Ну хени! Ну, блин!

— Эй! Соняяя, проснись, — теребит за плечо младшего Хен. — Ммм… — Ю только сильнее натягивает на себя одеяло, пытаясь избавиться от такого ненужного ему сейчас шума. Но не тут-то было. — Неееет. Ты же мне обещал! — шатен немного повысил голос, параллельно надувая щечки. Медленно до сонного сознания Ёжика доходит, что он уже не спит, и он садится на постели, чтобы посмотреть на вескую причину его пробуждения в три часа ночи. Именно вескую, потому что иначе Ёж просто прибьёт этого надоедливого, вечно чеготохочущего, но такого милого и любимого ДеХена. На лице последнего мгновенно нарисовалась улыбка, как у котика из сказки «Алиса в стране чудес», и он тут же перешел к делу. — Я хочу есть! И мне нужно, чтобы ты побыл на стреме, — глазки Ю мгновенно увеличились в размерах. — В три часа ночи? Есть… — Ну Дже, ну ты же сам мне сказал, чтобы я обращался к тебе, если вдруг мне понадобится помощь. — А чего сам не сходишь? Ночь, все же спят, — удивлению Дже не было предела. «Во наглая морда» — пронеслось в голове — «Сам не спит потому что жрать хочет, так еще мне не дает!». — Да я уже ходил… — И? — И встретил ХимЧан-хена. Ты же знаешь, как он относится к ночным перекусам, а если увидит, что я заначку с конфетами нашел… то прибьёт на месте. Ну чего же не сделаешь для родного друга, который смотрит на тебя щенячьими глазками, даже если потом тебе придётся неделю убираться по дому и забыть о десерте. Или же потому, что это тебе и не совсем друг, а что-то большее, с чем Ю соглашается, как только видит это солнце либо спящим, либо улыбающимся, либо танцующим, либо чего-то просящим, как сейчас, либо выходящим из душа — еще мокрым, с капельками пота на шее, которые медленно пробегают по накаченному торсу. И о последнем парень вообще старается не думать как-то… Ну и вот, этих «либо» стало так много, что то чувство, сидящее внутри и просыпавшееся раньше при невинном взгляде на эту моську с поджатыми пухленькими губками, теперь вообще перестало спать! Как говорят «зло не дремлет», и Дже в этом убежден на все миллион процентов. — Ты стой здесь, а я пойду. Тебе брать? — спрашивает Хен, оставляя Дже у входа на кухню. — Нет. Я просто так с тобой пошел, понаблюдать, как ты будешь уплетать за обе щеки наш десерт. — Ну как хочешь… — пропел ДеХен, проходя мимо холодильника и заглядывая в рядом стоящую тумбочку, ища такой желанный клад. — Нет! Ну ты издеваешься?! Конечно, брать. — Так бы и ска… — Тихо! Кто-то идет! — перебил Де Ёжик. — Это Химчан идет, что мне делать? — Иди сюда! — прошептал шатен, маша рукой из-под стола, приглашая Ю. — Да что ему сегодня не спится?! — шепотом возмущается Дешка такому неприлежному поведению своего хена. ЕнДже хотел было что-то возразить в ответ, но его перебили мурашки, пробежавшие по нежной коже шеи от тёплого дыхания Хена рядом. На кухню заплыло еще полтора сознания. А именно полтора, потому что Гук заплетающимися ногами сунулся сзади, и явно никак не мог заметить стоявшего возле дверей стула, через который благополучно сиюминутно же и полетел. — Не шуми, мелкие спят. — Я, между прочим, тоже этим занимался, пока кому-то не приспичило поговорить ночью, — съязвил Гуша, производя загрузку сознания на сто процентов. Ну как тут не проснёшься, после такого теплого приветствия со стулом. «Ну вот, попали!» — пропело в голове у мышонков. — Я, вообще-то, не из своей прихоти тебя позвал. У нашего ребенка проблема, — глазки репера медленно приобрели округлую форму. «О Господи! У меня с Чаном дети?» — мозг все-таки еще не загрузился, раз такое выдал Гуку. — Ну что ты так смотришь? Да, у Дже проблема, — «мамочка» тут же развеял картину, где Хим стоит у алтаря в белом платье с букетом в руках, а Гук тянется