We Build, Then We Break

      После долгого и утомительного дня мистических путешествий и борьбы со злодеями, стремящимися к власти, Скотт, и физически, и морально был истощен. Он провел шестнадцать часов на ногах и несмотря на регенерацию оборотня и обретенные способности Альфы, Скотт нуждался в отдыхе. Первым пунктом, после освобождения из крепких объятий своей матери, было добраться до комнаты. Он вяло поднимался по лестнице, краем глаза наблюдая за Айзеком, идущим по пятам. Скотт мечтал о своей двуспальной кровати, он уже представлял как ляжет на матрас, как обнимет свои мягкие подушки и моментально провалится в сон, часов так на тридцать шесть. Подросток так и витает в своих мечтах, не обращая внимания на то, что бормочет друг у него за спиной, пока Айзек осторожно не хватает его за плечо, прямо перед самой дверью в комнату. Тот переминается с ноги на ногу со страдальческим выражением лица. Скотт знает этот взгляд. Так же Айзек смотрел, когда тарелка на кухне выскользнула из его рук и разбилась. - Айзек, что случилось? – Скотт попытался вложить в свой голос максимум нежности, на которую только сейчас был способен. Через какое-то время после переезда Айзека, Скотт выучил некоторые его привычки и манеру поведения. Например, когда Айзек стоял со скрещенными на груди руками и смотрел куда угодно, но только не в лицо, то Айзек защищался. Это была его защитная позиция. - Послушай, я облажался, пока вы участвовали в ритуале Дитона. – срывается с губ Айзека после долгого молчания. Скотт кивает, он понимает. - Все в порядке. Все иногда что-то портят. Что произошло? Плечи Айзека заметно расслабляются, когда он смотрит на выражение лица Скотта: часть напряженности ушла и он видит спокойствие. Тогда он берет его за руку и заводит в комнату. Скотт сразу же понимает, почему Лейхи так нервничал: кровать Скотта, его драгоценная и любимая кровать, разодрана в клочья. Темные простыни исполосованы, словно когтями дикого зверя. Из матраса торчат большие клоки его набивки, там когти доставали особенно глубоко. То, что-то когда-то было подушками, теперь представляет собой результат боя между двумя злейшими врагами. - Чувак, что случилось? – спрашивает Скотт прежде, чем успевает сделать свой тон менее обвинительным. Одна его часть – маленькая, крошечная часть – отчаянно хотела спать и тосковала по разрушенной кровати. Вторая, после преодоления шока, понимала, что спать на своей любимой и такой желанной сейчас постели он уже не сможет. Но это было сейчас не важно. Важно сейчас было выяснить то, что могло сподвигнуть Айзека наброситься на его кровать и превратить ее в это подобие мебели (если это конечно был Айзек, но учитывая отсутствие в комнате других запахов и само поведение парня, сомневаться тут не приходилось). Скотт не сердился на то, что случилось с его кроватью. Он волновался за друга. И сейчас ему было важно убедить в этом Айзека. Айзек извинялся, и делал это не один раз, а глаза его все время были прикованы к полу. - Это был несчастный случай. Я не хотел, чтобы так получилось, клянусь. Мне очень жаль. Я никогда... - Все в порядке. – Скотт мягко прерывает друга, положив руку ему на плечо. Айзек вздрагивает и отскакивает в сторону, а затем испуганно смотрит на то, что он натворил. – Айзек, я не сержусь на тебя, все в порядке, правда. Айзек кивает, нахмурившись, исподлобья глядя на руку Скотта, которая едва касается его волос. Скотт замечает, что Айзек по-прежнему не смотрит ему в глаза. - Ты не хочешь мне рассказать, что случилось? – Скотт не из тех людей, которые будут настаивать, если им сказали «нет». Но в тоже время он хочет, чтобы друг открылся ему. - Это был кошмар. – признается Айзек и обнимает себя руками, поглаживая по плечам. Смотря на его движения, в груди у Скотта что-то ёкает и он понимает, что сам хотел бы вот так стоять и обнимать Айзека. Он хотел бы предложить Айзеку