Совенок

      Давно мы не гуляли так близко. Чувствую, ветер переменился, щекочет пятки, волосы выдувает из-под шарфа - хочет унести вместе с целлофановыми пакетами и фантиками, оставшимися от чьей-то свадьбы. Захватывает с собой потерянные билеты, потертые чеки, никому не нужные газетные вырезки. И меня он забирает с собой. Какую-то часть моего сознания, которая не хочет здесь быть, не хочет трепетать и волноваться, хочет чтоб все как всегда.       Крепче сжимаю его руку и гляжу на нее - покрасневшая. Тоже замерз. На него не смотрю совсем, знаю, неустанно за мной следит, пытается поймать взгляд, рассматривает снежные крошки, тающие на ресницах, выбившиеся пряди волос. И на обветренные губы смотрит тоже. Чувствую это, будто фонариком по мне в темноте проводит. Специально смущает. Утыкаюсь взглядом в мелькающий под ногами льдистый асфальт, ощущаю как появляется румянец на щеках. В этот момент, знаю, улыбается, то ли тому, что я покраснела наконец, то ли мои мысли прочитав. -Совенок, смотри! Послушно поворачиваю голову и пытаюсь найти что-то, на что нужно обратить внимание, ибо пальцем ткнуть он не удосужился. Не нахожу и машинально оборачиваюсь на него, чтобы проследить за взглядом. Подловил, да. Улыбается мутными глазами, вглядывается в мои, пытается найти след ускользающей мысли, поймать ее, повернуть лицом к лицу. Хочет, чтобы даже мысли были общими. Но поздно, я уже ее прогнала. Темная челка отбрасывает тень, поэтому не могу разглядеть его цвет глаз. Вчера я была уверена, что голубые. Слишком много там оттенков, как слишком много слов, которые он пытается ими сказать. Я понимаю, не все, но понимаю. Растягиваю губы в улыбке ему в ответ. Хочу чтобы она вышла теплой, обволакивающей, уверяющей, что пока мы близко, все будет хорошо, но при этом предостерегающей, вмещающей в себя множество вопросов, на которые хотела бы знать ответ, на которые я хотела бы, чтобы он ответил. Чтобы когда-нибудь выдал себя жестом ли, взглядом ли, движением, забывчивостью, неубранной с щеки ресницей, недосказанной фразой, и я все поняла. И добавила бы один недостающий пазл в ветвящийся, разрастающийся узор. Много-много частей уже потеряны, немало еще предстоит собрать, но и немало уже собрано. Но ведь...И потерянные можно найти, так ведь? Через год, два, через пять. Как и потерять идеально подходящие и дополняющие друг друга кусочки, вроде бы накрепко слепленные и такие нерушимые. Но самое страшное, самое страшное знаете что? Когда теряются детали, до которых ты еще не дошел. До них - долго еще, до них - некогда, потом, дойдем, успеем. Но вот оборачиваешься, оборачиваешься, потому что помнишь - что-то упустил, упускаешь, прямо сейчас, и мысль на задворках сознания вертится, скребет, не дает покоя. Оборачиваешься, но видишь только упущенную возможность. А маленькая часть его истории превратилась в прах и по ветру рассеялась, оседает на головах спящих, гуляет в чьих-то снах и забывается сразу же по утру.       Обнимает меня рукой за плечи мягко, уверенно, точно зная, что своё, родное. Все мысли - прочь, и голова до прелести пуста... Чувствую у щеки теплое дыхание. Снова заливаюсь в краске, прячу глаза, порывисто и быстро дышу, словно не хватает воздуха, словно весь мир могу вдохнуть, вобрать в себя все запахи и несказанные слова, полузабытые миры и стертые воспоминания. Лишь мурашки крадутся по спине. Прошептал мне что-то...       Останавливаюсь, нежно беру его за воротник пальто, хочу уже привстать на носки, чтобы дотянуться, но он наклоняется сам, затянуто, как в замедленной съемке. Закрываю глаза. Еще три секунды, две, одна...       Ветер совсем стихает, успокаивается, будто отруганный, и тишина забивается в уши.       Так все... Так и должно быть.