его целовать. Лицо Банга просияло лучами весеннего солнца, а вот Ёжик, сидевший на корточках, стал мрачнее тучи. «Что он хочет ему рассказать? Неужели… Нет! ХимЧан-хен, не смей! Только не сейчас!» — Дже уже сто раз пожалел, что пошел просить совета по завоеванию любви всей его жизни к Лису. Даже Демон, сидевший рядом, сразу заметил, как напрягся его друг, но ничего говорить не стал. Не только потому, что они прячутся, а из-за того, что в сердце промелькнула некая обида. Почему Дже пошел просить помощи у Чана, а не у Дехена — его лучшего друга все-таки. — Какая? — пришедший в себя Ен выдал первый умный вопрос, да еще и в тему, что несомненно порадовало Лиса. — Он влюбился! И приходил ко мне за советом. А я даже не знаю, что ему посоветовать-то. «Черт!» — сердце Ю пропустило удар, — «Я пропал! И почему вам приспичило это обсудить именно сейчас? Что я скажу Де? А может, он не догадается?». Дже было хотел посмотреть на ДеХена, но все силы мгновенно канули в бездну, и он так и остался сидеть и молиться, чтобы его такой родненький хен не взболтнул лишнего. И это хорошо, что он не посмотрел, поскольку сердце Дешки сейчас остановилось. Казалось, будто он задыхается, легкие горят, а в голове одно: «Ну как так? Его Ёжик влюбился… Его? Да, именно ЕГО! Потому что он смирился со своим сердцем, с выбором, что оно сделало, хоть ничего еще Дже и не сказал. И теперь, наверное, уже не скажет…?» — Но это он зря сделал. «Еще как!» — ЕнДже был согласен с Гушей на все сто. Сейчас об этом поступке он жалел больше всего в жизни. — Почему? — Потому что ты нормальный совет дать не можешь, — разъяснил своему непонимающему, пиликающему глазками другу лидер. — А ты можешь? — Ну, да. — Вот тогда скажи, как ему понравиться этой особе? — Хим не переставал валить Банга вопросами. Пускай отвечает, раз уж такой умный. — Ну, там, цветы, конфеты, кино, аттракционы… — Он сказал, что с этого всего она ведётся только на конфеты, а самими конфетами «сыт не будешь». «Не болтай лишнего, хен, пожалуйста!» — молилась белокурая мышка под столом, в то время как вторая хотела просто потерять слух, чтобы не слышать всего того, что отзывалась резкой болью в сердце. — Ну, если бы знать, какие у неё увлечения, то можно было бы что-то придумать, — выдал еще одну умнейшую мысль мозг лидера. — Типа, я сам до этого не додумался! Мелкий сказал, что она увлекается танцами и пением, — немая молитва Ю до Чана явно еще не долетела. — Пускай сводит её в клуб, потанцевать… — Не прокатит, сказал, что они ей и на роботе надоедают, — приговорил к провалу еще один вариант Гука Хим. — Ну, тогда я не знаю, — отмахнулся репер и просунул свою тушку к холодильнику, на что сразу же отреагировала «мамочка». — Зачем полез? — Жрать хочу. — Низзя! — Я йогурт… — желудок Хима тут же о себе напомнил урчанием, и тот дал милостыню на перекус, заказывая и себе. — Слушай! А эта «любовь» его, мы её знаем? — сердце Де пропустило удар. — Да! Но он мне даже за чашку горячего шоколада с круассаном не сказал, кто она, — приступая есть свою нежданную радость, с обиженным личиком ответил субвокалист. Он даже в магазин бегал за четыре квартала, лишь бы узнать, кто она, а Ю не раскололся. Обидно. «Хен, ты олух! А фиг я те еще что-то скажу! Молчи, если тебе дорога твоя жизнь. Уж если мне придётся со своей прощаться, то твою я заберу с собой…», — не переставал материть «найлюбимейшего» Чана Ёж, украшая свою прелестную речь не менее искусными угрозами в его адрес. Вот только сердце Дешки начало медленно трескаться, пропитанное своими же рассуждениями, что, раз не сказал кто ОНА, то и вправду любит. Да зачем этот его мозг вообще включился? До этого никогда не напрягался, а тут-те на! — Серьёзно? — лидер был очень