защиту и комфорт. Но он не хочет оттолкнуть Лейхи. Только не тогда, когда тот выглядит уязвимым и смотрит на друга затравленным взглядом. Скотт мягко кивает, побуждая друга продолжить. На краткий миг Айзек ловит его взгляд и закусывает нижнюю губу, прежде чем продолжить. - Это произошло, когда ты был под водой. – Айзек смотрит вверх, будто пытаясь оценить реакцию Скотта перед началом рассказа. – Я не собирался уходить, я клянусь. Но Дитон понял, что в скором времени я бы просто упал без сознания, я был вымотан. Он объяснил, что в таком состоянии от меня мало толку и сказал мне идти поспать. Я чувствовал себя нелепо, возвращаясь сюда без тебя или Мелиссы. Не так. Но я просто… Я не хочу быть обузой. Я не знал, что мне делать. Айзек замолчал на несколько секунд, поглядывая на кровать. - Я не мог уснуть в комнате для гостей. Я просто… Я чувствовал там себя нехорошо. Скотт хочет прервать его и напомнить, что это не комната для гостей, а комната самого Айзека. Но Лейхи сейчас в таком состоянии, что лучше его не трогать. Скотт боялся, что если он вмешается, то Айзек и вовсе перестанет что-то рассказывать. - Так что, я пришел сюда. Я знаю, что это твоя комната. Но…я чувствовал себя комфортно здесь. Мне нужно было попасть сюда, поэтому и я пришел. Он смотрит на Скотта так, будто бы тот злится. - Все в порядке. – Скотт говорит это, потому что и правда все в порядке, а не потому, что это хочет услышать Айзек. – Ты всегда можешь переночевать здесь. - Я разрушил твою кровать. – голос Айзека становится обеспокоенным ровно настолько, насколько голос Скотта был спокойный. – Я полностью разрушил твою кровать. - Это просто кровать. – говорит Скотт. Потому что это так и есть. Это все поправимо, черт возьми. - Боже, если бы это была кровать моего отца, знаешь что он сделал бы? И это был мой отец… В голос Айзека пробираются нотки истерики и на этот раз Скотт не может сдержать себя. Он сокращает расстояние между ними и нежно обнимает друга. Дыхание Айзека становится тяжелым. Теперь Скотт видит перед собой совсем другого Айзека: рыдающего, но по-прежнему возвышающегося над ним, и сжимающего Скотта как спасательный круг. - Черт, я был так напуган. Я думал, вы не выйдете из транса. Я бы тогда потерял тебя. Мы бы не смогли спасти твою маму. Я бы остался один, совершенно один. Опять. Я не мог… Я просто… И я все еще не мог спать. Я проснулся меньше чем через час чертовски голодный и просто…просто…черт. Пальцы Скотта скользили в кудрявых волосах, пропуская пряди, другая его рука лежала на пояснице Айзека, удерживая его рядом с собой. - Я не могу потерять тебя. – шепчет Айзек. – Только не тебя. - Я никуда не уйду. – Скотт обнимает его крепче. Его рука опускается на шею подростка. - Обещаешь? – голос Айзека находится на грани между истерическим смехом и рыданием. - Обещаю. – шепчет Скотт. Огонь горит в груди Скотта от понимания, что Айзек страдает в одиночку, что парень нуждается в поддержке, комфорте и любви. До переезда в дом МакКоллов у него никого не было. Его отец был домашним тираном, а последний его Альфа был эмоционально для него недоступен. У Скотта есть мама, Стайлз и Эллисон. А у Айзека? Но Скотт хочет быть рядом с ним. Хочет, чтобы Айзек чувствовал себя в безопасности и больше не был одиноким. И Скотт понимает, что он тоже в нем нуждается, что их жизни тесно переплелись. Айзек стал своим. Он понимает, что хочет чувствовать тепло объятий другого парня и никогда его не отпускать. Когда он целует его, он не говорит себе что это всего лишь инстинкт или адреналин. Скотт точно знает, что сам хочет этого. Айзек в этот момент цепляется за Скотта, углубляя поцелуй. Они больше ничего не говорят друг другу. Они и не должны. Они вместе падают на кровать, сжимая друг друга изо всех сил, боясь отпустить. Когда они наконец засыпают, их руки крепко держат друг друга, а на губах играет умиротворенная улыбка.