь его обожаемый олененок,будет стонать под ним,выгибаясь до боли в позвоночнике, просить еще и царапать его спину своими коготками. Лухан такой невинный милый и тихий ребенок умоляет его вставить глубже и сильнее, подмахивая бедрами. Кожа покрылась испариной, волосы разметались по простыням, а алые от поцелуев губы нервно глотают порции недостающего воздуха. Это безумно развратно и Се выходит,кончая младшему на бедро, с удивлением замечая, что младший излился себе на живот двумя минутами ранее... - Поцелуй меня, - тихо просит Лухан смущаясь. Ему, как и раньше, не смеют отказать. Се, прильнув к губам младшего. - Я тебя очень сильно люблю Хунни, - Лухан улыбается, а щечки алеют от смущения. Ну разве не ангел? - И я тебя. Очень сильно,- шепчет Сехун, поправляя мешающую челку и заправляя пряди за ушко младшего. - Тогда больше не бросай меня ... -Никогда не брошу.