удивлён. Как это мелкий даже так не выложил всё «мамочке», ведь та умеет подкупать. — Но он сказал, что она шатенка с карими глазами, пухленькими губками, своенравным характером и красивой фигурой. « Ну всё! Я этого не вынесу…» — Ёжик хотел уже вылезти из-под стола и заткнуть нерадивых хенов чем-то, желательно тупым и тяжелым, но почувствовал, как его ладошку сжали. И сразу же замер. А как тут не замрёшь, если этого момента он ждал вечность? Только они должны были сидеть уж явно не под столом, и руки должны трястись от чувств, а не от страха быть раскрытым. По ручонкам Де тоже прошел разряд. Зачем он схватил Дже? Неужто испугался, что тот его бросит? Оставит тут одного под столом, со своими чувствами? Что это конец? Всё. Ёж больше не его… Или же он просто искал лучик поддержки? Чтобы хоть немного утолить ту боль, что рвет его на части. Без какого-либо изящества, просто разрывает. — Да под такое описание пол-Кореи подходит. — С чего… ты… взял? — Чан усердно облизывал ложку. — Да потому что пока ты не заикнулся о фигуре, я вообще ДеХена вспомнил, — а Банга так и прёт, так и прёт, столько умных мыслей за ночь. ЕнДже медленно посмотрел на Хена, он уже ничего не мог думать, а лишь ждал, ждал ответа, который никак не следовал. А как он может последовать, если Демон готов разрыдаться такой иронии его судьбы. Мышка попала в мышеловку, которую сама же себе и построила. Печаль. Но спасибо Гуку, всё-таки крохотный лучик счастья озарил умирающую душу. — Ну да, в этого характер точно своенравный, — засмеялся Чанушка, бросая стаканчик в урну возле холодильника. — Так было бы намного проще, — Хим кивнул, — Этот-то мне уже все уши прочистил своей любовью к Дже, и что ему делать. Вот так просто лидер обрушил астероид на дружбу мышат, высунул себе приговор в уме Де: «Вот и всё…». — Ну ладно, пойдём спать, а-то завтра у нас еще фотосессия, — предложил «мамочка» группы, чему их же лидер был безумно рад. Чувство безумного счастья переполняло душу младшего, переполняло так, что казалось, будто он не выдержит и растает от такого количества тепла. Его любовь взаимна! А… Хааа! Даже дышать тяжело. Но это чувство окрылённости развеялось, стоило нежной ладошке исчезнуть. — Де, ты куда? — никакой реакции. Парень встает на ноги и направляется к выходу. — Стой! Это правда? — Ёжик подлетел к беглецу, схватил за локоть, разворачивая к себе. И откуда столько смелости? — Скажи! — Что ты хочешь узнать? Я думал, ты всё услышал… — Дешка опустил глаза, только бы не смотреть, не видеть эти глаза, а то он точно сорвётся. И уйти с гордостью не получится. Да с какой гордостью, тут хоть бы уйти. — Ты… любишь меня? — Да. — Как парня? — Да. — Посмотри на меня! — Зачем? Ты же всё слышал! Оставь мне хоть немного достои… — Но договорить ДеХен не успел. Не дали. Не дали эти обжигающие ладони на талии, эти сладкие губы, от ощущения которых бьёт разрядом ну точно не двести двадцать, это горячее тело, что прижимает к дверному косяку, и дышать уж точно невозможно. «Поцелуй… Он меня поцеловал?» — первая мысль, озарившая до сего пустеющее сознание Дешки. — Зачем… — Что «зачем»? — Дже наконец-то улыбнулся, еще крепче сжимая в объятиях свой кусочек счастья, который он так нечаянно получил и уверен, что никогда не отпустит. А разве свою душу можно отпустить? — Ну, как-то захотелось поцеловать своего парня. А что? — сказал, как отрезал. — Но ты же влюбил… — Да. Влюбился. По уши, прямо до потери пульса. И у моей «любви» очень своенравный характер. Ты-то должен знать себя. От чего звезды на небе зажигаются? Не знаете… Да от любви они зажигаются. И сейчас тоже зажглась еще новая, неизведанная, хрупкая. Но она будет крепнуть, расти, потому что эти парни ей умереть не дадут. Это уж точно!